Прощание славянки. глава 2. ангелы. часть 1

На город опустилась ночь. Дома смотрели на небо растерянными, сонными глазницами окон,  отражавшими  мелькающую в облаках луну, да изредка вспыхивающие звёзды, которые  лукаво  подмигнув,  тут же скрывались  в своём тёмном, бездонном царстве. Изредка, неторопливо прожужжит, будто шмель, какой-нибудь грузовичок по пустынной ширине проспекта и словно торопясь поскорее добраться до ночной своей стоянки,  пролетит легковушка, сверкнув гневно  на повороте лобовым стеклом, и быстро растворится в темноте, как будто её и не было вовсе. На перекрёстке, подмигивая редким прохожим, и ещё более редкому транспорту, высится одинокий светофор ни когда не засыпающий до самого конца темноты, показывая тем самым – вот, мол, я какой, берите пример с меня – всегда на посту, даже когда вы все спите. Вдоль всего центрального проспекта, по обеим его сторонам,  ярко мигая, блестят, переливаясь всеми цветами радуги, не засыпающие ночные вображули - витрины, призывая неизвестно кого в такое время, ещё раз полюбоваться на них. Им, как будто, ни чего больше и не нужно – только полюбуйтесь на нас, а уж остальное ваше дело, можете зайти к нам в гости или идти дальше, куда шли.  Хитрушки – знаем мы вас, заманушек этих. Вот деловито - одна за другой, продефилировали поливальные машины, оставляя после себя потемневший от влаги асфальт, небольшие лужицы и какой-то особый аромат, идущий от смеси тепла, пыли и влаги.
 Алексей любил город этой безмолвной, откровенной порой. Вот и сегодня - он стоял у открытого окна и дышал всей грудью, этим особенным, свойственным только ночному городу, приторно – сладким, ночным  воздухом и его рука так и застыла с незажженной сигаретой, которую он не прикуривал, боясь отпугнуть дымом  прекрасный и так любимый им ночной запах.
К центральному подъезду подъехало такси и кто-то, выйдя из него, направился прямиком к центральному подъезду. Кого это принесла нелёгкая в такое-то время – подумал Алексей, зажигая спичку. Но что показалось ещё интересней, так это то, что ни кто из его ребят, дежуривших этой ночью, не пришёл доложить - кому это так не терпится до утра. Дверь его кабинета открылась и в неясном свете настольной лампы, кто-то большой и грузный, не торопясь, прошёл в кабинет. Алексей щурясь, смотрел на вошедшую фигуру и не смог ни кого признать в ней. И только когда раздался громовой бас бывшего губернатора, Алексей бросил только что прикуренную сигарету в пепельницу, стоявшую на подоконнике,  и подбежав, крепко обнял того, радостно тиская в своих объятиях. Боже ты мой, сколько же времени мы с тобой Иван Игнатьевич не виделись? Да отпусти же меня, ведь задавишь старика, медведь ты этакий, довольным голосом, нехотя отбиваясь от Алексея, проговорил тот. Они присели на диван, который так и стоял ещё со времени «властвования» генерала и оба, довольные этой встречей закурили. А я так и знал, что застану тебя здесь. Я ведь ещё сегодня днём позвонил к тебе домой, трубку взяла Алевтина, ну, я конечно, сначала  порасспросил её о моих крестничках. Она мне всё подробно изложила, а уж потом и про тебя сказала, что ты в большинстве случаев, засиживаешься на работе. Тебя я ни о чём не спрашиваю – знаю, или предполагаю, во всяком случае, что тебя так гнетёт. Именно по этому самому поводу я и приехал и, если ты заметил, приехал,  не афишируя свой приезд. Ну, этого ты, Иван Игнатьевич, мог бы и не говорить, мы ведь с тобой не один пуд соли съели.  О деле чуть позже, а сейчас давай-ка тряхнём твои запасы спиртного, если таковые у тебя конечно, имеются. Обижаешь, Иван Игнатьевич, сам знаешь я не любитель, но для особых случаев,  весь «джентльменский» набор имеется. Алексей открыл шкафчик стоящий неприметно в углу кабинета, достал  французский коньяк – «Наполеон»  и поставил его на стол. Поглядев на бутылку, покрутив в руках, генерал поставил её обратно на стол,  ты вот что Алёша, этим французским морсом будешь поить иностранных ходоков, которых, как я слышал, в последнее время у тебя не переводится. А для нас с тобой поставь-ка сюда, на стол нашу, беленькую, она мне как-то вроде поближе будет – родней что ли. Алексей выполнил просьбу генерала и выглянув за дверь своего кабинета крикнул – Крылов! Капитан! Тот тут же появился. Послушай, Вить, ты можешь организовать нам с генералом какой-нибудь закуски, а то я что-то и не думал об этом раньше, а вот поди ж ты, припёрло, а нету ни чего. Один секунд Алексей Алексеевич, улыбаясь, проговорил тот и растворился в тёмных коридорах  «Белого дома». А ты, как я посмотрю, так и не завёл в административных зданиях – ни проходных, ни пропускной системы, ни службы охраны, так, один милицейский пост, да и тот только днём. Мы с тобой не раз уже говорили Иван Игнатьевич на эту тему – мне не от кого прятаться, раз я «слуга народа», то значит, народ этот должен иметь свободный доступ к той самой власти, которую он и содержит. А что касается непосредственно моей безопасности, то я и сам пока в состоянии постоять за себя – тренируюсь регулярно. Да и Михалыч с Игнатьевским мне тут такую оборону организовали, что НАТО  хрен сунется.  