Виктория - значит победа Глава 40 Шальные деньги

Вернувшись домой, Вика долго не могла войти в привычный ритм жизни. Ее все раздражало, все выводило из себя. Внутри зрело какое-то нарастающее чувство тревоги.

Тем летом лихорадило не только ее бизнес – вся страна бурлила и стремительно менялась, увы, не всегда в лучшую сторону.

В связи с упрощенным выездом за границу, бизнес Вики и Эдика по импорту товаров терял лидирующее положение на рынке, которое, по сути, было близко к монополии. Миллионы советских граждан, оставшихся без работы, хлынули через открытые границы для того, чтобы хоть как-то заработать. Никакой, даже самый организованный бизнес не может конкурировать со стремлением людей выжить любой ценой.

Доходы бизнеса падали, а партнеры Вики по бизнесу винили во всем легкомыслие слишком молодой девушки, ставшей во главе такой большой и сложной организации, ее стремление наладить свою личную жизнь. Они считали, что ей необходимо было раньше вмешаться в ход дел, чтобы сохранить лидирующую позицию на рынке.

К Вике, увлеченной своим женским счастьем, стали снисходительно относиться даже ближайшие партнеры – Эдик и Родион Борисович. Между собой они презрительно говорили, что самка, стремящаяся размножаться, не может думать головой.

Вика снова проводила дни напролет на работе, стараясь поправить пошатнувшиеся дела. Дома поздней ночью ее встречал заспанный хмурый муж, смотрящий на нее с укоризной, но принципиально не говорящий ей ни слова.

Вика чувствовала себя, как на раскаленной сковородке. Ужасно кружилась и болела голова, то ли с недосыпа, то ли на нервах. Ощущая неодобрительные взгляды со всех сторон, девушка даже себе боялась признаться в плохом самочувствии. Поэтому она не стала искать причину недомогания. Она снова не могла есть. Уже зная, какие могут быть последствия ее анорексии, она не обратила внимание на задержку критических дней. Она вовсе забыла об этом. Ей было просо не до того.

Ей казалось, что в ее фирме завелся предатель. Она искала кого-то одного конкретного, подозревая буквально всех и не догадываясь, что своим поведением она сама подорвала свой авторитет. Друзья отвернулись от нее, считая, что у нее звездная болезнь, деловые партнеры считали, что она забросила дела, всецело отдаваясь любви.

Вика понимала, что ее магазины «Афганец», рассчитанные на небогатых покупателей, не приносят ей прежних прибылей, потому что теперь все закупки нужно было делать за валюту, а продавать они были вынуждены по-прежнему за рубли, не завышая при этом цен, иначе магазины потеряли бы свой смысл. Рубли нужно было менять на доллары, курс которых постоянно рос.

Сеть магазинов «Виктория» не могла конкурировать с разрастающимися во всех городах рынками. По сути, вся Москва в 1990 году была одним огромным рынком. Продавали везде, даже на перронах метро. Появились и другие магазины, которые торговали за валюту, поэтому были более прибыльными.

Москва была грязным, темным и очень опасным городом. Свирепые граждане, в отчаянии от отсутствия самого необходимого в продаже, выходили на стихийные митинги, перегораживали дороги, переворачивали машины. После нескольких громких убийств московских криминальных авторитетов, начался стихийный передел территорий.

Оружие можно было купить на любом рынке, чуть ли не в любом ларьке. Опасаясь за свою жизнь, граждане вооружались поголовно. Развалившаяся и коррумпированная милиция, не имевшая права на ношение оружия, даже не пыталась вмешиваться в этот уличный беспредел, поэтому после наступления темноты на улицах часто были слышны выстрелы и крики людей.

Вика жила в относительно благополучном районе, где не было так опасно. Однако, зная о ситуации в Москве, теперь она никуда не выходила без телохранителей, приставив охрану и к своему мужу. Мужа и его родителей раздражало постоянное присутствие узколобых квадратных мордоворотов возле Гарика. Он бунтовал, высказывая ей свое негодование, не понимая, зачем ему, интеллигентному человеку, работнику телевидения, нужна охрана.

Вика была как заноза в мягком месте для всех московских предпринимателей новой волны. Она слишком устойчиво стояла на ногах. Ее бизнес, пусть и несколько менее прибыльный, продолжал занимать устойчивую лидирующую позицию, а заступничество Родиона Борисовича не позволяло посягать на нее тем, кто еще жил по старым воровским законам.

Самым доходным бизнесом в Москве стала организация игорных домов. Были также почти легализованы уличные бои без правил. Они даже рекламировались как спортивные соревнования с тотализатором.

Эдик у себя в городе давно открыл несколько валютных казино и даже несколько валютных борделей, замаскировав их под оздоровительные центры с массажными кабинетами и центрами досуга. Вика брезговала таким грязным бизнесом, а ее люди роптали, сетовали на ее чистоплюйство.

