Кн. 2 Код жизни. Глава 2. Ольга

               

   На четвертый день моего одиночества, когда я сладко дремал, в палате появилась женщина, она зашла так тихо, что я не сразу догадался, что рядом со мной кто-то находится. Энергетическое поле вошедшей было настолько высоким, а мое таким низким, что я невольно встрепенулся, почувствовав в воздухе предгрозовое напряжение.
 
  Передо мной стояла, во всей своей грандиозной красоте Ольга, мама Полины, внимательно вглядываясь в мое лицо, как бы изучая и ставя свой диагноз. В руках она держала сумку с ноутбуком и пакет.
 
 - Не пугайся, Николай, это всего лишь я,- женщина осторожно положила компьютер на тумбочку, - Полина попросила вас навестить и передать телефон, она даже готова отложить вылет, если не услышит ваш голос. Ей необходимо сказать что-то важное.
 
  Женщина положила на край кровати мой телефон и, отступив на шаг, продолжала меня изучать.  Я чувствовал себя провинившимся ребенком, которому вот-вот начнут читать нотации и упрекать за безумную страсть и несдержанность. Это была женщина нашего поколения, в то время начала восьмидесятых, когда проходила ее и моя молодость, связи с молоденькими девушками не поощрялись, осуждались и наказывались. Я ожидал выслушать это осуждение. Как будто прочитав мои мысли, женщина сказала:
 
 - Я не вправе кого-то судить, вы оба хороши, но вас я понимаю больше, чем свою дочь, она ставит опыты любви на людях, не сильно думая о последствиях. Гадаю, с какой целью вы предложили деньги: хотели откупиться или соломки подложить, что бы девушке не больно было падать.
 
  «Зачем, она так?»- подумал я.
 
 - А как,-  красивое лицо женщины на мгновение полыхнуло, но она быстро взяла себя в руки. Под ее пристальным взглядом мне было жутко неуютно и я готов был провалиться в бездну, лишь бы не чувствовать на себе ту невероятную силу с которой глаза сверлили мой уставший в поисках решений проблем мозг. Под воздействием сильной энергии исходящей от женщины он разогревался и готов был рассыпаться на части, более того, он неожиданно пришел к чудовищному заключению, что вся роскошь в палате и мой сладкий покой оплачены Полиной, с кредитки предназначенной для безопасности будущего ребенка. Этот вывод до такой степени меня шокировал, что я на секунду отключился, мозг завис, не в силах принять обратно в свои поисковые сети огромную старую проблему, решение которой уже было найдено, но как бумеранг она вернулась обратно. Мысль, что я изнутри буду съеден неразрешимой задачей, холодной лихорадкой прокатилась по телу. Губы задрожали. Заметив мое беспокойство, женщина нагнулась и сжала пальцы левой руки:
 
 - Успокойтесь, я не разрешила Полине вернуть вам деньги, сказала девочке, что вы снимаете груз внешних проблем, которые сильно мешают вашему здоровью. Она согласилась со мной, но просит вас обязательно позвонить.
 
  Как Ольга догадалась о моих мыслях, было загадкой, но от ее слов я пришел в себя и постепенно успокоился. Я не сказал еще женщине ни одного слова, а мы как будто поговорили. Это меня смущало, и я предложил Оле присесть. Она улыбнулась и  сказала:
 
 - У вас приятный бархатистый голос, женщины любят бархатные розы. Голос, как и розы, ласкают воображение.
 
  Я был ей не симпатичен и мог предположить, почему она намекает на женщин. Ольга невзлюбила меня за то, что я, имея семью, соблазнил Полину и других женщин о которых девушка ей рассказала, и в этом плане мало, чем отличался от обидевшего ее летчика. Мне даже на мгновение показалось, что она удовлетворена моим положением, человека наказанного за грехи, но как русская сердобольная женщина должна находиться рядом и оказать посильную помощь, так как было неизвестно, смогу ли я вообще встать с постели и ходить, а инвалид никому не нужен. Ольга не присела, на ее красивом лице, под маской чуть заметной таинственной улыбки, играли чувства противоречий. То во что она крепко верила, и на чем держалось ее собственное Я, конфликтовало с реальностью.
 
  Женщина сомневалась, но скоро глаза перестали меня терзать, они потеплели, стали чистыми и засветились живыми искрами как горный ручеек. Она приняла решение, ей удалось, пройти через невзгоды, сохранить целостность себя, и этим жизненным богатством, своей живой энергией она готова была поделиться со мной.
 
 Ольга еще не знала, как приступить к исцелению и, оценивала мое состояние и свои возможности, но по тому, как решительно она достала из пакета стеклянную баночку с желтой мазью, я догадался, что она должна сделать массаж, или просто нанести мазь, но что-то ее снова сдерживает. Женщина поставила баночку на тумбочку и пододвинула стул, но не садилась, она, по всей видимости, не хотела до меня дотрагиваться. Большая грудь, прикрытая облегающим серым платьем, в волнении покачивалась.
 
