Между своими

Рейтинг: РG за strong language
Жанр: экшн, драма, юмор

Саммари:
Еще одна ночь, насыщенная проблемами. Молодняк Канала попадает в переплет, и старшие братья встают перед необходимостью многое решать. Взвесить собственные силы, подумать о цене и последствиях.
Боевой рейд. Больше о Диасах и Агирре, о том, кому и с какого перепугу Дэрек Смит делает подарки, и о том, почему и с какими результатами Рамон окажется за рулем машины Дэлмора.
И почему у Рамиреса окажутся руки в чужой крови.

От автора:
История является в некотором смысле продолжением «Одних убытков», хотя и случается спустя почти год. Завязанные там ниточки здесь натягиваются под давлением обстоятельств, перепутываются, образуют новые крепкие узлы.

Предупреждение:
Подробности про перевозку заключенных и особенности пенитенциарной системы лишь приблизительно правдоподобны.





*** 1 ***

С соседями, как бы это, повезло не особо, — лениво размышлял Рамирес, стряхивая пепел на пыльную дорогу. Облокотившись на удобный заборчик высотой по грудь в самом укромном месте, под маскировочно густой яблоней, он вот уже минут сорок наблюдал за вечерней активностью родной улочки.
Из дома удалось смыться покурить, и обратно, в надоевшую каждодневную суету с детским визгом и женскими родственными сварами, пока не тянуло. Вечер вообще самое гиблое время. Кто-то хочет спать и от этого орет, кто-то спать наоборот категорически не хочет и от этого орет еще громче, кто-то должен всех накормить, искупать, успокоить и затолкать в темную комнату… Рамирес предпочитал не участвовать в веселье. Благо, дома полно более годных на то личностей. А глава семьи считал более подходящим для себя местом на этот неспокойный период «Эстреллу», например, или дэново заведение в далеком благословенном Нейтрале. Но иногда, как ни крути, выпадали всё-таки семейные вечера.
Наработанная стратегия сбегать из основного рассадника суматохи в свой прохладный тихий сарай всё чаще терпела поражение. Его и там умудрялись доставать всякими вздорными просьбами. Немедленно смотаться за едой, например, или прикрутить ручку к древнему холодильнику. Кто ее откручивал, спрашивается? Тот пусть на место и возвращает. Или еще прикольнее — воду им доставить. Это на канал переться с тяжеленным баком на деревянной тачке, ага. Или с ведрами убегаться прям под окнами у соседей. Чудно! Авторитет лидера Канала в принципе никого не волнует, так, что ли? Ну, обойдутся как-нибудь.
Чтобы домашние проще и увереннее обходились без него, Рамирес предпочитал не смущать их даже намеком на свое присутствие. Нету и нету. Сад оказался прекрасным убежищем — большой и густо заросший, он предоставлял замечательный шанс скоротать опасное время, пока дома не угаснет основное оживление. Прятаться можно до бесконечности, благо бесшумно передвигаться там мало кто мог, а у Рамиреса слух отличный.
Запасшись мудро уведенной из еще не сломанного холодильника провизией, парой бутылочек и сигаретами, можно было с комфортом обосноваться в непроходимых дебрях, особенно если погода неплохая.
Так вот, о соседях, да.
На Рамиреса нечасто нападало созерцательное настроение. Всё дела, дела… Давненько он не сидел так долго на одном месте. В этом есть даже своя прелесть. Например, он убедился, что ни в одном из окрестных домиков тоже нет ничего, хоть отдаленно напоминающего покой. Горели окна, хлопали ставни и двери, часто это совпадало с криками тех, кто, собственно, ими в запале громко стучал. Разговоры на повышенных тонах перекрывали друг друга, соревнуясь в интенсивности и накале. Темы Рамиреса мало волновали, как всегда, одно и то же. Мужья приносят мало денег, нихрена не делают по дому и когда уже захлебнутся нафиг гребаным пивом, а жены развели дома хламовник, готовят бурду и воспитали не пойми что взамен нормальных детей.
Вместо мужей кое-где фигурировали старшие сыновья, зависело от конкретного состава семьи, вместо жен — матери или сестры. Проблемы оставались вечными.
У Агирре часто оглушительно обсуждали нечто подобное. Там что отец, что мать… через улицу прекрасно понятно, до какой степени там кто-то не прав. При звуках залихватского звона у Вентур задавались вопросом, как у них посуды хватает? Или она железная вся.
Сегодня, правда, тихо у них. Даже странно. Свет вроде есть, дома, значит. Но даже пацанов не слышно, а у них четверо, считая Пабло. Сорвиголовы все, как на подбор, если на улице у кого чего сломано, или забор измазюкан граффити, или у тачки камеры покололи, то как пить дать, это либо они, либо Диасы.
Ага, у Диасов гнили в башке хватит, чтобы атаковать даже машину Рамиреса. Бывало, бывало в давние времена… еще до того, как не самый глупый Суарес взял болвана-Рамона под опеку. Вентура неосознанно потер костяшки правого кулака. Объяснялись. Правила вкручивал этим безбашенным соседям. Вроде получилось, Рамон никогда не устраивал принципиальных бунтов и идейных диверсий против лидера. Может, Суареса благодарить надо, а скорее всего, просто принципов и идей у Рамона не водилось, как и денег. Все хулиганства шли чисто от врожденной дури.
Врожденной, да-да, там и младший тоже давал жару. Мигель, мелкий урод, лет четырнадцать всего, а лезет к Исабель, дьявол его раздери… неужели и его придется уложить на пару дней с сотрясом и поломанными ребрами? Иначе же не понимают некоторые. А отца там нет, учить некому, мужики у матери изредка появляются, но Рамирес не отслеживал. Не солидно это, почти как сплетничать.
У Диасов тоже, кстати, сегодня движуха какая-то. Не особо впечатляющая, просто тени мечутся, ну, и плачет вроде кто-то. Кто, мать, больше некому. Сыночки-то радуют, не иначе. Они умеют. Тоска…
Иногда на улице всё же происходило нечто любопытное. Проехала новая тачка, это Одноухий прибарахлился. Нормальная такая, с иголочки, недешевая. Зараза, даже не притормозил, не пригласил прокатиться. Хотя откуда ему знать, что Рамирес вместо нормальных мест сегодня сидит под яблоней.
Потом молодежь с соседней улочки прошлась, прям без опаски, как по своей собственной. Н-да, распустились. Тут своих с лихвой, чужих не хватало. Но не банда, нет, грех лишнего наговаривать, это несколько парочек. Нетрезвые, само собой, девки хихикают, парни хорохорятся, никто ничего вокруг себя не видит. Ну их к чёрту. Да, не забыть сказать Исабель, что парень ее подружки Майте больше, походу, вовсе той не парень. У него точно новая, и это, походу, младшая внучка старухи из последнего дома на той стороне канала… К чёрту!


О, бывает, только вспомнишь кого, а он тут как тут. Житейское незамысловатое правило воплотилось в виде старшего из братьев Диасов, который резко открыл дверь, выпустив негромкие материны рыдания, спрыгнул с крыльца, чуть не свалившись, и неверным шагом побрел по дорожке. Рамирес покривился. Набухался, небось, вытворил чего-нибудь. Обычное дело. На деньги влетел, наверное, мать расстроил. Despistado (непутевый), правильно все его за придурка держат, ведь…
Рамирес внезапно поперхнулся на полумысли.
Потому что Рамон доплелся до забора, замер перед полуоткрытыми воротами, словно слепой, и неожиданно мощнейшим ударом с ноги раскрошил столб, на котором держалась створка.
Так ударить надо было очень сильно хотеть. Толстое старое дерево душераздирающе хрустнуло и расселось пополам, обнажив острые щепки. Верхняя половина грохнулась об землю, ворота тут же безнадежно перекосило, натужный скрип выдираемых по живому петель прошелся по улице эхом.
Крайне озадаченный таким зрелищем Рамирес перевел взгляд на Диаса, ожидая увидеть его как минимум валяющимся на траве со сломанной ногой. Но нет, парень словно ничего не заметил. Так же стоял, как зомби, тупо уставившись перед собой.
Та-ак, тут, походу, без серьёзной химии не обошлось, — нахмурился Вентура. Суарес не уследил. Вот неужели мозги в башке казенные, не нужны, что ли, совсем, травить их можно и более щадящими способами…
Рамон пришел в движение, развернулся к устоявшей секции забора и вмазал по ней кулаком. И еще раз.
Тут уж Рамирес выкинул из головы сварливые мысли и перемахнул через собственный забор, намереваясь прояснить происходящее. Как минимум угомонить разошедшегося не на шутку крушителя, пока он за чужое не взялся. Надавать по шее в очередной раз, дотащить до канала, окунуть, выловить не сразу, чтоб дурь выветрилась…
Рамон бесновался. Оскаленный, злой до такой степени, что слезы стояли в ошалевших глазах, он терзал несчастные доски, вымещая на них нечто большее, чем раздражение, плохое настроение или даже горькая муть от плохо севшего на нервы некачественного «мета». Присмотревшись, Рамирес понял, что дело, видимо, серьёзнее, чем казалось. Но остатки ограды соседям спасти было бы неплохо.
Умело скользнув за спину ничего не замечавшему в угаре Диасу, Вентура скрутил ему локти за спиной, но тот с неожиданной сноровкой выдрался, и Рамирес на миг поверил, что пришла его очередь вслед за забором принять на себя гнев ненормального, однако тот вновь рванулся к недоломанному, словно очень важно было изничтожить свое имущество до победного конца.
В итоге, после пяти минут ожесточенной битвы, парни оказались на середине абсолютно пустой и притихшей улочки. Рамирес тяжело дышал, готовый в любой момент снова кинуться на взбесившегося Диаса, а тот, закусив губу, неотрывно глядел куда-то в темноту за линией домов. Как ни в чем не бывало, мать его. То, что вокруг них как бомба взорвалась, его не волновало.
— Р-Рамон?!...
С тем же успехом можно было обращаться к остаткам столба. Причём наметанный взгляд Рамиреса никак не мог определить конкретный повод для сегодняшнего представления: зрачки нормальные, и не пунцовый, и не особо бледный, от глюков не уворачивается, и вообще как-то не пахнет от него той специфической потусторонней загрузкой, которую дает покупное лабораторное «счастье».
Вот как будто просто-напросто было запланировано этим прекрасным вечером сломать надоевший забор.
— Рамон? Hijo y nieto de cagada puta, ты что съел?
— Ничего, Вентура.
Тот даже заморгал. Так быстро получить адекватный ответ идеально ровным голосом он и не надеялся.
— Ничего? А это… — красноречивый жест пропал зря. Рамон на него по-прежнему не обращал внимания. — Ты какого хрена… а?
Парень вел себя так странно, что Рамиресу стало всерьёз не по себе, когда тот медленно развернулся.
— Ты хочешь знать, Вентура? — Нехорошая улыбка исказила резко осунувшееся лицо Рамона. — Тебе надо? Ну да, тебе же вечно чего-то надо.
— Что случилось, бля? Если ты не врешь и не под эффектом, то не просто же так?!
Не слушая, Рамон собрался было отвернуться снова, но Рамирес не был расположен терять с таким трудом налаженный контакт.
— Говори, мать твою! — Пыльная рубашка соседа еще раз треснула в стиснутых кулаках пуэрториканца. — Ну!
На этот раз Рамон ответил не сразу. Нахмурился как-то растерянно, выдохнул резко, как очнулся. Поднес к лицу изрезанные щепками пальцы, покрутил, рассматривая узоры кровавых потеков, потом медленно завел руки в волосы и крепко сжал. Рамирес уже не мешал, выжидая.
— Я… — Парень неуместно хихикнул и только сейчас стал похож на обдолбанного. — Один я теперь.
Первой мыслью Рамиреса был почему-то Суарес, с которым неужели что-то случилось? Но Рамон продолжил, кивнув на всё еще приоткрытую дверь своего дома:
— А мать говорит, что лучше б я, а не он… Нормально, да?
— …Не кто?
— Не Мигель, конечно.
Тут до Рамиреса дошло хотя бы что-то.
— Carajo, Диас, что с твоим братом?! Где он, и кто его… бля, да не молчи ты!
— В городе. Она его за едой послала, оказывается. Меня, видите ли, долго не было, а эта сучка оголодавшая — его. Приплела. Ну, он типа толковее меня-то будет. Утром еще. Он с собой сманил свою компашку, что ли… не знаю. Ну и вот. Н-не вернулся.
Последние слова тяжело дались Рамону.
— Господи… — пробормотал Рамирес. — Откуда знаешь? И что точно стряслось? Местные или…
— Копы. Сопляки не туда сунулись, нарвались. Ушел только один, сын вдовы с того берега, он рассказал. Я его чуть не… а может, и не чуть. Не помню. Сука ****ская, целехонек вернулся, я его урою, если не…
— Да подожди ты! — отмахнулся Рамирес. — Что он конкретно говорит? Может, не так всё плохо…
Он и сам не верил. Городские фараоны не будут церемониться с забравшимися далеко от гетто цветными. Особенно с подростками, у которых хватит глупости дать копам повод применить оружие. Гонор не позволит бросить ствол и поднять руки… покорность перед законом это беспримерное западло для таких горячих натур, лучше смерть. «Геройская», конечно же. А о матерях они не думают, они ни о чем не думают, давно ли сам такой был, всё свежо еще…
— Агирре еще лучше, — с непонятной интонацией протянул Рамон, кивая куда-то за плечо Рамиресу.  — У него двое.
Тот обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пабло, похожий на проигравшего несколько тяжёлых раундов, неживым движением оседает спиной вдоль оплетенной засохшим плющом решетки соседнего дома. Он направлялся к ним, наверное, но не дошел. Скорчился на земле, надрывно закашлялся, сплевывая темные сгустки.
Рамирес подлетел к нему, наскоро ощупал, не сломано ли чего, помог отдышаться. Поддержал, пока парень не затих. Даже Рамон подошел к ним чуть погодя, понаблюдал, как Рамирес поднимает стонущего Агирре.
— Тоже, что ли, в городе был? — У Вентуры всё еще не сложилась картинка. — После копов ты такой?
Агирре замогильно усмехнулся.
— Какое там… — Он дернул головой в направлении дома. — После них я такой.
Рамиреса замутило. Пабло избили до полусмерти родители… наказали. За что? За… стоп, а что там Рамон про него сказал — двое?
— Агирре! — затормошил еле стоявшего на ногах парня паникующий Рамирес, — твои младшие тоже?..
Слово не выговаривалось никак. Пабло то ли всхлипнул, то ли втянул кровь.
— Да.
— О, дьявол… да что за хрень…
Жуткая беда пришла в два дома этим обычным вечером. Нечто выбрало именно их, коснулось крыш костлявым пальцем, дохнуло и впустило в дымоходы тошный туман беды. Как же хреново осознавать, что никто не застрахован, что сегодня легло на соседа, а завтра на тебя, и никак не спрячешься.
У Рамиреса комок в горле встал от беспомощности. Кулаки сами сжимались, он вполне понял, почему Диас так себя повел. И без того брата потерять — не умещается в голове, а еще мать добавила, кому приятно узнать, что ты второй сорт… А Пабло вообще растерзанный, причём по глазам видно, что внутри у него кровоточит куда сильнее, чем снаружи.
Словно продолжая мысли Рамиреса, Агирре выдавил:
— Поверить не могу… почему сегодня, бля, почему они… Ченте сроду тихоней был, куда он полез! А Хандро? Dios, пацану двенадцать! Лучше бы я вместо них, вот правда!
Рамон отвел недобро блеснувшие глаза. Агирре вцепился в решетку грязными пальцами, тряханул ее, крикнул в небо:
— Ну пусть я! Никому не нужен, хрен со мной, вряд ли кто хватится, а они? Мальчишки жизни-то не видели. А теперь совсем не увидят, оттуда если и вернутся, то и не они вовсе…
Рамиреса холодом продрало по позвоночнику. Что еще за …возвращения? Пабло с горя того? Рехнулся? Или папа с мамой постарались, добротно мозги отшибли? Рамирес глянул на Рамона, а тот не казался удивленным.
— Угу, ну да. Очень оно надо, обратно лет через полсотни. Старыми развалинами в лучшем случае. Я б лучше сдох, в самом деле.
— Вы… о чем? — сдавленно поинтересовался Вентура.
— Всё о том же, — сплюнул угрюмый Диас.
— Агирре? Ты мне объяснишь или нет, мать вашу? Что значит обратно через полсотни лет, это из могилы, что ли?
Парни переглянулись, а Рамирес не знал, из кого выколачивать правду.
— Я ж сказал тебе, — процедил, наконец, Рамон. — В городе они. Bofia (полиция) взяли всех скопом в магазинчике каком-то, один сын вдовы на стрёме был, везучая тварь…
— Так они живы?! — заорал Вентура так, что от него шарахнулись. — Что ж вы тогда их хороните-то заживо, уроды!
— Да это не мы про могилы... — начал Рамон, но Агирре перебил:
— Но по сути так и есть! Их закрыли накрепко, сто процентов. Пацан своими глазами видел, матерью поклялся, телефоны все молчат, я верю. Все трое ушли в коповское болото с головой, а то ты не знаешь, Вентура, как это будет надолго! Здесь нельзя арестовывать, так на ихней земле bofia своего не упустят. На них столько навешают, взрослый не выдержит, и из одной зоны они уйдут в другую, лет на двадцать за чужие грехи. За наши грехи! А сделать ничего нельзя! — В голосе Пабло звучал отчаянный надрыв. Арест братьев действительно казался ему тем же самым, что их гибель. — Рамирес, даже год в тюряге ломает по полной, даже сильного парня, оттуда собой не выходят. А тут мальчишки… их искорежат, я прямо вижу, как лапы грязные к ним тянут, изолятор, наркота, всё такое… что плохое не умели пока, там научат. Dios…
— Стойте! — Рамирес искренне не мог понять. — Вы чего вообще?! Ну, арестовали, понял, ничего приятного, но почему ж сделать-то ничего не хотите?!
— Например? — Рамон сунул руки в карманы и прищурился.
— Да что тут сложного? В смысле, поработать придется, конечно, но думаете вы совершенно не о том! Пацаны вляпались, факт, так вы на то и старшие, разве не так? Соображайте, как их вытаскивать, не ясно, что ли?!
— Да-а? — протянул Диас. — Намекни, что ли, как конкретно.
— Запросто, — горячо отозвался Рамирес. — Я тоже соображать должен, если стряслось такое, это и мое дело. Вместе мы всё исправим, а то вы сразу лапки кверху, противно с вас, хреновы слабаки.
Агирре стиснул зубы, но Рамон толкнул его в плечо, как бы давая Рамиресу возможность говорить без помех. С ядовитой издевкой повторил:
— Исправим-исправим. И как?
— Да мы сейчас в «Эстреллу» рванем, всем позвоним, соберем народ. Сына вдовы притащим, он получше вспомнит, как и что было, а главное, в каком районе тот магазин. Значит, будем знать, в каком участке их держат. Ну и…
— И? — Рамон подался вперед. — Потом что?
Рамирес чуть другим тоном продолжил:
— Потом двинем в город, что-что! Мелких ваших выручать. — И замолчал.
Диас расхохотался. Агирре не поддержал страшный смех, сумрачно глядел на Рамиреса, как на самого младшего из своих братьев, который до сих пор верит в сказки.
— Двинем. В город. Вместе, бля, — рисуясь, кивал Рамон, всё еще скалясь. Затем хищно рванулся к Рамиресу, притиснул его к решетке рядом с отстранившимся Агирре, хриплым шепотом заорал, брызгая слюной ему в лицо: — Издеваешься, мразь?! Прикалываешься с нас, ублюдок?! Смешно, да. Кого ты, бля, соберешь? Кого ты в город потащишь на верную гиблую хрень? Да кто за тобой пойдет, Вентура?
— Кому скажу, те и пойдут! — Рамирес сбросил кулаки Рамона с себя, ответно напрягся. — Нормальный повод, не развлекалово же, все поймут, у большинства младшие есть!
— Вот, кстати, — вставил Агирре, — еще и поэтому никто не согласится. Своих кормить надо, а не за чужих лезть в пекло зазря.
— Ну почему никто? — Рамирес отказывался видеть дело в их свете. — Не может же быть так, что никто! Ногейра вполне может, с Диего вместе, Варга точно подпишется, значит, и Сьерра тоже, Хименес тут катается, я его недавно видел. Рамон, а Суарес? Ты думаешь, он откажется? Вы же близкие, он по-любому…
— Я думаю, что Суарес с выбитым два дня назад коленом никуда с постели не тронется. А остальные, кого ты тут щас назвал, прям спят и видят, как жизнь себе испортить по одному твоему слову, лидер.
Рамирес практически уже вцепился в Рамона с намерением вбить тому в глотку лишние слова обратно, но на этот раз Агирре растолкал их.
— Вентура, это же не рейд за жратвой или травкой. Ты на что народ подбить хочешь?
— На…
— Отвечай, ну?
— На помощь вашим мелким!
— Да хватит, на землю слезь! Ты со стволами лезть в участок собрался? Да? Правильно?
— Ну…
Пабло фыркнул и безнадежно помотал головой.
— В городе, коповский рассадник, да нашей эстрелловской компанией? Не склад, не заправку, не банкомат вскрыть. Чтоб за пацанами и парни за ту же решетку, а то и в могилу, что скорее. Рамирес, по-хорошему прошу, кончай душу нам рвать. Перестань.
— Но постой, — не сдавался тот, — было дело, мы той же почти компанией транспорт у фараонов отжали! Помните?! С жилетами, касками, а? Смогли же?
— Угу, ты, видать, был еще сильнее крытый, чем все мы, и не соображаешь, как нам тогда свезло. Они с маршрутом лоханулись, заблудились в промзоне, останавливаться были не должны, но взяли и подставились нам, сами виноваты. И вообще, как нас тогда с колумбийского пёрло, а?
— Да ладно, Агирре, — протянул Диас, — брось с ним говорить. Не видишь, он героем себя считает, супермен фигов. В одиночку, небось, всех там разнесет. Думает, если он за соседей вплетаться собрался, так и все такие же дураки. Весь Канал положить к хренам за одну ночь. Пошли, что ли, ну его…
— Парни, — тихо сказал Рамирес. — Я вас слышу. Правда. Типа, реальность. Но и вы меня послушайте — не надо ставить на мальчишках крест. Я не хочу в рану лезть, Пабло, но так тоже нельзя. Вы просто пойдете пить?
— Не твое дело, куда мы пойдем! — взорвался Рамон. — Ты своей дорогой двигай, понял? У тебя, Вентура, младший твой дома сидит, так не вякай теперь, пока он цел!
Огромным усилием воли Рамирес сохранял спокойствие. Он чувствовал, что хотя бы до Агирре еще можно достучаться, а Диаса можно вроде как отвести ладонью в сторону, как больно хлестнувшую ветку.
— Пабло. Твои братья живы, они там всего несколько часов. Даже не в тюрьме, просто рано еще. Ченте и Хандро. Двенадцать лет и…
— Четырнадцать, — с болью прошептал Агирре.
— Они о чем сейчас думают? Как по-твоему? Я что угодно поставлю, что о тебе, вряд ли они рассчитывают на вашего папашу. Пацаны в беду попали и хотят домой. Они надеются.
— Вентура… я ж просил!..
— Про меня они, конечно, не думают, но это ничего не меняет. Пабло! Ты с ним? — Рамирес указал на Рамона, стоявшего на середине дороги. — Или со мной?
Парень зажмурился, окаменел на пару секунд, собирая силы со дна души. Из разбитой брови тянулась свежая алая полоска. Когда Агирре открыл, наконец, глаза, они блеснули беспомощной самоотверженной решимостью.
— Ладно, — обреченно усмехнулся он. — С тобой. Вдвоем штурмовать пойдем, Рамирес?
И это была почти уже не издевка. Агирре немного распрямился, расправил плечи, губы сжались в тонкую линию, дыхание стало тяжёлым и глубоким, словно он накачивал в себя энергию и успокаивался, выгоняя панику. Рамиресу показалось, что он внутренне готов даже к тому, что лидер скажет, что они действительно отправятся на дело в город вдвоем. В этот момент он чётко понял, что Пабло, в принципе, можно доверить спину.
— Нет, Агирре. Я не самоубийца, и хочу вернуть мелких, а не присоединиться к ним в гостях у bofia. Нам нужен нормальный план, и ты дашь мне полчаса, чтобы подумать, а потом придешь, куда я позову. Ясно?
В последнее слово Вентура уже добавил ощутимое количество металла. Лидер же он, правильно.
— Да, — кивнул почти по-деловому Пабло.
— Держи телефон наготове, найди колеса. У Одноухого точно отличная тачка, попроси, он даст. Bueno, Агирре, жди.
Рамирес не тратил больше драгоценного времени, исчез в сгустившейся темноте.
Рамон непонимающе пялился ему вслед, потом перевел взгляд на Пабло, который уже переложил проверенный телефон в другой карман, поближе, и присел подтянуть шнурки.
— Эй, сосед, ты совсем того, что ли? Вроде же нормальный был, а теперь как этот?
— Не знаю, какой там я, и меня не особо колышет твое, сосед, мнение, — отозвался тот, слегка подпрыгивая для проверки, не подведет ли тело. Намечалась бурная ночка. — С тобой я выпить всегда успею, а с этим — есть шанс, понимаешь. Пусть один из тыщи, но… Между прочим, Вентура своего брата из Старого Комплекса достал когда-то. Живым. После недели поисков. Тоже можно было плюнуть, ты бы плюнул, как пить дать. А он нет. И я ему верю.
Агирре счел себя достаточно готовым к будущему и двинулся прочь, оставив Рамона стоять на дороге.
— Стой… да куда ты?
Парень обернулся, пожал плечами.
— С Хименесом поговорить. Насчёт машины.
— Агирре…
— Да тебя никто не заставляет, Рамон. Иди, куда хотел. Твое дело. А мне со своей совестью так договориться проще будет, понимаешь.
— Ха, а что твоя хвалёная совесть скажет, если у твоих предков вместо четверых один останется?
— А они об этом, если честно, давно мечтают, — улыбнулся Пабло. — Вот обрадуются. Это ты вот, правда, не рискуй, что ли. У твоей-то матери выбор невелик, ты ей точно нужен. Бывай.
Рамон с минуту потоптался на месте, зыркая то на окна своего дома, то в спину уходящему Пабло. Пробормотал под нос:
— Нужен я ей, как же… вот бля… Эй! Погоди меня, дай хоть поржать над вашим планом, придурки…
Пробежался немного и подстроился под шаг Агирре.