После вывода советских войск из Афганистана, из стран Азии в СССР хлынул поток наркотиков. Наркоторговцы ошалели и обнаглели от невиданной удачи – перед ними лежал бескрайний рынок сбыта – умирающая империя СССР, без охраняемых границ, без намека на правопорядок. Измученные безработицей, вдохновленные примером тех многих, кто легко наживал огромные богатства, советские граждане на ура принимались за самый выгодный и криминальный бизнес – торговлю наркотиками.

Эдик, верный своему обещанию, как мог, сдерживал наплыв желающих продавать разного рода отраву в свой город. Порой он предпринимал решительные и очень жестокие меры. Такие, что его города стали невольно сторониться. Но, как бы ни было много бойцов в его отрядах, как бы ни были они хорошо подготовлены и вооружены, опасное противостояние с наркоторговцами продолжалось.

В поисках выхода из положения, Вика хотела вложить свободные деньги во внезапно расплодившиеся коммерческие банки, которые обещали очень высокие доходы.

Эдик, услышав о ее намерениях, страшно на нее разозлился. Он пытался объяснить всю ненадежность новоиспеченных стихийных банков, живущих на счет игры на бирже валюты. Он предложил часть своих и Викиных капиталов положить на счета в Швейцарских банках, рассказав о многовековых традициях и надежности швейцарской банковской системы, а также о швейцарском нейтралитете и абсолютной недосягаемости содержимого счетов для любых властей.

Вика не понимала, зачем деньги, которые должны работать и приносить доход, класть мертвым грузом под смешные проценты в иностранный банк.

В конце концов, партнеры решили встретиться с Родионом Борисовичем и выслушать его мнение.

Родион Борисович удивил их обоих. Выслушав доводы обоих сторон, он сказал:

- Не ссорьтесь, вы оба правы и не правы одновременно.

- То есть как… - начал, было Эдик, закипая.

- Цыц! Не перебивай, когда старшие с тобой разговаривают, - прикрикнул всегда спокойный интеллигентный Родион Борисович, - мальчик, послушай, что тебе скажет старый еврей. Ты, конечно, прав. Необходимо иметь деньги на черный день про запас. И тут Швейцария – идеальный вариант. Кстати, я тоже хочу попросить тебя, чтобы ты помог и мне открыть счет в Швейцарском банке. Я, знаешь ли, тоже хотел бы иметь заначку в чулке.

- Не вопрос, - после почтительного молчания, поняв, что Родион Борисович ждет от него ответа, сказал Эдик, - буду рад Вам помочь.

- Теперь, что касается Вас, юная барышня. Я настоятельно советую Вам воспользоваться советом Эдика. Но! Ваша идея кажется мне здравой. Конечно, наша банковская система только начинает развиваться. Конечно, мы пройдем здесь своей, не торенной тропой. Будут громкие банкротства, прольется кровь. Что ж, это как водится. Какая страна, такие и банки. Однако, я посоветовал бы вам обоим создать какой-нибудь фонд. Ну, пусть он называется модным словом – инвестиционный. Наймите башковитых мальчиков, обучите брокеров – учитесь играть на бирже. Это дело всегда было рискованным, но, особенно сейчас, оно сверхдоходно. Не бойтесь потерять деньги. Относитесь к ним как к заведомым убыткам. Вика, Вы играете в азартные игры?

- Нет, Родион Борисович.

- А зря. Я бы посоветовал Вам как-нибудь попрактиковаться в искусстве риска. Тогда Вы поймете суть высказанной мной идеи об инвестиционном фонде. Это Ваша ставка в азартной игре. Только играете Вы не за карточным столом, Ваше игровое поле – вся страна.

Взгляд Эдика стал цепким, заинтересованным. Он ловил каждое слово Родиона Борисовича и, очевидно, уже понял суть высказанного предложения. Вике казался риск не оправданным. Она пока еще слишком ценила деньги, слишком недавно ей приходилось зарабатывать тяжким трудом каждую свою копейку. Для нее казалось верхом безрассудства и цинизма ставить эти свои кровные заработанные деньги на темную лошадку под названием инвестиционная компания.

В ходе их беседы, взгляды Эдика и Вики кардинально поменялись. Если Эдик теперь горел желанием играть в рискованные игры, рискуя лишь частью общих денег, Вика, поняв всю ненадежность и шаткость отечественных коммерческих банков, напрочь отказалась от своей идеи хранить в них свои сбережения.

- Эдик, Вика, - продолжил Родион Борисович после паузы, - я хотел подкинуть вам еще одну прибыльную идейку. Знаете ли вы, что такое компьютеры?

- ЭВМ? Ну да, это такие громоздкие шкафы, где ученые обсчитывают результаты своих исследований, - сказала Вика.

