змея 1-5

ЗМЕЯ

I

- Пень! Пеень, проснись - рыжая копна волос, благоухая сладковатым ароматом Дюны, коснулась носа и щек и скрылась за дверью. И лишь после, шепотом сама себе под нос  Светка пробурчала привычное, про африку.
- Пень, он и в Африке пень - повторил Сергеев Светкину поговорку, только медленно, смакуя каждую букву и любуясь, как они, эти буковки, складываясь в слова, греют своим пылким не равнодушием к такому пню, как он.
Из гостиной послышался плач Вальки.. или Петьки. Не хочет на музыку. Я тоже не хочу. Только Светка хочет. Она всё хочет - Вальку с Петькой на музыку, Костику педальную машину, маме кухню, мне должность, Волку - жену, и друзей поить и кормить каждые выходные - тоже хочет.
     Сергеев потер шрам у правого глаза, оставшийся еще с Афгана, и придающий его лицу другой национальный привкус, влез в первые, что попались на глаза штаны и незамеченным промелькнул в душ. Горячие струи усыпляли. - Включаем лёд. Хорошо. Мне нужен лёд, а значит - во внутри я пламя,  я Африка. Сейчас Волк заявится со своими подсчетами, сколько вчера выпили. Ненавижу эту его арифметику, будто больше и сказать нечего. Воротит.. а сижу улыбаюсь, поддакиваю, подсчитываю вместе с ним. Это все равно что разглядывать свое дерьмо в унитазе, перебирая сколько вчера съел. Интересно, почему Волку это нравится?
     Звонок в дверь давно уже настойчиво вызывал Сергеева из душа, Светка убежала на музыку, потом к маме за Костиком, а Волк уже тарабанил в дверь - Пень, открывай - слышал он мурлыкающий призыв, проникающий через все бетонные перекрытия и железные двери.
     - Не ждали? - улыбнулся Волк, глядя поверх очков, примостившихся на кончике его детского носа и огибая Сергеева, словно река камни, шеф оказался на кухне. Он деловито достал кружку и включил чайник.
     - А Светка где? - спросил он, перебирая чайные пакетики, что были рассыпаны разносортицей  в большой жестяной коробке из под конфет.
     - На музыке - послушно ответил Сергеев, разглядывая свои штаны, которые оказались пижамные. Это Светкина мама все хотела облагородить Пня и дарила на все праздники - то пижамы, то халаты, то шарфы ... в клеточку.
     Волк оглядел кухню и увидев в углу несколько пустых бутылок, нагнулся и подняв одну выразительно посмотрел на этикетку.
- И это пили? -  поднимая очки и вопросительно глядя на Пня мяукнул он.
Волк начал перебирать все бутылки, потом обошел гуляючи хату, и вернувшись с парой пустых бутылок из под Мартини и одним не допитым коньяком на кухню пропел:
- тадааам!! Пень, вот эти две я уже не помню. Те вроде начали когда Михалыч уехал, девчонки тогда еще на джин переключились, помнишь?
- Нет - заливая кипятком кофе соврал Сергеев. Волк удовлетворенно уселся за стол и влив сияющий золотом коньяк в чашку, предложил Пню сделать тоже самое с кофе. Пень кивнул.
- А коньяк интересно, Михалыч что ли принес? - как бы сам у себя спросил Волк, хоть было ясно что он ждет ответа от Сергеева. - Проверяет бдительность, сука -  Пень сжав зубы, чуть было не начал ими скрипеть, что говорят часто случалось с ним во сне, от чего Светка волновалась, вдруг глисты...
- Не помнишь, а? - уже на прямую вопрошал шеф.
- Наверное - промямли Сергеев, и отвернувшись от ехидного взгляда гостя стал искать сигареты. Найдя светкин ментол, он накинул на плечи полотенце и пошаркал на балкон, брякнув через плечо Волку, несвязное "ща, я .." 
...Проверяет, сука. Коньяк был шефа, он его из машины принес, уже темно было. Сергеев укладывал Вальку.. И Петьку.. А Волк со Светкой пошли в машину, за коньяком... Часа два их не было. - Пень сжал в кулаке ментол, и долбанул по перилам балкона, выгоняя охвативший его огонь, который кружился уже перед глазами красными языками пламени.
- Что, хреново? - по дружески мягкий и понимающий лепет Волка словно окатил ледяной водой, и Сергеев обмяк. Повертев башкой, словно отряхивая с нее снег он подтвердил хреновость его состояния и предложил шефу еще по чайковскому.
     Волк глянул на часы. Ждет Светку. Даже не помылся, гад, до сих пор пахнет от него светкиной Дюной. Сейчас поить начнет. Про войну что-нибудь спросит, как будто не слышал ни разу, гад. Сосунок. Его бы в армии придавили быстро, маменькин сынок, там его цифры и бизнес-планы точно не спасли бы.
- Не, не.. не буду - отвернулся Пень от предложения поправить здоровье, спасительно вспомнив что сегодня ему в гаи надо, за справкой.
Волк налил себе все остатки коньяка в рюмку и выпил залпом. Потом залез в холодильник и мяукая, будто у себя дома, изучая и обнюхивая его содержимое, вытащил как раз "то что надо" и  забабахал яичницу с каким-то сыром и оливками.
- Тогда ешь давай - шеф разделил поздний завтрак на две солидные порции и блаженно уселся на любимое место Пня у телевизора в гостиной. Он включил новости и комментируя их то тут то там громко зачавкал. В общем всем своим поведением и видом подразумевая благодарность, за то что изволил скрасить тяжелое утро Сергеева своим присутствием.   
     Потом появилась Светка... Костик залез на коленки и показывал отцу новый "мацикл", который баба подарила, с фарами и ... А потом Пня Волк отправил срочно к подрядчикам... проверять сметы какие-то... Очень срочно понадобилось, пришлось Сергееву отменить гаи и ехать за 100 км, в цех. И скорее всего обратно только завтра к вечеру. Смет кипа, счетовод Пень никакой, а надо что бы "все, все было по нулям"...