Рамиресу понадобилось больше чем полчаса.
Парни успели уговорить Хименеса — он сперва и слушать не хотел, но потом вник и вылез из-за руля, покорно бросив ключи Агирре. Сопроводил передачу собственности комментарием, что если хоть царапина… хоть пятнышко… Двое даже не ответили. И сам Хименес всё понимал. Распрощавшись с новенькой машиной, он самоотверженно выкинул ее из головы, сразу запланировал поход за аналогичной, а то и покруче.
Потом Вентура всё-таки позвонил, странноватым голосом буркнул, чтобы Пабло немедленно тащил свою задницу в Нейтрал, назвал как ориентир один небольшой бар в окраинном переулочке и отключился, потому что его кто-то позвал. Агирре газанул в том направлении, стараясь не слушать зверски надоевшего Рамона.
Тот потерял всякие тормоза. Он и так был из тех, кого всё на свете бесит и раздражает, а теперь стал совершенно непереносим. Пабло понимал, что это так нервы себя показывают, с каждым что-то такое случается, когда жизнь дает резкие повороты, кто молчит, кто ноет, кто хохмит без повода… Рамон исходил ядом, и от понимания причин находиться с ним рядом было не легче.
Агирре изо всех сил игнорировал несносного попутчика, пытаясь сосредоточиться на угадывании рамиресовых планов. Что он сумел придумать, зачем Нейтрал? Неужели всё-таки подбил кого-то из своих? Вдруг у него чей-то долг в запасе есть, и он использовал. Ха, здорово получается, неужели Вентура вгрохает свой долг на кого-то в практически безнадежную авантюру вроде вылазки-нападения на полицейский участок? Диас, вообще-то, прав, это полный бред от начала и до конца, им просто не под силу провернуть такое дело. Хоть вдесятером, хоть вдвоем, без разницы, всё равно хана. Рамирес псих.
Но с другой стороны, наверное, именно поэтому Вентура парень фартовый. Ходить с ним в рейды народ в очереди становился. Всякое бывало, разумеется, но если Рамирес на что замахивался, то чаще всего он это получал. Не без синяков, но в общем успешно. Размышлять и планировать он особо не любил, его, скорее, несло, но выносило в верное место в хороший момент. Чутье, что ли, у лидера было отменное, кто знает… Короче, если Рамирес что-то придумал и продвигает — а что он тогда звонил-то, если нет? — то явно стоит поинтересоваться.
Погруженный в свои мысли Агирре и бубнивший Рамон тормознули около того бара, вместе свернули с освещенной дороги на темную улочку, протиснулись между завалами какой-то хрени и оказались в тупике, где на более-менее свободной площадке, украшенной несколькими остовами старых тачек, нашелся Рамирес.
Как ожидалось, не один. Агирре прищурился, стараясь в темноте разобрать, что за люди, знакомые ли, сколько их… от этого зависело, есть ли у них шансы, хотя бы чуть отличные от нуля. Вот только привыкающее к сумраку зрение подсказало, что уговорил Рамирес, походу, только кого-то одного.
Неузнаваемый пока тип сидел на ржавом бампере вполоборота, слушал, что горячо втирал ему пуэрториканец, качал головой и молчал. Вентура стоял перед ним, близко, на расстоянии вытянутой руки, убеждал, стараясь заглянуть в глаза. Значит, тот еще не так уж и согласен участвовать… Эх, обещанный план Вентуры выглядит провально. Агирре чуть не застонал: ну какой смысл?.. Нет, ясно было с самого начала, что дураков найдется мало, но если уж так всё хреново, можно было и не дергать попусту. Не давать надежду.
За плечом Пабло затих беспрерывно матерившийся Рамон. Вентура отвлекся, почуял их взгляды, заткнулся и живо сделал шаг назад. Не сдержав досады, пробормотал:
— Ну нахера ж… — и по выражению его лица Агирре понял, что Вентура ждал здесь его одного.
Диаса не планировалось. Пабло попытался как-то без слов дать понять, что иначе никак не вышло, ну что уж теперь. Но близкого к панике Рамиреса это явно не слишком успокоило, он дергался, стоя перед своими с тем типом за спиной, но обратно уже не откатишь. С обречённым смешком Рамирес развел руками и махнул в сторону пришедших своему недавнему собеседнику.
Когда тот медленно поднял голову, Канальские одновременно перестали дышать.


