Стекло

От автора.

Дорогой читатель,

я не призываю тебя, прочитав этот рассказ, впустить в свою жизнь пустоту, боль, одиночество или что-то ещё. Всё, что написано ниже – моя боль. Я даже не прошу разделить её. Я написал о ней рассказ – и моя душа успокоилась – это всё, чего я хотел.

С уважением, автор.

***

Я оделся, и вышел на улицу. Было около одиннадцати вечера. Я чувствовал лёгкий мороз, пробегающий по лицу. Вокруг не было ни одного человека. Вдалеке горели чьи-то окна. Всё, что мне было нужно – на полную зарядить свой плеер и остаться наедине с собой – я уже сделал. И в ту минуту был нескончаемо рад. Идти, идти, идти. Не важно, куда. Главное – хотя бы на немного забыть об этой боли. Той, что прожигает душу. Сегодня на ужин – только пустота и одиночество.

И я шёл. Я ещё не знал, что ждёт меня впереди. Наверняка, это будет очередная вечерняя прогулка. Обычная, без всяких глупых неожиданностей. А может, и нет. Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Нет, по природе я достаточно разговорчивый, если захочу, но только не сейчас. С кем? И зачем? Все нужные слова уже сказаны, точки, где они должны быть, - поставлены. Так позвольте мне просто отдохнуть. Ото всего и от всех. Ведь я имею на это право, так же как и вы – имеете право на свою личную жизнь, так? Вот и живите себе спокойно, счастливо. Только меня не трогайте.

Радуйтесь, веселитесь целым миром. А у меня в душе – нестерпимая, нескончаемая тоска. Смеётесь? Вам не понять. Шагаю дальше. Поворачиваю в тёмный переулок. Начался мокрый снег, и в наушниках заиграла любимая песня. Волшебно. Больше мне ничего и не нужно. По крайней мере, сейчас. Довольно далеко отдалившись от дома, я решил поехать загород, на свою дачу. Для меня это самое счастливое место на этой, довольно скучной, планете. Первая электричка шла в семь, и меня абсолютно не угнетало ожидание, так как на часах было два, а в планах как раз было где-нибудь проболтаться ещё часа три, до первого автобуса. Я решил сделать это в близлежащем скверу.

Тишина, лёгкий, практически неслышный, ветерок. И ни одного человека. Никто не нахамит, не наорёт, ни обидит. Никому не нужно меня понимать. Меня понимает эта улица, все эти предметы – и этого достаточно. Правда. К чему эти вечные споры, ссоры, разборки и недомолвки? Всё и так понятно – каждый занят собой и своим. Каждый стремится к личной выгоде и счастью. А я ни к чему не стремлюсь. Мне и этого воздуха достаточно. И этой музыки.

Вообще-то Москву я не люблю, хотя и вырос здесь. На старых советских киноплёнках она казалась мне какой-то сказочной, необычной. И очень красивой. Я даже думал, что люди тогда были добрее, нежели сейчас. Только вот папа с мамой были иного мнения. Мол, и мат был, и такая же пьянка. В общем, разбивался мой иллюзорный мир. Разбивался каждый день. Не сразу я понял, что носил “маску”, чтобы нравиться всем окружающим и иметь вес в обществе. А когда понял – не знал, что с ней делать. Я боялся себя настоящего, боялся одиночества. Вскоре я замкнулся, и стал бояться и людей. Долгое время я надеялся, что меня поймут и поддержат, но в ответ слышал только глухие упрёки. Мир жёсток. Люди пронзают сердца друг друга одним словом. Взглядом. Для меня – даже жестом.

***

Я уже ничего не хотел, и не искал. Да, я - пессимист. Меня вынуждали учиться там, где я не хотел. Работать там, где мне чертовски плохо и неуютно. А потом просто сказали – сам виноват, что остался ни с чем. Ну и пусть. Я устал перед всеми оправдываться, и вечно пытаться угодить. Лучше сидеть здесь и смотреть в чёрное ночное небо. Видеть звёзды. И тихо плакать. Может, о самом себе. А может, и об этом мире, который, спустя века, всё тот же. И ничего-то он не понял…

Спать не хотелось. Я сидел на скамейке, и смотрел по сторонам. Глухая тишина. То, что нужно. Сердце бьётся не спеша. Это - то состояние, когда можно полностью расслабиться. Представьте себе. Не в ванне с фужером вина, и не со стаканом водки. А здесь. В таком, кажется, уже давно привычном и родном пространстве. Всё-таки именно природа и музыка – это лучшие собеседники. Люди, люди. Говорят много, а толку, как правило, мало. Только поранят, так и не поняв. Лучше быть здесь…