II

     Серая лента дороги  никак не хотела выпрямляться, хотя по ощущениям уже минут пятнадцать как серпантин должен был закончиться, а там километров 20 по прямой и заводская гостиница по правую сторону дороги, сразу за заправкой. Сергеев закурил, посмотрел спидометр, и поймал себя на тупости - ведь он не выставил счетчик километров, что ему даст  та цифра что накрутилась сейчас. 1024... 1025...1026...  1072 - Пень, у меня же навигатор - чертыхнулся он и остановил машину, когда понял что серпантин должен был кончиться точно. Он достал планшетник, который валялся в Костиковом кресле,  связи предательски не было. Телефон тоже не ловит. - Может свернул случайно на Чкаловку, там тоже серпантин? - Сергеев посмотрел на часы, выставил счётчик километров на ноль, и развернулся...

     К ночи Сергеев, уже три раза развернувшись и так и не найдя ни сеть ни указателя, ни прохожего, не встретив ни одной машины наконец-то увидел спасительный огонек где-то сильно выше дороги и бросив машину и прихватив фонарик и куртку, отправился на гору. Он конечно слышал об аномальной зоне, которую в местных газетах называли Змеиной, но всегда относился с иронией к байкам о  временной дыре, которая якобы припрятана в серпантине у змеиной горы.  Сейчас он на удивление даже не испугался, и вспоминая обрывки сведений об аномалии, чувствовал себя бодро, словно на боевом задании и даже обрадовался, что наконец-то он оказался в своей стихии, только вот враг не известен. Волк точно бы уже в штаны наложил - подбадривал себя он не лестным для шефа сравнением...



     Светка еле выперла обозревшего Волка уже днем, и облегченно выдохнув, пошла поплакать в ванну, что бы Костик не слышал.. Она всегда плакала, когда больше не могла. - я больше не могу - жаловалась Светка безответной раковине и уплакавшись сильно сильно, смыв с лица все лишнее, поднимала припухшее лицо к зеркалу, что провоцировало новую волну "больше не магения". - я так больше не могу - продолжала рыдать с большей силой Светка, иногда поднимая лицо к зеркалу, как бы сверяя - все уже, или ещё нет... Потом она успокаивалась и сидела молча в ванной, пока ее там кто-нибудь не находил. В этот раз её нашёл Костик, и они собрались на музыку, забирать братиков.