Дэлмор развернулся к ним, не вставая, и оглядел застывших парней с той самой слабо замаскированной издевкой превосходства, которая несказанно бесила всех, кто не из Хоста.
— Герои, бля. Не уследили за своими малолетками, а решать — так другим.
Вентура промолчал, засунув руки в карманы.
Рамон ошалело глотнул воздуха. Дар речи к нему пока не вернулся, поскольку присутствие этого гринго, тем более нотации от него, выходили за всяческие рамки. У Агирре же в голове пронеслась странная мысль: браво, Рамирес, мать твою. Вот это ход.
Уговорить всего одного, но — этого? В чьих силах провернуть и налёт на что угодно, и вообще… Дело обретает поистине фантастический поворот. Запросто можно со спокойной совестью отказываться верить собственным глазам. Хостовский смотрелся в компании смуглых настолько чуждо, что непостижимой казалась логика Рамиреса, который за последний час, видимо, выцепил где-то тут, в Нейтрале, ихнего Первого, заставил себя выслушать и ввел в курс проблемы. Как будто хоть каким боком Дэлмор к ней причастен! Нереально выглядела даже воображаемая картина начала их разговора: эй, привет, пошли поболтаем. У нас тут такое… слушай и вникай.
Вентура. Дэлмору так. И тот, походу, не охренел от неожиданности, не послал, реально пошел болтать и сидит теперь тут.
В мозгах у Пабло заскрежетали какие-то шестеренки. Ой, а ведь что-то было… вроде как в прошлом году, то ли осенью, то ли зимой, происходили странные штучки, не то Рамирес как-то заимел телефон Хостовского плюс разрешение с него звонить, не то приветы они друг другу передавали, как старые приятели, что-то такое мерещилось Агирре с нехилого перепою, да еще болел тогда… неужели не показалось? Ох, от необычности аж крыша едет.
У Рамона, вероятно, родились такие же эмоции, поэтому он отмер и выдал громко и в своем стиле агрессивно:
— Joder, а этому что здесь надо?!...
Вентура досадливо поморщился, и Агирре вполне понимал, почему. Одной ляпнутой грубости Диаса может хватить для раскручивания ситуации в обратную сторону, назад к нормальности и всё дальше от надежд.
Услышав даже не к нему обращенный вопрос, Дэлмор поднялся и с готовностью ответил:
— А ничего. Веришь — ровным счетом ничего не надо.
— Шон… — Рамирес в растерянности чуть подался к нему, не зная, как исправить, и Пабло почуял, что надо что-то делать.
Он сам не заметил, как его вынесло на середину площадки, причём заразу Диаса он вообще попытался загородить, словно и нет его тут вовсе такого дурного. Набравшись решимости выдерживать жуткий светлый взгляд чужака, Агирре вложил в голос всё, что мог.
— Шон.
Всего лишь повторив за Вентурой, парень мимолетно осознал, как непривычно адресоваться к Хостовскому Первому именно так. «Дэлмор» еще ладно, официальное обращение можно себе представить, но вот таким образом, в лицо, по имени… это уже за какой-то определенной гранью. Это немножко другая реальность. Как просьба: прислушайся ко мне, посмотри на меня иначе, я хочу с тобой сегодня по-другому, поближе, пойми…
У Вентуры это выходило так привычно.
— Шон, помоги. — Слова получались тихими, сдавленными, но Пабло очень надеялся, что всё, творящееся у него внутри, зацепит Хостовского хоть немного. — Если только можешь, помоги. Я должен буду, — парень протянул раскрытые ладони, — до конца жизни, клянусь. Что хочешь, я отработаю. Если ты видишь, что можно сделать, чтобы их вернуть, ты не смотри, что мы чужие. Пожалуйста. Ведь могло быть так, что это ваши там встряли… Шон! Ты бы не оставил, правда?!
Дэлмор слушал, и Пабло казалось, что его внимание просвечивает насквозь, до дна. Но ему нечего было прятать и нечего стыдиться.
 — Я прошу… они просто мальчишки. Дети. Если есть вообще способ, то… подскажи. По-человечески.
Еще несколько секунд Дэлмор не отводил взгляда, потом вдруг усмехнулся и сел обратно на бампер ржавого пикапа.
— Есть. Способ всегда есть, вот только затраты на его выполнение бывают разные.
— Я… — задохнувшись, подался вперед Агирре, но Дэлмор сделал короткий жест рукой.
— Понял. Не повторяйся. Хватит болтовни, давайте к делу. Вентура, арест был точно в районе 45-ой улицы?
— Точнее некуда, я из сына вдовы вытряс лично, — сразу подключился Рамирес. — Утром, часов в одиннадцать.
— Как тупо, соваться в город в такое время, — ворчал Шон, доставая коммер. — Я кинул запрос, подожди, войду в базу.
Пабло боялся дохнуть, спугнуть удивительную удачу. Такой союзник, с такими возможностями! А его опыт во всяких заварухах и знаменитых хостовских рейдах… Изнутри поднималась, не спросясь, волна очень преждевременного, но всё равно восторга. Просто у Дэлмора такая репутация, что рядом с ним нет ничего невозможного. И если каким-то чудом он вдруг согласен иметь отношение к сегодняшней беде, то шансы обретают плоть.
За спиной у Агирре раздался неясный звук, и Пабло отреагировал моментально: коротким движением одновременно развернулся, схватил Рамона за горло и тихо притиснул к стене так, что у того глаза на лоб полезли.
— Ты хлебало-то завали, малахольный, — внятно прошептал он. — Вот только вякни. Порешу.
Отпущенный Диас раскашлялся, но внимание Пабло переключилось на более важные вещи.
Приблизиться к лидерам очень хотелось, но Агирре интуитивно не лез, терпел. Эти двое там о чем-то негромко говорили, причём Рамирес присел на ту же машину, заглядывая поверх плеча Дэлмора в мигавший коммер. А тот не отодвигался, не удивлялся совсем. Ага, те давние взаимные приветы определенно были не издевкой врагов, нет…
— Всё.
Дэлмор снова поднялся, убирая коммер в карман.
— …Что? — одновременно выдохнули Рамирес и Агирре, один с азартом, другой с ужасом.
— Расклад стал ясен, вот что. Ваших сопляков весь день продержали за решеткой вместе с задержанным в районе сбродом, а с завтрашнего дня их переводят в концентратор.
— Куда? — Страшное слово отозвалось в затылке противным зудом.
— Место, где несовершеннолетние ждут, пока решают, куда их деть. Тоже вроде тюрьмы, решетки и камеры, но временно. Устанавливают личность, определяют степень противоправности инкриминируемых деяний и дальше несколько вариантов. Пенитенциарное спецучреждение, попросту говоря, тюрьма для малолеток, если действительно взяли за дело и исполнилось четырнадцать, у вас ведь двое под это попадают?  Если младше или не так сильно провинился, то приют. В редких случаях — приемная семья. Это если кому-то срочно нужны налоговые льготы, за честным усыновлением в концентратор не обращаются.
— Проклятье… — Ни одной подобной судьбы для Ченте и Хандро их старшему не хотелось.
Рамон тоже слушал внимательно, скрипел зубами.
— Так откуда их… того… проще, а? — Агирре уже вышел на тот уровень, когда гремучая смесь паники, отчаяния и надежды соблазняла его примерять на происходящее самые фантастические сценарии. — Из участка или из этого сраного приёмника?
— Ты о чем, Канальский? — прищурился Дэлмор.
— О штурме, — честно и нагло признался тот, чувствуя себя так, словно пустил по вене самый лучший колумбийский дурман.
— И на каких ресурсах? — продолжал выспрашивать вредный гринго. — Сам собрался?
— Нет, — так же открыто заявил Пабло. — Сам не смогу.
У него получалось не отводить взгляд, хотя глаза почему-то нестерпимо саднили.
Дэлмор сделал вид, что только сейчас о чем-то догадался.
— Ага, так ты, похоже, хочешь, чтобы я сейчас, ни с того ни с сего, взял и объявил у себя всеобщую мобилизацию, указал целью подразделение федерального силового ведомства, дал добро на применение оружия в городе против полиции и поднял Хост? Ради ваших младших?
Повисла пауза. И в тишине Пабло чётко отозвался:
— Да! Правильно. Потом рабом тебе буду, всю кровь по капле забери, не жалко, но — да! Я хочу.
Дэлмор довольно долго молчал. Закусивший от волнения губу Рамирес давил свое нервное состояние, не представляя, куда в итоге это всё вырулит.
— Понимаешь, Агирре, slavery на тебя не мечта моей жизни. И я не готов платить за него ту цену, что ты требуешь. — В голосе Хостовского, однако, не было ничего оскорбительного, он не издевался, а объяснял. — Громкая операция со стрельбой может вашу проблему даже не решить, но обязательно создаст новые. Серьёзные. Подобная атака нецелесообразна и повлечет за собой кучу последствий, вплоть до лишения Underworld статуса Зоны свободного огня. И тогда у нас начнется настоящий ад. Для всех.
Шон еще помолчал, и казалось, теперь он должен выдерживать взгляд Канальского, а не наоборот.
— Я не пошел бы на этот поступок даже ради своих, Пабло. Клянусь тебе.
И в тот момент, когда тот был уже готов ответить, забыв про инстинкт самосохранения, Дэлмор добавил:
— Но способ есть. Мы сделаем так.


— Нет необходимости тревожить ни копов в участке, ни охрану концентратора. Самый уязвимый момент — перевозка. Маршрут и точное время я уже знаю. В дороге автобус с задержанными охраняется куда слабее: всего два-три стрелка в салоне плюс две машины сопровождения, в каждой тоже по паре вооруженных. Вполне реально вывести из игры автомобили конвоя, заставить автобус остановиться, еще лучше — завалить его набок, что создаст дополнительный хаос и при этом не будет считаться экстремально опасной аварией, там внутри не пенсионеры и не беременные. Потом нейтрализовать охрану и выпустить всех. Избирательное изъятие тоже нецелесообразно, потому что сложнее искать в толпе нужных, сдерживая еще и всю эту самую толпу. И копам потом будет куда увлекательнее отлавливать по окрестностям несколько десятков сорванцов, вместо того чтобы заниматься погоней.
Шон излагал план стоявшим перед ним Канальским.
Пододвинувшийся Рамирес исподтишка тронул Агирре за локоть, незаметно кивнул — держись. Я же обещал, что всё будет.
Тот без слов отозвался больным взглядом — хрен поймешь, что тут происходит и чем кончится, но спасибо.
— Вы слушаете, недоумки? Потому что свалить ни на кого больше не получится. Людей я вам под эти цели не обеспечу, обходиться надо тем, что есть.
Снова предупреждая возможные вопросы, Шон указал на Агирре:
— Твоя задача — автобус. Там будет человек тридцать испуганных сонных малолеток, ты войдешь и заберешь своих. Будь готов стрелять в охрану, но старайся без трупов. Мы с Рамиресом тебе поможем, плюс конвой полностью на нас. Всё понятно?
Оба сосредоточенно кивнули. Вентура вдруг спохватился, хлопнул себя по ремню и смутился.
— Ага, только я того… ну, из дома, и не планировал всякие приключения. Эти двое резко меня вплели, так что…
— Так что ты без оружия?
— Угу.
— Не проблема, — отмахнулся Дэлмор. — У меня в машине возьмешь, поедем вместе. А у тебя есть?
Пабло показал два пистолета, которыми разжился по пути сюда, и семь обойм.
— Вентура, бери пример с подчиненного.
— Ладно вам… — фыркнул Рамирес.
— Ну всё, Агирре — давай на свой транспорт, ты не должен от нас зависеть, потому что уходить будешь сразу, как заполучишь цели. Слышишь? Не оглядывайся, спасай пацанов, а мы зачистим за тобой и следом. Если не догоним, встретимся уже здесь. Дошло?
— Да.
У Пабло, наконец, получилось в общих чертах отодвинуть в дальний угол сознания свой шок по поводу того, что у них тут спонтанно организовался чрезвычайно странный отряд. Свой лидер плюс …чужой. Причём почему-то вполне сработанные, общаются без малейших заморочек, Дэлмор держится с ним, как со своим, а Вентура не вспыхивает, когда тот ему указывает. Первый Канала этой ночью признал за гринго право командовать. Тот явно чётко представляет, что надо делать, а если всё толково, то грех не подчиниться.
Остается только маленький вопросик: когда они успели? Первый Хоста позволяет распоряжаться собой и своим временем неужели всего лишь по просьбе? Невероятно. «Мы с Рамиресом»… ничего себе звучит. Ну да, год назад у них тоже что-то ненормальное было, и, видать, так и повелось…
Но не Рамирес тут сегодня нуждается в помощи. Он взялся быть посредником, не побоялся засветить свой негласный контакт ради дела, за что Агирре уже считал себя его должником без малейшего сомнения. А основной груз расчётов ляжет на плечи старшего брата несчастных мальчишек чуть позже, когда они живые и целые вернутся домой. Дай бог, так и будет, остальное неважно.
Агирре стиснул в кулаке ключи от хименесовой машины.
— Я готов.
— Тогда пошли.
— …А я?


Рамон Диас стоял на пути у троих, переводя глаза с Дэлмора в центре то на напряженного Рамиреса, то на решительного Агирре.
— Вы чего?.. Нормально… Нет, а как насчёт меня, э?
Вентура снова раздраженно покривился, словно споткнувшись на бегу, а Дэлмор ровно отреагировал:
— Насчёт тебя никак. С такими, как ты, я не работаю.
— Чего? — Рамон, конечно, шизел от непривычности пререканий с Хостовским, но по-другому просто не умел. — Это какими такими?
Он вроде бы наступательно выпятил грудь, раздувая ноздри, но встрепанный бледный вид, мечущийся взгляд, растерянная нотка в нахальном голосе делали его еще более жалким, чем обычно. Он, скорее всего, был бы рад прикинуться, наболтать чего-нибудь такого же, как сумел Агирре, и тоже быть в теме, вместе со всеми, раз уж такое закрутилось. Но как-то не получалось.
Гребаный сосед вообще в сторону смотрит, вроде и не замечает, хорошо ему, его взяли… Прям ну такая компашка сложилась, сдохнуть можно! А Рамона побоку?
Парень чуял, что напором тут ничего не решишь, на Дэлмора давить нереально и попросту опасно, Вентура тоже что-то нос воротит, что ж делать? Оставаться тут одному, пока они — ?
Рамон забыл, что недавно собирался напиться до отруба и выкинуть из головы всё, что удастся выкинуть.
— Подождите, ну как так… я же тоже…
— Уйди с дороги, — спокойно посоветовал Дэлмор, — а то подвину.
— Нет!.. — Подступавшая истерика сделала его голос тонким. — Не смейте, суки, я тоже!
— Вентура, убери своего, хм, знакомого. У нас не так много времени.
— Не подходи! — заверещал Рамон, хотя Рамирес не двинулся с места. — Мне надо, я с вами, и точка!
Он выхватил пистолет, сам не зная зачем, просто для уверенности, наверное, но еще до того, как придумал, на кого же именно его навести, Рамон уже смотрел в черный кружок ствола в руке Хостовского.
— Еще вопросы, — так же размеренно осведомился Дэлмор, — почему это существо мне не нравится?
Издерганные нервы Диаса подло подвели, и он громко всхлипнул, выпуская из пальцев тяжёлое оружие. Каждая доля секунды под прицелом белого убийцы воспринималась как последняя.
— …А как же Мигель?.. — прошептал он, не слыша сам себя.
Чертыхнувшись, Рамирес тронул Дэлмора за локоть.
— Шон, брось. Ты же не будешь.
— А желание есть, — отозвался тот, далеко не сразу убирая пистолет.
Рамон очень громко дышал, всё так же перекрывая выход из проулка. У него на самом деле ноги к асфальту приросли, но выглядело крайне принципиально.
— Нет, правда. У него тоже брат. И тоже в тюрягу пойдёт, если…
— Ну что за тупизна? — Дэлмор тоже позволил прорваться своему раздражению. — Что, этот, — кивок на Агирре, — не опознает чёртова Мигеля и не притащит за шиворот вместе со своими? Я что, против?
— А, ну да, — кивнул Рамирес. — Но тут еще… пошли отойдем.
Он буквально оттащил Шона подальше, к концу тупика, оставив обоих соседей в проходе, и принялся горячо объяснять:
— Слушай, если без него, то очень хреново получится. Нет, я тоже не горю с ним дело иметь, не то слово… мне походу придется половину мозга ему через нос выкрошить, чтобы не болтал, но ладно, это я потом решать буду. Сейчас про другое. Понимаешь, у нас законы такие… если в семье случается хрень, то это дело старшего. Ну, отца или брата. Он решает, на нем всё. Как хочет, так и выкручивается. Нормальным людям напоминать не надо. Хотя всякое бывает, вон у Агирре отец есть, да дома сидит, а Пабло — сам видишь… Так вот, Рамон как раз и есть старший. Без вариантов.
— Пусть дома сидит, как отец Агирре. Толку от рейда будет больше, ты тоже сам видишь, насколько он гнилой! Это граната без чеки, и ты предлагаешь под сиденье засунуть?
— Ну не настолько…
— Ты видел, как он стволом махал? Против кого?
— Он будет по делу.
— Не верю. Его мелкого мы вытащим, я не отказываюсь, Рамирес, но…
— Шон. Смотри, если мой Эрнандо вдруг опять вляпается, он будет ждать меня. Братья Пабло ждут его. А за Мигелем придем мы? А Рамон, здоровый и нормальный, будет сидеть на Канале и нихера не делать?
— Я не понимаю, Вентура, почему тебя это так остро волнует. Вроде он не против по жизни получать готовое.
— Да, он дурак. Он сначала не хотел шевелиться, теперь вот понемногу начало доходить, сам не уверен, но рыпается. До конца по-любому не осознал. А я… ну, чуть дальше вижу. И мне, как лидеру, совсем не надо под боком двух братьев, связанных ненавистью и в итоге кровной враждой. Мигелю четырнадцать, он знает законы. И он поймет, что его брат откровенное дерьмо. А это больно в четырнадцать лет. Они живут через улицу, Шон, я не хочу на это смотреть. И еще — я не хочу иметь среди своих парня-изгоя. Сейчас Рамон просто придурок, над которым ржут время от времени, а Суарес таскает его за собой и вправляет мозги, когда его заносит. Когда станет известно, как Диас себя повел этой ночью, у меня появится куча проблем с одиночкой, которого начнут презирать. Его просто вычеркнут, Шон. А он — ты видишь, что за гонор, он такое устроит… Рамон легко поднимает оружие, представь, на что он способен! Бля, — Рамиреса передернуло, — можешь мне не верить, но я чую кровь. Шон, пожалуйста.
— Пожалуйста что? Мне огрести проблемы на серьёзном рейде с откровенно безбашенным ублюдком, чтобы у тебя, лидер Канала, потом проблем было поменьше?
— Да, — лаконично подтвердил пуэрториканец.
— Зашибись. Какая наглость.
— Дэлмор… — в голосе Рамиреса прорезались иные нотки. — Я понимаю. И что тебе всё это изначально никуда не вперлось, что у тебя своего дополна, и что действительно нагло, слов нет. Но если уж ты согласился, давай сделаем всё как надо, а? Я возьму Диаса на себя, полностью, я с него глаз не спущу. Сам пристрелю, если он что выкинет! Давай его возьмем. Хорошо?
Шон выдохнул сквозь зубы, сплюнул в сторону.
— Дьявол с вами. Я сегодня настораживающе сговорчивый. Пусть. Но сам пожалеет.
Когда лидеры вернулись, Дэлмор резким жестом толкнул Рамиреса к Агирре.
— Переигрываем по новой. Вы тогда будете вместе, раз так поворачивается. Автобус, охрана, мальчишки. Вдвоем вернее получится, прикроете друг друга. …Я так сказал! — прикрикнул он, поскольку Рамирес выпучил глаза и собрался возражать. — Если уж приходится кого-то подставлять, то…
Дэлмор повернулся к замершему Диасу и зловеще улыбнулся.
— Здравствуй, напарничек.
Тот непроизвольно сделал шаг назад, запнулся обо что-то и чуть не потерял равновесие.
— Пулялку свою несмазанную подними, — указал Шон ему под ноги. — Стрелять из нее будешь копам по колесам, и только попробуй самовольничать. Ты меня плохо знаешь. Двигай!
Залезая вместо Рамиреса в огромный хостовский джип, Рамон пробормотал на всякий случай несколько слов из дурацкой детской молитвы. Обращение к ангелу-хранителю. Вдруг услышит. Хотя через такую броню, из которой тут корпус сделан… вряд ли.
Дэлмор еще переговорил с двоими из другой машины и только потом, сев за руль, с неприкрытой гадливостью обнаружил Рамона на переднем сиденье.
— Чего тут расселся? А ну назад. Я планирую таран, и не один, а тебя не хватало с лобового соскребать.
Когда Рамон на ватных ногах перебрался куда сказано и сжался там в углу сиденья, Хостовский вдобавок зыркнул через плечо:
— А придет идейка всадить мне пулю в затылок, ты от нее мудро откажись. Весьма рекомендую. Даже если на первый взгляд и получится, всё равно я потом как-нибудь загляну тебя проведать, обещаю. Не скроешься.
С этим обнадеживающим обещанием Дэлмор завел жуткий мотор и тронул свой мини-танк вслед за остальными, а Рамон мало-помалу перевел дух и тоскливо задался вопросом, в какой момент всё пошло настолько не так, что вместо уютной барной стойки он оказался здесь.