Одиночество. Именно оно ждёт меня каждый день, встречая как дорогого гостя. Мои лучшие друзья – это музыка и тишина. Но, Боже, до чего больно, тошно! Израненная осколками человеческого непонимания и злобы, моя душа устала, и просто выдохлась. Я уже не искал ни денег, ни славы, ни любви. Кажется, ещё так недавно я любил. Или… был влюблён. Но какая теперь разница, если всё закончилось? Судьба была зла ко мне. Хотя, как и всегда, расставила всё справедливо и ровно. Чистая работа. Претензий нет. Получите-распишитесь. Получил. Расписаться? Уже…

Когда-то я был по-настоящему счастлив. И мне было всё равно, что говорили люди вокруг. Прошло время, и всё исчезло, сгинуло в пустоту. Напоследок, эта дыра забрала и меня. Может, и навсегда. Ни смысла, ни счастья, ни цели. Всё убито. Я не понимаю – зачем? Куда? Родные твердят – в таком состоянии помрёшь алкашом на вокзале. М-да, они опять ничего не поняли. Хотя, по сути, и правы.

А вот, и пять часов. Мне пора. Куда? На остановку. Хочешь со мной, читатель? Пошли.

***

Первый автобус. Двери открываются исключительно для меня. Пустяк, но меня всегда это немного забавляло. Сел. Еду. Теперь – до вокзала, а там на электричку до Коломны. И дело почти сделано. В салон заходят трое молодых парней, и тут же начинают материться. Делаю музыку громче. Терпеть не могу этот дурацкий мат. Для них – ничего, а меня аж тошнит. Они побеждают мою маленькую стереосистему, и я решаю вежливо попросить.

Душа ушла в пятки. Я заволновался. Это происходит тогда, когда хочешь понравиться, или боишься выделиться из общей “толпы”. На сей раз было второе.

- Извините, пожалуйста, а вы можете не ругаться? – начал было я.

- А тебе какое дело? Зубы не все ещё пересчитали?! – со злобной, отравленной ухмылкой, прошипел один из них.

- Мне просто очень плохо становится, когда рядом ругаются.

- А не пошёл бы ты мальчик?!

Тут вся их гоп-компания хором рассмеялась. И вышла на следующей остановке. Диалог был завершён, даже не начавшись. Такой исход неудивителен, только вот и настроение, и здоровье было ещё больше подпорчено. Ещё один - небольшой, но очень острый и меткий нож - был метнут в мою душу. Тем временем, вокзал с каждой секундой был ближе.

Ужасная скука. Серый город. Так много людей, но ни одного человека. Я прохожу, мечась сквозь назойливую толпу народа. Город встречает меня одними и теми же красками, и унылым безразличием. Здесь - всё чужое. Здесь – каждый, как бешеный, гонится за своим счастливым билетом. Но куда? Все хотят счастья. Все, все.

- А тебе что, мальчик? – как бы ухмеляясь спрашивает меня Cудьба.

- Мне? Ничего. Только на вокзал дайте попасть.

Ещё одно утро. Началось…

***

Я почти у цели. Остался один переход. Пройти быстро, и не оглядываясь. Со всех сторон снуют то суперважные персоны в костюмчиках с портмоне, то накрашенные до безумия дамы на шпильках. Их объединяет одно – они все куда-то торопятся. Жизнь пролетает, а они всё бегут и бегут. Бегут от реальности. Все боятся одиночества, несчастья, и, в конце концов, смерти. Они ушли ото всего в рутину. Некоторые так и не смогут вернуться. Никогда…

Один такой важный тип в отглаженном костюме и с залаченными волосами, всё-таки находит в себе силы остановиться, с важностью извлекает 50-ти рублёвую купюру и подаёт распластавшейся на полу женщине. А она всё крестится да крестится, прикрывая лицо платком, и всё выше и выше поднимая над головой маленькую иконку Спасителя. Как жаль, что тот бизнесмен повёлся! Ведь лучше, чтобы у этой подземельной банды не было не рубля. До боли неприятно видеть это гнетущее лицемерие. Да ещё, и такое. Я прохожу мимо, как и планировал, - не оглядываясь.

Первое, что бросается в глаза на вокзале – гора бутылок во всех урнах и около них. М-да, хорошо в пятницу погуляли. Хорошо. Полицейский снова гонит бомжей. Они, нехотя, всё же уходят восвояси. Скоро опять вернуться. Жизнь… Моё любимое место у окна было занято. Впрочем, заняты были абсолютно все места. Час пик, однако. Но я не жалел. Это лучше, чем сидеть дома, в пыльном и душащем городе. Это лучше, чем снова сутки напролёт ничего не делать и изнывать от тоски. Проходит полчаса. Большая часть людей выходит. Спать – моё любимое занятие. Пора, наконец, претворить это в жизнь.

