Люська

 
 Гиви с наслаждением потирал руки… Такая красивая девушка – эта Люська – и вся его. Он уже вдоволь наигрался, теперь собирался выгодно продать ее. Искать Люську никто не станет. Родителей у нее нет, только старенькая бабушка, да маленькие братишка с сестренкой.
Гиви с бригадой грузин-подрядчиков приехал в совхоз У. Краснодарского края. Здесь он познакомился с Люськой, красивой шестнадцатилетней девчонкой.
Он наобещал глупой девочке всего: жениться на ней, увезти домой, в Грузию. В общем, обещал ей хорошую, обеспеченную жизнь, но выполнять свои обещания он, конечно же, не собирался.

Люська была на вершине блаженства. Вчера Гиви обещал, что женится на ней в Грузии. Там вроде бы их зарегистрируют, как мужа и жену без проволочек, а в России это возможно лишь с восемнадцати лет.
Люська выросла в бедной семье. Ее отец сильно пил, мать надрывалась на работе в полеводческой бригаде, и практически в одиночку растила детей.
Когда Люське исполнилось тринадцать лет, ее мать умерла, совсем недавно сгорел от водки ее отец.
Старенькая и больная Люськина бабушка по матери переехала к ним жить. Но чем могла помочь больная старушка трем сиротам?
Они влачили нищенское существование.
Хорошо, что Люська встретила Гиви. Пусть он старше ее на четырнадцать лет, но он нравится Люське, она так надеется на него. Они встречались уже четыре месяца. Люська почти стразу отдалась ему, и не жалела об этом.
Наступил день отъезда. Люська собрала чемоданишко, попрощалась с бабулей, братом и сестрой и помчалась к любимому.

Почему-то они с Гиви сели на поезд, идущий в Москву. Люська доверяла любимому и не знала, что ехать из Краснодара в Грузию через Москву – все равно, что плыть в Америку по Черному морю
В Москве на вокзале их встретил какой-то неприятный, длинноносый тип. Гиви представил его Люське: «Это мой друг, Борис. Он грек по национальности».
Мужчины взяли такси. Ехали долго. Потом все вышли. Борис расплатился за такси, и они пошли пешком. Это была или окраина Москвы, или какая-то подмосковная деревушка.
И за все это время Люське даже в ум не влетело испугаться или растеряться. Ведь рядом с ней Гиви – ее любовь и надежда.
Втроем они подошли к какой-то завалюхе, вошли в нее.

И тут такое началось! Гиви строго сказал Люське, что он передает ее Борису. Теперь Борис – ее хозяин. Если Люська будет плохо себя вести, то Борис будет бить ее, а может даже убить.
Люську это известие  вконец пришибло. Она лишь молча моргала глазами. Гиви сильно встряхнул ее за плечи и вышел.
Люська рванулась следом, но  грек Борис схватил ее за руку и швырнул на кровать. Что он с ней только не вытворял! Особенно ему нравилось насиловать ее «по-гречески». Люська орала благим матом, а грек наслаждался ее криками. Казалось, этому ужасу не будет конца. Наконец, уморившись, грек Борис оставил Люську в покое.
Откуда-то из-за угла Борис выволок наручники. Он застегнул один наручник у Люськи на запястье, а другой пристегнул к быльцу кровати. Кровать была привинчена к полу. Уходя, Борис приказал Люське назавтра быть готовой к приему гостей. Он бросил ей кусок хлеба, как собаке, а о воде и вовсе позабыл.
Люська всю ночь металась возле кровати. Она кричала, звала на помощь, пыталась расстегнуть наручники, но не смогла. На помощь никто не пришел.

Утром грек Борис привел с собой двух страхолюдных мужиков. Они набросились на нее вдвоем как дикари, они кусали, мяли, насиловали ее, не обращая внимания на ее вопли.
После их ухода Борис снял ремень и начал бить Люську. Он нещадно порол ее, пинал ногами и орал, что Люська должна быть послушной, то есть, делать всё,  что хотят клиенты. Так она сможет  дольше прожить. А выход отсюда один – в могилу. Не она здесь первая, и не она последняя.
Люська была в ужасе. Лихорадочно она пыталась сообразить – как вырваться отсюда.
Она стала настоящей проституткой. Всем клиентам она стремилась угодить, как бы ей ни было больно и противно. Грек Борис даже начал думать, что Люська – прирожденная проститутка и что ей все это нравится.
Однажды, сильно напившись, Борис закрыл Люську снаружи на замок, но забыл пристегнуть наручниками.