- Не совсем так. Есть еще такая штука, как персональный компьютер. Сейчас их в стране еще не слишком много. Большинство – обычные игровые приставки.

- Ну да, - это же просто игрушки, - фыркнул Эдик.

- Эдик, за этими игрушками будущее.

- И что Вы хотите предложить? Закупить партию синклеров и продавать их школьникам?

- Нет, Эдик, синклеры – это игрушки. У меня есть племянник – очень, очень одаренный мальчик. Он выпускник Бауманки. Вот он мне и рассказал о персональных компьютерах фирмы IBM, которые не так давно появились у них в институте.

- Родион Борисович, мы очень ценим Вашу прозорливость, но где, позвольте Вас спросить, мы возьмем персональные компьютеры?

- Эдик, насколько я помню, снабжением и закупками заведуешь у нас ты. Даю наводку: есть такая страна Тайвань.

- Что за страна такая?

- Вот и собирайся туда. Отдохнешь, развеешься, заодно договоришься о нужных нам поставках. И племянника моего с собой возьми – на правах технического консультанта. Если дело покажется тебе выгодным, я хотел бы, чтобы племянник занимал у вас какой-нибудь ответственный пост, но не связанный с большими деньгами и большой ответственностью. Мальчик талантлив, отлично разбирается в современной технике, но у него напрочь отсутствует семейный коммерческий дар.

Вика была примерной ученицей. Если учитель велел ей сходить в казино – она считала своим долгом выполнить свой урок прилежно.

Она взяла с собой крупную сумму денег, но заранее распрощалась с нею, так как была уверена, что все проиграет.  Свой проигрыш она считала платой за ценный урок, который должна вынести из посещения казино.

В первый момент заведение это шокировало ее обилием богато одетой публики, блеском и роскошью. Она оробела, но, после того, как какой-то служащий окатил ее надменным насмешливым взглядом, быстро взяла себя в руки. Ее природное упрямство и гордость взяли верх над робостью.

Она обошла все столы и понаблюдала за игроками. Кто-то из них сидел со скучающим видом, кто-то, азартно блестя глазами, неотрывно следил за каждым движением крупье, кто-то седел с мрачным отчаянием на лице.

В коне концов, Вика решила попытать счастье на рулетке. Первый раз она проиграла. Второй – выиграла какую-то незначительную сумму. Решив выполнить добросовестно заданный ей урок, но не ощущая ни азарта, ни желания играть дальше, скорее, просто досаду от того, что так бездарно потратила деньги, она решила всю оставшуюся у нее сумму поставить последний раз. Каково же было ее удивление и восторг, когда она выиграла. И выиграла немало. Забрав выигрыш, Вика вернулась домой.

Дома, сидя за столом в кабинете, она смотрела на выигранные деньги. Что же имел в виду ее учитель? Не стоит сожалеть о потерянном, так как это всего лишь воля случая. Но стоит ценить выигранное, потому что это – чистая удача, подарок судьбы. Так? Возможно.

В кабинет зашел Гарик. Он удивленно уставился на свою жену, сидящую и внимательно смотрящую на солидных размеров пачку баксов.

- Что это – ты решила помолиться своему богу бизнеса? – удивленно спросил он у нее.

- Нет, Гарик, я выиграла эти деньги в казино и не знаю теперь, что с ними делать.

- Как что?  Распоряжайся ими по своему усмотрению – это же каприз фортуны, шальные деньги! Хочешь – прокути, прогуляй, хочешь – вложи в дело, а хочешь – выкини в окошко. 

Вика вдруг поняла, что имел в виду ее учитель.

- Спасибо, дорогой, - сказала она мужу, подойдя и нежно целуя его в губы, - за что я тебя люблю – за твой талант и ум.

- Ну так, может быть, пойдем куда-нибудь и прокутим эти деньги?

- Мы сопьемся, - сказала Вика, уворачиваясь от его поцелуев, - ты скучаешь, милый мой? Тебе не хватает моего внимания? Это ничего, это временно. Скоро мы снова будем вместе.

- Вика, у тебя же куча денег. Брось свой бизнес. Давай уедем куда-нибудь, да хотя бы на необитаемый остров. Будем жить в раю вдвоем – только ты и я.

- Ты сказочник. И романтик. Но в жизни так не бывает. У меня же есть мои друзья, родственники, да и у тебя мама с папой есть. А потом бизнес – это не товар, он, скорее, как ребенок, как живое существо. Его нельзя просто продать. Его можно предать, убить…

- По-моему у тебя слишком развит материнский инстинкт.

- Может быть. Я ведь женщина.

- Самая обворожительная. Самая прекрасная. Самая желанная женщина, - сказал он между поцелуями, увлекая ее в спальню.