Собеседование, ред

               
   Переводчица небольшого риэлтерского агентства  Ханна, в прошлой жизни ведущий конструктор Анна Борисовна Пташко, в очередной раз перечитывала резюме. Написанное на хорошем иврите,  оно производило неизгладимое впечатление. Надо надеяться, этот Юваль как-его-там тоже оценит.  До шести оставалось еще почти два часа. Пришел бы какой-никакой русский клиент, пришлось бы съездить с кем-нибудь из ребят попереводить, время бы и пролетело.  Но в конце октября посетителей мало, не только русских, но и израильтян. Только у хозяина агентства,  Роберта Ардаша, все время кто-то сидел. Еще бы — он же занимался продажей строящихся коттеджей. Иногда Анне приходилось помогать в оформлении бумаг, но перевод не требовался: коттеджи эти очень дорогие, новые репатрианты со своей машкантой-ипотекой на них и не заглядывались. Так что сегодня, как и все последние дни, оставалось отвечать на редкие звонки и настраиваться на первое в Израиле интервью по специальности.

  Вчера утром, когда Анна и Шай бежали к машине —  ура! есть русский клиент! — они  столкнулась в дверях с каким-то парнем. Повеяло дорогим парфюмом, и Аня невольно обернулась: парень здоровался с Робертом за руку.

   Вернулись они через час. Всё как обычно: не было случая, чтобы клиент удовлетворился одной поездкой и двумя квартирами.  Но надежда есть, потому что мужик пообещал завтра приехать с женой, а это уже более серьезно.
   Аня села за свой стол, занялась работой — подбором адресов.

   Благоухающий парень, хорошо одетый полноватый шатен лет сорока, все еще разговаривал с Ардашем, пил кофе.
Он отпустил какую-то шуточку, первым рассмеялся, с клацаньем щелкнул замками кейса и вдруг подсел к Ане.
— Здравствуйте, Ханна, меня зовут Юваль Вежик.
   Он пленительно улыбался наглой самодовольной улыбкой хозяина жизни.
   Аня сухо ответила и бросила злой взгляд на начальника. Все-таки она работает уже десять месяцев, Роберт прекрасно знает, что ни на какую чашечку кофе она ни с кем не пойдет! Разобрались давным-давно, так какого черта…
— Роберт дал тебе великолепную характеристику,  — продолжал благоухать Юваль, — честность, точность,  контактность — и все это в одном прекрасном лице…
   Аня молча переводила взгляд с Ардаша на его друга.
— …при инженерном образовании и семнадцатилетнем опыте конструкторской работы. Кажется, ты еще и техническим английским владеешь?
   Аня сглотнула, закашлялась, у нее мгновенно пересохло в горле, кивнула.
— Насчет инженерной подготовки все правильно, — ответила севшим голосом.

   Юваль Вежик, уже не казавшийся таким наглым, вынул из кармана рубашки визитную карточку, положил перед Аней.
— Сегодня у меня уже нет времени. Если тебя интересует работа по специальности, мы сможем поговорить завтра примерно в шесть в кафе «Арома»…
   Аня нервно дернула шеей в сторону Ардаша и перебила:
— Работа меня, безусловно, интересует, но, может быть, я приеду в твой офис?

Услышав себя со стороны, Аня мстительно улыбнулась: в иврите нет обращения, подобного русскому вежливому «вы». Всем «хозяевам жизни» можно «тыкать».  Меленькая такая умственная подколочка для собственного удовлетворения. Жаль только, они, «хозяева», этого нюанса вообще не улавливают. А Вежик мстительную улыбку, кажется, вообще принял за смущённую и твёрдо ответил:
 
— Нет, мне удобнее здесь.  Я не могу назначить точное время, просто заберу тебя на полчаса. Ты же это кафе знаешь? В пяти минутах ходьбы отсюда! И захвати резюме. Как я понимаю, тебе его уже написали.
    И понизив голос, добавил:
— Я знаком с  Робертом двадцать лет: жуткий собственник! И то, что он устраивает это собеседование, однозначное свидетельство уважения. Если случится так, что будешь и дальше работать у него, цени. Мы, сабры,  (уроженцы Израиля) ребята непростые.  До завтра.

