Последняя искра души

- Все, хватит, отложи уже свою скрипку, Лиири, ты меня убедила, - старый Гзегош устало провел ладонью по лицу. Эта неугомонная вертихвостка была лучшей его ученицей и уже превзошла в мастерстве своего учителя. Но то, чего она хотела сейчас, не лезло ни в какие рамки.

Музыка умолкла, и Гзегош поднял глаза на ту, что творила только что магию высшего порядка. Юная, тонкая, хрупкая, ее щелчком перешибить можно было… И это создание рвалось сейчас в бой – в бой за право существования их мира таким, каким они его знают, к какому они привыкли. Что-то странное и неправильное было в том, что вот этот щуплый кузнечик будет защищать устои их мира, в то время как взрослые и сильные мужчины в страхе попрятались по углам.

- Теперь ты не будешь возражать, учитель? – голос у Лиири был нежным и звонким, как у горного ручейка, но обладал той же силой. И сейчас в нем слышались ледяные нотки. Она твердо смотрела на главу Совета и ждала вердикта. Она была лучшей. Она была сильнейшей. Магия музыки подчинялась ей беспрекословно. И так уж случилось, что она выросла в этом горном краю, который первым подвергся напасти. Лиири считала своим долгом защитить это место, и знала – если не сможет она, не сможет никто…

Гзегош обвел взглядом зал заседаний. Здесь собралось сегодня много людей – не только маги из Совета, но и представители Общественной палаты, так называемого гражданского общества. И все они готовы были спрятаться сейчас за спиной этой девочки.

- Да будет так! – твердо произнес Глава Совета, и утвердительно стукнул своим посохом в пол, сразу следом за этим раздался торжественный звук гонга. Не желая больше терпеть это скопище трусов, Гзэгош развернулся и быстрым шагом пошел в свой кабинет. Лиири увязалась следом. Ее не остановила даже хлопнувшая перед носом дверь, сразу же распахнув ее, девушка влетела в святая святых – место, где Гзэгош размышлял.

- Учитель… - робко начала она, кристаллов льда в голосе как и не было.

- А может и не надо спасать этот мир? – медленно повернулся Гзэгош к девушке. Его взгляд был тяжелым, глаза заволокло туманной дымкой. – Что-то не так в нас, какие-то мы неправильные стали, сломанные. Слишком слабые, избалованные, изнеженные. Мы изжили себя, девочка моя… Слишком привыкли к красоте, комфорту, уюту. Боимся перемен. А может, как раз эти перемены и нужны нашему миру?

- Какие перемены? – Лиири вспыхнула, глаза загорелись, губы сжались в тонкую ниточку. – Чтобы пришли дикие варвары и убили наших родных, близких, друзей? Чтобы сожгли наши дома, в которых мы выросли, поля, которые возделывали с такой любовью? Я не хочу, чтобы что-то возрождалось из пепла, пусть даже более сильное, молодое и правильное… Я хочу, чтобы были живы те, кого я люблю.

Гзэгош со вздохом опустился на стул. Лиири тихонько подошла к нему, мягкая, теплая ладонь коснулась щетинистой щеки. Эта девочка не только жертвовала собой, но еще и пыталась утешить его.

- Вот что, дитя. Иди-ка ты в кузницу, почувствуй ритм огня, подумай, как вплести его в песнь твоей скрипки. Тебе пригодится. А я еще поищу в древних книгах, может как-то можно заделать этот разрыв между мирами.

Проводив ученицу взглядом, глава Совета обложился толстыми пыльными книгами, и нацепив очки на нос, начал в них что-то искать…

                ***

Отпрянув от его меча, мальчишка споткнулся о полено и шлепнулся задом прямо в коровью лепешку. Риган рассмеялся.

