Виктория - значит победа Глава 41 Предатель

Очень скоро Вика поняла, что упустила очень важный момент в разговоре с Эдиком и Родионом Борисовичем. После отъезда в командировку Эдика, его вотчина, его родной город оставался на ней. Со всеми вытекающими непростыми обязанностями.

Именно теперь произошло событие, которого она боялась, но ожидала. Оно было закономерным. При огромном штате самых разных людей, а также при огромном желании чужаков извне проникнуть в структуру Эдика, преследуя собственные корыстные интересы, появление предателя было неизбежно. Правда, Вика думала, что предатель находится среди ее людей. Очень уж странно последнее время на нее смотрели, слишком неспокойно стало в ее огромном офисе, слишком много лишних разговоров и неповиновения людей.

Непонятно как обнаружил предателя Родион Борисович, но информация исходила именно от него. Очевидно, у всемогущего серого кардинала везде были свои люди.

Сразу же после отъезда Эдика, Родион Борисович вызвал Вику на встречу, где сообщил, что среди наиболее приближенных его людей находится предатель.

Это был молодой амбициозный парень по имени Андрей, которому Эдик почему-то не давал расти. Он так и держал Андрея на вторых ролях. Не шестерка, но и не руководитель, хотя у этого человека явно имелся потенциал – ум, образование, воля, амбиции – все имелось в наличии.

Вот его-то и соблазнили те, кто хотел торговать наркотиками в городе Эдика. Для начала, он хотел устранить Вику, поссорив ее с ближайшими друзьями и деловыми партнерами. Принцип «разделяй и властвуй» был хорошо ему известен. При разделе империи, созданной Эдиком и Викой, Эдик получил бы существенный материальный урон, восполнить который можно было бы только найдя новые виды получения доходов.

Поэтому Андрей начал всюду распространять слухи о том, что ими всеми командует баба – глупая малолетка, чья-то подстилка. Что Эдик потерял голову от нее и позволяет крутить им как угодно. Вся пропаганда Андрея сводилась к тому, что женщине место на кухне, впрочем, этот довод мужчины всегда приводят, когда завидуют женщине. Он говорил, что Вику пора отстранить силой, если она не поняла до сих пор, в чем заключаются ее женские обязанности.

Андрей боялся Эдика, не без оснований считая его сильным лидером и жестоким человеком, способным на все. Вика же Андрею, не знавшему ее близко, казалась не опасной.

Он хотел сначала устранить Вику и уже потом разворачивать свой грязный бизнес. Но ему пришлось уже теперь допустить драгдиллеров на улицы города. На него очень сильно давили те, кто пообещал Андрею силовое содействие.

Родион Борисович рассказал Вике все это, не щадя ее, не стесняясь в эпитетах. Она сидела неподвижно, молча, на ее бледном лице со стиснутыми губами жили только глаза. Они ярко сверкали, будто светясь, как у кошки. Она выслушала все, что хотел сообщить ей учитель, а потом, подумав минуту, медленно и четко спросила:

- Что я должна сделать?

- Вы правильно поняли мня, милая барышня, - в своей обычной манере начал Родион Борисович, - знаете ли Вы, как поступали с ворами и предателями?

- Их казнили, - ответила Вика.

- Все верно. Но знаете ли Вы, какова была казнь?

- Нет, не знаю. Неужели мне придется застрелить мерзавца?

- Нет, стрелять не придется.

Вика облегчено вздохнула, но, как оказалось, совершенно зря.

- Ворам и предателям, - продолжал Родион Борисович, - отрубали конечности.

Вся кровь сбежала с лица девушки, ее сильно замутило, но она смогла сдержать рвущийся из глубины души крик.

- Я должна буду отрубить ему руку? Или ногу?

- Нет. Всего лишь палец. Так принято. Пойми, девочка, это должна будешь сделать именно ты, - впервые перешел с ней на ты учитель, - он считает тебя слабой, мягкосердечной. Он подорвал твой авторитет. Тебе необходимо проявить жестокость, если ты хочешь удержаться в этом жестоком мире.

Вика живо представила себе это зрелище, а затем, зажав себе рукой рот, выбежала в туалет.

Когда девушка вернулась, она выглядела очень бледной, кожа ее отливала зеленью, на лбу выступили капельки пота, всю ее била мелкая дрожь.

Она села напротив учителя, глядя в стол и часто дыша. Затем она медленно подняла глаза и сказала:

- Я сделаю это.

Вика знала, что однажды ей придется расплатиться чем-то ужасным за то, что ее пустили в этот мир криминала и больших денег. Когда это произошло, у нее просто не было выбора. Теперь она расслабилась и почти поверила, что ничего такого в ее обеспеченной жизни уже не случится, но сейчас поняла, что у нее снова нет выбора. Ей придется это сделать.