   Юваль протянул Анне руку, опять улыбнулся все той же противной голливудской улыбкой.
— Да, спасибо. Резюме у меня есть, спасибо, — Аня растерялась, привстала, снова села, обратила внимание на полную тишину: хозяин Роберт Ардаш, агенты Марио и Шай внимательно прислушивались к разговору. Только из второй крохотной комнатки доносился тихий голос помощницы Доминик с ее бесконечным телефонным опросом: «освобождение гибкое? цена окончательная? в какое время можно приезжать?»
   Юваль встал, кивнул Ардашу и наконец вышел.

   Аня дрожащими руками взяла визитку, но никак не могла прочесть название фирмы. Протерла очки. Попыталась еще раз. Ивритские буквы не желали складываться во что-нибудь вразумительное. Аня перевернула карточку и прочла на любимом, так легко читаемом английском: «Yuval Vezhik.  PipeWorks Ltd». Трубопроводы. Ну, и что бы это значило? Слишком широкое понятие.

— Что скажешь? Понравился тебе Юваль? – прервал лихорадочные размышления хозяин.
— Во-первых, огромное спасибо за рекомендацию! Подойдет работа, не подойдет – будет видно. Да может, еще и я ему не подойду, но тебе я очень благодарна. А во-вторых, я не понимаю, что у него за фирма, написано «Пайпворкс». А что он изготавливает?
— У него совместные проекты со строительными подрядчиками. Не жилые дома, а промышленные здания. Сама завтра все спросишь. Ты рассказывала, что занималась какими-то приборами для труб, что-то изобрела, подробности я забыл. Когда Юваль упомянул, что ищет русского инженера, я о тебе и подумал. Ясно же, ты отсюда уйдешь при первой возможности, так почему бы не к моему другу. Понравился он тебе? Ты не ответила.
— Нет, он не в её вкусе, — влез Марио, — мы же знаем, рост меньше метра девяносто не предлагать!
   И вся мужская часть риэлтерской конторы дружно заржала.


***
   Знакомство с Вежиком состоялось вчера, а сегодня около пяти в агентство вошла пожилая пара. По одежде, по неуверенности движений Анна сразу распознала новых репатриантов из «Руссии» и улыбнулась им.
— Вы говорите по-русски? – спросила женщина от самой двери.
   Аня жестом предложила сесть и подумала: «Плохо дело.  Если придется выезжать, можем до шести не успеть. Марио ни за что не откажется от вероятности заработать пару шекелей, тем более, сейчас, когда почти нет работы. Плевать он хотел на мое интервью…»

    Женщина тем временем вынула из сумки какое-то письмо и протянула Анне:
— Простите, вы не могли бы перевести, что здесь написано? Письмо официальное, мы волнуемся, а прочитать некому до самого вечера!
   Анна с облегчением взяла письмо, развернула, и, улыбнувшись, сказала:
— Совершенно не о чем беспокоиться! Это уведомление, что ваш ульпан* (*студия – курсы иврита) – вы знаете, что это?
   Пара дружно кивнула.
— Ваш ульпан начинается в йом-ришон, то есть в воскресенье, в школе «Ницаним». Занятия вечерние, с пяти, учительницу зовут Ширли. Вот и все! Желаю успеха.
— Вам не кажется странным, — вдруг с усмешкой заметил мужчина, — что извещение о первом уроке написано на том самом незнакомом иврите?

   Аня посмотрела на пару повнимательнее. Конечно, одеты они были по-советски, но рубашка с галстуком были из дорогих, а дамская сумка  - из хорошей кожи.
— Это мелочь, вам придется столкнуться с действительно смешными вещами, не теряйтесь. Желаю вам терпения и удачи. А когда соберетесь покупать квартиру, милости прошу. Возьмите нашу визитку.

    Пара вышла,  Аня в двух словах объяснила Ардашу кто-о-чем и только собралась слегка подкраситься перед встречей, как Юваль Вежик появился в дверях.
   Короткое приветствие — и без предисловий: «Ханна, пошли». И тут же вышел. Аня оторопело посмотрела на Роберта и испуганно сказала:
— Я буду в кафе «Арома». И  только там. Как-то очень уж он напористо…
— Ханни, не волнуйся, Вежик нормальный парень, только очень занятой. А если тебя не будет слишком долго…
— Я приду тебя спасать, — вдруг сказал Шай. – Круассаны там отличные!
— Ага, я тоже! – добавил Марио. – Мы с этим типом не служили и вообще не хотим, чтобы он тебя увел. Нам другой переводчик ни к чему, еще обучать его… А может, я с тобой прям сейчас пойду? Кофеёк там, еще чего-нибудь…
   Анна схватила тонкую папку с документами и быстро вышла.

