По мотивам Темного переулка

Я иду по Маяковской. Привычный выход перекрыт. Мне страшно. Я почти паникую… Мне всегда казалось, что это единственный выход наружу…
Я шагаю по станции, чуть убыстряя шаг. Люди молчат, я молчу. Мир молчит?
Мне уже двадцать. Боже, как я стара для любви!
 Выхожу на улицу. Дождь. Весна, маскирующаяся под осень. Первая Тверская-Ямская, Вторая…
Знакомые переулки.
Я чувствую, будто мне тридцать пять. Я старуха.
Черствы те люди, что живут, радуясь только тому, что у них есть. Впрочем, те, что только страдают от отсутствия чего-либо – не лучше.
Итак, мне 35. Я разучилась учиться, потому что знаю слишком много, идущего в разрез…
На встречу – человек. Отвратительно-серый. Итак, мне двадцать: я поправляю бежевую шляпку, стучу каблучками, холодно тяну шею…
Интересно, какая из нас - настоящая я?

«Меня измотала эта игра…» - звук еле слышен на фоне гудения вагона. Позади меня – компания подростков. Кажется, меня вот-вот вырвет от их смеха. На ближайшей станции я выхожу из вагона, подпираю собой колонну… Как же тяжело дышать.
Сесть в следующий поезд или, может…
Нет, время безумств закончилось.
Сажусь, еду. Дома меня ждет свернувшееся калачиком от усталости существо. Оно жаждет ласки, а я даже не вполне уверена, что оно мне  родное… да и просто знакомое.
В моем кошельке полторы тысячи. Можно купить себе сережки, ну или шарфик…, а, может, сумочку?
Зачем мне все это? В моем жилище уже не хватает места вещам, или людям, которые среди этих вещей обитают?
Мне хочется уйти в безлюдное место. Я прихожу домой. Меня встречают…


Я сажусь в угол и беру карандаш. Рисунок выходит скверным. Листок складывается в самолетик и вылетает в окно.
Я съедаю мороженое. Затем тихо говорю: «Вон» - и остаюсь совсем одна.
Меня любят, но я этого не ценю. Никогда не ценила. Вески пульсируют. Жаль, нет пистолета.


Ближе к утру мой рюкзак собран. Беру чашку кофе, иду в душ. Вода стекает по плечам, волосы намокли и завиваются спиралями. У меня нет возраста. Я как амеба: не осознаю себя.
Вода утихла. Набрасываю халат. Я – вновь человек.
Собираюсь: надеваю старенькое пальто, закидываю на плечо маленькую сумочку: рюкзак я не возьму. Бежевая шляпка осталась на полке: я скинула лет семь…

Вновь удушье в метро. Я его люблю: свой город, особенно, когда он такой сырой,  несуразный и немного высокомерный. Выхожу на воздух. Третьяковская: огромный подземный переход, полный палаток. Я плачу. Затем покупаю себе сережки и платок.
Мимо проходит человек. Мы соприкасаемся плечами, он оборачивается. Я понимаю, что мы знакомы.


Мы два часа сидим в кафе. Он улыбается мне, а я – ему, но только из вежливости.
- Я старая.
- Тебя беспокоит твой возраст?
- Нет… скорее, просто я сама.
- Ты хороша собой, да и вообще… - он растерянно ковырялся ложкой в пустом стакане.
- Я просто устала от своего прежнего облика.
- Такое случается.
- Тебе нравятся мои серьги?
- Нет.
Я снимаю сережки и бросаю их в пепельницу.
- У тебя есть сигарета?
- Да, держи.
- Благодарю, – я поспешно закуриваю, и закашливаюсь,  поскольку бросила уже пару лет назад.
- Ты живешь одна?
- Нет.
- Переезжай ко мне?
- А где ты живешь?
- В Питере.
- Хорошо. Когда?
- Завтра с утра. На машине.
- Куда мне подъехать?..


Дом. Я лежу под пледом в гостиной. В моих глазах отражается уличный туман, я чувствую. Еще несколько часов…
Еще несколько часов, и я бреду по безлюдной темной улице с рюкзаком за плечами и зонтом-тростью подмышкой. Ресницы слиплись. Облегающий шерстяной свитер слегка душит. В моих руках чашка остывающего кофе.
Звонит телефон. Высветившийся номер свидетельствует о неминуемых расспросах, вздохах и всхлипах. Я сбрасываю звонок и почти случайно роняю трубку в лужу.
На обочине широкой дороги уже стоит серая иномарка. Я сажусь.
- Мало вещей. Это хорошо. Я куплю тебе новые.
- У меня в кошельке пятнадцать тысяч… можно купить куртку, джинсы и пару свитеров.
- Ты хочешь работать?
- Неа…
Он улыбнулся.
- А что ты любишь?
- Сегодня – фотографировать и грустить.
- Ты сможешь получать за это деньги.
- Я не умру, даже если не буду…
Несколько минут царила полная тишина…
- У меня есть пустующая мансарда… там диван, стол… пустовато немного, но жить можно.
-  Меня устроит все, лишь бы пока не выглядывало солнце.
Туман постепенно рассеивается. Шоссе наполняется машинами. Я засыпаю.


Мой новый дом похож на… не похож, в том то и дело.
Весь день болтаюсь около Нивы. Сознательно без камеры.
Он готов платить баснословные деньги за мои совершенно средние снимки.


Его нет уже три месяца. Я достала фотоаппарат. Начала лазить мо крышам и чердакам.
Три гигабайта забито самыми лучшими фото.
Задаток за работу составляет две тысячи долларов.
Я плачу по  ночам.


Наконец он входит и целует мне руку… потом шею, спину…

Любви нет.
Проснувшись утром, я включаю компьютер и стираю все снимки.

Я иду с рюкзаком за плечами по Невскому. У меня в кошельке кредитка, где пятнадцать тысяч долларов. На них можно купить машину или уехать за границу на пару недель. Я бросаю ее в Неву. Осталось сто тридцать четыре рубля.
Мне на встречу идет парень с гитарой за спиной. Он улыбается.
- Привет. Давно не была на концерте? Пойдем?
Мне двадцать один. Я чувствую себя на… может, на восемнадцать с половиной?

02.04.2006