     Волк, с кислой миной вышел из подъезда и набрал Михалычу - дорогой - почему-то с грузинским налетом промяукал он - в баню едем, а? Водка, вино, девачки, а?... Не, дорогой, Пень в командировке,... - Волк уселся за руль и размахивая руками еще долго уговаривал Михалыча совершить что-нибудь героическое, зажовывая разговор жвачкой, но безуспешно. Он видел, как Светка укатила на своем красном  "пежо", ругаясь что кресло Костика осталось у Пня, и пряча опухшие глаза в своей рыжей копне вьющихся волос...- опять больше не могет - передразнил Волк Светку. Иногда и он ее находил в ванной в самый разгар безутешного горя, и предусмотрительно заперев за собой дверь, и включив посильнее воду как шумовую завесу, он делал потом с ней, что хотел. Светка и тогда  смотрела в зеркало, и ей было себя так трагически жаль в этот момент, что слезы катились еще сильнее, и она обещала себе, что в следующие выходные - никаких гостей. И вообще больше никаких гостей, а гулять - в парк, все вместе, и еще переехать - на совсем, в другой город, в другую страну, только бы Пень уволился и стал самостоятельным - так она мечтала. Но на следующий день все забывала, и никак не могла вспомнить, какие такие ясные мысли ее успокоили вчера, и почему от них не осталось и следа.


(змея)
III

- Уже? - не поверил своим ушам Волк, и нащупав запотевшие очки зачем то напялил  их. Смотреть то было не на что.  Он выключил телефон и завернувшись в огромное банное полотенце начал дрожать. Только что из парной и так колбасит -  недоумевал он. Какая-то тревога, поднимавшаяся из его собственных глубин, о которых он до селе и не подозревал, охватывала его все сильнее. Что то в голосе Пня было не так - шлейф тревоги усиливался. Он почему то вспомнил как вот так же дрожал от бессилия в углу коморки, в которой они жили вдвоём с матерью, когда неожиданно появлялся пьяный отец. Ничего хорошего это появление не обещало, и больше всего Волку тогда хотелось стать большим и сильным, чтобы смочь заступиться за мать.
- Уйди, приблудыш - отшвырнув тощего мальчишку, как котенка отец хватал мать за волосы требуя уважения и чего-то еще, о чем Волк не имел понятия.
    Волк зашел в парную и так и не сняв полотенце, улегся на полок и уставившись в одну точку продолжал дрожать. На сегодня он решил завязать и уже придумывал план эвакуации домой и прощания с навязчивой братией бывших сослуживцев.

     Сергеев повернул ключ, дверь мягко подалась и он бесшумно вошел в прихожую.  Аккуратно поправив ряд детских ботинок, которые он случайно задел переобуваясь, Сергеев тихо прошел на кухню. Горел мягкий свет вечерней лампы. На столе, укрытый полотенцем стоял пирог с капустой, еще теплый и нетронутый. Светкин детектив, повернутый открытыми страницами вниз, чайник еще не остыл, и за его прозрачными стенками красовался бутон какого-то изысканного цветка.
- Макс? - спросила полу сонная  Светка еще из коридора. Сергеев ощутил будто изумрудная блестящая змея, приближается к месту его дислокации.  Каждая клеточка его тела вдруг начала структурироваться, собираться подобно музыкантам по взмаху палочки невидимого дирижера перед началом концерта. Если он сопротивлялся этому дирижеру, то тут же слышал  шипение, напоминающее ему о невидимой опасности и он тут же собирался вновь.
- Я весь во внимании - улыбнулся он вошедшей на кухню жене. Улыбнулся он не так как улыбаются обычно люди, это была внутренняя улыбка, которая на лице не считывалась.  Светка сразу проснулась, увидев необычно ясный и внимательный взгляд Пня. Нет, Пнем его сейчас она не могла назвать. И это "Макс", которое само  вырвалось, подчиняясь не ясному внутреннему импульсу сильно удивило ее. Последний раз она обращалась к нему по имени когда родился Костик. 
- Макс - сказала она подвигая ему чашку - ты уже? - спросила она просто для того, что бы что-то сказать мужу. Говорить с ним она сейчас не хотела, ощущая невнятное смущение, от того что не знает как нужно говорить с человеком, который сидел напротив. То есть было что то настоящее, и в его голосе, и в лице, и во взгляде, от чего становилось страшновато. Светка поняла что еще секунду и она заплачет, но почему? Что с ней? Ее словно накрывало волной горя, в носу появился запах толи зеленки, толи крови и она выскочила в ванну.
     Макс почувствовал как что-то внутри у него расслабилось и от этого нечто теплое разливалось в теле. Он понял, что с женой все в порядке сейчас и ее лучше не беспокоить и отправился спать. Он уснул как младенец, на прощанье увидев последнюю мысль, которая растворилась, распавшись на атомы и молекулы в облаке света. 