 — Что будешь пить? – спросил Юваль Вежик. – Я беру мокачино (что делать, люблю сладкое) и пару круассанов. Что для тебя, Ханна?
— Воду с лимоном не из холодильника, — попросила Аня и раскрыла папку.

   Руки немного дрожали: это было первое настоящее рабочее интервью в Израиле.  Короткий разговор с Робертом Ардашем, не в счет, там все было оговорено заранее, а вот сейчас…
— Ну, давай сначала посмотрим написанное-нарисованное, — Юваль взял резюме.

   Он читал, пил мокачино, с удовольствием поглощал круассаны, все одновременно. Прочитал, перевернул лист, улыбнулся. Резюме, написанное в соответствии с тщательно изученными  рекомендациям, занимало всего одну страницу. Отложил, просмотрел перевод диплома, изучил свидетельства об изобретениях, внимательно рассматривая иллюстрации. Вопросов он не задавал, и Аня сникла. Подумаешь, не очень-то и хотелось, еще неизвестно, подошли бы ей все эти трубы. Пайпворкс какой-то, видите ли…
   Юваль Вежик начал было рассказывать о фирме, замолчал, собрал Анины бумажки и сказал:
— Ханни, о твоей работе я все понял. Ты много лет лет конструировала точные приборы. Какие там допуски —  микроны? А мне нужен инженер, который в сапогах и каске будет взбираться на строительные леса, руководить, замерять, ругаться и принимать решения на месте. И диаметры труб будут до полуметра.  Что скажешь?
— Если я в первый год в Израиле смогла работать переводчиком с русского на иврит, да еще переводить для наших клиентов у адвоката… Научиться я могу чему угодно. Руководить приходилось большой группой, шесть инженеров и техников. Но вот ругаться с рабочими… И решения на месте…  Я всегда по многу раз перепроверяла расчеты, прочерчивала варианты. Можно сказать,  я решительная, но не спонтанная. Сомневаюсь я что-то...

— Честно говоря, я  тоже. Но мне нравятся твои данные. Сам факт, что женщина в мусульманской республике руководила группой… Да еще эти изобретения. Я очень хотел бы увести тебя от Ардаша. Но работы в бюро, или как вы  говорите «в конторе», — Вежик произнес последние слова по-русски, — у меня нет, и не будет еще примерно год. Не торопись, посоветуйся с мужем. И вечером мне позвони.

   Юваль взял из Аниной папки свою визитную карточку и дописал номер телефона.
— Это домашний, позвони после восьми сегодня же, чего тянуть. А пока привет Роберту, он уже заждался, бедняга! До свидания, Ханни, рад познакомиться. Я, пожалуй, возьму еще кофе, посижу, устал сегодня. Бай.
   Уже стемнело, Аня посмотрела на часы и с изумлением обнаружила, что она бутылочку воды потягивала больше часа!

   Доминик, Марио и Шай уже ушли, Роберт показывал двум молодым парам буклеты коттеджей. Увидев Анну, он посмотрел на большие стенные часы и попросил:
— Ханнеле, быстренько собери две папки по эти домикам и можешь ехать домой.
   И с явным расчетом на сидящих у него клиентов добавил:
 — Представляешь, все комплекты  закончились!
   Фокус не нов: в маленькой комнате хранилось еще несколько готовых папок. Но такой спрос, такой спрос! Аж документация в момент разлетается.
Клиентам стоит быть порасторопнее!
Аня посидела в закутке пять минут, подошла к Ардашу, вежливенько выждала паузу в разговоре, попросила его личные визитки и вложила в папки.  Еще через десять минут она ехала домой.

***

  Леша, нынче Алекс Пташко, высказался категорично: никаких касок, сапог и лесов. Анька может сколько угодно выглядеть на двадцать пять, да хоть на восемнадцать, но не следует забывать: ей уже сорок четыре. И при этом очень боится высоты. Все остальное второстепенно; с ее характером она и лаяться с работягами научилась бы, тексты он бы ей подбросил, дело не в этом. Ей предлагают, по сути, физическую работу. Нет, ло, ноу, нада, хейр.

