Сумерки в Дели, ч. 1, гл. 9. Ахмед Али

Сумерки в Дели. Ахмед Али

Часть первая

Глава девятая

Была середина июня, стояла сильная жара. Бегам Нихал набиралась храбрости, чтобы поговорить о свадьбе Асгара со своим мужем. Страх, что ее сын совершит суицид, не давал покоя ее уму.
Асгар был самым младшим сыном, и поскольку Мехро родилась через восемь лет после рождения Асгара, Бегам Нихал подарила много заботы этому сыну. Другие сыновья выросли, нашли работу и полностью устроились в жизни. Асгару повезло меньше. Он нашел работу в Бхопале несколько лет назад. Но его вскоре вызвали домой по причине смерти его сестры, Бегам Сайед Хасан. И дела сложились таким образом, что он не смог вернуться к своей работе. Поэтому она была более обеспокоена его будущим. Она хотела как-то исправить неудачную жизнь Асгара, преувеличивая, вне сомнения, как только может преувеличивать сердце матери, несчастья сына, посредством устроения его свадьбы так, чтобы он остался доволен.
Но от нее зависело далеко не всё. Нельзя было оставлять без внимания волю Мир Нихала. Бегам Нихал взвешивала все за и против, думая о том, что она сможет сделать, если ее муж откажется благословить брак. Сначала ей надо будет поговорить с ним, чтобы посмотреть, как всё пойдет. Она не хотела делать из мухи слона без веской причины.
Через два дня после пыльной бури она послала за Мир Нихалом. Он вошел, благородный, высокий, со своей белой бородой, разделенной по середине, и с коротко остриженными волосами, завивавшимися на затылке.
«Зачем ты меня позвала?» - спросил он свою жену и сел рядом.
«Ты, кажется, потерял всякий интерес к своему дому» - сказала Бегам Нихал.
«Что я должен делать? Начать готовить?»
«Ты всегда скажешь что-то такое, не так, так иначе…»
Кожа на щеках Бегам Нихал начала трястись от улыбки, и он сказал с известной долей веселья:
«Тогда, что ты от меня хочешь?»
Бегам Нихал тоже заразилась весельем Мир Нихала.
«Я хочу, чтобы ты перестал гонять голубей!»
Мир Нихал засмеялся приятным голосом и сказал:
«Хорошо, скажи, в чем дело?»
«Да не в чем. Я хотела поговорить с тобой о свадьбе Асгара. Ты думал об этом?»
«Но для чего тогда ты? Ведь ты уже выбрала жен для своих старших сыновей! Ты можешь сделать то же самое и для Асгара!»
Бегам Нихал собралась с силами и сказала:
«Как насчет младшей дочери Мирзы Шахбаза Бека?»
«Эй, хватит шутить! Дочь Низаруддина – хорошая партия. Лучше пошли им предложение!»
Серьезное выражение появилось на лице Бегам Нихал, и она стала выглядеть удрученной.
«Я говорю серьезно, это не шутка» - сказала она.
«Что?» - прокричал Мир Нихал в гневном удивлении.
«Асгар не хочет жениться на дочери брата Низаруддина! Он хочет жениться на второй дочери Мирзы Шахбаза Бека, Белкис!»
«Да как он смеет! Это невозможно! - сказал Мир Нихал с интонацией окончательного решения. – Он, наверное, сошел с ума, если так думает!»
Лицо Бегам Нихал потемнело от волнения. Мир Нихал был красным от гнева, казалось, что его только что оскорбили.
«Но в чем проблема? – сказала Бегам Нихал с готовностью продолжить битву. – Она хорошая девушка!»
«В чем проблема? Действительно, в чем! – разразился криками Мир Нихал, что свидетельствовало о возбуждении его гнева до высочайшей точки. – Ты что, сошла с ума вместе с ним? Как мой сын сможет жениться на дочери Мирзы Шахбаза Бека? Ты что, хочешь ввести низкорожденную девушку в нашу семью? Существуют такие понятия, как доброе имя и семейная честь. Мне не нравится этот брак…»
Продавец сушеных навозных лепешек, используемых в качестве топлива, кричал в переулке: «Навоз для топки печей! Купите навоз!» И один из его ослов внезапно издал скрипучий крик, а другой подхватил и продолжил дело своего товарища.
«Но, всё-таки…» - сказала Бегам Нихал тоном, указывавшим на упрямство просто ради упрямства и признающим поражение. Она едва успела произнести два слова, как Мир Нихал разразился криками: «Я не могу этого слышать! Я уже сказал, на этот брак моего согласия не будет! Я просил тебя запретить сыну общаться с этими низкорожденными выскочками!  Но ты не послушала! Теперь ты хочешь втоптать в грязь мое имя и честь!»
«Но мальчик грозит совершить суицид!»
«Это неплохое решение проблемы! – снова закричал Мир Нихал. – Это же мой сын! А мой сын ничего не может делать против моей воли! Если он женится на дочери Мирзы Шахбаза, я откажусь от него! Тогда я ничего не буду иметь с ним общего. Скажи ему это. Ты слышишь? Скажи ему, я ничего не буду иметь с ним общего, и что он не сможет называть меня отцом!»
Разрываясь от гнева, Мир Нихал вышел из дома. Улочка была заблокирована принадлежащими продавцу навозных лепешек ослами. Разрываясь от гнева, Мир Нихал прокричал:
«Почему ты не даешь никому пройти? Пошел вон!»
Продавец навозных лепешек, одетый в короткую набедренную повязку, жакет с короткими рукавами кустарной работы и грязный тюрбан, стал бить ослов, чтобы отогнать их в сторону. В спешке один осел наткнулся на стену и опрокинул свой груз. Пронесся сильный порыв ветра, и микроскопические частички навозной пыли наполнили глаза и ноздри Мир Нихала. Он стал громко чихать и кричать на неприкасаемого, который раболепно извинялся.
С большим трудом Мир Нихал дошел до марданы, мужской части дома. Его настроение было безнадежно испорчено. Небо заволакивала пыль и песок. Коршуны кружились и кричали. Повсюду разливался какой-то страх. Назревала пыльная буря. Мир Нихал ходил взад и вперед, рыча как лев. Голубятники выкрикивали свои вечные «Ку! Хаах!» И попугай Гхафура верещал: «Говори, попугай, говори…»
Поняв, что в доме ему не найти успокоения, Мир Нихал надел длиннополый пиджак и пошел на улицу. Когда он только выходил в переулок, попугай, имитируя  человеческий смех, расхохотался и добавил: «Благодарение Аллаху!» - и стал поворачивать свою шею и вращать глазами, все время что-то вереща. Гхафур набил свой кальян и стал затягиваться с чувством глубокого самодовольства…