Как только он ушел, Люська заметалась по комнате. Выждав немного, она выбила окно и убежала. Долго бежала куда попало, куда ноги несли, только бы подальше от ненавистного дома.
Люська вышла на какую-то трассу, остановила первый попавшийся большегруз и спросила водителя, куда он едет.
Тот ответил, что везет груз в Ростов.
«Мне бы в Краснодар!» - выдохнула Люська.
«Там недалече.» - ответил водитель.
По дороге Люська дрожа и заикаясь рассказала шоферу, что с ней произошло. Ей надо было кому-то выплеснуть свою боль, иначе она бы умерла.
Водитель, немолодой мужчина, возмущался  на чем свет стоит. Он дал Люське немного денег, чтобы она купила себе приличное платье.
Люська предложила ему себя  в качестве расплаты, но шофер скромно отказался, пожелав ей на прощанье всего доброго.

Из Ростова до своего совхоза Люська доехала  расплатившись собой, потому что водитель попался бабник на все сто процентов.
Люськина бабуля заохала, увидев в дверях свою внучку, без чемодана, исхудавшую и бледную как смерть.
Люська ничего не стала рассказывать, сказала только, что они с Гиви поругались и решили расстаться. Потом спросила у сестры, здесь ли еще грузины. Сестра Ленка ответила, что грузины уже давно уехали.

Неделю Люська никуда не выходила из дому, зализывала раны: и телесные, и душевные.
Как-то выйдя на улицу она встретила Зойку, с которой всегда была в хороших отношениях. Зойка была двумя годами старше Люськи. О Зойке чего только не говорили в совхозе. Но Зойка уверяла, что всё - глупые сплетни.
Зойка с Люськой начали вдвоем ходить в кино, на танцы, иногда они просто гуляли по совхозу вместе с молодыми людьми. Они крепко сдружились. Зойка научила Люську курить, познакомила с заезжей блатной компанией. Они вместе пили, курили, гуляли с кем попало.
В совхозе их прозвали «Моська» и «Зоська». Люську почему-то прозвали Моськой. Люська скатилась ниже некуда.
Однажды напившись вдрызг, она рассказала Зойке о грузине Гиви, о греке Борисе и обо всех ужасах, связанных с этими людьми.
Зойка ахала, материлась, как сапожник, а потом предложила Люське подать в суд на Гиви и грека Бориса. Люська отказалась, потому что доказательств у нее не было, она даже не знала, где все это случилось, в Москве или где-то в другом месте.
А теперь еще сплетни о них с Зойкой такие, что ей никто и не поверит. В общем Люська решила, что будет считать все свои ужасы дурным сном.

Зойка решила провести лето у старшей сестры. Люське очень не хотелось расставаться с подружкой, но Зойкины родители выпроводили Зойку чуть ли не силой. Им надоела беспутная, ленивая дочь, и они были рады избавиться от нее хотя бы на время. Люська тосковала по подружке. Она устроилась на работу, уборщицей в клуб, заботилась о бабушке и младших брате и сестре. Она почти никуда не ходила, только на работу и с работы. Но в совхозе на нее так же косились и при любом удобном случае поливали грязью.

В конце лета в совхоз приехали солдаты-дембеля. Последний приказ – уборка урожая и - прощай армия!
Люська познакомилась с одним из солдат, Данилой, Данькой. Впервые за долгое время Люська вела себя более чем скромно. Люська перестала водиться с плохой компанией, с  трудом бросила курить. Ей самой казалось, что все у нее впервые: первое свидание, первый поцелуй.
Ей очень нравился простой, симпатичный парнишка, с ним она была безумно счастлива. Она переспала с ним только через три недели, в это время у нее заканчивались месячные.
Простодушный, несведующий в женщинах  Данька думал, что он у нее первый, а до него она была честной девушкой.
Данька написал письмо домой, что приедет с будущей женой.
Его мать ответила, что жениться в армии не стоит, а на его век «люсек» хватит.
Данька не послушался материнского совета, он твердо решил жениться на Люське.
Как ни странно, но Даньке никто ничего не рассказал о Люське.
Он считал ее наивной, милой девчонкой.
Когда закончилась уборка, Данька с Люськой уехали из совхоза вместе.