— Работай пока у своего Ардаша. Тоже дурное дело, но ты уже вполне освоилась, рыдать перестала. Что делать, Анька, ты у меня такая славянская красавица, вот они на твою женственность и реагируют. А работа сама по себе не тяжелая, да?

   Аня кивнула. Все так. Деньги небольшие — проценты от процентов, но всё же заработок; Лешка вот-вот начнет работать программистом в крупной частной фирме; специальная стипендия на подходе, та самая, вожделенная, для имеющих степени и\или публикации; в общем, как-то перебиваются.
Конечно, ей пора активнее суетиться с поиском. С одной стороны, страшно терять, что уже имеешь, но с другой… «Работа-то на воздухе, работа-то с людьми» порядком надоела.
С третьей стороны – её клиенты, то есть новые репатрианты из Союза— капризны, часто не знают, чего хотят, не соизмеряют требования с возможностями. Приходится предостерегать, объяснять.
С четвёртой – риэлтер  не нянька,  переводчик при риэлтере тем более, чего «наши» люди понимать не желают.
 Относятся к ней, как к своему человеку в чужой команде — ну глупость же несусветная! Как она может повлиять на цену или условия сделки?! Или найти квартиру в центре по цене подвала возле базара. Толмач она, переводчик туда-обратно. И всё! А ведь требуют, шипят или того хуже – подмигивают…
Все это нервы, нервы… А ведь есть и десятая сторона, и двадцатая…

    При знакомстве – собеседованием тот короткий разговор назвать трудно —  Роберт главным условием обозначил «дискретность». Анна не поняла, переспросила, и тогда Ардаш на очень простом иврите объяснил, что они проводят в агентстве большую часть дня, и она, Ханна Пташко, может увидеть и услышать  нечто,  никоим образом не предназначенное для посторонних ушей. Ничего никому не рассказывать — требование категорическое. Анна, ни секунды не сомневаясь, искренне пообещала. У нее и в Баку был допуск, секретность не в новинку. Эх, знала бы она, о чем шла речь!

   Ну Лешке-то она, естественно, поначалу докладывала, поражаясь и изумляясь, как ведут себя местные мужики.  Плакала навзрыд, рассказывая, что опять какой-то кретин приглашал на чашечку кофе! Через пару месяцев ожесточилась и успокоилась.

   Лешка несколько раз зашел за ней, посмотрел сверху вниз на сотрудничков, повел плечами размера XXL. Разок зашел вместе с Мишей, восемнадцатилетним красавцем комплекцией в папу, мастью и лицом в сероглазую блондинку-маму. Комментарии не потребовались, о семье Пташко толковые риэлтеры все поняли. А клиентов и риэлтерских друзей она научилась отшивать твердо и с милой улыбкой. Разговоры о бабах перестали коробить, скабрёзные шутки скользили мимо сознания. Нравиться работа не могла, но стала уже привычной и казалась несложной.

Даже ежеутреннее подметание тротуара перед входом воспринималось не как унижение, а просто как часть обязанностей. Доминик вот пылесосила, и витрину мыла, и кофе варила – ничего же, не страдала! А ведь родственница хозяина.  Не очень-то дальняя.

  — Анют, давай да, позвони уже  и закрой тему, — попросил Алексей. – Вижу, как ты маешься.
   В доме Вежиков ответили сразу по двум телефонам.
— Добрый вечер, это Ханна Пташко. Можно господина Юваля? – Анин голос слегка дрожал.
— Дорогая, это ко мне, положи трубку… Да, Ханна, ну, что вы с мужем решили? – Вежик что-то жевал — ну да, время ужина.
   Аня секунду подождала, но щелчка отбоя на второй линии так и не услышала.
— Хей, Ханни, ты где?
— Собираюсь с силами, – Аня вздохнула. — Боюсь, я не смогу выполнять эту работу как положено. Мне страшно отказываться, все-таки инженерная деятельность, но, понимаешь, ты же будешь на меня рассчитывать, а я… —Аня смешалась, посмотрела на мужа, тот поднял большой палец: ОК, не тушуйся. 

   Вежик рассмеялся:
— Ханнеле, все в порядке, не теряй оптимизма. Ну не сошлось у нас, подвернется что-нибудь в другом месте. Кстати, я все думаю, «решительная, но не спонтанная», это как?