*** 2 ***

 На границе промзоны и города машины поменялись местами: парни на одолженной тачке представительского класса притормозили, пропуская Дэлмора вперед, поскольку куда ехать, знает он. В момент, когда машины сравнялись, Рамирес помахал из-за руля. Шон кивнул в ответ, нажимая на газ.
Агирре заметил, но ничего не стал спрашивать. У него в голове было слишком много всякого, мандраж накануне адреналинового события крыл по полной.
— Слушай, а как мы… ну, с автобусом-то. Я такого не делал.
— Можно подумать, я делал, — пробормотал Рамирес. — Как-нибудь. По ходу дела нарисуется.
— Что-то как-то…
— Ну хорошо! Давай так: распределимся.
— Вроде же уже.
— Нет, мы с тобой. Ты, например, берешь на себя только мелких, а я снимаю охранников.
— А если…
— Агирре, ты вообще работать не умеешь. Одни лотки на рынке грабить способен, да? Разумеется, помогаем друг другу, но зона ответственности всё равно как я сказал.
— Угу, — чуть более спокойно вздохнул Пабло, услышав в голосе пуэрториканца знакомые нотки дэлморовской твердости. — Понял.
Через минут пять бешеной гонки — они еле успевали за тяжёлой машиной впереди, хотя Рамирес выжимал максимум — Агирре снова встрепенулся:
— А еще долго? А вдруг там другой маршрут? А как мы поймем, когда начинать? А если там еще bofia подвалят, что делать будем?
— Вот мать твою… — с чувством отреагировал Вентура и облегчённо схватился за телефон. Взглянув на дисплей, буркнул: — Всё, хватит панику разводить, сейчас прояснится.
Звонил действительно Дэлмор со свежей новостью, что они уже, собственно, легли на параллельный курс с намеченной целью. Пусть поглядят налево.
Парни уставились в указанном направлении и в те моменты, когда мимо мелькали пустые ночные поперечные улочки, сумели различить на соседней дороге кавалькаду из молчавшей полицейской машины с мигалками, видимо, ночью сирена не приветствовалась, темно-оранжевого обшарпанного автобуса, напоминавшего почему-то школьный, и, наконец, с виду вполне штатского автомобиля без опознавательных знаков, который, тем не менее, следовал за спецтранспортом, как прилипший.
— Готовы? — В голосе из динамика угадывался определенный азарт. Адреналин он у всех адреналин.
— Э-э… — Рамирес чуть не начал ретранслировать в трубку недавние вопросы попутчика, но Шон предугадал.
— За мной держитесь. Я начну, там увидите, не маленькие. Всё, стартуем.
Разрыв связи совпал с резким движением джипа, ювелирно втершегося в переулок. Рамирес едва успел нырнуть туда же, ободрав дверцы об мусорные баки, но такие мелочи уже не воспринимались.
Понеслось.


Набрав скорость между двумя глухими стенами, джип вылетел наперерез первой конвойной машине и скинул ее с дороги ударом, направленным в двигатель. На противоположной стороне не было домов, там начинался небольшой откос, поросший травой, а уровнем ниже шла встречная полоса. Вот на ней и закрутилась на крыше атакованная машина, рассыпая вокруг себя стеклянное конфетти от сине-красных ламп.
Дэлморовский транспорт вкопался на самом краю откоса, следом не сорвался, и заодно создал проблемы водителю автобуса. Тот, конечно же, не сумел сориентироваться в ураганно развернувшейся опасной дорожной ситуации. На рефлексах выкрутил руль, стараясь обогнуть по дуге невесть откуда взявшегося агрессора, перегородившего путь, но не вписался.
Жуткий скрежет тормозов, стон проседающего корпуса, который всей тяжестью лег на правые колеса, взрыв воплей внутри… и жестокое движение, поставившее точку — джип внезапно дал задний ход и со всей мощью инерции врубился багажником в передний угол кабины. Этого оказалось достаточно, чтобы доломать и так пошатнувшееся равновесие неудачно спроектированного фургона с узкой базой и высокой крышей. Центр тяжести от толчка фатально сместился, и махина, не удержавшись, со звоном легла на правый борт, еще несколько метров проскользив в таком неестественном положении.
Секунд сорок ушло на все эти события. Этого времени хватило оставшейся машине сопровождения, чтобы попытаться вернуть контроль за происходящим. Оттуда послышалась беспорядочная пальба, за открытыми дверцами залегли по крайней мере двое и старались не дать джипу и его пассажирам получить доступ к обездвиженному спецтранспорту.
Тут и вступили Рамирес с Агирре. Оказалось действительно несложно сообразить, когда и что делать. К счастью, автобус лег так, что закрывал их от копов, которым скупыми очередями уже начал отвечать Дэлмор, поэтому практически без риска они подрулили прямо к нужному месту.
Рамирес выскочил из машины, попытался донести до Агирре какую-то идею насчёт дальнейшего, но тот уже сам поймал ритм. Он бросился к крыше автобуса, которая теперь являлась как бы его стенкой, и парой выстрелов рассадил замок обязательного по конструкции люка. Транспорт считался специальным, значит, был оснащен решетками на всех окнах, и те, кстати, совершенно не пострадали при аварии, но затянуть решеткой или металлической сеткой люк в потолке не додумался никто. А значит, сейчас из салона, полного копошащихся тел, открылся единственный, хоть и узкий, но вполне функциональный выход.
В передней части фургона уже угадывались вопли пришедшего в себя охранника. Его напарник смирно лежал на горизонтальных дверях и не порывался участвовать в веселье, как и водитель, потерявший от стресса всё желание активничать и занимавшийся лишь своим кровящим лбом.
Вентура огляделся: Агирре уже руководит эвакуацией ушлых ребят, внимательно вглядываясь в лицо каждому, кого принимает, а отпущенные им незнакомые пацаны моментально испаряются, разумно не задавая вопросов по поводу такого внезапного везения.
По ту сторону фургона, где всё еще бешено вращались в воздухе колеса, стрельба чуть оживилась: не то пущенные под откос конвоиры очухались и полезли помогать коллегам, не то Рамон, что ли, присоединился… но там у них стабильно угадывался звук шонова автомата, так что беспокоиться за тамошнюю часть шоу не стоило. А вот здешнего охранника следовало угомонить, не дай бог додумается палить по детям через решетку, разделявшую салон и кабину. Агирре-то под защитой железной крыши ему не достать.
Рамирес змейкой скользнул в дыру в лобовом стекле, быстро сориентировался в хаосе смещенного пространства и с удовольствием двинул по затылку толстяка в синей форме, как раз добиравшегося до своей улетевшей чёрт-те куда рации. Эту самую верещавшую машинку Рамирес с не меньшим наслаждением раздавил подошвой, но сообразил, что проблему вызова подмоги этим не снял: наверняка копы из тех машин известили своих, и отпущенное на операцию время на исходе.
Выбравшись наружу, Рамирес в первый момент слегка запаниковал. Мальчишки всё так же вылезали, выпадали, выскакивали из люка по одному уже самостоятельно. Уличным контроль не нужен и базовые вещи вроде свободы рекламировать не надо. Вряд ли останется хоть один, счастье, что наручниками их фиксировать поленились.
А вот Агирре нигде не было.
Рамирес завертел головой, но замешательство было недолгим. Их машина в десяти шагах вдруг заорала громким клаксоном, и стало ясно, что это из-за Вентуры тут дело тормозит, а так все готовы к отходу. Пуэрториканец обрадованно прыгнул за руль, попутно отметив на заднем сиденье оживленную толкотню и гомон, и машина стартовала в обратном направлении.
Разворачиваясь, Рамирес краем глаза окинул поле боя по ту сторону автобуса. Перестрелка велась с трех точек, одной из которых был бронированный джип, которому весь огонь возмущенных сопровождающих был как слону дробина. Поэтому огонь велся не сказать чтобы интенсивный и азартный, скорее, сдерживающий.
Кто кого сдерживал, стало ясно после того, как нападавшие, так и не предприняв с точки зрения полицейских логичных попыток приблизиться к автобусу, неожиданно завелись и резко свалили с арены действий. Конвой вроде бы выполнил свою задачу с честью, но… на уже опустевшей улице раздался эмоциональный мат, стоило не понесшим физических потерь полицейским обогнуть поверженный фургон, который утратил под шумок всех своих неблагодарных пассажиров.
А две машины неслись прочь от воя слетавшихся на горячее сирен, торопясь исчезнуть с карты города до подключения вертолетов и свежей подмоги.
Еле замеченная в запале вибрация в кармане, чуть не упущенный телефон, и:
— Вентура?.. Живой?
— Всё нормально!
— Цель?
— Вроде порядок, Шон, где встретимся?..
— Рули к старому парку, это семь кварталов…
— Знаю! Понял!
— Давай.


