С осени до весны

Случилось так, что этой осенью я сильно заболел и оказался в больнице. Мои друзья и родные исправно навещали меня… в течение первого месяца. Позже интерес к моей персоне стал проявляться в виде телефонных звонков и ежесубботних посещений то отца, то матери. Врачи не говорили, что я безнадежен, но и о улучшениях им было тоже нечего сказать.
Я бесконечно лежал и смотрел в серое окно, иногда заглядывал в старые журналы или пялился в общий телевизор, по которому показывали то новости, то футбол, то еще какую-то ерунду. Дни тянулись как резиновые нити, становясь все длинней и длинней.
Но как-то, в темный дождливый день в моей палате появилась гостья. Она принесла с собой толстую старую книгу, которую оставила на моей тумбочке, села на стул напротив меня и, задав несколько совершенно будничных вопросов, остальные несколько часов находилась в безмолвии. А потом просто встала и ушла.
Подобные визиты стали повторяться часто. С каждым разом она все больше открывалась, рассказывала какие-то забавные истории, читала стихи, приносила новые книжки, которые удивительно подходили к моему настроению. Мы совсем не говорили о болезни, она даже не спрашивала, что со мной и как продвигается лечение. Я перестал скучать. Между тем, лучше мне не становилось.
Для меня было удивительным  само появление этой девушки. Когда-то очень давно мы были хорошими друзьями, я, кажется, даже был влюблен, но так и не решился признаться. А потом все улетучилось. Мы общались все меньше и меньше, и наши отношения едва ли можно было назвать даже приятельскими. И вот теперь она пришла тогда, когда все остальные уже свыклись с ощущением того, что я как будто почти мертв и более не хотели тратить на меня время. Конечно, дружба, да и вообще любые отношения подразумевают некий симбиоз «ты   мне, я   тебе», и дело не столько в материальной стороне, сколько в эмоциональной подпитке. А когда человек требует к себе много внимания, заботы, поддержки и при этом не способен со своей   ни на какие дружеские подвиги, от него постепенно начинают отстраняться. Кому понравиться тратить свою энергию, не получая ничего взамен? Энергетические вампиры пользуются дурной славой. Конечно, встречаются люди, готовые ухаживать за больными в течение многих лет, отдавая себя безвозмездно, но большинство старается избежать этой участи. Поэтому причины появления моей старой знакомой оставались для меня непонятными. Вопросы на эту тему она просто игнорировала. А потом я просто перестал спрашивать. Если она пришла, значит так должно быть. И какие мотивы ею управляли, меня особо не интересовало. Я убедил себя, что стоит просто пользоваться моментом;  я все делал правильно, раз сумел нажить хоть одного преданного друга.
Дело шло к весне. Она стала приходить чуть реже, меня смущали неестественная бледность ее лица и излишняя худоба, которых прежде не было. Но я молчал, боясь обидеть ее нетактичным вопросом. А она носила легкий сарафан в цветах под пальто и казалась очень умиротворенной; мне нравилось смотреть на нее и чувствовать, как по жилам разливается нежный покой.
Первый по-настоящему теплый солнечный день, необычайный для марта, совпал с ее приходом ко мне. Она предложила пройтись по  прибольничному парку, подышать весной, послушать птиц.
Лучики рассеивались радугой в глазах. Мы шли, не касаясь друг друга и ничего не говоря. Я заулыбался тому, что был просто жив. И вдруг она сказала, что она сделала все, что могла, теперь – очередь весны и солнца.
Это был ее последний визит. Она попросила каждый день выходить на улицу, коснулась моей руки и ушла.
Около недели я был сам не свой, у меня началась ломка, как у наркомана, но потом стало легче, а вскоре доктор принес хорошую новость: я начал поправляться. Уже летом я выписался, как ниоткуда возникли все прежние знакомые. Меня захватил жизненный поток, все стало так, как раньше. И только осенью мне подумалось, что надо позвонить моей подруге, хотя бы из вежливости поинтересоваться, как ее дела, но трубку никто не снимал несколько дней. И когда я оказался недалеко от ее дома, решил зайти.
В квартире было темно. На пороге меня встречала осунувшаяся тонкая женщина с тусклым лицом. Она говорила тихо, с хрипом.
- Я хотел узнать, как ты?
- Как видишь. – На лице возникло подобие улыбки.
- Ты больна? Я могу помочь?
- Нет, не можешь. Каждый платит за осуществление своей мечты по-своему: кто-то временем, кто-то семьей, кто-то здоровьем, а кто-то - жизнью.
- О чем ты?
- Потом как-нибудь поймешь.
- Постой, почему ты ходила ко мне?
- Потому… это ведь очень больно, когда про тебя забывают? Ты сразу осознаешь, сколько ты на самом деле стоишь.
- ?
- Я хотела показать, что ты стоишь дорого.
- Но я…
- Я знаю, ты не сделал бы для меня такого. Ты даже бы не узнал, если бы что-то случилось. Теперь это все не важно. Главное, ты здоров. Прощай.
Я оказался перед захлопнутой дверью и в полной прострации… я сделал несколько шагов по лестнице вниз… «кто-то платит временем, кто-то здоровьем». – крутилось у меня в голове… «временем, здоровьем»… «жизнью»… «ЖИЗНЬЮ»…
- Постой… я подбежал к двери и стал яростно в нее колотить. – Постой… какая была твоя мечта?
Но мне уже никто не ответил.