В Данькиной семье Люську встретили настороженно.
Но прошло совсем немного времени, и Данькиным родителям начала нравиться ласковая, красивая невестка. Она старалась выполнить любое Данькино желание, была чистоплотна и мила.
А вскоре Люська забеременела, и ровно в срок родила крупного здорового мальчишку. Данька хотел первого сына, Люська выполнила его заказ. Данька свою красивую жену на руках носил, а она пылинки с него сдувала.
Данькина бабушка отдала молодым свою двухкомнатную квартиру в городе Ростове-на-Дону, а сама переехала к сыну, Данькиному отцу. Данька с Люськой отремонтировали квартиру. Родители дали денег на мебель.
Все необходимое было куплено. Данька с Люськой переехали на новое место жительства.

Данька решил, что Люська работать не будет, ей надо растить малыша крепким и здоровым мальчишкой, а все заботы по материальному благополучию семьи он возьмет на свои плечи.
Люська была чудесной хозяйкой, везде чистота, малыш ухожен, в доме всегда пахнет чем-то вкусным. Она никогда не перечила мужу, всегда встречала и провожала его улыбкой и поцелуем. Соседи и знакомые считали их брак идеальным.
Данька работал таксистом, денег на жизнь вполне хватало. Сына Даниил назвал Санькой.
Саньке было около четырех лет, когда Люська снова забеременела.
На этот раз она родила чудесную темноволосую девчушку. И тут угодила мужу, так как на этот раз он очень хотел дочь.

Подрастали дети. Люська давно забыла свое кошмарное прошлое, муж и дети занимали все её время и были для нее всем на свете.
Когда умерла Люськина бабушка, то она не смогла поехать на похороны, так как у нее в это время сильно болела маленькая дочурка, Ниночка.
Люська редко писала сестре Ленке, та ей также редко отвечала. Все письма сестры были односложны: жива, здорова, все нормально. Люська перед отъездом из дому просила Ленку не писать ни о чем таком, что могло бы не понравиться Даньке.

Однажды весной Ленка написала Люське, что она наконец-то выходит замуж и просила приехать на свадьбу.
Люська испугалась. Десять лет она не была дома, хотя жила, по существу, рядом. Кто знает, чем может закончиться эта поездка? Червь сомнения точил и точил Люську. Но письмо попалось на глаза мужу, и он решил, что на свадьбу они все поедут.

Ленка встретила семью сестры на автостанции, перецеловала всех и повела домой. Люська шла вслед за сестрой, и глаза ее были мокры от слез.
Как давно она здесь не была! А ведь здесь она родилась и выросла. Это всё – проклятое прошлое, из-за него Люська боялась навещать сестру и могилы родных ей людей. Ленка тоже ни разу не приехала к ней в гости. Люська всегда боялась, вдруг муж что-то узнает о ее прошлом. До сих пор Бог ее миловал.

Свадьба состоялась на следующий день. По Данькиным меркам она была очень бедной. Они с Люськой привезли на свадьбу богатые подарки, дали денег Ленке и брату Лешке.
На свадьбе все напились вдрызг, кроме Даньки и Люськи. Данька вообще  мало пил, а Люська боялась пить много.
Даньке эта свадьба  показалась какой-то нелепой комедией.
На следующий день Данька с Люськой пошли на кладбище навестить могилы Люськиных родных. Люська на кладбище не плакала, она почти никогда не плакала, только сжималась, как пружина, и затравлено глядела на окружающих ее людей.
Они решили, что завтра уедут домой. Люська облегченно вздохнула. Наконец-то, закончатся все её страхи и сомнения, и жизнь пойдет по накатанному руслу.