В чахлом маленьком, скорее, сквере, который, несмотря на очевидную заброшенность, на окраине громко называли парком, ограда когда-то давно пострадала от аварии, наверное, а восстанавливать было явно недосуг. В большой пролом в кирпичной стене без проблем втиснулся даже джип, и беглецы встали друг напротив друга на небольшой поляне, надежно укрытые сверху листвой.
Застучали дверцы, парни собирались на середине между бамперами своих машин. Первым делом Шон прикрикнул на Канальских:
— Фары вырубите! Можно быстрее соображать?
Рамирес тут же выполнил. Рамон, ослеплённый ярким светом, пытался проморгаться, а с заднего сиденья выкарабкивались дурные от недосыпа и возбуждения спасенные.
Пока Агирре помогал им, Шон негромко спросил пуэрториканца:
— Трупы есть?
— Вроде нет, — уверенно ответил тот. — У меня, по крайней мере. Как вы там развлекались, я не отвечаю.
— И не надо. — Дэлмор казался довольным.
Но тут Рамон снова задал опасный вопрос.
— А где Мигель?
На несколько секунд тишина повисла над площадкой. Шон с Рамиресом резко повернулись к машине Агирре, а тот почему-то молчал и смотрел на своих братьев, испуганно жавшихся друг к другу.
Больше из салона действительно никто не вышел. Там было пусто.
Пабло набрал воздуха, чтобы объяснить что-то, один из мальчиков тоже поднял голову, собираясь с духом для первых слов в такой компании, но Диас не стал терпеть.
— Агирре, сука ****ская, — прошипел он, и глаза загорелись адской ненавистью. — Ну, всё.
И — выстрел.
Это было так неожиданно на фоне уже вроде нормально провернутого дела, что Рамирес окаменел. Пока затухавший звук метался между деревьями, он напряг зрение, боясь и в то же время безнадежно ожидая, что Агирре рухнет сейчас с пулей в голове, и так обидно, и ничего не сделаешь…
Но никто не падал. Только двенадцатилетний Хандро тяжело, с присвистом дышал, мертвой хваткой вцепившись в куртку старшего, которого миг назад резко дернул на себя, сориентировавшись быстрее и надежнее всех. Пуля, предназначенная Пабло, прошла над головой третьего из братьев, потому что он в свою очередь метнулся вытолкнуть более высокого парня с линии огня, но его там уже не было благодаря Хандро.
Рамон в бессильной злобе стоял, всё еще не опустив оружие, и ему в любой момент могла прийти идея попытаться еще раз.
Ничего не соображавший в своем ступоре Рамирес краем глаза увидел какое-то движение слева от себя, обернулся и с ясностью осознал: а вот теперь Дэлмор будет стрелять.
Тот зафиксировал голову Диаса в прицеле, и в светлых глазах Хостовского была необсуждаемая смерть.
Вентура сам не понял, как ему удалось успеть. Наверное, он ничем не хуже Хандро.
Еще один выстрел, и снова пуля уходит мимо — Рамирес сумел дотянуться и сбить руку Дэлмора на пару сантиметров.
Рамон развернулся к ним, еще ничего не уразумев. Братья Агирре, такие одинаковые, несмотря на возраст, казались статуями. А Рамирес, хапнувший адреналина в сто раз больше, чем с копами, вылетел на середину пространства между чёртовыми стрелками и заорал, поворачиваясь по кругу к каждому:
— Да вы озверели?!...
Глубокая тишина была ответом.
— Вы чего?! Парни?
Дэлмор стиснул зубы и отвел взгляд.
— Зачем? — Рамиресу хотелось просто двинуть каждому из них в челюсть. — Из пекла живые ушли, давайте сами себя положим, да? Шон!
Тот принял упрек, оружие исчезло.
— Угомони тогда сам свою шваль.
— Диас, мать твою?!... — Поднимавшееся бешенство, замешанное на нервах и стыде за такого кадра среди своих людей, в горячке толкало Рамиреса чуть ли не использовать собственный ствол, но он изо всех сил сдерживался, чуя немалую ответственность. Не уподобляться же.
Что за хрень развели, в голове не умещается! Прямо перед глазами стоят два не случившиеся трупа, соседи, que ni se jodan, вот уж не повезло с ними, как только можно, и вот доказательство!
— Да что за херь?!
На этот ёмкий вопрос ответил человек, которому он задавался в последнюю очередь. Вперед выступил Ченте, средний из Агирре, ровесник Мигеля.
— Он живой. Брат его, — обратился он не к Рамону, а к Рамиресу, как к лидеру. На соседа мальчишка смотреть явно избегал, стискивая кулаки. — В автобусе его не было, потому что забрали в Окружную.
— Что? — Рамон забыл и про свое оружие, и про недавнюю выходку. — Зачем еще?
Ченте молчал, сцепив зубы. Отвечать Диасу он не собирался, это было единственным способом показать свое отношение в данных обстоятельствах.
— Ну?! — заорал Рамон.
У Рамиреса лопнуло терпение.
Пуэрториканец неторопливо подошел к Диасу, встал практически вплотную, лицом к лицу, и мерно процедил:
— Зашей свое хавло, сделай одолжение. Ты просто стань прозрачным, недоносок, пока у меня есть другие дела. Потом я про тебя вспомню, но не давай мне повод испачкать руки об тебя немедленно, bueno?
Затем он обернулся к парнишке и совсем по-другому уточнил:
— В больницу? Что не так?
— Его ранило, когда мы… ну… там лазили. Вернее, потом уже, когда сматывались.
— Сильно?
— Не, не особо. Около локтя дырка, а крови…Его перевязали, но всё равно шло, и коп сказал, что этого к костоправам, и только потом к остальным.
— Отдельным рейсом, что ли?
— Не знаю.
— Проясни мне кое-что, — обратился к мальчику Дэлмор, стоило Рамиресу замолкнуть. — В него стреляли, когда вы убегали? В спину?
Ченте побледнел ещё сильнее, что было заметно даже в темноте, но ответил чужому лидеру так же чётко, как своему:
— Да, мы убегали, но Мигель еще отстреливался.
— Мигель — что? — Дэлмор поднял бровь.
— У него пистолет есть. Ну, такой, не очень… но он его с собой взял и говорил, что грех не использовать. Вроде копов надо будет отпугнуть. Ну, и вот.
Шон, явно подбирая выражения, смерил Вентуру с головы до ног красноречивым взглядом. Тот кашлянул, дернул рукой, но возразить было почти нечего.
— Ну… понятно, но…
— Выпускать малолеток в рейды? В город? Вооруженными, мать вашу?
— Шон, я, что ли, следить должен? У меня Эрнандо дома сидит!
— Если ни у кого больше на вашей улице мозгов нет, наверное, ты. Их же чудом не положили всех. Формально у полиции был железный повод.
Агирре опустил голову. У Рамона лицо подергивалось, рвались какие-то слова, но он не рисковал встревать.
— Я правильно понял, — Дэлмор обвел глазами старших, — у вас растет поколение отмороженных беспредельщиков, которые считают своим долгом провоцировать копов на отстрел Неподконтрольных? Еще пара смельчаков, удачное «отпугивание», коп в морге — и усиление контроля за приграничьем, закрытые дороги, вооруженные посты на основных точках, плюс карательные облавы? Так, мать вашу?
Парни молчали.
Рамирес закусил губу. Посмотреть на ситуацию с этой стороны ему не приходило в голову. Геройство на чужих улицах так легко может обернуться голодом и даже стрельбой и похоронными процессиями на улицах собственных…Конкретной вины Вентура за собой вроде не чуял, но всё равно было не по себе. Какое-то другое чувство грызло, царапалось внутри. Он должен следить за своей семьей, естественно, он должен по мере сил контролировать парней, раз уж лидер, ладно, тоже понятно, а тут еще и такое предусматривать? Ну, недавно только просчитал перед Шоном отдаленные последствия сегодняшних действий, даже убедил, взяли Диаса… на свою голову… но то были внутренние последствия, а надо еще и внешние? Да? Похоже на то… Башка пухнет.
Между тем Дэлмор явственно ждал ответа. Разрешил ситуацию снова пацан из клана Агирре.
— Нет, не так, — слегка косея от собственной смелости, возразил Первому из Хоста Хандро. — Мы не отмороженные. Ну, не совсем. Мы не собирались прово… это самое, хотели тихо, просто взять пожрать и домой. Правда. А Мигель… ну…
Мальчишка кинул быстрый взгляд на Рамона, но по общему настрою остальных понял, что тот не в фаворе и, скорее, проглотит, даже если сказать наглое.
— Мигелю же не объяснишь. Он еще сильнее захочет.
— Догадываюсь, — пробормотал Шон. — А ты объяснял?
— Не я. Меня совсем не слушают. Он, — парнишка кивнул на среднего брата. — Но всё равно.
— Н-да. Ладно, — Дэлмор счел возможным сменить тему. — Пора мотать отсюда. Если бы за нами увязались, то уже были бы здесь, а вроде спокойно. Можно домой.
— Но…
Это Рамон необдуманно подал голос и тут же самостоятельно заткнулся. Он не мог выбрать, на кого смотреть, заметался, жалобно подаваясь то в сторону одной машины, то другой, просто не находил себе места. В панике поднял глаза на Рамиреса, давясь чем-то неподходящим, а подходящего он не знал.
— Что? — холодно отозвался Вентура. — Ты еще чего не сказал? Не доделал?
— Я…
— Вот именно. Помощи ждешь? От кого, от него? — Он кивнул на до сих пор молчавшего Пабло, у которого лицо было чуть ли не восковым, как у мертвого. — Вряд ли, Диас. Или от него?
Про Дэлмора даже уточнять не стали.
Всхлипнув, парень всё-таки выдавил:
— А ты?
— А я, — твердо ответил Рамирес, — с этой минуты тебе нихера не должен, сосед. Я делал, но ты на моих глазах чуть не положил парня моей сестры, и что? Совесть иметь надо, Диас, и не так похабно иметь во все дыры, как это делаешь ты. Давай дальше сам, или плюнь, как хочешь. Как с самого начала собирался. Всё, по машинам.
Мальчишки без лишних понуканий забрались обратно, потянули за собой старшего. Он как-то странно посмотрел на растерянного Рамона, но так ничего ему и не сказал. Хлопнула дверь.
Рамирес направился к водительскому месту, откровенно не завидуя Диасу. Ему-то куда податься? Похоже, клеймо изгоя всё равно придурку обломится, как ни хотел Вентура этого избежать. Но ведь бывают люди, кому только начни помогать, они и ухватятся, сами выберутся, да потом спасибо скажут, а бывают и такие, как вот этот…
— Эй, ты.
На голос Дэлмора обернулся и Рамирес, а уж Рамон вздрогнул, как от выстрела над ухом.
— А?..
— Торчать здесь до утра планируем? Лезь, — Шон кивнул назад, на свой джип, в котором Рамон сюда и прибыл.
— Я?..
Судя по офонаревшему виду парня, он до степени абсолютно не рассчитывал, что после всего его собираются подвезти до дома. По развитию ситуации он готовился куковать на пустой площадке чёртова парка в нескольких десятках миль от дома в гордом одиночестве.
— Проклятье, Вентура, как ты его терпишь? — осведомился сквозь зубы Шон. — За наше краткое знакомство я устал считать, сколько раз у меня появилось стойкое желание раскроить этому типу череп.
— Ну, примерно так и терплю… — осторожно ответил Рамирес, до которого тоже не совсем доходил смысл щедрого поступка.
— Шевелись! — прикрикнул Дэлмор. — У меня уже восемнадцать пропущенных.
Он нажал на брелок, джип мигнул мощными фарами и заурчал двигателем. Шон успел потянуться к замку на двери, когда Рамон сумел справиться с горлом.
— Я не это…ну, нет.
Снова стало тихо, несмотря на работающий мотор. Дэлмор вопросительно прищурился, внимательно следя за лицом уже больного от напряжения Рамона.
— Не поеду. В смысле, — спохватился он и с опаской быстро добавил: — хорошо бы, да, но… мне не домой надо.
— А куда? — уточнил Хостовский.
Парень, слишком уставший для наглостей, тихо ответил:
— В Окружную, куда еще.
— Так. А там?
— Не знаю, — пожал плечами хмурый Рамон. — Видно будет.
— Ага. Патроны-то еще есть? Чтобы с утра ты наверняка попал в новости.
— Издеваться только не надо… — не то попросил, не то огрызнулся Рамон. — Брат у меня там. Чего теперь, хоть в новости.
— Понятно. Вентура, вы до сих пор здесь? Быстро домой.
— А ты? — Рамирес поперхнулся, сдавленно пробормотал: — Вы, то есть?
— Мы, Вентура, в Окружную. Куда еще.
— Правда? — недоверчиво моргнул Рамирес.
— Нет, шутка. Диас, если ты не исчезнешь в моей машине за пять секунд, я тебя всё-таки с удовольствием убью. Время пошло.
Тот от изумления не смог отреагировать ни в своем стиле, ни нормально. Медленно, механически поплелся куда сказано, явно из чистого чувства самосохранения, ничего пока не осознав.
Оставшись наедине с пуэрториканцем, Шон сунул руки в карманы.
— На самом деле, Вентура, я отвезу его в еще более безлюдное место и закопаю живого. Ты против?
— Не то чтобы… — неожиданно для себя ляпнул Рамирес и тут же поправился: — Против, естественно! Шон, ты что задумал?
— Очень трудно догадаться. Ты сам требовал, что если уж я взялся, то чтобы было сделано всё. Я сейчас не про Рамона думаю, мне на него обижаться как-то несолидно. Для меня такие тупо не существуют.
— Ты… про Мигеля?
— Угадал. Ты о пацане немножко забыл, да? А я всё еще намерен лично обсудить с ним стратегии отпугивания копов.
— Достанешь?
— Видно будет, — вслед за Рамоном повторил Дэлмор. — А вы сумейте добраться до места без проблем.
— Будь уверен, — всё еще нетвердым от удивления голосом успокоил его Рамирес.
Парни разошлись к своим машинам. В самый последний момент Вентура обернулся, окликнул:
— Шон! — и почти неслышно, одними губами добавил: — Спасибо.
— Не за что, Вентура, твой-то младший оказался поумнее этих. А вот сам ты нашел куда ввязаться, дома спокойно не сиделось.
— Ну, — улыбнулся Рамирес, — ты тоже ввязался.
— Да, мне делать вообще по жизни больше нечего. С другой стороны, noblesse oblige, и нам с тобой на тихие ночи без чужих проблем рассчитывать не стоит.
— Чего? — озадачился парень, но Шон мельком взглянул на коммер и длинно выругался.
— Сгинь!
— Уже!
— Увидимся.

___________________________
«Noblesse oblige» — французский фразеологизм, буквально означающий «благородное происхождение обязывает». Переносный смысл — «честь обязывает» или «положение обязывает» — власть и престиж накладывают известную ответственность. (© wiki)
___________________________


Всю дорогу Рамон молчал в полном ступоре, не зная, о чем нужно сильнее думать: о перспективах атаки на Окружную или о необъяснимом поведении Хостовского. Соседство с последним просто парализовывало.
Чего тот хотел от Диаса, оставалось загадкой. Дэлмор ничего не пояснял. О долге не заговаривал. Рамон тоже гнал от себя всяческие подобные глупости — ведь он сам ничего ни у кого не просил! Вообще вот в больницу эту сраную сам собирался. Добыл бы транспорт, город не пустыня… ну и там как-нибудь обошелся. Мигель вроде по рассказам раненый не ужасно, тащить на себе не придется. Ну и что, что охрана, камеры… пофиг. Если быстро и с умом, то всё бы, наверное, получилось. В лучшем виде.
Но тут навязался этот… и сидит молчит. Это он с Вентурой лихо болтает, как дружбаны прямо. Хотя сосед по-любому торчит отныне Хостовскому долг, не зря же тот ошивается тут, а не у себя дома по делам. Это Вентура просил. Ну, на нем и последствия.
А Рамону мечталось дожить как-нибудь эту гребаную ночь до конца и оказаться дома, желательно с братцем. Потому что смотреть на материны слезы он больше не нанимался, и слушать ее долбаные упреки точно не охотник.
Окружная оказалась до жуткой степени не похожа на больницу, как это представлялось Рамону по аналогии со старой конурой Освальда, к примеру. Здание этажей чуть не в десять, освещенное, как на праздник, шумное, набитое не то что охраной, которую Рамон опять же мыслил парой подслеповатых толстячков, а настоящими копами всех мастей, машин пять патрульных на стоянке перед корпусом и еще неизвестно сколько на внутренней… Войти туда с парадного входа значило подставиться по полной, хуже, чем в участок, наверное.
Запаниковавший в очередной раз Рамон вцепился в спинку переднего сиденья, лихорадочно пытаясь что-то прикинуть по делу, и с облегчением понял, что до сих пор молчавший Дэлмор рулит на подземную парковку. Отличная идея, там, может быть, будет попроще. Ну да, Хостовский явно опытный, надо признать. Даже знает, где тут лифт для персонала. Оттуда как раз выпорхнули какие-то сучки-медсестры в розовых ****ских костюмчиках.
Переждав, пока девушки скрылись среди рядов автомобилей, сконцентрированный на кнопке лифта Рамон взялся за ручку на двери джипа.
Не поддалась.
Он нажал сильнее — та же картина. С полным непониманием латино нашел глазами отражение Дэлмора в зеркале заднего вида.
— Сиди здесь, — коротко приказал тот, проверяя ствол.
— Чего?..
— Чего слышал. Я тебя еще и заблокирую опять. Надеюсь, хватит ума не орать.
— Но…
Шон скривился. Тупость окружающих всегда несколько выводила его из равновесия.
— Ты нихрена не сделаешь, кроме вселенского шухера. Видел, сколько копов? Мне не улыбается ввязываться в локальную битву за вас двоих, братья Диас. Я на это категорически морально не настроен.
— Ну пусть тогда… — Рамон тут был с гринго солидарен, он тоже не настраивался на какие бы то ни было битвы. Dios, он обсуждает с Первым из Хоста совместную вылазку, какой кошмар… — Пусть вдвоем?
— Никакой принципиальной разницы. Твое присутствие в любом раскладе гробит дело. Ты снова сидишь в машине и ждешь. Ясно? — Шон добавил в голос достаточно категоричности, чтобы Рамон прикусил язык.
Только он всё равно не усидел, дернулся следом, перевесился между сиденьями и крикнул уже стоявшему на бетоне Дэлмору:
— Стой, да как ты его найдешь?
— Мое дело.
— Но как ты его узнаешь-то, carajo?!... — Рамон верно предположил, что на этот раз никакого соседа, знающего внешность Мигеля, тут нету, а в палате, не дай бог, может быть куча народу. И что тогда?
— А мне и не понадобится, — всё же снизошел до комментария Шон. — Сто процентов, что он-то меня в лицо признает. Я пройдусь, и кто из латино-малолеток круче всех охренеет, того и заберу.


Мигель, по-видимому, охренел вполне качественно там, на месте, в палате, и это состояние у него не прошло до конца даже тогда, когда он оказался затолкнут на переднее пассажирское сиденье джипа.
Мальчишка с рукой на перевязи был отконвоирован, проще говоря, аккуратно протащен Дэлмором от лифта до машины всего минут через десять. Погони не наблюдалось, шухера бывалый Хостовский за собой предпочел не оставлять. Мелкого задержанного хватятся, скорее всего, чуть позже, пока же всё было спокойно.
Джип отозвался на приближение хозяина щелчками замков. В диком возбуждении Рамон снова сунулся вперед, чуть не обнюхал упавшего на большое кресло брата:
— Мигель, aborton, voy a matarte…
Тот молча дрожал от крышесносных предутренних непоняток в виде чудесного явления Первого из Хоста, который ничего в лифте не расшифровал, хоть и спрошен был. Почти даже внятно.
Мигель почему-то искренне полагал, что раз такое дело, раз за ним почему-то явился «сам», то его за что-нибудь обязательно казнят, как только лифт прибудет на место назначения. Уверенности в этом добавил следующий случай: где-то на середине спуска в ад Хостовский выдрал из-за пазухи пистолет, снятый им чуть ранее с раскинувшегося на кушетке бессознательного тела охранника палаты, сунул под нос Мигелю и сделал несколько простых неприметных движений пальцами, в результате которых механизм оружия оказался непостижимым образом погнут, перекручен и покорежен.
— Видишь? Хоть раз еще сунешься в город со стволом, я тебе такое с хребтом сотворю, — пообещал Дэлмор. — Лично, своими руками.
Пострадавшее оружие Дэлмор прицельно уронил в щель шахты, когда на нижней парковке открылись двери лифта, и, кажется, казнить передумал или отложил, потому что тут же еще более фантастично оказался старший брат. Офигенно неожиданные у Рамона знакомства, ничего не скажешь… а молчал… не заикался…
Парнишка с идущей кругом головой, задурманенной еще и лекарствами, в испуге шарахнулся, когда Шон сел на место водителя, ударился пораненной рукой об ручку двери и на минуту выпал, потому что было очень больно.
Тут у Хостовского как-то особенно резко и громко взвыл коммер. Дэлмор вгляделся в экран, пару раз куда-то пролистнул, каждый раз всё больше мрачнея, а потом вдруг стукнул по рулю, выругался и снова вылез.
Мигель как ничего не понимал, так и не собирался начинать въезжать, ему было в предложенных обстоятельствах спокойнее чувствовать себя прозрачным пустым местом, сидеть тихо-тихо и мечтать о том, чтобы уцелеть. Рамон же досадливо застонал: опять проблемы, что за фигня, вот теперь бы надо домой, и срочно, копы-то явно очухаются с минуты на минуту, а этот что-то медлит и не чешется… и не рявкнешь на него, жалость какая… делать-то что?!
Дэлмор заглянул в машину, сквозь зубы процедил обитателю заднего сиденья:
— Давай за руль, чтоб тебя. И выбирайтесь сами.
— Чего?.. — предсказуемо обалдел Рамон в который уже раз. Этот тип просто генератор резких поворотов, его не угадаешь! — …Я за руль?
— Дела. И мне другую тачку себе найти проще, чем выставить вас и надеяться в этом на тебя, Диас. А эту машину вернешь в Нейтрал. Всё.
Дэлмор исчез, как не было.
Рамон поморгал еще с минуту, уставившись на диковинную сложнейшую панель управления, перелез вперед и, не дыша, неторопливо обосновался за рулем автомобиля Первого из Хоста. Огладил руль, постучал обгрызенным ногтем по дисплеям приборов, прищурился на бортовой комп, отметил, где тут бардачок и насколько там сложный замочек.
— Поката-аемся…
Мигель завозился рядом, сбил весь кайф. Рамон очнулся, кинул на брата-неудачника косой взгляд и тронул с места в направлении Канала.