   Аня тоже засмеялась, информативная часть разговора закончена, можно расслабиться.
— Да, формулировка слабовата… На примере можно? Представь, сидим мы с Ардашем у адвоката. Все документы только на иврите. Мои покупатели должны прочитать главные пункты договора, а они читать не умеют. Я  уже умею, но медленно. Что делать? Один раз в шабат сутки просидела за переводом, а потом основные документы  зазубрила. – Аня хмыкнула. – И теперь сверяюсь по опорным словам, но шпарю наизусть. Ни разу не ошиблась. Смелость и даже нахальство присутствуют, а вот спонтанность…

   Вежик одобрительно хмыкнул:
— Молодец, госпожа Ханна! Уверен, у тебя все получится. Удачи!
— Спасибо, Юваль! До свидания.

   Аня положила трубку, покрутила затекшей от напряжения шеей.
—  Лёшка, а Вежик этот оказался вполне вменяемым и не таким уж и наглым, как показалось сначала. От него, знаешь, какой туалетной водой тогда пахло?  Хьюго Босс! Я давно присмотрела… не, принюхала… Так хотела тебе подарить, да куда там. А этот на всю контору наблагоухал…
Лёш, а ведь я только что отказалась от инженерной работы. Ужас.

— Ну ужас. Но не ужас-ужас-ужас! — Алексей обнял жену. – Все нормально, куда уж тебе по крышам в каске шастать, найдем что-то пристойное, железно-бумажное. Пошли есть, пока сын с голоду не помер.


***
   На следующее утро русский клиент пошел косяком. Аня выезжала показывать квартиры то с Марио, то с Шаем, в одном случае даже заключили предварительный договор. Только в половине первого наступило затишье. Никто не ждал на диванчике, пока переводчица вернется, чтобы немедленно ехать дальше. Аня села за стол, прикрыла руками глаза. Она устала до головокружения, но, похоже, заработок в этом месяце будет.

  Зазвонил телефон. Первым схватил трубку Шай, послушал и махнул Ане, мол, тебя.
— Шалом, агентство Ардаш, говорит Ханна. Я слушаю, — заученно произнесла Аня.
— Ты кто такая вообще?! Кто тебя сюда звал?! —  Ухо наполнилась визгом. – Я тебе руки-ноги поотрываю, кусок…

  Дальше пошел набор знакомых и незнакомых слов на смеси иврита с арабским. Анна уловила, что ее поливают грубейшей бранью с гендерным уклоном, и, наконец, отняла трубку от уха. Она с ужасом посмотрела на Шая:
— Эт-т-то что? Эт-т-то кто? Я не понимаю…

   Марио и Роберт тоже схватили телефоны и молча слушали, не пытаясь прервать поток ругательств. Наконец Ардаш негромко сказал:
— А теперь заткнись. Я хозяин агентства Роберт Ардаш. Ханна работает у меня. Ты кто и что она тебе сделала?
— Она сидела в кафе с моим мужем! Водку пила! Их там все видели! – крик в трубке стал чуть более членораздельным. – И ушли вместе! Я всю твою контору разнесу, сукин сын, ублюдок….
   На словах «йа маньяк» (подонок) Анна бросила трубку. Бред какой-то. Но самое удивительное,  риэлтеры продолжали слушать и переглядываться еще минут пять. Наконец Роберт, повысив голос, прервал поток ругани:
— Все, понял, я с ней поговорю. Ты пока выпей чего-нибудь и иди спать.

   Марио принес бледной Анне стакан воды, Шай смеялся. А хозяин извинился: он  забыл предупредить Ханну о серьёзной семейной проблеме Вежиков — его жена страдает патологической ревностью. Тема не обсуждается, но Роберт в курсе дел — они с Вежиком служили на одной базе. Вроде бы Эстер лечилась на ранней стадии и вылечилась, но с Большой алией (волной репатриации), когда в городе появилась масса красивых блондинок, опять начались приступы.

— Мы-то к тебе за год привыкли, в войну под сиреной квартиры продавали, а для сторонних наблюдателей ты вот именно такая соблазнительница… Ты что, плачешь? —  удивленно прервал тираду Ардаш.
   Аня помотала головой и выскочила на улицу — необходимо пробежаться. Когда минут через десять она вернулась, Шай ворковал по телефону со своей очередной девушкой, Роберт и Марио обсуждали что-то футбольное. Тема жены Вежика исчерпана.
Что чувствовала оскорбленная, замаранная Ханна, никого не интересовало. Все ей объяснили и нечего мусолить всякие глупости. Домой пора, перерыв до четырех. Бай.