Зойке в тот день было очень плохо.
Замуж она так и не вышла, таскалась потихоньку с  парнями, и чем старше она становилась, тем моложе были ухажеры. В совхозе смеялись, что Зойка преподает технику секса для молодых.
Вчера Зойку бросил очередной молокосос. На прощание он хорошенько напоил её и теперь её голова раскалывалась от боли.
С улицы Зойку позвала соседка.  Зойка кое-как выползла за калитку. И тут соседка начала рассказывать Зойке, какой красавицей стала её бывшая подруга, какой красивый и хороший у неё муж. «Богато живут!»- вздыхала соседка.
Зойку всё больше разбирала злость. Надо же, вместе были проститутками, таскались с кем ни попадя, и вот она, Зойка, все такая же проститутка, а «Моська» - Люська честной прикинулась, мужа себе отхватила, детишек нарожала.
Нет! Она, Зойка, не позволит такой несправедливости, она все расскажет Люськиному мужу-рогоносцу.

Данька стоял у калитки и курил. Он думал о том, как бедно жила Люськина семья. И совхоз не очень хороший, кругом грязь, свалки, ни дорог, ни хороших домов – ничего нет. Квартиры старые, маленькие, без газа, без удобств.
Вдруг к калитке подошла женщина и спросила его: «Это вы муж Люськи?» Он удивлённо ответил: «Да, а что?» Женщина сказала: «Меня зовут Зоя. Я была подругой вашей жены. Идите сюда, я вам кое - что расскажу о вашей жене!»

Люська убрала со стола, подмела пол на кухне и вышла на улицу. Она видела, что муж курил у калитки. Теперь его там не было.
Она искала его везде, звала, но его нигде не было.
«Может просто прогуляться пошёл» - успокаивала себя Люська, но на душу камнем легла тяжесть. Она уложила детей спать, а сама села на стул возле стола, положила голову на руки и замерла.

Данька вошел в комнату. Тяжело ступая, он подошел к Люське и с ненавистью произнес: «Ну здравствуй, Моська - совхозная проститутка! Здорово же ты меня надула! Скажи...это всё...правда?»
Люська сползла со стула, встала на колени и умоляюще сказала: «Дань, прости меня, прошу тебя. Да, у меня кошмарное прошлое. Но за  десять лет, что я с тобой, я  не посмотрела ни на одного мужчину. Для меня существуешь только ты. Если б я могла что-нибудь изменить...но это невозможно.
Дань, прости. Если хочешь, выбей мне глаз, только не бросай меня!»
Данька взял пиджак, деньги и вышел в ночь. Люська шла за ним и умоляла его вернуться, но он был неумолим. Люська вернулась домой, опустила голову на руки и замерла.

Утром пришли Ленка с мужем. Ленка спросила, а где же Данька?
Люська сказала, что муж вспомнил, что у него есть срочное дело и рано утром уехал.
Позже Люська собралась, собрала детей, попрощалась с родными и выехала домой.
Дома ее ждала Данькина записка.
 - «Квартиру оставляю детям. Им буду помогать, а ты иди работай и содержи себя сама. Но не дай Бог, ты опять станешь Моськой, тогда не обижайся!»
И тут Люська впервые заплакала навзрыд. Вот и все. Она была так счастлива все эти десять лет с Данькой, хотя всегда боялась, что счастье может изменить ей. Он и дети были центром её жизни, а что будет теперь, Люська не представляла.
Дети никогда не видели мать плачущей, поэтому они тоже расплакались. Люська плача, уложила детей в постели, а сама сидела думая свои невеселые думы и плакала, плакала.

Утром она пошла искать работу, а детей оставила у соседки.
Через неделю Люська устроилась на «Ростсельмаш» разнорабочей. На работе она очень внимательно выполняла всё, что от неё требовали, и в скором времени её перевели ученицей прессовщицы.
Потом она стала самостоятельно работать на большом прессе. Зарабатывала она хорошо, но очень уставала на работе.
Ниночке дали место в садике, сын ходил в школу.

Вечерами Люська тосковала по мужу.
Даниил жил у родителей. Он привозил детям деньги и сладости, но с ней он не разговаривал, он вообще не замечал её.
Ночами Люська плохо спала, её мучили кошмары. Во снах страшные мужланы терзали её тело и плевали в душу. Проснувшись, она мысленно клялась мужу, что больше никогда не станет «Моськой». У неё растет дочь, нежная и красивая Ниночка, и Люська никогда не допустит, чтобы девочка повторила её путь.
Успокоившись, Люська мечтала, что когда-нибудь Данька простит её и вернётся.
А если нет, то оставшуюся жизнь она проживёт одна. Она будет жить и работать для детей.