IV
     Солнце палило так, что потоки воздуха становились видимыми. Воздух сплетал абстракцию, а глаз дорисовывал ее до понятного, узнаваемого и желанного вида. Так получался мираж. Маруф остановил верблюда у одинокого дерева, выпил глоток из фляжки и уселся в тени. Глядя на причудливую игру потоков горячего воздуха он вспоминал, как вот так же из ничего строил свою жизнь, складывая из абстракции устраивавшую его картину, а потом искренне веря в эти миражи. А ведь жизнь подобна этому движению воздуха - от одной температуры к другой. Охлаждение и нагревание создают потоки, которые то набирают силу, то теряют ее, разбиваясь волнами о берег, и ураганами о землю. В результате остается песок и отшлифованный водой камень, которые нагреваясь на солнце, отдают свое тепло воздуху, который обретая силу продолжает шлифовать невинный, невольный источник своей силы. Солнце. Оно главное во всей этой игре потоков и источник силы. Оно нагревает камень, камень воздух, воздух обретает силу и шлифует камень. Но солнце никто не шлифует, там просто ядерная реакция. Палево. Оно вполне самодостаточно. Но что это за реакция, на что?...
     Маруф очень хорошо не только видел, но и слышал это движение потоков воздуха. Глаза его были полуприкрыты, поза неподвижна. Из дали могло показаться, что это просто сухая ветка, упавшая с огромного одинокого дерева посреди пустыни. Небесный холод, который он ощущал ниточкой внутри позвоночника,  как неоновый тончайший поток, связывающий тело с... С чем. Маруф пытался уловить то, с чем эта связь, но все попытки приводили к очередному миражу, который тут же рассеивался, под воздействием этого священного потока. Маруф заметил, что останавливаясь на чем-то - этот поток превращался в холодное оружие, которое становилось острым клинком. В зависимости от того, как был расположен клинок можно было либо им пользоваться, либо быть пораненным. Если клинок располагался вертикально вдоль позвоночника появлялась острота восприятия, готовая в любой момент служить мечом. Если горизонтально, то клинок вызывал болезненные ощущения, как от резкого или постепенного разрезания тела. Режущие боли в животе, острая боль в горле, раздирающие боли в груди, он вспомнил поговорку "как серпом по одному месту" - природа этой боли была одна и та же - не верное положение клинка из небесного холода.
     Пустыня, Африка, жар... но во внутри я лед -  языки красного пламени заиграли перед глазами и громкое шипение змеи, вместе с шелестом горячего песка, от движения шершавой кожи услышал Маруф. Змея была в метрах ста и стремительно приближалась. Маруф наблюдал как она, выбрав место подальше от верблюда укрылась под сухой корягой и затихла, готовая в любой момент к атаке или к бегству. Красное пламя утихло, и теперь перед полуприкрытыми глазами переливались зеленые волны, похожие на блестящую кожу змеи.
     Макс открыл глаза. Утреннее солнце просочилось сквозь занавески, и солнечными зайчиками играли на рыжей шевелюре Светки. Макс осторожно вылез из под одеяла и через 15 минут он уже ехал в туристическое агентство экзотических путешествий, рекламу которого видел вчера на проспекте у светофора. 