А на Канале в это время творилось следующее.
Без проблем добравшись до места, парни, не веря сами себе, вдохнули воздух родной улицы и переглянулись. Оба в унисон пробормотали что-то восторженно-матерное на тему «joder, повезло-то как», и Пабло последовал за младшими, уже приплясывавшими у ворот дома.
Только он задержался, смерил Рамиреса непонятным взглядом, обещавшим не то чтобы проблемы… но пуэрториканец зябко поёжился. Слишком тот взгляд был внимательный, вдумчивый. Сосед явно не ограничится простым спасибо и потребует как минимум разговор. Но Рамирес был не расположен давать комментарии относительно последних событий, в особенности прям сейчас.
— Валите домой, Агирре. А я тачку Хименесу верну. Даже почти не покоцали… Вот он удивится!
— Давай-давай, — покладисто покивал Пабло.
Уверенность Рамиреса в том, что он так просто не отвяжется, только окрепла.
Вслед отъезжающей машине Пабло крикнул:
— Эй, а Диасы? Как думаешь?
— Думаю, скоро будут, — всё еще на позитиве ответил Рамирес, притормозив и высунувшись. А потом встревожился, вспомнив ни разу не соседский поступок Рамона в парке. — А что?
— Да ничего, — невнятно отмахнулся Агирре. — Пока вроде ничего.
— Пока?
— Я подумаю.
— Ты это… только без меня не решай ничего, а? — попросил Рамирес уже на нервах. Еще убийства не хватало! Хоть повод есть, но вендетта под боком как перспектива вообще не радует.
— Угу, — кивнул парень, и вроде серьёзно, а не «на отвали».
— Давай, я быстро…
В самый глухой предрассветный час улицы откровенно вымерли. Даже из «Эстреллы» все порасползались. Рамирес не стал кидать хорошую машину там с ключами в замке, потому что найдутся умные, кто посчитает, что это дармовщинка и подарок судьбы, а Хименес наверняка успел засветить ее не всем и каждому, чтобы быть абсолютно уверенным в праве на собственность. Лучше оставить у берлоги Одноухого в паре кварталов отсюда, чтобы понадежнее.
Пока Рамирес катался по району, пролезал в логово приятеля, с риском для жизни будил его, чтобы отдать ключи из рук в руки, а потом еще отбрехивался от расспросов, прошло довольно много времени, и когда он вернулся пешком на родную улицу, перемены были налицо.
Свет горел и у Агирре, и у Диасов. Рамирес пригляделся к дому последних: по занавескам изнутри прыгает явно больше чем одна тень, мать вроде мечется вокруг стола, звенит приглушенно посуда… вряд ли траур решили отметить. Наверное, лучший повод нашли. Рамирес прислушался и различил опять женский рёв, но не безнадежный, как тогда, а истерично-возмущенный, перемежавшийся затрещинами и глухим бубнением оправданий на два голоса.
Ну, вроде слава богу.
А у других соседей… Рамирес повернулся в том направлении и сразу понял, что тут гадать не придется.
Агирре ждал, прислонившись к забору, сунув руки в карманы, то ли пьяный, то ли испереживавшийся до такой степени, что нетвердо стоял на ногах.
— Ну как? — Рамирес кивнул на тоже совсем не спокойную домашнюю суету у того за спиной. Помнится, Пабло выкинули из дома, предварительно исколошматив, кто знает, сменили ли там гнев на милость.
— Нормально, — странно ухмыльнулся парень.  — Прикольно. Мелким досталось, конечно, но ненамного больше, чем всегда. А на меня мать наорать-то наорала, а потом заставила отца поделить со мной бутылку. Прям два стакана на стол, прикинь. Ну, три, она потом тоже села. Меня не отослали спать или что хочешь делать в другую комнату, а за стол посадили, вот же… Какую мерзость они пьют! — скривился Пабло, поглаживая обожженное изнутри горло. — В общем, нормально.
— Ну и здорово, — с облегчением отозвался Рамирес. — Утро скоро, и в задницу такие ночи. Пережили.
— Угу.
— Так иди спи, тебе досталось.
— Угу…
— Двигай, Агирре! — прикрикнул Рамирес, чтоб тот очнулся. — Завтра поговорим. В смысле, не сегодня, — кивнул он на чуть засветлевшее небо над Холмами, — а совсем завтра, через сутки, потому что я дико хочу спать, с вами замотался до невозможности… всё, бывай.
Пуэрториканец решительно двинулся к своей калитке, внутренне считая шаги. Как и ожидалось, примерно на предпоследнем сзади, гораздо ближе, чем раньше, прозвучал глухой, но твердый голос Агирре.
— Вентура. Ты ему должен?
Парень обреченно остановился и стиснул зубы.
— Кому?
Агирре предпочел промолчать. Слишком серьёзна была тема для дурацких вопросов.
— Нет, Пабло. Никому я не должен. И не твое дело.
— Мое, — прищурился Агирре.
— Отвали.
— Никуда ты не пойдешь, — наглый сосед положил руку на верхнюю планку калитки.
— Чего-о?
— Вентура, — поморщился тот, не желая тратить невеликий запас сил на пререкания. — Я не отстану. Так что, ты мне предлагаешь поверить, что Дэлмор всю ночь с нами мотался, воевал с копами, в больницу эту сраную ездил с Диасом… бля, просто так, что ли?! От нечего делать?!
— Не ори, урод, — устало оскалился Рамирес. — Чего меня пытаешь, у него спроси, если интересно.
— Да? Так просто? Мне вот с ним — не просто. А тебе?
Рамирес собрал всё оставшееся самообладание.
— Агирре. Иди домой. Ты косой и несешь бред, отстань от меня.
— Нет. Вентура, о чем ты с ним тогда в Нейтрале говорил, до нас? Ты его как приплел, мать твою? Как ты, бля, сумел?! — выкрикнул Пабло и вдруг резко сбавил тон. — Ты же на долг пошел. Ты, сука, продал ему себя, чтобы он…
— Заткнись, ублюдок. — Оскорбленный Рамирес впился пальцами парню в плечи, встряхнул безжалостно, борясь с искушением пустить в ход кулаки. Злоба туманом стояла перед глазами, горчила на языке. — Запомни, мразь. Я. Никому. Себя. Не продавал. И не стану.
Агирре снова промолчал, не делал попыток вырваться. Рамирес оттолкнул его, судорожно отряхнул ладони.
— Я что, похож на идиота, который влезет в долги даже не ради своих, а ради соседских, бля, сопляков?!
Он уже распахнул калитку, намереваясь хлопнуть ею от всей души, и тут Агирре зачем-то ответил:
— Да.
Рамирес не совладал с удивлением, остановился.
— Да, похож, — уточнил Пабло. По сути, он добавил еще одно оскорбление к прежним, но судя по его лицу, он говорил это не идиоту, но герою. Редкому человеку.
Тут парня, наконец, прорвало, он кинулся вперед, на изломе выдавил:
— Да пойми ж, я разве тебе в укор?.. Это неправильно, если ты!.. Нельзя так! Да, сделать мог только он, тут ты верно рассчитал, и тебя он согласился слушать, это просто охеренно, Рамирес… Но долг — не твой! Если он, гад такой, с тебя за всё это взял, то это несправедливо, и я ему в лицо скажу, не постесняюсь, хоть при всех. С меня! С меня надо было брать, потому что мои там сопляки были, а сейчас дома сидят. И я ему ведь предлагал!
— Пабло…
— Хоть в рабство, говорил, бери! А он отмолчался, не связал, ну да! Если у него ты в кабале теперь…
— Да нет! — заорал Рамирес, снова тряхнув Пабло за плечи. — Заткнись, недоумок, нихера ты не понимаешь! Нет никаких долгов, не связан я, прекрати!
— Врешь!..
— Да клянусь тебе чем хочешь, хоть здоровьем Чоли! Я чист, и ты тоже, ради бога, иди домой и выкинь всё из тупой своей головы!
В надежде отвязаться от настырного соседа Рамирес быстрым шагом двинулся уже по дорожке своего сада, не попрется же он следом?
Агирре не поперся, он издал какой-то странный звук, прижал ладонь ко рту и с округлившимися глазами прошептал:
— Так это — он?..
Вентура взвыл.
— Кто, бля?! Что он?!
— Дэлмор. Тебе должен.
Тут глаза округлились у Рамиреса. А бледный Агирре с видом человека, которому открылись тайны мироздания, продолжал:
— Если у тебя на него было… то ты в Нейтрале сегодня взял и потребовал. И у него не осталось выхода. Рамирес…
Тот в ответ согнулся в приступе истерического хохота.
— Dios, ну ты даешь! Ага, я ему расскажу, carajo, как он будет ржать…Пабло, ну что ты гонишь, будь у меня долг Дэлмора, ха, я бы… бля, это просто бред.
Вентура отдышался, увещевающе протянул руки ладонями вперед, размеренно попытался достучаться до соседа-фантазера.
— Агирре. Успокойся. Никаких ни у кого долгов. Никаких slavery. Вообще ерунда — для рабства надо самому нехило накосячить, чтоб Закон так наказал. А у нас кто косячил — мальчишки? Дэлмор с них, что ли, рабов сделает? Не смеши меня. Иди домой. Радуйся, что всё обошлось, ничего плохого не будет, никто не связан. Закон молчит, клянусь тебе самим Законом, Агирре. Ты слышишь?
Парень поднял воспаленные глаза с немым вопросом.
— Всё, отпусти меня. Научи братьев не лезть в пекло, хорошо? До завтра.
Не дожидаясь реакции, Рамирес поднырнул под низкие ветки густого дерева и с облегчением выдохнул. Его действительно крайне измотало всё это, особенно последний опасный разговор. Если бы такими вещами озадачился Диас, было бы, правда, еще хуже.
Несмотря на то, что в голове плыло и звенело, Рамирес прошел мимо дома, мимо сарая. Муторность крутилась своими шипами где-то в животе. В таком состоянии сон не придет, а если и придет, то такой, что лучше бы и не приходил. Пролезть в почти незаметную в сереющем воздухе дырку в изгороди на задах, потом мимо чужих сараев, тропкой вниз по камням, и на берег канала. В сырость, от которой легче дышится. Свежего, холодного на лицо, на лоб, на затылок, по локти и подержать, чтоб заледенело. Потом устроиться на краешке трухлявых мостков, помолчать, успокоиться. Прийти в себя.
Поменьше бы, правда, таких ночей.