- Это все потому, что ты не хочешь понять главного – ты должен стать одним целым со своим оружием. Не только меч тебя дополняет, но и ты его. Научись чувствовать свой меч, ощути его силу, стань им, а он должен стать тобой, частью тебя. В конце концов, это не игрушка, и не просто железка, это воплощение твоей силы. А ты словно до сих пор с палкой прыгаешь, - Риган протянул белобрысому неумехе руку и рывком поставил его на ноги. Тот, понурившись, взглянул на испачканные штаны и, морща нос, рванул к стогу сена. Наблюдая за тем, как сорванец трется задницей о тюк с душистым сеном, воин вновь рассмеялся.

- Ты его балуешь…- тихо произнесла Марса. Как она подошла, Риган не слышал, но обернувшись на ее голос, заулыбался еще теплее. Женщина, глядя на него, тоже улыбнулась, и от этой улыбки словно что-то проснулось в ней, расцвело, хотя все оставалось тем же – седые волосы, сеточка морщин вокруг глаз, некоторая, выдающая преклонный возраст, одряблость кожи…

- Ты считаешь, что я слишком мягок с этим мальчиком, мудрейшая? – удивленно подняв бровь, спросил воин. – Это не совсем так. У Риса нагрузка вдвое больше, чем у его сверстников, я гоняю его так, что многим и не снилось.

- Ты его балуешь избыточным вниманием, - невозмутимо продолжила Марса. – Другие ребята знают тебя лишь как наставника, они проходят обучение согласно уставу и в строгой дисциплине. С Рисом ты возишься как с любимым щенком. Это рождает неправильное отношение мальчика к тебе и сверстников к нему.

Риган нахмурился. Марса, безусловно, была права. Нельзя заводить любимчиков. Если тебе досталась почетная роль наставника в боевом искусстве, ко всем ученикам надо относиться ровно. Но этот паренек ему нравился. И настоящий меч он получил раньше остальных, да еще какой меч! Риган сам принимал участие в его ковке и видел, какой магический узор вплелся в его основание, когда меч впитал кровь Риса. Магия этого оружия будет сильной и необычной, но чтобы ею в полной мере пользоваться, мальчик должен сейчас тренироваться втрое больше других. Надо, видимо, просто быть жестче с ним, чтобы пацана не считали любимчиком.

- Хватит тебе морщить лоб, - усмехнулась женщина. – Не к лицу воину так усиленно думать. Не за тем я пришла, чтоб мальчишкой тебя попрекать. Я должна сообщить тебе наше решение – завтра с утра ты отправляешься в ущелье. Туда, где пространство сплошь в червоточинах между нашим миром и соседним. Твой бой начнется с рассветом.

- Знаешь, что мне не нравится во всем этом, мудрейшая? - сведя брови, процедил Риган. – То, что эта битва все равно ничего не решит, несмотря на все ваши договоренности с Советом Эльтериона. Разрывов между мирами становится все больше, и они ширятся. Наши люди невольно попадают туда, их полудурошные музыкантики – сюда. Что будет, когда граница рухнет вообще? Когда окажется, что мы должны делить свою землю с ними? Думаешь, кто-то из нас готов признать их равными? Этих убогоньких? Или они покорно примут уготованную им участь рабов? На большее они все равно не способны… Один наш воин может вырезать целую их деревню, никто и пикнуть не успеет. Но так просто голову на плаху они не положат, даже когда мы выиграем эту битву.

- Никто и не говорит, что этот бой будет определяющим. Мы же знаем, что все равно выиграем его… Но война, а тем более, глупая резня нам сейчас ни к чему. Мы должны понять, что нас ждет в результате крушения границ миров. Надо определить, как нам жить дальше, изучить как следует врага. Может, и правда сделаем этих музыкантов рабами. Варго приносил фрукты и овощи из того мира. Земледелие их конек. Вот пусть и кормят нас. Нашему народу в земле ковыряться не пристало. А если окажутся такими непокорными гордецами, как говорит Орлог, вырежем просто всех. Но не сейчас. Да и мне ли рассказывать тебе о военных хитростях?

