Первая студенческая весна

    Декабрь 1963 года. Последний учебный год в школе. Нужно решать, что делать дальше, куда идти учиться. В том, что буду поступать в институт не было никаких сомнений. Я училась на «пятёрки», впереди маячила золотая медаль. Неважно, что никаких особых привилегий в те годы она не давала, это уже был вопрос престижа. И тут, (как много порой зависит в нашей жизни от этого волшебного «И ТУТ»...) в нашей школе появляется «зазывала» из Ужгородского государственного университета и приглашает поступать к ним на физмат. Университет молодой, развивающийся и открыл подфакультет по программированию. Мало кто из нас представлял себе толком, что такое программирование и ЭВМ, но было что-то чарующее в этих словах. Выбор был сделан.

 Из википедии:
 Согласно решениям Первого Венского арбитража, в 1938 году Ужгород перешёл к хортистской Венгрии, которая отменила либеральные и демократические начинания Чехословакии и ввела во время Второй мировой войны жёсткий режим военного времени. В конце 1944 года, по мере приближения Красной Армии к очагам Словацкого национального восстания, перед Четвёртым Украинским фронтом встал вопрос захвата Закарпатья. 27 октября 1944 две советские танковые колонны, наступавшие со стороны Мукачева и Ужоцкого перевала, освободили город от венгерских и немецких войск.
Освобождение Закарпатья принесло определённые изменения в жизнь Ужгорода. Сооружались новые постройки и реконструировались старые здания, в 1945 году был открыт Ужгородский государственный (ныне — национальный) университет. По соглашению с Чехословакией от 29 июня 1945 Закарпатская Украина вошла в состав Украинской ССР и СССР. С января 1946 года — центр новообразованной Закарпатской области.

  Год 1964. Прошли  экзамены. Получив заслуженную золотую медаль и отгуляв выпускной вечер, я с мамой отправляюсь в Ужгород. Живу в общежитии, но, практически, там не нахожусь, приезжаю только ночевать. Целый день провожу с мамой на съёмной квартире и опять учу и учу...
  Это последний год правления Н. С. Хрущёва. В нашей Винницкой области, откуда мы приехали, в магазинах пусто. А здесь есть всё - сыры и масло, копчённые колбасы, белый хлеб и булки. На рынке мама покупает свежую баранину за девяносто копеек килограмм, фрукты и овощи, бесподобные закарпатские перцы, которые назывались гогошарами. Уже в Ужгороде мы впервые узнали, что их можно кушать сырыми и это очень вкусно, до этого мама их только фаршировала.
  Я сдаю приёмные экзамены: математика письменная и устная - «5», физика – «4» и
с первого сентября  становлюсь студенткой физико-математического факультета, отделение математика, УжГУ.
  Начинается новая жизнь, я впервые одна, далеко от дома, живу на съёмной квартире, должна как-то распорядиться своими финансами. Мама уехала, оставив шестьдесят рублей. Мне казалось, что это целое состояние и была искренне удивлена, когда к концу месяца, к следующему маминому переводу, у меня осталось лишь пятьдесят копеек. Уже потом подружки «научили меня жить». Доходчиво объяснили, что нечего, мол, есть охотничьи сосиски, когда колбаса отдельная в два раза дешевле. И пирожное можно покушать раз в месяц, только на пользу фигуре.
  Подруги появились у меня уже позже, я ещё ни с кем толком не успела познакомилась. После лекций уходила на свою съёмную квартиру, где мы жили очень интересной компанией. Хозяин и его родной брат были до войны владельцами часовой мастерской и в настоящее время сидели в тюрьме за изготовление и продажу золотых изделий. Первый этаж, где раньше была мастерская, был конфискован, а на втором этаже жила хозяйка, её трое детей, племянница и мы, две девочки квартирантки. Одна половина квартиры была закрыта и нам ясно объяснили, что нечего туда соваться. Но, когда хозяйка уходила куда-нибудь по своим делам, её племянница водила нас на экскурсию. Там была настоящая роскошь. Я, выросшая в скромной местечковой обстановке, никогда ещё не видела такой красивой полированной мебели, хрустальной посуды, сверкающих люстр. Как ей удалось всё это уберечь от конфискации, до сих пор остаётся загадкой.
  Помню то утро в середине октября, когда моя хозяйка вернулась домой из магазина и сообщила:
  - Вашего Хрущёва сняли.
  Она очень надеялась, что со сменой руководства, её мужа реабилитируют. Ей пришлось ждать ещё долгих шесть лет...
  Вот куда увела меня память тех лет... А ведь я собралась писать о любви. Но, всё это поправимо.