Они установили круглосуточный пост у входа, хотя и пропускают всех подряд, правда у них  глаза - рентген отдыхает, и так как у меня нет секретаря, они выполняют и на этом поприще кое-какие мои поручения. Я долго отказывался, но они и слушать меня не стали. Выгоняю из приёмной офицера, а он мне – если я, говорит, уйду сейчас,  меня выгонят из отряда. А это для них равно, что лишиться жизни,  вот и пришлось смириться, с улыбкой проговорил Алексей. Вот так и существуем – ни я без них,  ни они без меня. Это как приговор, закончил он. Вот это очень даже правильно они постановили, при встрече выражу им благодарность. Но ты даже в этом вопросе не перестаёшь удивлять Матушку Россию. Об этих твоих «закидонах» даже в Кремле злословят. Кто-то горой за твои преобразования, кто-то тебя бы за это на кол посадил, но все сходятся в одном – мужик ты хотя и правильный, но с тобой очень хлопотно. Так что там, на самом верху, фамилию твою склоняют по все падежам, только вот не пойму ни как – хорошо это или плохо? Ну, скорее всего хорошо, потому, что как-то сам слышал от «самого», дескать у Королёва крепкая кость, а вы вот жидковаты перед ним будете. Так что Лёшка, ожидать тут можно всякое - и хорошее, и плохое. Иван Михайлович, ты ведь знаешь моё отношение к этому вопросу – я могу работать и не только в правительстве, если придётся, то могу и за баранку сесть, мне не впервой. .Ладно, не кипятись, ты  на своём месте и делаешь нужную и очень полезную работу для все нашей страны.  И пока Россия не оскудела умами и мастеровым людом, наподобие тебя, будешь шагать вверх по мере приобретения синяков и шишек, набираясь опыта и знаний. К нашему большому сожалению много, слишком много народа на волне преобразования и новизны этого дела, прибились к власти захребетниками, и ловят в этой мутной водице, ловят сволочи, крупную и ценную рыбку и ни как не могут остановиться – всё им мало и мало. Ну да об этом, собственно, давай-ка чуть позже. И чего сидишь , мух ловишь, наливай, не видишь у генерала  глотка пересохла, а ты его баснями, да баснями.  А вот и наш капитан, и генерал хлопнув ладонями потёр ими друг о друга,  приняв у дежурного поднос, на котором чего только не было.  Ай да хлопчики-молодчики,  и где только в такое-то позднее время раздобыли всё это пищевое художество? А мы и не только такое «могём», улыбаясь во весь рот, проговорил капитан, вытянувшись перед генералом. Ну, это мы и так знаем, довольно хмыкнул тот и крепко пожал руку офицеру. И действительно – на кой хрен тебе ещё какая-то охрана?  Вон какие молодцы у тебя за спиной! И ведь, что самое обидное Иван Игнатьевич, проговорил, досадуя по этому поводу Алексей, они здесь дежурят круглосуточно, а я ни чего не могу придумать, как бы им оплатить, хотя бы по минимуму. Дурень ты Лёшка, заговорил опять генерал, они ведь не тебя охраняют, не твой покой и безопасность, а  покой и безопасность всего региона.  Потому как -  пока ты в полном здравии и работоспособности и они живут и существуют. А ежели  какой-нибудь дурак сядет в твоё кресло? Таких дел понатворит, что самому Господу тошно станет. Вот и выходит – нет, не только тебя они охраняют, а ростки  нового, что ты сам того не ведая, взрастил на этой самой земле. Вот теперь и подумай, дурень, как бы тебе поощрить их и не только морально. Ну да ладно, я не жадный, если у самого ума не хватает, я, старая кляча, научу малость – есть одна мыслишка на этот счёт и генерал разлил чуть не по полному стакану водочку, которая уже успела пустить слезу и с нетерпением дожидалась, когда наконец вспомнят и о ней. Хряпнув свой почти полный стакан, генерал навалился на закуску. Я что-то Лёшенька, проголодался малость, ты уж извиняй, от такой закуси слюнки потекли, оправдывался он. Перекусив «чем Бог послал» они оба встали и подойдя к открытому окну, закурили. Иван Игнатьевич, ты вот – начал было Алексей, но генерал резко его оборвал, продолжая задумчиво смотреть в открытое окно и цедить свою цигарку. Пойдём-ка мы с тобой, Лёша, прогуляемся по ночному городу, подышим свежим воздушком, да поговорим о том, о сём. Ты мне расскажешь то, чего я ещё не знаю о делах  ваших и затушив свой окурок в лежащей здесь же, на подоконнике пепельнице,  направился не оглядываясь к выходу из кабинета.  Алексей накинув пиджак висящий на одном из стульев хотел было поправить свой галстук, но махнув рукой, вообще снял его и кинув  на стол,  выключил  настольную лампу, направляясь вслед за генералом.