Лицо Ригана исказила циничная усмешка. Он посмотрел на свой меч, который все еще держал в руке, хотя учебный поединок уже закончился. Нет, это оружие не предназначено для  резни такого рода. Благородный клинок должен пить кровь лишь сильного врага. Он в бойне участвовать точно не будет. Благо, хоть на этот поединок музыкантики выставят своего сильнейшего воина-мага. Хоть не так стыдно будет пачкать о него меч.

- Не стоит недооценивать противника, - словно прочла его мысли Марса. – Их магия все-таки довольно сильна.

- Умоляю тебя, мудрейшая… Что они мне сделают? Сыграют на дудочке, и у меня из ушей зеленый горошек вырастет? Смешно.

- Все-таки оружие врага надо хотя бы понимать. Так что бери дудку и иди, играй, - и Марса снова начала улыбаться, глядя на побагровевшего от возмущения мужчину. Представить этого сильного широкоплечего воина, чьи тугие мышцы переливаются под кожей при каждом движении, играющим на дудочке было трудно. Но если постараться, то картинка выходила настолько забавной, что губы невольно растягивались в широченной улыбке. Заметив веселые огоньки в глазах мудрейшей, Риган зарделся еще больше, схватил предложенную ему дудку и широким шагом пошел со двора.

Когда тренировочный корпус остался далеко позади, Риган замедлил шаг. Поросшее травой взгорье сменилось лесом, покрывавшим склон горы. Среди деревьев весело журчала речушка. Усевшись на огромный камень, что лежал у самого берега, воин вынул из-за пазухи дудку. Да, в музыке он не силен. До сих пор вся музыка, которую он слышал, сводилась лишь к застольным песням и кошачьему вою той шантрапы, что ходит с пира на пир, развлекая воинов после славных битв. А теперь он должен заниматься тем же самым, потому что биться завтра придется с музыкантиком. Честно дунув в дудку несколько раз, попытавшись извлечь из нее хоть какие-то звуки, Риган разозлился еще больше, и инструмент вдруг хрустнул и рассыпался на кусочки у него в руках. В сердцах ругнувшись, он стащил с себя сапоги и одежду и нырнул в ледяную воду горной реки.

                ***

Утро выдалось пасмурным и прохладным. Серая хмарь перед рассветом делала и без того плохое настроение еще более ужасным. Риган небрежным движением закрепил меховую накидку на плечах ремнем, на всякий случай еще раз проверил крепление наплечников и стальной пластины ремня, предохраняющей живот. Дракон, рельефно изображенный на стали, казалось, ухмылялся. Смачно сплюнув и вспомнив не самые пристойные ругательства, воин отправился к мудрейшим.

Старейшины встретили его в полном составе. Лишь одна женщина была среди них. И парадокс был в том, что именно ей перечить никто не решался. Еще очень давно, когда Ригана и в планах не было, она своим мечом снискала себе славу непобедимой, грозной и жестокой воительницы. И вот теперь Марса отправляла его на бой. В случае победы Риган станет ее преемником и со временем займет ее место. А в победе воин не сомневался.

- Ты пойдешь в ущелье один, -  мудрейшая говорила сухо и жестко. - Такова договоренность. А мы своих слов не нарушаем. Место встречи с твоим противником – заброшенная овчарня на берегу Озера Слез. Будь осторожен. Ты будешь биться с их сильнейшим магом, а надо признать, наши воины с магами не особо еще и встречались. Удачи. И возвращайся скорее.

Риган молча развернулся и вышел. Стоило ему оказаться на улице, как подскочил Рис, ведя в узде коня. Риган вскочил на вороного жеребца и умчался в горы.

