Пауза

«Путин сильно постарел. У жены сохранилась почти девичья фигура. Лекарственное воздействие cetrine расширилось.
Разовьем эту цепочку вглубь. Слегка.
Лет пять назад в Интернете я увидел прогнозные портреты политиков. Есть и на это досужие до всего люди. Сегодня лицо Путина принимает очертания именно того нарисованного старика.
Если смотреть на спину Софии, когда она спит, то фигура у нее идеальная. Мне не надо представлять свою жену молодой.
Вчера врач прописала мне cetrine от болей в ноге. Раньше я пил его в период обострения аллергии. Ноге помогло, боли утихли.
Итак, каково мое положение? Я в центре этих событий, наблюдая за властью, женой и своим здоровьем. Что важнее из всего этого для моего душевного самочувствия? Все. И я чувствую неизменность моего бытия. Я есмь я. Да, мое существование в этом теле близится к завершению. После смерти жидкая субстанция моей плоти испарится, остальное пойдет на корм червям, а кости через века истлеют…» - профессор оглядел студентов, пытаясь понять, насколько убедительно он подвел их к восприятию основной темы.
По-разному они отреагировали на подготовленные им постулаты взаимосвязанности противоречивых на первый взгляд логических посылов. Кто нетерпеливо поглядывал на большие круглые электронные  часы, висящие за его спиной. Кто переглядывался с соседом: «Чудит дедок». Кто затаив дыхание ждал завершение логической цепочки этой части лекции. Среди этой части аудитории профессор определил несколько лиц – некрасивой девушки, она   будет женщиной-ученой, потерявшей свою девственность только из-за того, чтобы ее не звали старой девой, молодого парня с крутым лбом, который, кажется, играл в увлечение лекцией, а сам посмеивался над прорехами в логике лектора, а они есть. И девушки, сосредоточенно рисовавшей в своем конспекте какие-то фигуры, и, от возникшей паузы, вскинувшей свой взгляд на него, старого маразматика. Он   увидел в этом взгляде истинный Интерес. И эта красавица может пойти на все, чтобы узнать смысл всего логического посыла лекции.
Но он сам не знал, чем закончится она. Конечно, он блестяще подведет к определению логических предпосылок, данных им самим в учебнике, написанном под его редакцией. И посеянное им по ходу всего курса семя жажды знаний прорастет в ком-то из них, его студентов. А эта девушка сегодня обязательно подойдет к нему после звонка и спросит, что же дальше?
Очень важный для них обоих момент. Ее мучит жажда знания, его – проснувшаяся жажда любви. Так уже было сорок лет назад, когда он, поработав десяток  лет на кафедре философии, поймал в сети такую же студентку. Ее звали Софией, и она после двадцати лет бесплодия родила ему дочь. И он даже знал, от кого.
И вот снова та же ситуация, полная тайн нарождающейся любви. Он  сможет договориться о продолжении разговора в студенческом кафе, что недалеко отсюда. И они будут говорить о многом, а он при каждом ответе на ее вопрос, будет отмечать восхищенный взгляд. Это обожествление приведет их к его спальне и они выйдут из нее изменившимися людьми. Девушка не сразу поймет, что оказалась в ловушке. Но все зависит от него – каким он будет любовником. И их отношения будут находиться на острие лезвия, имя которому Мнение Окружающих. Как долго смогут они балансировать?
«Да никак», - сказал он громко и внятно, не сводя глаз с этой девушкой. И те, кто считал его маразматиком и чудиком, поняли, что правы.
А студентка, которая привлекла его особое внимание, ничего не поймет.  Да и зачем ей понимать, когда она и есть  его дочь. И ее зовут Ксенией.
Она поймет эту паузу. Может сразу, неосознанно, инстинктом женщины,  а может и через много-много лет. Но перед этим его похоронят, а София признается дочери, кто есть ее настоящий отец. Она поймет его, попытавшегося снова возжелать юность и любовь…
«Да никак это не отразится на моем восприятии мира, - профессор повторил в развитии  свою мысль, - потому что мой мир – это замкнутая логическая цепь».
Раздался звонок.