Полулежа на локтях с закрытыми глазами, уставший Рамирес даже не повернул головы, когда услышал позади себя на той же узкой тропке осторожные шаги. Вздохнул только тяжело. Правда, стоило рядом раздаться звуку контакта стекла и дерева с пояснением:
— Держи. У родаков спер. Лучше нет, но пойдет. — …Рамирес не глядя сгреб предложенную бутылку и приложился надолго.
Тягучая отрава горячо прошлась по внутренностям, растопила шипы, прижгла царапины. Парень вскинулся, согнулся, как от хорошего удара под дых, отплевался, просипел:
— Ох, и забористо! Твоей матери притон открыть, в подвалах Полосы, озолотитесь же моментально.
Агирре счел приглашением и устроился рядом. Поболтал ногами над черной водой, пощурился на ту же алую полоску на горизонте, еще не ставшую полноценным утром. Вздохнул.
— Рамирес.
— Ну? — неохотно отозвался тот.
— Мне что с Диасом делать?
Пуэрториканец встряхнулся, нахмурился, чтобы лучше сосредоточиться. Позволил себе еще глоточек, раз уж приходится вести тонкую политику.
— Ну а что с ним, с такой бестолочью, сделаешь. Свою голову не приставишь, вколотить что-то — сомневаюсь…
— А хочется, — шмыгнул носом Агирре. — Прям хорошо звук пули над ухом помню.
— Понимаю. Я вообще не против, охота — отлупи его, я еще помогу, дьявол свидетель. Он мне тоже крови выпил ведро со своей дуростью. А вот насчет ответной, например, пули, Агирре…
— Да знаю, — хмыкнул тот. — Не старайся. Не убью. Даже собака — пока не кинулась, пока к горлу не подобралась, лучше палкой отпугнуть, и только в крайнем случае насмерть. А вот уж палку я об него обломаю, и не одну.
— И правильно, между своими же, — кивнул Рамирес. — Лбом его об асфальт, но не на полную катушку.
Он замолчал, проталкивая в горло вонючее спиртное. Почему-то приходилось отгонять непрошенные соображения, всколыхнутые картинкой про собаку.
Пусть она отпугнется, ладно, а вдруг она бешеная? Бешенство из нее куда денется? Никуда. И помчится она, еще и разозленная, кидаться на другого. И будут это его проблемы, этого самого другого, да? И общение с бешеным псом, и укусы от него, и последствия… Сколько попадется на пути, сколько пострадает людей, не все же носят палки, сколько накрутится!
Пока не попадется один решительный. Который не постесняется. Остановит. Насмерть. И точка.
Рамирес определенно знал одного такого. И отвел его руку, сам не до конца понимая, почему именно. Ведь есть доводы в пользу простого решения. Например, те самые люди, которым на пути теперь точно не попадется буйный, дикий, не контролирующий себя подранок. Им не пришлось бы рисковать жизнью не по своей воле под слабой защитой палки…эх.
Кто знает. Как всё сложно. Вон Рамон сидит наслаждается материной стряпней, потом отоспится, к Суаресу сходит, пожрать ему из лавки на углу принесет, тот сам из-за колена невыездной. С Агирре свою проблему они решат. Занесло дурака, Пабло и так понимает. Кровником своим не посчитает. Ну вот и сойдет на нет весь этот скверный перехлест, когда с Рамона сойдут синяки от кулаков Пабло, и через пару недель они за одним столом усидят без косых взглядов. Жизнь пойдет дальше.
До следующего случая.
Надо всегда держать ухо востро и палку под рукой.
Пристрелить — не вариант, потому что, как это ни очевидно, Рамон не собака. И если у Шона всё гораздо проще, ему в свое время хватило Смита выше крыши и он с такими дел больше не заводит и рядом с собой не держит, то Рамиресу приходится. Сосед же, что с него возьмешь. Куда ж его денешь, болвана такого.
Агирре подождал, пока задумчивый Вентура не ополовинит бутылку, мягко отобрал и приложился сам. Для смелости.
— Слушай…— Очнувшемуся Рамиресу захотелось застонать. — И всё-таки.
— Опять?
— Да. Ну ты сам посуди, разве можно мозги на место втиснуть после всего, что вы с Дэлмором засветили? Bueno, в том году я еще уговорил себя считать, что твой звонок с его коммера мне причудился в горячке, а приветами вы потом прилюдно перекидывались чисто по пьяни и в язву. А что вроде как не мое дело, можешь даже не заикаться! Представь, на твоих глазах вдруг Терминатор с Зорро руки друг другу пожали и побратались вообще, реально — их дело, согласен, но челюсть с пола мне помоги подобрать, хорошо?
— Не-а, — помотал головой нетрезвый Рамирес. — Сам следи за своими челюстями, пока целы. — И фыркнул, не удержавшись: — Зорро, бля? Ты совсем?
— Да брось, — отмахнулся не настроенный хохмить Пабло. — Это к слову, а так я серьёзно. Ты меня с Диасом сравнял, получается?
— Это почему?
— Потому что не доверяешь нихрена. Да, перед ним откровенничать глупо, а я не такой! Вспомни, даже Дэлмор меня в дело взял без вопросов! Вентура, клянусь, последнее, что я в жизни сделаю, это буду болтать про всё, связанное с этой психанутой ночью. Ты меня знаешь. И вообще, пойми, я тебе после сегодняшнего кровью обязан за то, что ты мимо не прошел. И неужели я тебя предам, Рамирес?!
— Не ори, — сумрачно поморщился тот. Вытряс в горло остатки, согнулся над слегка подернутой туманом гладью канала. Тихо проговорил: — И что ж ты мне в душу лезешь, Агирре?
— Потому что я в каком-то смысле тебе как бы родня, сам говорил. И мне не наплевать на это. И нельзя быть таким одиночкой, Вентура.
Рамирес задержал дыхание на миг.
— Я не одиночка.
Агирре почуял, то сейчас лучше промолчать.
— После Корды был, да. — Горечь в голосе Рамиреса была похожа на корявый, но давно заживший и онемевший шрам. — Но прошло. Вылечился.
— То есть это... — Пабло неопределенно махнул куда-то в сторону не то Нейтрала, не то хостовских земель, — именно то, чем кажется?
— И чем же… — начал было Рамирес, но оборвал сам себя. — Ладно, Агирре, я скажу. Что это есть на самом деле. Бля, я опять сглупил и надрался до соплей. Но если уж такое дело… Просто тот, кого ты обозвал Терминатором… проклятье, сказать о нем, что он неплохой парень, это всё равно что назвать отборный колумбийский кокс класса премиум зубным порошком.
Агирре потребовалась пара секунд, чтобы въехать, а Рамирес еще добил:
— И раз на то пошло, друга лучше, чем он, у меня в жизни нет и не было, какой там нахер Корда. И если бы на небесах с ума посходили и начали вдруг раздавать братьев просто так, по желанию, то ни о ком другом я бы даже не подумал. И он бы согласился.
— Что?.. — прошептал Пабло. — Настолько?
Рамирес засмеялся. Не весело, но и не замогильно, как будто освобожденная правда доставляла ему удовольствие, складываясь в честные слова.
— Ты не представляешь, сосед. Тот звонок тебе покоя не дает? Ну да, у меня Пилар рожала. Я набрался наглости и впутал Дэлмора. Хотя, если честно, я хотел так, не особо, в легкую, но он из меня всё вытряс и впрягся по полной. Машину, врачей, лекарства…
— А, — озарился внимательно слушавший Пабло, — это тот фургон белый, что Гарсия с Диасами вытаскивали из снега? Который типа ты угнал. В городе, ага. А так-то он самый вечно мотается между Нейтралом и Кварталом.
— Вот ведь, — поморщился Рамирес. — Верно, тот самый. Короче, это была ночка еще хуже, чем сегодня. В результате у меня есть Летисия.
— Угу, это с тех пор ты кидаешься в драку за кривое слово про ту хостовскую лекарку, Лейлу?
— Наблюдательный ты, гад.
— Не, я, если честно, думал, что ты с ней переспал.
— Неправда.
— Ну нафиг. Я по-прежнему не понимаю, как тебе даже в полном тупике пришло в голову впутывать именно его. Так легко и нормальненько, вроде как между своими, лидеры? Как-то не срастается. Допустим, ясно, что там есть куча возможностей. Ну да, он — может. А вот что он сделает, а не пошлет тебя далеко, откуда ты знал?
— Сначала не знал. Надеялся. Не смейся только, но у меня в башке давно уже застряла одна чудная фраза. Слышал от Джино, понял, о ком я?
— Ты ходишь в Церковь?
— Я туда мать вожу. Застряло, говорю. Мы тогда трепались с Ногейрой, пауза между темой про Рэд-стрит и чем-то еще таким же… и я слышу: «Стучите, и вам откроют. Просите, и вам дадут».
— Это откуда?
— Я хрен знаю. Интересно, сходи спроси у итальяшки. А я… — Рамирес нервно пожал плечами, — а я вот взял вдруг и постучался. Представляешь? Вредно ерунду всякую слушать, об некоторые двери можно не то что лоб разбить, там тотальный отстрел бывает уже на подходах… А мне открыли. Больше того, там замков, походу, нет.
— Ну это ты…
— Да, я пьяный. Ненавижу так гнать. Кроме того, я к нему поперся тогда с Пилар еще и потому, что она не первая моя сестра, жизнью которой я ему обязан, — с отчаянным видом признался Рамирес.
— Чоли?.. — в тревоге вскинулся Агирре.
— Нет. Исабель. Она тонула, а он оказался рядом. Я тоже, но… толку было больше от него.
Пабло давно жил по соседству и прекрасно знал, что к младшей сестренке Вентура испытывает особую привязанность. Помощь в любой беде, связанной с ней, была бы особенно шикарным подарком. Неужели Хостовский настолько продуманный, что планомерно ставил ловушки одну за другой?
— Рамирес, это же тянет на дикий долг, да не один.
— Я тоже так думал. Любой бы так думал, мы с ним ни разу не одна кровь. Ради долгов… да чёрт подери, мне было бы куда легче считаться с ним по этой схеме! А он молчал. Просто делал так, что у меня в груди начинало болеть от благодарности, и уходил. Я тебе десятой доли не рассказал, но не проси больше, не стану…
— А ты? В ответку?
— Бля, у него нет сестер. Нет братьев. Если он лажает, то редко и вдали от моих глаз, и ты хоть представляешь, сколько народу стоит в очереди, чтобы ему вернуть? Что-то свое? Но было дело, — довольно покивал Рамирес, — я помог ему с Джаредом. Ну, то есть мы все помогли, конечно.
Трудно забыть заваруху с Гарлемом, в которую после неслыханной прилюдной просьбы Дэлмора Канал влез с удовольствием и гордостью. Всласть подраться с оборзевшими городскими уродами само по себе дело не последнее, так еще Хостовский пообещал взаимную поддержку, когда надо будет. И в это поверили.
— Но подожди, — нахмурился Агирре. — Вроде бы это не одно и то же.
— Ну да, — вздохнув, согласился Рамирес. — Не лично ему это было, и не лично от меня, все в курсе, все участвовали… Но если бы вышло так, что вы вдруг отказались, — Рамирес понизил голос и хищно подался к отклонившемуся Агирре, словно тот был в чем-то виноват, — если бы вы послали его тогда, то вы, уроды, остались бы пить в «Эстрелле», а, — пуэрториканец особо подчеркнул следующее слово, — лично я пошел бы с его людьми один и перегрыз бы глотку Джареду и всем его черномазым, до кого дотянулся. Потому что даже если Закон молчит, то есть совесть. И если он после всего меня о чем-то просит, я сделаю. Даже что-нибудь такое, что не могу.
— С ума сойти.
Агирре поболтал бутылкой в воздухе, но та уже даже успела высохнуть.
— Угу, — понял его Рамирес. — Хоть и дерьмо твоя мать варит, но я бы еще выпил. Чтоб заткнуться уже, наконец. Поехали куда-нибудь, где наливают? Я тебя там где-нибудь в подворотне убью. Чтоб не болтал. Или поставлю тебе много-много, и ты снова будешь считать все новости чистым глюком.
— Нет.
Пабло зачем-то завозился, стал оглядываться, дотянулся до старого ржавого гвоздя, наполовину торчавшего из гнилого дерева мостков, и вытащил его прямо пальцами. Чтобы в следующий момент глубоко, безжалостно вспороть себе ладонь грязным острием.
— Ты чего…
В шоке Рамирес наблюдал, как темное, густое заполняет смелую рану, закрывает ее раздавшиеся края и медленно ползет вверх по сложенной чашей руке Пабло, пока не начинает казаться, что тот только что зачерпнул воды из канала. Только она пахнет совсем по-другому.
— Рамирес Вентура, — негромко проговорил парень, — я клянусь тебе этой кровью, что сказанное останется здесь. Я прошу тебя мне верить. Я не предам твою честность. Можешь на меня рассчитывать. В чем угодно. Пока я жив. Ты принимаешь мою клятву?
Растерянный пуэрториканец помедлил, но совсем недолго. Ладони соединились в крепком пожатии, как и надо для завершения клятвы верности, и Агирре ничуть не изменился в лице, будто совсем не чувствовал боли.
А Рамирес стиснул кулак с чужой теплотой, от всей души подаренной ему человеком, который искренне хотел стать ближе.
— Mierda, ну ты даешь… пойдем перевяжу, а то Чоли пришибет.



*** 3 ***

— Шон!
Дэрек, которого распирало от каких-то новостей, ввалился в холл, но убедился, что там пусто, и заметнулся на кухню.
— Бэсс, где все? Конкретно Шон?
— И тебе здравствуйте, — поджала она губы. — Есть будешь?
— Где, говорю? Да, буду. Ты чего молчишь?
— Трудно вставить слово, Смит. Шон наверху, недавно вернулся. У вас что там, аврал, что он сутками не появляется?
— Я не знаю, аврал или не аврал, — старательно выговорил Дэрек новое слово, — но у нас там вечный, как это… — Рой же учил маскировать простые скачущие на языке определения и заменять их относительно приличными. — Да, коллапс.
— Ого, — удивилась девушка непонятно чему: обстановке или дэрековому стилю.
— Так что насчет жратвы? — Важные вещи всегда остаются важными.
Пока Бэсс выставляла еду на стол, Дэрек всё-таки вспомнил то, от чего отвлекся.
— Стой, я сейчас. Не, ты не прерывайся, ставь-ставь… — парень намекнул жестами, чтобы Бэсс не скромничала в оформлении его ужина, и умчался наверх.
Она со вздохом прикрыла тарелку сберегающей тепло крышкой. Судя по опыту, ужин может запросто отложиться на неопределённое время или не состояться вообще, у парней часто ураганно менялись планы. Она не очень удивилась бы даже абсолютно пустому второму этажу, притом, что по лестнице не спустилось бы ни души. И такое бывало.
Дэрек застал друга выходящим из ванной и очень обрадовался.
— О, наконец-то. Сейчас такое расскажу! Кстати, где тебя носило?
— Долго выкладывать. Список с отчетом в письменном виде предоставлю попозже. — Шон отодвинул Дэрека от дверей и зашел к себе за свежей рубашкой.
— Ой, ты не особо расслабляйся. Смахивает на то, что у нас сегодня может получиться долгий серьёзный разговор с Каналом!
Дэлмор, копавшийся в шкафу, поперхнулся и пробормотал нечто похожее на «Опять?» Смит пропустил мимо ушей, потому что размышлял, как бы поэффектнее преподнести новость.
— С их стороны была нехилая провокация! Я просто охренел на месте, ты не представляешь. В голове не помещается!
— Я осознал, что ты возмущен. Детали будут?
Дэрек поморщился. Вот как всегда, никакого, как там, эмоционального, что ли, отклика. Аж бесит. Ничего, сейчас он сам охренеет.
— Они угнали у нас тачку! На моих глазах.
— Да ладно. — Дэлмор присел на стол и шокированным не казался до обидной степени.
— Это не ладно, это настоящий аврал! Нет, короче, трындец! Я сейчас вот на Периметре стою, прикинь, и вижу в очереди твой джип. Думаю, поймал, сбылось. Днем ты в городе пропадал, до того всю ночь не пойми где, я уже обзвонился. Пошел лично поздороваться, открываю… а там…
— А там? — Шон уже выглядел заинтересованно.
— Канальский! — патетично выдал Дэрек и замолк для усиления впечатления.
— Один? — уточнил Шон. — Ты ж говорил, они.
— Да бля, какая разница! Как будто важно! Сам факт!
— А кто?
Дэрек чуть ли не подпрыгнул от переполнявших его чувств.
— Что за фигня тебя колышет?! Хотя…— некое соображение его немного успокоило, — если ты планируешь, с кого начинать… Да всё равно не знаю, — огорченно признался парень.
— Не Рамон, значит?
— Не, какой-то малолетка. Стоп, — зацепило Дэрека, — а Рамону, типа, можно, что ли? Ты его там готов увидеть? За рулем своей тачки?!
— В некоторой степени, — крайне туманно выразился Дэлмор.
— Что за хрень творится, а я не участвую? — взвыл Смит. — С каких пор недоноску Диасу такие права, ты ж и меня-то туда не всегда пускал?.. Это что вообще? И еще скажешь, что его нельзя за это прирезать?!
— За что? — поднял бровь Шон. — Рамона ж там нет.
Дэрек без слов врезался спиной и затылком в стенку.
— А хочешь, — вдруг проникновенно начал Дэлмор, — я познакомлю тебя с таким понятием, как угон?
— Чего? — поморгал тот, кто этим полжизни профессионально промышлял.
— Дэрек, вспомни-ка, постарайся, куда двигалась моя машина с чужаком за рулем, когда ты обнаружил это безобразие?
— Ну…
— И?
— Как бы… это, ну, в пробке стояла, — нашелся Дэрек. — Никуда не двигалась.
— Какой умный ход. Скажем точнее, куда она была ориентирована, когда стояла в пробке?
— Проклятье. — Дэрек почесал в затылке, заподозрив, наконец, нетипичное.
— Смит? Я дождусь?
— Ну бля! Сюда она была ориентирована. На въезд. Почему-то.
— О. Вот удивительно. Какой оригинальный угон.
— Нет, правда, — Дэрек значительно притих и поднял озадаченные глаза. — Что всё это значит?
— Другое мне скажи, — Шон убрал из голоса иронию. — Как ты поступил дальше?
Дэрек сразу принялся рассматривать ковер, потирая внезапно зачесавшийся нос.
— Повторю иначе: что ты сделал с пацаном, который выполнял мое распоряжение и с моего, подчеркиваю, ведома был за рулем машины, о чем свидетельствует наличие ключей в замке, на что ты, естественно, внимания предпочел не обращать?
— Ой.
— Ну? — Шон сделал шаг вперед.
— Да живой он! Я его выволок, слушать не стал, да, крышу как-то снесло от факта… Ничего я ему не сделал. До сих пор там, на первых воротах.
— Уверен?
— Угу.
— Смит, мне из тебя выколачивать? Ты к нему кого-то со стволом приставил?
— Не совсем. Я его того. Кх-м. К столбу пристегнул. Наручниками.
— Зашибись.
— А что? Ну откуда мне было знать?!
— А разбираться в ситуации не пробовал для начала, до того, как воротить? — Шон не орал на парня, но от усталой горечи в его голосе Дэреку было еще хуже. — Первый раз у нас такое, Смит? Ничему не учишься? Может, ты б его еще пристрелил сгоряча за такую мелочь и правым себя чувствовал?
— Ну нет, — помотал опущенной головой Дэрек. — Не до такой степени. Я ж всё-таки вот к тебе… разобраться. А его — чтоб не смылся.
— Ну да. Наверное, тебя нужно похвалить. За бдительность. А ну иди и отстегни пацана.
— Угу.
Дэрек как-то подозрительно быстро согласился. На пороге Шон остановил его коротким:
— Сам.
— Зачем еще? Я там скажу, всё сделают…
— Сам.
— Шон! Не буду. Там народу уже, наверное… Ну на фига?
— Хорошо. — Дэлмор протянул ладонь. — Давай ключ от твоих наручников. Я отстегну.
— Не надо! — взмолился Смит. — Чего ты в бутылку лезешь, а? Ну неправ я, пусть не угон, хотя вообще не понимаю…
— Ключ.
— Ладно, отпустить придурка нужно, понял, но унижаться для чего?
— Отлично, — Шон снова подвинул Дэрека в дверном проёме. — Без ключа обойдусь.
— Вот бля…

Толпа из человек двадцати, веселившаяся у ворот Периметра, чутко сбавила обороты и расступилась, когда рядом притормозили Первый и Второй. Растрёпанный, тяжело дышавший смуглый парнишка выглядел так, словно долго мчался от погони, хотя на деле стоял на одном месте полчаса как минимум. Его рука, обхваченная браслетом, была сильно расцарапана в запястье — выдирался, а выше локтя на рваном свитере проступило довольно большое темное пятно.
Дэрек с матом вылетел из машины, растолкал народ, оскалился:
— Какая сука придумала — привязанного?..
Латино, ничего не понимая, вообще застыл, а парни вокруг наперебой заотмазывались.
— Не-а, не трогали. Общались просто, — у некоторых появились кривые улыбочки.
Мальчишку передернуло. У него так и не получалось нормально перевести дух, потому что сперва Смит, ничего не объясняя, лязгнул наручниками, и те упали, а потом за его спиной раздался знакомый голос:
— Мигель Диас.
Тот, неосознанно потирая больную руку, старался бесстрашно смотреть ночному гринго в глаза. Дэрек тем временем распинал парней, давая выход своим эмоциям и обеспечивая свидетелям сегодняшний повод для пересудов номер один.
— Что было неясно в простой инструкции «оставить машину в Нейтрале»? — негромко осведомился хозяин, вновь обретший транспортное средство, когда в зоне слышимости никого не осталось.
— Ну… — Мигель неопределенно повертел ладонью и слегка поморщился от боли.
— Почему твой старший сам не озаботился?
— Не знаю, — явно соврал Мигель. — Я просто это…— Он показал на всё еще открытый джип. — Там, как бы…
— Да говори! — рявкнул Смит, но моментально заглох под взглядом Шона.
— Там кое-чего, кажется, ну, не хватает.
Дэлмор разочаровал Мигеля, не взбесившись в тот же миг и не схватившись за оружие. Тот даже зажмурился в ожидании бурной реакции, но через минуту вынужден был снова поднять голову перед ухмылявшимся Первым из Хоста.
— Неужели? — Даже без удивления. — И что же …потерялось?
— Точно не знаю, — еле слышно ответил мальчик, и на этот раз сказанное было правдой. — Просто вы посмотрите… ты посмотришь, и если что важное, то…
— То что?
— Ну, вернуть, наверное, придется.
— Кому придется?
— Да ну неважно! — простонал переволновавшийся подросток. — Вернем. Скажи только сначала, а не сразу того…
— Ладно, — согласился Дэлмор. — Сразу того — это не ко мне обычно. Так что я произведу опись случайно выпавшего по дороге и выставлю счёт, плюс за потраченный бензин.
— А тут вот уже не надо! — несмотря на свое состояние, просиял Мигель. — Там полный бак.
— Правда? — уже совершенно искренне удивился Шон.
— Ага, я смотался в приграничье на последнем и заправил.
— Забавно. А на какие деньги?
— Какая разница, — уже смелее отмахнулся латино. — У меня было… Если честно, — не удержался он, — с меня там не взяли! Даже вылезать не понадобилось, чудеса, налили и замахали, чтоб проезжал.
Шон с Дэреком переглянулись.
— А, это если у Свенсона…
— Охотно верю, — кивнул Шон. — Такое вот отличное место. Но на другой машине вряд ли сработает.
— Да понятно… — протянул мальчик. Снова напрягся, с опаской мотнул головой в сторону Нейтрала. — Так я это… пойду?
— Иди, — посторонился Дэлмор. — Передавай привет Рамону.
Не отвечая, Мигель проскользнул мимо парней, быстрым шагом преодолел метров двадцать по обочине и обернулся.
— Эй! Ты не злись! — Он указал глазами на обчищенный джип. — Если брат еще когда чего — то я за него, хорошо? Проще будет… А про стволы в городе я понял, — он прикрыл ладонью раненое место. — Дошло…Ну всё, я уже пошел.
С этими словами Мигель припустил по улице и быстро затерялся среди машин.
— Н-да, — задумчиво произнес Шон, не торопясь расшифровывать сгоравшему от любопытства другу произошедшее. — Видимо, Рамон Диас там у них уникальная в своем роде мутация.
— Чего?..
— А, ну Васкес еще.
— Шон. Мне как координатору в целях общего блага обязательно нужно знать всё, чего я еще не знаю, — максимально твердо потребовал Дэрек.
— Всецело поддерживаю. Иди почитай энциклопедию.
— Тьфу ты…