Она была уже там. Стояла на одном из валунов недалеко от овчарни. Маленькая, тоненькая, темные волосы растрепаны ветром, бедра обхватывает белая овечья шкура, кожаная жилетка не скрывает, а лишь подчеркивает хрупкую женственность фигуры, рукава рубахи доходят лишь до локтя. А в руках скрипка и смычок. Баба! В качестве противника ему подсунули бабу! И не такую как Марса, что вся пропитана силой, и в каждом движении которой видна грациозность хищного зверя, а ту, что соплей перешибить можно. Черт! Овцу на заклание привели… Осталось лишь подойти и перерезать ей горло. Девчонка-то, видно, смирилась уже с судьбой, вон, стоит и даже не боится…

И тут Лиири вскинула смычок и заиграла. Ничего подобного Риган еще не слышал. Музыка завораживала, ее переливы завладевали мыслями и сбывали с толку. Встряхнув головой воин крепче сжал меч и ринулся в атаку. Не тут-то было! Корни растений оплели его ноги, и он едва не упал. Полоснув по корням мечом, Риган освободился и побежал к скрипачке. Но буквально через два шага поскользнулся на траве и все-таки упал. Тут же к нему потянулись зеленые побеги, налетело, откуда ни возьмись, мелкое зверье, а музыка звенела в ушах, расслабляя, не давая сосредоточиться. Да, права была Марса, не надо было недооценивать противника.

Риган прикрыл глаза, сконцентрировался, слился в единое целое со своим оружием, почувствовал его, потянул силу на себя и взмахнул мечом. Яркая вспышка и боль от ран мгновенно разогнали зверье. Увидев это, девчонка перестала играть, закинула скрипку за спину, спрыгнула с валуна и побежала в горы. Вот коза! Такую чтобы догнать, еще постараться надо!

Бой превратился в бесконечные догонялки. Риган тянул из меча энергию и кидал пылающие сгустки в свою противницу. Она уворачивалась, пряталась за деревьями или валунами, доставала скрипку и играла. И тогда деревья тянули к воину свои ветви, удерживая его, хлестая по лицу. Камни осыпались, птицы кидались в лицо, а звери под ноги. И каждый раз эта глупая девка замирала, когда они погибали от его меча, и боль появлялась в ее глазах. Ничего… Скоро этот меч выпьет твоей крови, музыкантша!

Очередной файервол почти достиг цели, спалив у Лиири штанину. Она успела оторвать пылающую ткань прежде, чем огонь коснулся кожи. Быстро вкарабкавшись на скальный уступ, она заиграла песнь огня, подслушанную вчера в кузнице. Меховая накидка на диком варваре загорелась. Он быстро ее скинул и взмахом меча окружил себя переливающимся коконом, не пускающим огонь внутрь. Натравливать на него животных Лиири больше не хотела, ей было жаль невинных зверушек, вынужденных погибать от рук злодея. Надо было что-то срочно придумать! Остается два выхода – его нужно либо утопить, либо завалить камнями. И Лиири рванула выше в гору – туда, где звенел водопад.

Они прыгали из одного мира в другой, и уже потеряли счет количеству разрывов, которые приходилось пересечь. Эта коза оказалась не так проста, как он подумал вначале. Но коза определенно, она даже когда играла на своей скрипке, ножкой делала движение, очень ярко напоминающее это прыгучее строптивое животное. К тому же она его едва не спалила, потом он чуть не захлебнулся водой, еле выбрался из реки, а затем чудом выжил  под камнепадом. Нет, просто вырезать этих чудиков будет непросто. Права Марса, их надо сначала изучить. И все же ему удалось перехитрить эту вертлявую бестию. Риган выманил ее в поле. Не привыкшая к длительным физическим нагрузкам музыкантша уже подустала и догнать ее на ровном месте воину не составило труда. И вот, когда она была совсем рядом, он занес над ее головой меч…