***
  К агентству Анна подошла в половине пятого: на пересечении проспекта Президентов и улицы Бялика обнаружили подозрительный предмет: на тротуаре валялась большая бесхозная сумка. Аня не волновалась, причина опоздания – пробка из-за перекрытых дорог – считалась уважительной.

   Метрах в трех от входной двери курила высокая худая женщина с копной густых черных волос. Аня мазнула по ней равнодушным взглядом  (не ее контингент, перевод русский-иврит не требуется) и быстро вошла в агентство.

   На диванчике ее никто не дожидался, уже хорошо. Роберт что-то писал, у Марио сидели две девушки, Шай листал кляссер  и выписывал – Аня улыбнулась – номера телефонов на ладонь. Анна прошла к своему столу и ответила на вопросительный взгляд хозяина:
— Подозрительный предмет.
— Где?
— Бялика - Президентов, пробка  километр.
   Ардаш посмотрел на часы и схватился за телефон:
— Жена точно застряла…

   В комнату вошла та самая длинная девица и что-то спросила у Марио, сидевшего ближе всех к двери. Не прерывая разговора с клиентками, тот показал на Аню.
   Анна удивилась, но нацепила дежурную улыбку и предложила сесть.
— Шалом. На каком языке вам удобнее…

   Что-то в лице женщины  насторожило. Она не садилась, молча рассматривала Анину прическу, бесцеремонно оглядывала фигуру. Аня, мгновенно вспотев от страха и не отрывая взгляда от висящей на плече у тётки большой сумки и её правой руки, шарящей в глубине, встала из-за стола и вдоль стенки боком медленно пошла к выходу. Брюнетка уже разворачивалась вслед, когда Роберт, наконец, положил трубку.
— Эстер, привет! Ты ко мне?
   Он уже стоял перед женщиной, заслоняя дрожащую Ханну.
— Хочешь кофе? Или чай? Доминик, сделай нам чай!
Ардаш держал Эстер за правый локоть и настойчиво подталкивал к своему столу.

 Аня остановилась у самой двери, поэтому влетевший Юваль Вежик чуть не сбил ее с ног. Он в несколько шагов пересек небольшое помещение и первым делом выхватил у жены сумку. Аня не слышала, что Вежик сказал Роберту, но операцию по выводу Эстер из конторы они провели образцово: муж обнимал несчастную ревнивицу за плечи, плотно блокируя руки, Ардаш с сумкой шел впереди. Аня стояла, забившись в угол между диваном и окном-витриной и прикрыв лицо руками. Все произошло быстро и без крика.

   Клиентки Марио вышли, удивленно взглянув на Аню: та уже сидела на диване, уткнувшись лицом в ладони.
— Что это было? – спросил Марио вернувшегося Ардаша.
— А это была Эстер Вежик. Пришла разбираться с нашей Ханной. Ханни, возьми чаёк с мятой. Как раз вовремя.
   И разразился хохотом. Ему вторили Шай, Марио и, как ни странно, Доминик. Она, правда, подошла к Ане, подняла ее с дивана, помогла сесть на свое место и даже принесла салфетки вытереть слезы. Но продолжала смеяться.
— Да, Ханнеле, — наконец успокоился Марио, — видала наших красоток? Бабы с яйцами! За своих мужиков любую разорвут и не поперхнутся! 
— А интересно, что она в сумке принесла, — мечтательно протянул Шай, — ты не посмотрел, Роберт?
— Ну, ствола там быть не могло: Эстерика в армии не служила. Может, шокер или «Экономика»* (*чистящее средство, кислота)…
   Роберт посмотрел на голубоватую от ужаса Аню и, усмехнувшись,  прекратил издевательство:
— Да ничего она не принесла, Юваль мгновенно прощупал. Просто явилась посмотреть, оценить. Можешь успокоиться: она заявила, что ты бесцветная очкастая корова и совсем не во вкусе ее любимого мужа. Но русских баб у него в фирме все равно не будет. Ни одной.

  Постепенно приходя в себя, Анна подумала, что на постижение новой реальности потребуется намного больше времени, чем она себе представляла.