Сила музыки

    СИЛА МУЗЫКИ

    – Петя, это надо играть в другой тональности!
    – В другой у меня спеть не получится...
    – А в этой тональности тогда я не смогу тебе компанию составить...
    – Ну и прекрасно! Ты меня только сбиваешь! – Петя продолжил бренчать по струнам.
    – Подожди, подожди... Петь, помнишь, как мы смеялись над рейтингом искусств?
    – Что за глупость? – мой друг перестал мучить двенадцатиструнку.
    – Да я тебе рассказывал, что какой-то умник проанализировал великих гениев и рассортировал их по уровню интеллекта... Во главе стояли философы и писатели, в серединке – художники, а замыкали список музыканты.
    – А! Ну, наверное, автор этого бреда считает себя философом... В детстве он писал симфонии, потом – картины, а сейчас шибко поумнел и сочиняет философский трактат... – Петя усмехнулся.
    – Слушай, а я вчера был свидетелем как раз триумфа музыки! Именно – триумфа! По-другому и не скажешь.
    – Ну-ка, ну-ка... Интересно... Неужели гениальный писатель с рыданиями упал на колени перед музыкантом?
    – Если бы! Такое бывает! И наоборот бывает... Да это не удивительно – истинный гений поймёт другого гения!
    – Ты вспомнил, как Марлен Дитрих стояла на коленях перед Паустовским?
    – Ну, это не совсем тот пример... Вот, пожалуйста: Гоголь и Пушкин воспевали гений Брюллова, а Врубель создал своего "Демона" впечатлившись гением Лермонтова...
    – Ладно, не томи! Рассказывай скорее свою историю про музыку! – Друг отложил гитару в сторону.
   
    Хорошая книга полна мыслями, хорошая музыка – образами... А эта электричка была полна запахами и людьми.
    Я шёл по вагонам в надежде пристроиться со своим этюдником к окошку. Какое там! Просто сесть на свободное место было проблемой... Но в одном вагоне – где-то в середине состава – свободных мест оказалось достаточно. Да только зашедшие сюда пассажиры сразу же проходили дальше. Вовсе не затем, чтобы дать спокойно отоспаться человеческому существу, растянувшемуся на скамейке... Этот вагон оккупировали футбольные фанаты. Или фанаты того, что происходит вокруг, во время и после футбола...
    – Художник, нарисуй нас! Мы победили! – крикнул мне какой-то любитель искусства, его лицо было колоритно – именно такие лица мелькают в хрониках происшествий. Колоритный парень при этом размахивал весьма колоритным шарфом. И я заметил, что все здесь сидят с подобными шарфами, шапками и банданами. Картина была впечатляющая. Пожалуй, Брюллов поторопился написать "Нашествие Гензериха на Рим"...
    – Да у меня на всех вас красок не хва... – не успел я договорить, как мои слова заглушил истошный вопль: "Кто порвёт врагов на флаг?!" – "Это общество... бла бла!!!" – дружно взревели бравые ребятушки. "Кто мы?!" – вопросил тот же зычный голос. – "Сила!!!" – грянул ответ; – "Кто мы?!" – "Злость!!! Всех врагов сгрызём, как кость!!!" – Сотрясаемый подобными волнами недетских речёвок, я прошёл между скандирующих рядов. И собрался, было, перейти в следующий вагон, но передумал...
    Среди разновозрастных и разногабаритных фанатов – лет так от десяти до пятидесяти – были несколько девушек. А одна из них отличалась редкой красотой. Такой настоящей славянской красотой: длинные русые волосы, голубые глаза, тонкие черты лица...
    Я представил её в русском сарафане на лугу среди васильков... И присел чуть поодаль, но чтобы было хорошо видно её и всю дружную компанию. Девушка была не в сарафане. Она была тоже украшена шарфом... А рядом с ней сидел крепкий парень с кудрявой головой и толстыми губами. Барашек в такт речёвок тряс своими кудрями, шлёпал губами и размахивал мощным кулаком. В другом кулаке он держал пиво.
    Верховодил братством – бросал кличи, угрозы и воззвания – уже не молодой жирный здоровяк в чёрной кожаной косухе. Человек-гора был настолько массивен, что под ним трещало сидение. Рядом с человеком-горой мог присесть только один приятель. Ещё двое раскрасневшихся взрослых мужиков сидели напротив. На сидении рядом с ними стояли баллоны с "пивасиком". Размахивая руками, мужички затянули песню о своей любимой команде. Как по мановению дирижёра, песню подхватили все – от мала до велика...
    Это была исковерканная патриотическая песня полувековой давности – песня эпохи отцов и дедов тех, кто сейчас глумился над ней.
    – Ребятки, послушайте меня, послушайте! Послушайте ветерана! – поднялся и попросил тишины сидевший среди поющих фанатов пожилой мужчина. По-видимому, он занял своё место ещё до того, как в вагон ввалилась орава гавриков.
    – Молчать! Дайте слово ветерану!!! – гаркнул человек-гора. Шум затих.
    – Я родился и всю жизнь прожил в Москве. Я люблю её дворы и тихие переулки... – начал мужчина... – Вот, ребятки, послушайте... Поэзию...
    Тут ветеран начал декламировать стихи о московских дворах. Мне эти стихи были совершенно незнакомы, возможно, сам ветеран их и сочинил. Стихи были хорошими.
    – Я тоже, как и вы, люблю футбол, и мы с друзьями часто ходили на стадион... – Добавил ветеран, прочитав стихи. – Но такого у нас не было! Что же вы такое вытворяете? Вы же таким образом только позорите свою любимую команду...
    – Как это позорим? Да мы за нашу команду всех порвём! – крикнул кто-то из притихшей массы. – Кто мы?!
    – Сила! – оживилась масса.
    – Кто мы?!
    – Сила!!! – взорвался дружный вопль. И далее кричалки вновь продолжились по отработанному сценарию. Никто на ветерана уже не обращал внимания. Он побрёл в тамбур. – ...Мы – класс! Кто не за нас – получит в глаз!!! – неслось ему вдогонку.
    Через некоторое время из другого вагона прибежали несколько ошарфованных парнишек. Похоже, они сновали по всему составу и были разведчиками, то есть "на шухере"...
    Буйная братия приутихла. В вагон зашёл патруль – люди в сером с дубинками и наручниками... Полисмены, не задерживаясь (видимо, ловить им здесь было нечего) проследовали дальше. Немного погодя, в след им раздались стишки о том, что с ними произойдёт, если они, вдруг, не окажут почестей любимому спортивному клубу, а побросают снаряжение и расстегнут брюки...
    На защиту чести и достоинства родной полиции поднялась женщина. Она под руку с маленьким ребёнком, по-видимому, внуком, направилась к горлопанам, и попыталась их пристыдить: мол, нехорошо ругаться матом, тем более при детях... Её слова возымели действие ровно на пять секунд. После чего была провозглашена очередная серия перекличек, спровоцированных хмельным кудрявым барашком. Его русоволосая голубоглазая подруга мило улыбалась, глядя на удаляющуюся в другой вагон старушку.
    Взывать к совести людей, конечно, можно... Если они ещё пока остаются людьми, и есть к чему взывать... Или, если у тебя в руках многозарядное крупнокалиберное оружие, снятое с предохранителя!
    Но матерный беспредел оборвало не оружие...
    В вагон зашёл музыкант с гитарой, микрофоном и громкоговорителем. Музыкант был красив: настоящий трубадур, высокий, стройный, с благородным лицом.
    Увидев, куда он попал, музыкант слегка растерялся и, наверное, решил поспешить в следующий вагон. Но его встретили дружным улюлюканьем и воем.
    – Ура! Музыка!!! Давай, давай! Спой нам что-нибудь хорошее! – неслось отовсюду. – Не уходи, сейчас мы тебе денег наберём!
    – Ну-ка все по рублю скинулись музыканту! – скомандовал человек-гора. По вагону зашнырял парнишка с кепкой. Он был горд и рад оказать хоть какую-то пользу команде.
    Музыкант начал неуверенно перебирать пальцами струны и запел красивую песню... Песня была на украинском языке... И это было большой промашкой! Певец не знал, что недавно киевляне отличились в футбольном матче!
    Со всех сторон на певца зашипели и засвистели... Я испугался, что сейчас придётся броситься на защиту брата-музыканта... Которого будут пинать ногами и душить шарфами.
    Но тут произошло нечто, потрясшее всех...
    Раздался громкий, уверенный музыкальный аккорд! А за ним – следующий... И ещё один. Сильный, божественный! С переходом из мажора в минор... Эти рвущие душу и вызывающие мурашки аккорды всех поразили! Наступила тишина, только стук колёс вторил музыке... Наверное, это был звёздный час музыканта!
    И он запел:

    Сколько лет прошло, всё о том же гудят провода,
    Всё того же ждут самолёты.
    Девочка с глазами из самого синего льда...

    Слова песни были не сильно замысловаты... Но музыка! Да ещё в этой совершенно непривычной аранжировке – кристально чистой и проникновенной. Так чарующе начинается знаменитая песня "Отель Калифорния". Так начинается "Лестница в небо"... И без разницы, о чём поётся в этих песнях, потому что их мелодии живут своей жизнью, каждому из нас они дарят свои образы!
    Безумие футбольных фанатов сменилось на что-то неописуемое. Прозвучавшая музыка... словно чистым горным водопадом сбила с них грязь. Глаза только что вопящих матерные пошлости ребятишек изменились! Мне показалось, что их лица озарила мечта, что в них проявилась человечность...
    Почему именно эта песня так на них подействовала? Это – загадка. Это тайна. Это необъяснимая магия музыки...

    Где-то мы расстались, не помню, в каких городах,
    Словно это было в похмелье.
    Через мои песни идут и идут поезда,
    Исчезая в тёмном тоннеле...

    Девушка с голубыми глазами сняла со своего плеча руку кудрявого друга и обернулась в сторону музыканта. В уголках её глаз блеснули слёзы.
    Кто бы мог подумать, что ещё минуту назад здесь, в этом вагоне всё было отравлено агрессивной яростью... А теперь, раскачивая головами и размахивая руками в такт музыке, футбольные фанаты пели. Не орали, а именно пели:

    Скоро рассвет, выхода нет,
    Ключ поверни и полетели...

    Я чуть было не проехал свою остановку. Выскочив на платформу,  едва успел выдернуть этюдник из захлопнувшихся дверей. Через окна уезжающей электрички доносилось:

    Выхода нет, выхода нет...