Но девчонка вдруг отбила удар смычком! Тонкие серебряные волосики смычка выдержали мощный удар любовно и заботливо отточенного боевого меча. И вместо злости и ярости в груди разлилось облегчение. Быстро собравшись и выкинув из головы ненужные мысли, Риган продолжил бой. Но раз за разом музыкантша отводила удары смычком. И все яснее становилось для Ригана, что убивать ее он не хочет. И тут случилось невозможное – она поставила ему подножку, налетела на него всем телом, воин упал на спину, а в шею ему уже упирался смычок. И у него совершенно не было сомнений, что эти серебряные волосики, исторгающие из струн скрипки столь прекрасную музыку, что сами силы природы повиновались ей, легко перережут его горло. Он мог бы попробовать сопротивляться, может и успел бы скинуть с себя свою противницу прежде, чем она бы его убила, но почему-то не стал. Вместо этого он смотрел в ее глаза, отмечая про себя, насколько же она красива. Он лежал, и думал не о том, что сейчас умрет, а о том, что все это неправильно. Это хрупкое создание не должно убивать… Это противоествественно. И ее убивать нельзя… Они, конечно, совершенно разные, но почему обязательно уничтожать друг друга? Ведь они могли бы взаимодополнять… И как бы ему хотелось слушать вечерами эти прекрасные звуки скрипки…

Время шло, а он был еще жив. Сколько длился этот взгляд глаза в глаза, трудно сказать. Может, долю секунды, а может, часы… Но в тот момент, когда в сердце Ригана начала зарождаться надежда, что смычок все же не обагрится его кровью, Лиири подняла глаза, посмотрела куда-то вперед и на ее лице отразился ужас. Дикий, первобытный ужас.

                ***

Последние звуки скрипки стихли и иллюзия, рожденная музыкой, испарилась. Они сидели в своих креслах совершенно невозмутимые. Арганаахр потянул через трубочку муртье – белково-кислородный коктейль – пошамкал сморщенным ртом и звучно глотнул, прогоняя жидкость дальше в свое чрево. Опершись на передние лапы, он поерзал в своем кресле, как бы раздумывая – сейчас подняться и уйти, или уж чуть позже. Его огромное тело, поколыхавшись складками, все же осталось на месте.

- Я не могу понять, зачем ты нас каждый раз собираешь здесь и пичкаешь своими историями, Риинагр, - все восемь пар глаз сейчас уставились на соплеменника, сжимающего в членистых лапах скрипку. – Ты завершил порученное тебе дело? Заделал дыры между мирами?

- Да.

- Ты же знаешь, для нас главное результат. Мы для того и существуем, чтобы не допускать разрывов между мирами, а коли уж они возникают – заделывать их, зашивать. Мы стражи порядка, наша задача следить за тем, чтобы миры не смешивались. Мы не совсем одобряем твои способы, но признаем, что они действенны. Иногда можно закрыть глаза на малые жертвы, если предотвращается большая беда. И тебе достаточно сказать, что задание выполнено. Вовсе не обязательно рассказывать истории этих твоих существ.

- Не одобряете мои способы? – возмутился Риинагр, его кожистые крылья растопырились, жвала с двумя рядами клыков некоторое время сжимались-разжимались, пока он не начал говорить дальше. – Я, действительно, обхожусь малыми жертвами. Я нахожу существ, энергии душ которых хватает на заштопывание дыр. Они становятся героями, их воспевают и восхваляют, приводят в пример детям. Моральный облик народов не слабеет, творческий, культурный потенциал только растет. А что делаете вы? Тянете энергию душ из многих понемногу. В результате более сильными сторонами становятся злоба, зависть, подлость. В таких мирах возникают эпидемии, разражаются войны. Вместо улучшения качества жизни и повышения культурного уровня, существа из «спасенных» вами миров изобретают оружие массового уничтожения и уничтожают друг друга. И вы еще не одобряете мои способы? Да, у меня есть жертвы, но совсем не такие, к которым ведет ваша работа.

- Каждому свое, Риинагр, каждому свое, - все же поднимаясь, пробормотал Арганаахр. Опираясь на паучьи членистые лапы, он потащил свое огромное студенистое тело к выходу. Серые жирные складки колыхались на ходу,  в передних коротких ручках тонкими костистыми пальцами он сжимал свой коктейль. -  Не всем нравится вытягивать из существ душу полностью и убивать так мучительно, изощренно и жестоко…

Следом за координатором смотровой зал покинули и остальные. Остался только старый Виндихрип.