  Вернёмся к началу учебного года. Первое сентября. Нас всех, новоиспечённых студентов, физиков и математиков, собрали в большом лекционном зале. Я, как всегда, пришла одной из первых. Аудитория постепенно заполнялась. Многих я знала в лицо ещё со времён вступительных экзаменов. И тут появились они, три друга:  Дима, Гриша и Семён, высокие, спортивные, симпатичные мальчики, которые с целой группой выпускников сдавали экзамены в Мукачево.
   Но Дима... Что испытывает боксёр в минуту нокаута, что испытывает электрик, попав под провод высокого напряжения? Нечто подобное испытала я – семнадцатилетняя девочка, влюбившаяся с первого взгляда. Его каштаново - рыжие волосы, мягкие черты лица, карие глаза – девочка была сражена без единого выстрела. Но, я уже тогда знала, что это любовь без взаимности, любовь, не причинившая мне ни боли, ни огорчений, любовь -  праздник. Так влюбляются в красивых знаменитых артистов и прославленных музыкантов. Разве кто-нибудь из девочек, моих ровесниц, мог обижаться на то, что её не любит Олег Стриженов!? И, решила я, потекут теперь наши жизни параллельным курсом на долгие пять лет учёбы. Как оказалось в будущем, я несколько ошибалась.

   Наступила холодная, серая Закарпатская осень. Голые деревья, грязь, дождь, мелкий и частый, лил двадцать четыре часа в сутки. Река Уж, летом такая мелкая, что её можно было перейти вброд, неожиданно превратилась в бурный, наполненный тёмной быстрой водой поток. Также пасмурно было на душе. Скучала домой за родителями, бабушкой и дедушкой, за младшей сестрой, за привычной домашней обстановкой и даже за вкусом нашей водички из колодца.
   Со мной одновременно начали учиться шесть выпускников математического класса Винницкой шестой средней школы. Две девочки, Юля и Валя, пожалели меня такую одинокую и грустную и стали со мной сближаться. Они, первым делом, забрали меня на свою квартиру («Нечего платить двадцать пять рублей за съём, когда мы платим всего пятнадцать, и у нас есть лишняя койка!»)
   Неважно, что квартира была на втором этаже, а «удобства» на улице. Печку мы топили дровами. Она чадила синим угарным дымом. Мы открывали окна, пока она разгоралась. Умывались под примитивной лейкой холодной водой, а купаться и стирать ходили в баню. Это стоило того: у меня появились подруги! Мы вместе ходили на занятия, в столовку. Девочки были дочки военных, у Юли папа был Герой Советского Союза. В школе они учили только русский язык, а, практически, все лекции читались на украинском. Вначале я им переводила основные термины, а потом они приспособились и уже автоматически записывали лекционный материал по-русски. Весь курс был разбит на пять групп. Лекции читали всем вместе, а было нас, математиков, примерно сто человек. По утрам я встречала в аудитории Диму. Он со мной даже не здоровался. Я была для него просто одной из толпы, ничем особенно не примечательной девчонкой. Практические занятия проходили для каждой группы отдельно. Мы учили высшую алгебру, аналитическую геометрию, матанализ и, конечно, научный коммунизм. Лектор читал лекции. Дополнительно мы ходили в библиотеку и переписывали в общие тетради сочинения В. И. Ленина.
   Лекции проходили по «паре»: это сорок пять минут, перерыв, и ещё сорок пять. Между парами перерывы были большими, так как нам иногда приходилось переходить в другое здание. В день было от двух до трёх пар. Практические занятия, в основном, были по вечерам. И вот у нас было полдня совершенно свободного времени. Конечно, ходили в кино. В Ужгороде было два кинотеатра: «Комсомолец» и «Родина».
  Фильмы шли по три-четыре дня, и мы бегали по очереди то в один кинотеатр, то в другой. Посмотрели тогда фильмы, которые и сегодня можно смотреть, как новые:  "Гамлета" с Иннокентием  Смоктуновским, "Три плюс два" с Андреем Мироновым и двумя красавицами Натальями: Фатеевой и Кустинской, "Я шагаю по Москве" с молодыми Никитой Михалковым и Галиной Польских, "Тени забытых предков", где бегала обнажённая Лариса Кадочникова, и много-много других.
  На октябрьские праздники мы поехали домой "за зимней одеждой". Валя спешила к своему мальчику, который жил в Виннице. Ей не нравился Ужгород, холод и сырость грязной осени, и она уговаривала меня на следующий учебный год перевестись во Львов:
   - Инка, - говорила она, - давай, давай переведёмся. И домой ближе, и Львов - это тебе не задрипанный Ужгород.
   Я побывала неделю дома. Ходила по квартире и трогала холодильник, шкаф и свой письменный стол, ела вкусную еду, приготовленную мамой. Всё было, как во сне.

 
  Прошли зимняя сессия и каникулы. Юля первая получила место в общежитии, потом и Валя. Я осталась одна в этой жуткой хибаре. Но девочки сказали мне:
  - Иди, проси, чтобы и тебе дали.
  Пошла, попросила, дали.
  Мы с Валей попали в одну комнату. С нами жили ещё три девочки из Закарпатья, которые на все выходные и праздники уезжали домой.
  Вот тут-то мы и почувствовали настоящий вкус студенческой жизни. Как-то сразу наступила весна, очень рано стало тепло. Зацвели магнолии и сакура. И мы незаметно для себя полюбили этот маленький городок с бурной студенческой жизнью,  узкими улочками, длинной зелёной набережной, уютными на западный манер кафешками, где подавали чёрный кофе по-венски со взбитыми сливками и мороженое с коньяком и вишнёвым вареньем.
  Городок, в котором мне ещё предстояло встретить любовь моей жизни.

10.03.2013