V

- Чай? - спросила секретарь у Максима Владимировича. Спросила так, как спрашивают,  заранее зная ответ. Она знала. Конечно чай и не простой, с пряными травами и обязательно настоявшийся не меньше десяти минут. Он именно сейчас понял, что эта девушка сейчас готовит не только чай, но и его самого. Один вопрос о чае содержал в себе все - не было никаких сомнений. Интересно где таких секретарей "делают"? Руководителю агентства  очень повезло, ведь эта девушка приносила компании основной доход. Пришел в агентство какой-нибудь пень, а вышел из него уже Максим Владимирович. Это вам не Папа Карло, это высшая магия женщины. -  Макс уселся в кресло для посетителей и  открыл первый попавшийся рекламный буклет и конечно же он оказался об Африке.
- Мария Сергеевна - обратился он к магической девушке как к давно знакомой - что это?
Макс повернул страницу с фотографией секретарю. На фотографии только начинался оранжевый закат,  блистающий красным раскаленным песком и силуэт огромного одинокого дерева, нечаянно выросшего где-то в пустыне.
- А вы внимательный - заметила Мария глядя на разворот буклета.
- Читать умею - улыбнулся Сергеев. Ведь имя сотрудницы он прочел на стенде, перед дверью кабинета.
- Только не мелким шрифтом? - улыбнулась Мария и провела пальцем ниже фотографии, где как оказалось имелась вся информация об объекте фотосъемки.
- К сожалению у нас сейчас нет экскурсий туда, то группа не собирается, то проводник не подходит. Вести группу может, а гид из него никакой. Или хороший гид, но провести группу целая проблема. Сейчас ищем золотую середину, надеюсь к зиме что-то состоится.
Мария поставила фарфоровый чайник на одну персону и небольшую чашку с блюдцем на гостевой столик. Тут же волшебным образом появились изящное имбирное печенье и цукаты.
- Подождите не много - сказала она поправляя непослушную прядь светлых волос - сейчас настоится.
Макс впервые, со вчерашнего дня не испытывал ощущение опасности исходящее от любого встреченного им человека.-  Чиста - ощутил он, боясь теперь даже мыслью спугнуть это достойное лишь созерцания создание. Он чувствовал красоту и изящество и не находил ни одного изъяна. Он и не искал его, просто любовался,
ощущая особый аромат и радовался, так неожиданно дарованного ему общению с красивым. Эта не была классическая внешняя, умозрительная красота. Это была красота цветка, что вырос где-то, подобно тому одинокому дереву. Там, где его не ждали и не выращивали, там где все давно испорчено и искалечено, глухо и безисходно. 
- Предложите ему меня - тихо сказал Макс.
- Вот как? - улыбнулась она, сразу поняв что новый гид - проводник у них в агентстве уже есть.
Смежная дверь открылась и из нее вышел деловитый мужчина с папкой бумаг.
- Мне надо печать  поставить - протянул он свеже подписанный договор Марии и смешно шмыгнул носом.
- Проходите - услышал Макс женский голос из кабинета, где собирался оформить путевку в неизвестно куда.
- Юля, подожди, похоже это наша Африка - засмеялась Мария Сергеевна, отдавая документы шмыгающему посетителю.
Из за двери показалась миловидная девушка в очках с убранными в пучок темными волосами и с любопытством уставилась на Сергеева.
- А шеф что сказал? - спросила она хитро прищуриваясь
- Он нам обязательно что то скажет, но не сегодня - засмеялась Мария.
- Спасибо? - спросил Макс, ощутив угрозу гипнотического взгляда змеи, прячущейся где-то в Юлином подсознании.
- В худшем случае - уверенно закрепила очередную магическую победу   сотрудница агентства экзотических путешествий - Мария Сергеевна.