- Ну скажи, Вин, красивая была история, душевная такая. А музыка? Ты когда-нибудь слышал столь прекрасную музыку? – в своих лапах Виинагр все еще сжимал злосчастную скрипку. Она казалась такой игрушечной и миниатюрной по сравнению с огромным линапром…

- А что было дальше в твоей истории?

- Да какая разница?

- Любопытно все же, - хитро прищурился старик.

- Ну слушай…

И музыка снова заиграла, рождая волшебные образы.

                ***

Смычок упирался в горло дикому варвару. Стоило только резко провести им, и серебро его нитей зальет кровь. Но Лиири медлила. Всю ночь слова учителя не шли у нее из головы. Ее народ, действительно, был изнеженным и слабым. Испокон веков они жили в гармонии с природой, а магия музыки служила лишь для того, чтобы делать жизнь более комфортной и удобной. Они использовали ее, чтобы фрукты и овощи росли быстрее и вкуснее, шерсть у овец была гуще и тоньше, нужной была погода, направляли воду и ветер, делали послушными животных. В результате все давалось практически без труда. Постоянное благоденствие привело к слабости и неумению защитить себя. Да и не от кого было защищаться, пока не случился этот разрыв. А эти варвары… Не такие уж они дикие и тупые. Сильные, властные, с бурлящей в крови энергией – это да. И как не хватает этих качеств ее народу! Они могли бы взаимодополнить друг друга, и тогда их общий мир стал бы иным, но прекрасным. Целостным и многогранным.

Воин лежал и не делал попыток к сопротивлению. Поставив колено на его грудь и держа смычок так, что при малейшем движении он легко разрезал бы сонную артерию, она смотрела в его глаза и читала там те же мысли, что проносились сейчас в ее голове. И вдруг она поняла, что что-то не так, краем глаза уловила движение. Не меняя положения, подняла голову и посмотрела вперед. От увиденного ее охватил ужас. В нескольких шагах от них стояло какое-то огромное мерзкое чудище. Паучьи лапы держали студенистообразное, в жирных серых складках тело, вверх и вниз от него змеились тонкие, белесые, полупрозрачные отростки, кожистые крылья сложены на спине. Покрытая сплошь короткими волосками голова имела восемь пар фасеточных глаз, морщинистый рот, открываясь, превращался в жвала с двумя рядами устрашающих клыков. Из передней части туловища торчали похожие на человечьи, но очень тонкие и костистые ручки.

Ужас буквально сковал ее, и прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Лиири, взвизгнув, отпрыгнула в сторону, начисто забыв о том, что надо бы все-таки убить дикого варвара. Тот же, обернувшись и увидев чудовище, мгновенно вскочил, загородил собой девушку и выставил перед собой меч. Хотя этот меч против явившейся им образины все равно что зубочистка против слона.

Страшилище, увидев эту картину, начало гулко хохотать.

- Видимо, не только между нашими мирами разрыв произошел, - впервые обратилась к варвару Лиири. – Неизвестно еще, сколько таких уродов проникло сюда. Что делать будем?

- Впервые не знаю, как и ответить, - голос варвара оказался глубоким, грудным, очень волнующим. Она вцепилась в его пояс и с трудом справлялась с желанием спрятаться за этой широкой спиной. Усилием воли расцепила пальцы и взялась за скрипку.

- Ну, сыграть ты, конечно, можешь, твой дружок с удовольствием послушает, - заговорило чудовище. – Только вот причинить вред мне вы не сможете, не доросли еще. И не дорастете никогда.

 - Кто ты и зачем сюда пришел? – выглянула из-за плеча Ригана девушка. – Много вас здесь?

- Смотри-ка, смелая, - усмехнулся линапр. – Не волнуйся, я один. И я пришел сюда спасти ваши миры. О, я знаю, что кажусь вам ужасным. Но и вы тоже производите на меня впечатление уродливых червяков. Тем не менее, я принесу пользу обоим вашим мирам, и они и дальше будут жить как раньше. Я заштопаю дыры.