 «Ей противно меня трогать,- пронеслось в голове,- Я виновник неприятностей».
 
 - Возможно,- сказала Ольга, как будто прочитав мои мысли, и мне снова стало неуютно рядом с ней, а женщина, почувствовав это, отошла к окну и отвернулась. Ее изумительная фигура, не тронутая временем, красивой стройной рюмочкой маячила перед окном, я невольно залюбовался красотой ее талии и линиями бедер, от созерцания которых трудно было оторваться. Меня всегда тянуло к красоте женщин, но от некоторых веяло холодом, и я от них отстранялся, другие притягивали теплом, и я шел к ним навстречу. Оля пылала теплом, я как завороженный не мог оторвать от нее глаз, наслаждался красотой и упивался исходящей живой женской энергией.
 
 «Если она повернется, то тепло исчезнет,- беспокойно подумал я, но женщина не поворачивалась, так же, как и Полина, она стояла  у окна, и, вглядываясь вдаль, тихо сказала:
 
 - Ваше энергетическое поле иссякло, аура практически разрушена, получив стресс, вы не смогли устоять. Вам нужны силы, не стесняйтесь, позаимствуйте у меня. Как бы не было парадоксально, но мы скоро станем родственниками, поэтому я обязана позаботиться о вашем здоровье, однако мои руки, как я считаю, не должны касаться вашего голого тела, на нем еще сохранилось тепло моей дочери. А на расстоянии черпайте энергию, ее у меня в избытке.
 
  Она разрешила мне без стеснения любоваться ее красотой и наслаждаться исходящим от женщины теплом, и я был бесконечно благодарен, но не сказал, ни слова, боялся спугнуть эту очаровательную ауру. Ольга изумительным образом была похожа на Надежду, которую я так часто последнее время вспоминал.
 
 - Ваша рука уже мысленно прикоснулась ко мне и гладит по бедрам, мне приятно я получаю удовольствие вместе с вами,- сказала Ольга, и мне показалось, что в ее голосе прозвучали сексуальные нотки.
 
  Моя правая рука до этого лежавшая без движений дернулась, и я попытался поднять ее над кроватью, но сил было недостаточно, и рука упала на прежнее место, но, я ее чувствовал, она работала, и от этого радостью наполнялось сердце. Рука оттаяла под воздействием теплой энергии женщины и ее магических слов. Но богиня красоты не успокоилась и продолжала:
 
  - Не стесняйтесь …, подойдите и обнимите. Что нравится?
 
  Последние слова она произнесла голосом Полины, отражение лица женщины на стекле улыбнулось, как будто она, а не я получал наслаждение от пробуждавшегося тела. Я продолжал  глазами зачарованно любоваться красотой женщины, ее округлыми формами бедер и мысленно гладил эти прелести, правая рука слабо потянулась к ее талии, ноги дернулись, готовые поднять меня с постели, я напряженно дышал, а простынь начала сползать с моего оголенного тела.
 
 - Достаточно,- сказала Ольга и медленно повернулась.
 
  К моей радости тепло исходящее от женщины не ушло, а воздух наполнился приятным запахом возбужденных тел, этот аромат пьянил и кружил голову.  Ольга, не очень довольная тем, что ей пришлось прибегнуть к подобной терапии для восстановления моего энергетического поля, направилась к выходу, но выйти из палаты помешала юная девушка, возможно практикантка, которая столкнулась с Ольгой в дверях, и пробормотала:
 
 - Ой, извините, Ольга Сергеевна, вы просили зайти через полчаса, я немного опоздала, но…
 
  Ольга  заметила, как в  изумлении у девочки опускается челюсть, вытолкала ее в коридор со словами:
 
 - Опоздали, так и идите.
 
  Ольга еще некоторое время стояла у двери, держась за ручку, соображая, что же ей дальше делать, ее крупные груди раскачивались от прерывистого дыхания, она подошла к окну, чуть вздрагивающие руки положила за спину и плотно сжала пальцы. Она смотрела вдаль за окно, пытаясь справиться с нервами. Я с трудом отвел взгляд от красивой женщины, не сильно задумываясь, что ее могло встревожить, так как сразу переключился на созерцание пальцев моих ног, которые двигались, и я мог ими шевелить. Я с радостью начал играть пальцами ног, шевеля их по очереди то на одной ноге, то на другой.  Ольга, заметив, куда я смотрю, нахмурилась, но когда поняла, что я как ребенок играюсь с пальцами ног и от вида, что пальцы шевелятся, радуюсь как малое дите, улыбнулась и подошла ко мне. Она взяла в руки баночку и стала неторопливо открывать, присев на стул.
 