Приснились опять всё те же. Дорогие сердцу люди, которые выбрали другой путь – не со мной. Тогда-то я и познакомился с одиночеством. И больше не искал новых эмоций и ощущений. А вдруг, произойдёт то же самое? Вдруг те, которым я доверяю самое дорогое – своё сердце и душу – сбегут, как крысы с тонущего корабля? Что случится с таким кораблём? Правильно, он потонет. Вот и мой, увидев до боли знакомые лица во сне, постепенно погружался на дно. На палубе уже никто не протестовал, да и в каютах было тихо. Все, все спали. Они знали, что их скоро не станет. И просто ждали этого во сне.

А какой-то маленький мальчик наблюдал за всем этим с берега. Повернувшись к папе, он спросил:

- Папа, а правда, что на том корабле все счастливы?

- Правда, сынок, правда. Разве может быть по-другому?

- Может, - ответил сын.

- Пойдём домой, дорогой. А то что-то холодает…

***

Моя станция. Выхожу. Остался один автобус, и всё – я на месте. Опять опоздал. Крайний только-только ушёл - я со всех ног разбежался, но всё равно не успел. Снова не повезло. Уже привык. Никаких иллюзий не было, поэтому я не разочаровывался. Это хоть как-то облегчало душу.

- Следующий рейс – в 10 часов, – объявляет по радио диктор.

Понятно, ещё полтора часа. Подожду, конечно, а куда я денусь. Сижу, как всегда, музицирую. Со скрипом проходит ещё один час. Хочется уже поскорей попасть туда - в моё заветное местечко. Мысли всё кружатся, не давая покоя. Бесконечный бег по кругу. Голова уже готова разлететься на маленькие частички, но всё же я собираюсь с силами, и вычленяю хоть какую-то адекватную информацию.

Опять образ. Кресло-качалка и английский лорд в рубашке, тёмном костюме – поверх, цилиндре и лакированных ботинках. Полутёмная комната с красивыми занавесками (даже если их и не было тогда, какая разница?). Резной комод, тёмный дубовый стол. Два резных стула и кровать. И обязательно скрипучий пол. Всё.

И он – такой статный, гордый, умудрённый. Ему где-то около 45, может, больше. Смотрит в окно и курит свою любимую папиросу. И вспоминает. Детство, юность, молодость. Всё пролетело в одночасье. Большое наследство перешло к нему от родного отца, так что трудиться особо не пришлось. Но всё же у него осталась одна несбывшаяся мечта, которая позже превратилась в боль. Она разъедает его и по сей день.

Я неслышно, как будто боясь напугать его своим присутствием, подхожу поближе, надеясь, что сейчас услышу ту самую историю.

Отодвинув свой чёрный козырёк, он приглашает меня к столу.

- Присаживайтесь. Чай желаете?

- Спасибо. Не откажусь.

- Пожалуйста. Настоящий английский, с бергамотом. Вы к нам из какого века пожаловали? Что-то я не помню, чтобы когда-нибудь так одевались.

И правда - на мне был полосатый свитер, джинсы, да запачканные грязью зимние ботинки с высокими бортами, которые я оставил в прихожей. Всем своим видом я был не чета в сравнении с таинственным господином в цилиндре.

- Да, Вы правы, я из 21.

- Что же Вас привело ко мне?

- Не знаю, пустота какая-то. Мне ничего не интересно, и не хочется. Я бесконечно одинок. Старуха-швея, что внизу, порекомендовала подняться к Вам. Говорит, мол, он тоже настрадался.

Повисла многозначительная пауза. Мой собеседник тяжело вздохнул. Я понял, что это правда. Но пока он ни говорил ни слова.

- Вам ведь правда знакомо это состояние? – с большой надеждой на положительный ответ спросил я, ещё раз глотнув чая из фарфора.

Именно в этот момент меня почему-то посетила мысль о том, что он что-нибудь всё же ответит – так, для порядка, а потом скажет, мол, простите - болит голова, зайдите в другой раз. Но он был не из тех.

- Да, я знаю, что это такое.

Больше намёков делать не приходилось, и он начал рассказывать.