Ее подробно проинструктировали, как это нужно сделать. Она много раз тренировалась на куриных лапках и поросячьих хвостиках. Она приучила себя к мысли, что ей нужно будет относиться к пальцу предателя, как к лапе дохлой курицы или свиной туше. Она не могла спать, представляя себе эту жуткую картину. Ей было очень плохо. Она не могла ничего есть, ее бил озноб, и ее постоянно тошнило.

Ее любимый Гарик не понимал, что творится с его женой. Не мог понять, почему она вдруг стала так холодна, так погружена в свой собственный мир, почему его ласки больше не радуют любимую.

Вика не могла смотреть на беспечного радостного Гарика, который порхал вокруг него легкокрылой бабочкой, всячески пытаясь развлечь. В конце концов, она не выдержала и уехала в офис, проведя последние страшные часы перед казнью у себя в полном одиночестве и темноте.

Под утро в дверь ее кабинета негромко постучали. На пороге стоял ее названный брат.

- Привет, сестренка, - грустно улыбнулся он, - ужасно выглядишь.

- Спасибо, я знаю.

- Не дрейфь. Прорвемся. Я буду рядом.

Она вдруг вскочила со своего начальственного кресла опрометью пробежала через весь кабинет и повисла у него на шее, пряча лицо на груди.

- Ну-ну… Бизнес вумен н плачут.

- Бизнес леди, - поправила она.

- Тем более.

- Я не плачу, - поднимая на него воспаленные глаза, ответила Вика. Я готова. Только, пожалуйста, будь рядом.

- Буду. Не бойся. Я от тебя никуда, что бы ни случилось. Даже если бы тебе нужно было лично пристрелить этого иуду.

Когда они приехали на рынок, Вика была уже совершенно спокойна. Случайно ли или нарочно, но она надела белоснежный дорогой деловой костюм с белой блузой.

Люди собрались на рынке, как когда-то. Только теперь они не приветствовали радостными криками ту, которую когда-то сами выбрали и поставили над собой, как полномочную представительницу Эдика. Сейчас они ждали, как она проявит себя. Ждали враждебно и затаенно.

- Люди, - начала Вика, обратившись к толпе, - многие из вас, кто выбрал меня когда-то, слышали мое обещание, что любой, кто посмеет торговать в нашем городе наркотиками, сильно пожалеет о содеянном.

Они молчали. Слышно было, как где-то далеко, у самой железнодорожной станции в киоске играет «Ламбада». Эта жизнерадостная мелодия совершенно не соответствовала моменту.

- Я нашла предателя. Этот человек, - ее ребята вытолкнули вперед Андрея, - пустил в наш город наркоторговцев. За спиной Эдика, за моей спиной, он разрешал чужакам продавать смерть нашим детям. Когда-то я предупреждала вас, что женщины могут быть более жестокими, чем мужчины.

По толпе прошла рябь и сдержанный гул, то ли враждебный, то ли одобрительный – не понять. Она всматривалась в их лица и вдруг поняла – они боялись. Все эти взрослые и сильные мужчины боялись ее. Боялись и не верили собственным глазам.

- Вы знаете, как положено наказывать предателей? На первый раз я отрублю ему палец и выгоню из города. Если его еще хоть раз увидят в городе, я лично отрублю ему руку!

Народ зароптал, отшатнулся и стих, заворожено глядя на происходящее.

Андрея схватили и поставили на колени. Его руки крепко держали. Одну из них положили на специально принесенный деревянный столик.

Андрей понял, что все это не шутки, что она исполнит свое намерение и страшно заорал:

- Сука! Стерва! Ненавижу!

Она подняла тяжелый туристический тесак. Ей очень хотелось зажмуриться, но она не позволила себе этой слабости. Коротко замахнувшись, она сильно рубанула ножом по пальцу. Тошнотворно хрустнуло. Ее обдало каплями крови, показавшимися ей раскаленными, как брызги расплавленного железа. Вся толпа могла видеть кровь предателя на ее белоснежном костюме.

Андрей визжал и вырывался. С ним что-то делали. Вика старалась не отводить глаз, но ее зрение застилала темная пелена, в ушах звенело, она едва чувствовала свои ватные ноги, к горлу подкатывался жгучий ком кислой рвоты.

Изо всех сил стараясь не упасть в обморок прямо посреди площади, она повернулась и пошла, зная, что где-то там должны быть охранники и машина. Пройдя несколько шагов, она ухнула в черный омут небытия.

Она не видела, как подхватил ее Димка, как прикрыли ее своими телами охранники, как бесновалась толпа в каком-то апокалипсическом трансе, в котором смешались отвращение, восторг и ужас.