 - Вам, одной теплой энергии мало, хотите чего-то большего,- сказала Оля, отвлекая меня от игры пальцами, она, по всей видимости, решила, что раз уж зашла слишком далеко в сексотерапии, то следует продолжить упражнения,- Так встаньте с постели. 
 
  Однако, когда содержание предложения дошло до ее ума, она побледнела, и с открытой баночкой медленно поднялась.
 
  Я был, слаб, и никакой опасности не представлял, но Ольгу волновало не это, а сам факт непроизвольно оброненных слов, слетевших с ее губ.
 
 - Это пчелиный яд и наносить его надо на разогретое тело,- женщина говорила первое, что приходило ей в голову,- Проблемы вашей спины очень серьезны. Меня обычно приглашают в начале сезона - дают возможность подработать. Сезон еще не начался, да и мне нужно прежде управиться с огородом.
 
  Было неловко наблюдать, что такая сильная женщина нервничает, и как будто извиняется за что-то.
 
 «Подумаешь, вырвалось не то слово, стоит ли переживать?»,- подумал я.
 
  Пчелиный яд, как я неоднократно убеждался, был эффективным средством, но действовал на бесчувственные органы медленно, и  вся его чудодейственная сила проявлялось через месяц, а иногда  позже. Я начал раскисать при мысли, что как минимум месяц  не смогу прогуляться по сосновым аллеям санатория, а может…
 
 - А что вы хотели?- догадавшись о ходе моих мыслей, сказала Ольга,- Радуйтесь, что ваши ангелы от вас не отвернулись, и вы сможете, пусть не сразу, но ходить. 
 
  На слове ходить она сделала такое же усилие, как и московский профессор, это меня немного успокоило.
 
  Ольга крутила в руках баночку, так и не решаясь ко мне прикоснуться.
  - Ну, вот и все, я закончила, не буду, отбирать работу у молодой практикантки и вас лишать удовольствия почувствовать на своем теле нежные девичьи руки.
 
  «Зачем она снова говорит о девушках? - подумал я, - Хочет сказать, что я опустился до школьниц и не могу оценить красоты взрослой женщины. Но Ольга и сама знает, что прекрасна без всяких моих оценок и очень сексуальна».
 
 - Я сделала все, что было в моих силах для возобновления ваших потоков внутренней энергии, и если пришлось прибегнуть к непривычным для меня вещам, то извините, другого способа как узнать, что повреждений в районе блокады нет, я не нашла. Не осуждайте и не стройте иллюзий, я врач. Сегодня уезжаю в деревню, через неделю думаю, управлюсь с огородом и вас, возможно, … навещу,- Ольга уже взяла себя в руки и говорила серьезно,- Позвоните, Полине, она ждет.
 
  Женщина ушла, а я лежал и размышлял, удивляясь сходству, как лица, так и аромата двух совершенно разных по возрасту и характеру людей: Надежды и Ольги.
 
  Через некоторое время я позвонил Полине и по радостному голосу догадался, что она счастлива, и в хлопотах готовится к отъезду, родители Александра не донимают, так как живут на даче. Мне было приятно слышать ее голос, в груди нарастало спокойствие, пока она не спросила:
 
 - Как мама? С ней все в порядке?
 
 - В порядке. Почему ты спрашиваешь? – мой голос, возможно, немного дрогнул, потому, что Полина это уловила и сказала:
 
 - Чем вы там занимались? Мама как не своя, а у тебя голос дрожит. Не сошлись взглядами на жизнь?
 
 - Ольга Сергеевна не тот человек с кем можно не сходиться взглядами. Да ты сама это прекрасно понимаешь,- сказал я, ожидая услышать, что-то важное, что так беспокоило Полину.
 
 - В том то и дело что знаю, вот и удивлена, почему у нее голос такой загадочный, как, будто молодость вспомнила и грезит. Впрочем, на огороде будет не до воспоминаний, одной в этом году придется управляться. Я уезжаю, а папе уже за семьдесят, от него мало помощи, болеет постоянно.
 
 «Почему Полина не говорит о «чем-то важном», что ее беспокоило? Она хотела сказать, попросила приехать Ольгу Сергеевну, привести телефон и не говорит» - волновался я.
 
 - Ты хотела сказать о чем-то важном,- напомнил я Полине.
 
 - Выздоравливай скорей,- сказала девушка и отключила телефон.      
   
   Все мысли после ее слов перепутались.
   
  «Она хотела, сказать и передумала. Почему? Что скрывает?»,- забеспокоился я, но в конечном итоге, отбросил все негативные мысли, и, вспомнив прелести девушки, которые совсем недавно ласкали мой взгляд, забылся в глубоком сне.
 
 Компьютер пригодился, на следующее утро я отправил благодарственное письмо Тамаре, где подробно описал, как замерзал, а милая девушка меня спасла, обогрела и накормила, и если зародилась новая жизнь, то, по всей видимости, так угодно…