- Чем? – удивилась Лиири.

- Нитями ваших душ. Вы готовы погибнуть, чтобы спасти свои народы?

- Ты врешь! - не удержался Риган.

- Нет, - спокойно ответило чудище. – Я паук, который плетет межпространственную паутину. У моего народа одна задача и цель существования – блюсти порядок во вселенной, не допускать разрушения границ между мирами.

- А может нам не надо эту границу восстанавливать, может, она и должна была рухнуть, чтобы наши миры соединились в один? Может, они были ущербными, неполными друг без друга, существуя каждый сам по себе? – прямо глядя во все восемь глаз «спасителя» спросил воин. Лиири внимательно посмотрела на него и поняла, что он и правда так думает. Она опустила глаза и сунула свою маленькую ладошку в его сильную мозолистую руку.

- Не может, - ответил линапр. – Существует правило – разрушающиеся границы надо восстанавливать. Этим мы и занимаемся. Как – никого не волнует. Но разделенные миры должны быть разделенными.

- В любом правиле бывают исключения, - тихо добавила Лиири. – Как вы не видите, мы действительно нужны друг другу. Вы же должны это чувствовать!

- У нас нет чувств, маленькое существо. Наша раса лишена эмоций. У нас есть задача, и мы ее выполняем.

- Но ты же не бесчувственный чурбан?

-Я – нет. Но мои соплеменники считают меня уродом. Я коллекционер. Я собираю особые вещи из разных миров и искры душ героев. Я люблю перебирать их и вспоминать, насколько я хорош в своей работе. Поэтому я вам предлагаю сделку – вы жертвуете своими душами, я заделываю дыры и ухожу. Заберу только скрипку и меч. Есть другой вариант. Я могу поступить, как мои коллеги – вытянуть энергию душ из всех понемногу. И нормальным явлением в ваших мирах станет подлость. Где-то вспыхнет чума, где-то банды подонков станут вырезать мирное население. Вы будете все это видеть и знать, что это ваша вина. А ваши надежды на идеальное воссоединение миров пусты. Ваши народы сначала будут воевать и попереубивают массу людей, прежде чем до чего-то договорятся, а когда, наконец, договорятся, кто-то все равно окажется угнетенным. Так что, договорились?

- Ведь у нас все равно нет выбора, - взохнул Риган. – Сыграй мне в последний раз, козочка.

Воин, улыбнувшись, поцеловал девушку в нос. Лиири достала скрипку и заиграла. Нежные звуки музыки сжали сердце сурового воина, и в это же время из его груди вырвалась первая нить для плетения межпространственной паутины.

                ***

- Все эти искры романтических душ, которые ты коллекционируешь и остатки чужой магии на их предметах совсем снесли тебе крышу, Риинагр, - сказал старый Виндихрип. – Войны и болезни нормальное явление для подавляющего большинства миров. И наше вмешательство здесь совсем ни при чем. Вероятность их возникновения повышается лишь на долю процента при правильном ведении работы. Ты просто зациклился на этих своих игрушках и отбирании их у неразумных существ. Координатор просил передать – еще раз что-нибудь притащишь, магических миров в работу больше не получишь. Будешь работать с технологичными, а то и вообще незаселенными. Все понял?

- Да… - промямлил уязвленный линапр, сжимая в лапах скрипку, на грифе которой тускло блеснула последняя искра души девушки по имени Лиири. Новых игрушек у него какое-то время теперь не будет. Ну и ладно, в этот раз он умудрился вытащить из «спасенного» мира старика, который будет учить его теперь магии музыки. Успокоенный, Риинагр втиснул жирное тело в проем своей кладовки, где он хранил все трофеи. Но там его ждал сюрприз. Старый Гзэгош, которого он с таким трудом притащил в свое логово в обход всех законов, лежал посреди помещения, истекая кровью и крепко сжимая в окоченевшей руке меч Ригана. Лишь тихо светилась где-то в глубине магических рун, нанесенных на оружие, последняя искра души погибшего воина.