Через пару дней Шон распутал большинство насущных жизненных проблем и всё-таки смог выбраться в центр с малой вероятностью того, что сдернут решать новые прямо из-за стола. Несколько опустевших бутылок и столько же приятных часов в обществе Роя реанимируют после чего угодно и помогут вернуть душевное равновесие.
В какой-то момент Шон с Дэреком вышли покурить. Едва была убрана зажигалка, Смит поперхнулся первой затяжкой.
— А, вот он где…
— Кто?
Шон со стороны озадаченно наблюдал, как Дэрек бросает сигарету, копается где-то в завалах полезных штук в своей машине, распрямляется и с целеустремленным видом отслеживает кого-то в толпе.
— Дэрек?
— Ой, да ну там мне надо. Сейчас, пару секунд.
Мстительно не поделившись планами и разъяснениями, он исчез.
Дэлмор пожал плечами в стиле «не особенно и расстроился», запахнул куртку и устроился на бампере высокого джипа в надежде на собственную незаметность и последующие пять одиноких минут.
В паре шагов от него незамедлительно кто-то внятно кашлянул, и причиной тому было явно не больное горло. Дэлмор вздохнул, выпустил дым и обернулся.
— Шон?
Напряженный и неспокойный Пабло Агирре не знал, куда девать руки. Его совершенно не волновали косые взгляды проходивших поблизости, всё-таки до наглости остановиться и глазеть в открытую никто не дорос, но тем не менее Канальский пока не привык обращаться к Первому из Хоста, да еще по имени.
Шон верно оценил вдохновенный вид парня и прервал его до первого звука:
— Так, избавь меня сразу, ладно? Я знаю, что ты скажешь, так что сразу принято и точка.
Пабло поморгал, немного сбитый с толку, потом осторожно поинтересовался:
— Ага, значит, если я хотел всё-таки завязаться с тобой на slavery за то, что ты для нас сделал, то мне считать, что ты принял, да?
— Не лови меня на слове, — прищурился Дэлмор. — Ты пришел говорить не об этом.
— Верно. Я пришел сказать спасибо.
— Я ответил минуту назад. Точка. Свободен.
Агирре не сбежал, хотя в обществе Хостовского ему было откровенно неуютно. Как будто чего-то еще ждал, или не так представлял себе этот разговор. Шон затянулся, стряхнул пепел, незаметно смерив парня взглядом, и вдруг спросил:
— Слушай, любопытно мне, Диас еще жив?
— Да, — оживился Пабло, — вполне.
— Ты, похоже, незлопамятный.
— Да не в этом дело…Я стормозил. Если б сразу, по горячему, то еще может быть. А сейчас уже запал не тот.
Пабло сам не совсем понимал, зачем выкладывает такие личные вещи Дэлмору, и почему тот так странно молча его рассматривает. Повернуться и уйти как-то невежливо, разговор-то явно не закончен, а что дальше? Вентуре значительно проще с этим белым, они друг к другу давно привыкли, и Пабло начинал по-настоящему верить, что все усилия по взаимной притирке стоят того.
— Ладно, вы там свои, решайте сами. Агирре, подойди-ка.
Дэлмор поманил, и Пабло, как завороженный, сделал шаг вперед, встал почти вплотную, вообще не представляя, зачем это и чем кончится.
— Во-он там — тебя ждут?
Шон указал кончиком сигареты за спину Пабло, на свободный прогал между машинами, где у стены здания нервно теребила сумочку черноволосая девушка.
— А? Ну да, — фигея, пробормотал латино. — А что?
— Расслабься, — порекомендовал, не глядя на него, Дэлмор. — Это же Вентура? Одна из?
Поскольку Пабло жестоко подвис, не дождавшемуся ответа Шону пришлось гадать самостоятельно:
— Точно не Пилар, а кто еще? Мерсэдес…— он поразгибал пальцы, прикидывая, и определился: — Четвертая, вроде. Чоли, да?
— Д-да, но… — Агирре не мог решить, насколько сильно необходимо запаниковать при подобном повороте разговора.
— Твоя?
— Моя, — после мимолетной паузы произнес Пабло не то чтобы агрессивно, но так твердо, чтобы снять все возможные и невозможные вопросы сразу.
— И каково это, — заговорщицки понизил голос Дэлмор, — с его сестрой?
Пабло не удержался и очень глупо фыркнул. Слегка утрамбовал нервы, по мере сил избавился от идиотского выражения лица, выдавил:
— Ну… непросто. Иногда очень.
— Так и думал.
— А что?! — От любопытства разбирало нестерпимо. Раз он спросил, значит, готов обсуждать, и тогда пусть отвечает, мать его!
— Да есть там у него еще одна… — гринго неопределенно покрутил рукой в воздухе. Без всякой задней мысли Пабло продемонстрировал свою догадливость:
— Исабель, что ли? — Под внимательным взглядом Дэлмора развел руками, хмыкнул: — Ну не Пилар же, в конце концов…
— Логично, — одобрил тот. — Так вот, если у вас там давно и серьёзно, а Вентура тебя при этом еще не растерзал, то ты человек опытный, разумный. И если в нужный момент замолвишь за меня слово, про всякие обязанности можешь забыть, будем квиты.
— Ох…ренеть, — не удержался Агирре. — Заметано!
— Всё, иди, тебя заждались, — Шон выкинул окурок, спрыгнул с бампера. — Да, на что поспорим, что ты не стёр тот номер, по которому до меня из «Эстреллы» дозвонился?
— М-м, не будем спорить, — смутился Пабло. — Ты выиграл.
— Ничего, не проблема. В крайнем случае можешь набрать.
— Правда?..
— Если у соседей там что случилось, тоже набери. Ты ближе. Дашь знать. И я не Диаса в виду имею, понял?
— Разумеется…
Агирре стиснул правую руку с повязкой в кулак. Можно также поспорить, что Дэлмор знает законы Канала и мог догадаться о ее происхождении.
Компания подбирается просто улётная, между прочим. Помнится, Рамирес ругал судьбу, что у него практически одни сестры, и завидовал Агирре с его тремя младшими, что он, видите ли, нервов тратит меньше. Можно, опять же, поспорить… Братья лезут, куда не надо, а девчонки, если толковые и красивые, вон как связывают с прикольными людьми.
— Исчезни, Смит идет.


Смит немедленно пришел и бухнулся на то же место, где раньше сидел Шон, не заметив скользнувшего назад Агирре. Слегка нервными движениями всё-таки подкурил, взъерошил себе волосы и пробормотал:
— Вот ведь чёртово семя…
— Что у тебя за подозрительная активность?
— Да ну…— не умевший долго хранить от Шона секреты Дэрек ядовито отчеканил: — Я сейчас бегал по парковке за Мигелем Диасом.
— Можно узнать, с какой целью?
— С целью отдать ему какую-то электронную херню. Кажется, плеер.
— Ты меня несколько удивляешь.
— Я сам себя то же самое. Просто тогда, ну, ты понял, — Дэрек покрутил пальцами вокруг своего запястья, — с него, как выяснилось при тщательном опросе присутствовавших, что-то аналогичное ненароком упало в грязь, разбилось и застряло в чьей-то подошве. Случайно совершенно, правда-правда. Я, кажется, все руки об них отшиб, но возместить заставил, а отдавать ходил сам.
Смущенный парень смотрел куда угодно, но не на друга.
— А то ж ты скажешь… Хотя не хочется мне даже по мелочам быть в долгах у всякой канальской швали! Пусть подавится.
— Что он сказал?
— Ничего. Подавился, наверное. А, Шон… у него с рукой что? Я поломал?
— Нет, расслабься. Не ты.
— А то еще не хватало… Ладно, ну его. Шон, слыхал, в городе на днях прикольно было: автозак кто-то выпотрошил. Стрельба, и никого не нашли. Ни кто остановил, ни кто поразбежался. — Дэрек озабоченно глянул на Шона: — Там это, ничего не надо предпринять?
— Например?
— Места-то условно наши. Если кто хозяйничает и лезет к копам, то это нехорошо. Можно найти, поймать и объяснить.
— Считай, что нашел и объяснил.
— Так это твоих рук де-ело!.. — догадался Дэрек. — А чего меня не взял? А нафига было? Там наши ехали? Кто?
— Сдержи свою любознательность, сделай одолжение. Проследи, чтобы еще с неделю на те территории никто в рейды не совался.
— Шон! Ты почему такой скрытный? Сто-оп, а это примерно после не той ли ночи канальский щенок разъезжал на твоей тачке? Я в упор не вижу как, но ведь это по-любому связано! Шон, колись, мне интересно, я знать хочу!
— Иди энциклопедию почитай.
— Да что ж это такое…


Рамон сидел на ящике у стены своего дома и желчно грустил. Ужасно не везло, жизнь не складывалась.

Подлый недоросток Мигель где-то оторвал себе какую-то суперскую штуку, носится с ней как с не пойми чем, отказывается говорить, где взял, если в город Вентура ходить запретил под страхом смертной казни и возвращения обратно в тот автобус. Рамон почти поймал брата за ворот, чтобы выколотить правду, но тот вывернулся и слепил чудовищную фантазию, что Смит подарил. Причём его прихвостни из выводка Агирре подтвердили, что лично видели процесс. Упоротые, не иначе.

Кстати, Рамон тоже не отказался бы от чего-нибудь. Не в смысле дурацких коробочек, а в смысле покурить или ширнуться. Поврежденные старшим Агирре, чтоб он сдох, места всё еще нещадно болели, тащиться самому к «Эстрелле» или в Полосу было совсем невмоготу. А Мигель, посланный за допингом, взял и пошел в отказ!

Наглая скотина, в спасение которой вгрохано столько сил и нервов, напрочь вышла из-под контроля. Оказалось, он в гробу видал распоряжение старшего брата избавиться от опасной тачки. Для чёртова роскошного джипа вполне нашлось бы местечко в Старом Комплексе или на дне канала, где-нибудь поглубже. У проклятого Дэлмора таких штук десять, гребаный богач, зла не хватает! Он бы не заметил, забыл…а теперь? Вот что надо иметь вместо мозгов, чтоб так подставить брата?

А там ведь валялась просто так, никому не нужная, неплохая сумма, неделю можно ни в чем себе не отказывать. Рамон, будучи примерным семьянином и добытчиком, даже отстегнул матери, чтобы не так орала по утрам. Он искренне полагал, что ему нужнее. Дэлморовскими деньгами, по слухам, можно Квартал в три слоя покрыть, вспомнить только, какой в прошлом ноябре он закатил сейшн, вообще никто ничего не считал…Ну нифига бы этот уродский гринго не пострадал! Нет машины и нет, дело с концом, новую добыл бы…

А Мигель, зараза, выпендрился. Послушался не своего, родного брата, а чужака-гринго, ну это надо?! Не побоялся ж сунуться в змеиное гнездо… мозгов ни на грош не выросло. А теперь ходит гордый, бросается фразочками типа: «Да хватит дома сидеть, как арестованный, я с Дэлмором поговорил и тебя на этот раз отмазал». Слыханное ли дело?! С ума сойти…

А Рамон вовсе не арестованный. Дома если и сидит, то исключительно по своей личной воле. Потому что единственный мопед неизлечимо поломался при очень странных обстоятельствах, после загадочных шумов на заднем дворе со стороны соседского участка.

Да, и непонятные косые взгляды вконец задрали! Даже Суарес стал втрое чаще обзываться imb;cil, хотя чего он-то? Подумаешь, с Агирре подрались. Так тот же ничего никому не объяснял…

Подошел на следующий день, подло напал. Рамон, как нормальный человек, старался не провоцировать всяких кровавых маньяков, завидев соседа, аккуратно начал растворяться среди прохожих, а тот не отстал, да еще чёртов Вентура на дороге молча встал, чтоб ему неладно было. Ну, справились, одолели, суки… да за что?! Агирре в лицо как плюнул: «Сам знаешь, за что». Ага, надо было по нему не промазать…

А теперь эти двое расхаживают по району, как герои! Типа, прям крутые боевики, дальше некуда. Бахвалятся, небось. И не вякают почему-то, что там в городе не вдвоем были, и даже не втроем с Рамоном, о чем незаслуженно вообще забыто. О четвертом-то молчат же!

Эх, устроить бы им сюрприз, сказануть бы при всех, как там на самом деле было, да в подробностях! Как лидер, бля, Канала с гринго чуть не в обнимку, а урод-сосед перед ним же чуть не на коленях. Ха, вот пришлось бы им пообъясняться, да покраснеть. Но что-то неохота… при одной мысли начинает неприятно зудеть позвоночник и чесаться всё остальное. Ведь сразу спросят, а ты-то откуда и каким сном-духом в теме? Рядом постоял? За компанию покатался? На чем, кстати, и кто за рулем сидел? Много лишних вопросов придется выслушать не только соседям, хотя они-то заслужили, но и невинному Рамону. Ну, тогда и нафига.

Главное, и пацаны молчат тоже, как сговорились. Вернее, не «как», а точно сговорились, Рамон сам слышал. Они расселись под окном, вместо того, кстати, чтобы напуганно торчать по домам и носа не высовывать, и Мигель втирал приятелям, что надо языки не распускать, а то у mayores (старших) могут быть сложности. Вот ведь что понимал бы, мелочь сопливая! Это он небось к Вентуре подлизывается, потому что давно имеет планы на его самую младшую выступную бандитку. Еще не хватало в будущем таких родственничков…

Ага, вот они. Как вспомнишь кое-что, так оно и всплывает. Подрулили к хате Вентуры, ржут на пол-улицы: Хименес в своем новом сраном драндулете за рулем, с ним, ну нифига ж себе — одна из Анхелес! Вторая с Вентурой, да Агирре с Чоли, все чуть не вповалку, развлекаются, сволочи…Прям все свои. Пойдут жрать к Вентурам, их там всех накормят, красота вообще. Веселуха в саду до утра, одеяла расстелят, галдеть будут, отрываться, орать, как ненормальные! Спать мешают только. Им как будто краснеть не за что.

А Рамону теперь надолго придется выбирать маршруты, чтобы не столкнуться ни с этими придурками, ни, не приведи господь, с тем самым четвертым там, в Нейтрале…
Тяжко жить среди лицемеров и врунов нормальным людям.
И с соседями ужасно не повезло.


Рецензии
Какие у Рамиреса мысли начали пробуждаться,а! Стратегически мыслить начинает чувак. Общение с Дэлмором даром не проходит. Понравился мне его пассаж о бешеных собаках. И вообще в целом изменения, происходящие с ним. Ощущение Неподконтрольных Земель, включая Хост - как государства в государстве - тут тоже впервые так четко формулируется. Во "Вместе и порознь" - тоже было, но не в такой мере. А Дэрек тут - прелесть няшная. Как представлю, как он носится за Мигелем с целью вручить гаджет, так и давлюсь от смеха.
"— Шон. Мне как координатору в целях общего блага обязательно нужно знать всё, чего я еще не знаю, — максимально твердо потребовал Дэрек.
— Всецело поддерживаю. Иди почитай энциклопедию."
Прелесть что такое.

Пигля   15.12.2015 20:54     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.