- Давным-давно я страстно влюбился в одну девушку. Она была очень и очень красива, так, что невозможно было отвести взгляд. Слово за слово, мы начали общаться всё больше и больше. Я не строил никаких планов, всё происходило как бы само собой, словно сама Судьба рисовала нам дорожку к Любви. Я понял, что в глубине души – большой романтик, и эти прогулки ночью за руку сводили меня с ума.

Вдруг он резко остановился, встал и подошёл к окну. Я понял, что необходимо выждать паузу. Он вытащил из кармана свой шёлковый платок и утирал им слёзы.

- Знаете, боль по-прежнему не покидает меня. Каждую ночь я страдаю пуще, чем днём. Мне так тяжело жить…

- Она умерла? – осипшим от волнения голосом спросил я.

- Нет. Она покинула меня, и ушла к другому. С тех пор я по-настоящему ощутил, что такое одиночество. Каждый день сотни людей пробегают под моим окном, почтальоны приносят свежие газеты, ночи сменяются рассветами. Жизнь проносится мимо, и ничего, абсолютно ничего, не меняется. Каждый день в чашке всё тот же чай, в портсигаре – тот же кручёный табак. И я. Наедине с болью и с самим собой. Каждый день сажусь в это кресло, смотрю вдаль и просто молчу.

- Что же делать? Через 10 минут я должен буду вернуться обратно в свой век, но…
Я понимал, что не хочу такого скорого возвращения. Я надеялся, что лорд даст мне мудрый совет, который даст надежду на счастье. Или на что-то ещё.

- Я не знаю. Все эти годы я пытался найти смысл жизни. Говорят, он в любви и радости. Но кого любить, чему радоваться?  Моё сердце разбито. Осколки были так остры, что порезали всё тело. Душа выгорает…

Было понятно, что большего ответа я не получу. Он уже и так изнемог, пока рассказывал всё это, лицо побледнело, и было видно, что ему хотелось спать.

- Cкажите мне что-нибудь напоследок, - попросил я.

В этот момент какая-то невидимая машина времени уже засасывала моё тело, и отсылала обратно домой. В этой бесконечной круговерти, отдаляясь всё дальше и дальше от комнаты лорда, я услышал лишь одно:

- Живи, мой дорогой. Как бы трудно ни было. Живи…

Я проснулся. Часы автовокзала показывали полвторого.

***

Спасает маршрутка. Сажусь у любимого окна. Плеер начинает барахлить, я понимаю, что зарядки осталось не так много, и это меня крайне расстраивает. Музыка – мой единственный, одновременно немой и ясно говорящий, собеседник. Парадокс. Таких парадоксов в моей жизни предостаточно. Рядом со мной сидит старик. Спрашивает, как доехать до рынка. Отвечаю. Я почти сразу понял, что он тоже одинок. Люди, которые больше говорят, чем слушают – как раз такие. Старик говорил взахлёб, быстро, как будто боясь, что не успеет рассказать о чём-то очень важном. Как будто жаждал что-то передать мне. Он рассказывал о том, какое у него было детство, как он искренне пытался подружиться с однокашниками, но они считали его изгоем. Потом война, бесконечные станки, детали. Он нашёл себя не в общении с людьми, а в помощи своей любимой Родине. Он и вправду любит её – так часто восторгался природой, бросая очередной - немой, избитый взгляд в грязное стекло маршрутки, и дивясь берёзкам и полям. Добрый он, этот старик, но доброта эта не нашла отклика в грешном мире. Так и прожил всю жизнь в одиночестве. Несчастном. А разве оно бывает счастливым? Только если на короткое время…

Моя остановка. Прощаюсь со стариком. Всю дорогу я пытался слушать его очень внимательно, даже делал над собой такое усилие, потому что понимал – больше он не расскажет это никому, людям попросту неинтересна чужая судьба. Всё случайное не случайно. Судьба как бы свела нас в этом месте, и позволила старику облегчить душу. Я выходил, радуясь, что наконец-то увидел на его лице, пускай скромную, но всё же искреннюю улыбку. И кстати - когда-то он был женат. Её интересовало имущество, а он страстно любил. Любил по-настоящему, до глубины души. Но что ей до души? Разменялась, взяла деньги, да свалила в Америку. Там нашла олигарха. Да какая уже разница? Дед остался со своими ранами. Один. Злая судьба.

***

Ну вот я и на месте. Солнце пригревает. Чуть-чуть начинает болеть голова. Может, от музыки, может от переутомления. Часто так – силы вроде бы есть, но какая-то слабость и шагу не даёт сделать. Противное состояние. Иду по дороге, усыпанной гравием. Уверенно, легко, свободно. Шаг точь-в-точь под музыку. Боль стихает. Здравствуй, царство природы. Ты умеешь утешить лучше любого человека.

Начинаю рисовать картинки в воображении – а что там сейчас, в самом любимом месте на земле? Осталось минут 15, и я наконец-то увижу! Увижу собственными глазами. И мне никто не помешает это сделать. В голове на секунду проносится мысль – как хорошо, что я дожил до этого момента. Вхожу в рощу. Лёгкий ветерок колышет верхушки деревьев. Взахлёб вдыхаю самый родной воздух. Тишина. Кажется, это место я искал всю свою жизнь. Душа успокаивается…

Шаг. Один, второй, третий. Ещё пара поворотов, и я окажусь на том самом месте. Но вдруг я наступаю в какой-то овраг, и как будто проваливаюсь в бездну. Я лечу вниз в цилиндрообразной трубке, вокруг – ничего и никого, только клетчатые чёрные квадраты, переплетающиеся между собой, будто в матрице. Я лечу, и ничего не чувствую, но пустота не пропала, а только стала больше. Внезапно откуда-то сверху доносится женский голос:

- Здравствуй.

Я немею. Внутри – противное, горькое состояние от того, что очередная, уже не человеческая, а мистическая сила, остановила меня на пути к цели. Здесь нет людей, а значит, никто не причинит мне боли, и не помешает исполнить одно-единственное желание – дойти туда, куда зовёт меня собственная душа. Но не тут-то было. Людей нет, а мистика осталась. Я был готов к этому и, пытаясь кое-как перебороть в себе состояние горечи и обиды, начал диалог:

- Кто ты?

- Твоя душа.

- Зачем ты притащила меня сюда?

- Я искала тебя везде, и вот – мы наконец-то встретились.

- Ну и что?! Что из этого? – продолжал недоумевать я.

- Зачем ты постоянно убегаешь от меня?

- А что ты можешь мне предложить? Вечное одиночество, разбитое сердце, этот злой город и скуку?!

Всё это время я продолжал находиться в невесомости, и летел вниз. Но трубка не кончалась, а чёрные клетки по бокам постоянно сменяли друг друга. Я понял, что нахожусь в некоей бесконечности, но если остаться здесь навечно, можно сойти с ума. Поэтому мне хотелось поскорее завершить эту непонятную беседу, и вернуться на лесную тропу.

В тот же момент я с удивлением для себя понял, что, кроме собственной души, вывести отсюда меня никто не сможет. Стало немного не по себе. Она молчала, будто бы обдумывая очередной ответ. Мой вопрос был действительно сложен для неё, но он был единственным, и именно поэтому она очень долго думала. А может, мне это показалось.

- Ты ничем не можешь мне помочь. Верни меня, пожалуйста, обратно в лес.

- Ты точно хочешь этого?

- Да.

- Ладно. Тогда, прощай. Кем бы ты ни был, я буду любить тебя.

- Лю…би…?! – словно само собой произнёс я, задыхаясь от мощного потока воздуха. И тут же эти обрывки растворились в воздухе – я с большой силой, будто под напором самого мощного воздухозаборника в мире, понёсся вверх. Через мгновение я снова оказался напротив той самой канавы. Всё стихло.

***

Теперь всё. Я точно осознавал, что это было последнее “препятствие” на пути к цели. Но внутри меня не покидало странное ощущение, что я сделал что-то не так. Всю оставшуюся дорогу я думал о разговоре с Душой. После всех скитаний я очень устал, а плеер разрядился. Единственный наркотик в виде музыки был уже недоступен.

Последний поворот. Мой. Последний. Поворот. Я дошёл. Не верю! Господи, я дошёл! Слева стоял мой новый, недавно построенный, деревянный дом. Вот – подсобка, тут – лавочка. Всё верно – это мой участок. Моё самое любимое место на земле. Самое счастливое, самое родное. Именно здесь, быть может, я когда-то спасусь от злой безысходности. 

Сердце окончательно успокоилось, будто я выполнил свою, какую-то особенную, но вместе с тем, бесконечно простую задачу. Я упал на колени, и разрыдался. Громко, взахлёб и, казалось, что безутешно. Здесь я окончательно остался наедине со своими мыслями и с самим собой, и вскоре, они убьют меня, или случится что-нибудь такое, что мне ещё неведомо. В тот момент меня посетила единственная мысль о том, что зря не дослушал то, что хотела сказать Душа. Возможно, это была последняя надежда.

Где-то вдалеке тихо и нежно, как бы убаюкивающе, играла любимая электроника. Я отбросил рюкзак в сторону, распластался на земле, и уснул.