Москва и я. Первая встреча

Мне было 5 или 6, или между... Мама забирает из садика. Я говорю:- "Можно завтра в садик не пойду?" Говорю ни на что, не надеясь, понимаю, что так не бывает, что бы я в садик не пошел... "Можно... Я и сама не хотела тебя завтра вести. Мы завтра с тобой в Москву поедем".  "В МОСКВУ???!!! Мам, правда? В Москву?"  "Да, правда". "И на лесенке-чудесенке поедем?" "И на лесенке поедем... Только спать рано положу, а то не поедешь!"
 Засыпал я долго, и наверняка, мне снились рубиновые звезды Кремля в золотом свечении... 
"Сынок, вставай, на электричку опоздаем. Давай быстро умываться и побежали".

 Жутко болел живот. Причем боль какая-то тупая и мутная. Я лежал на коленях у мамы и рассматривал толстую тетку в сером халате и пуховом платке, сидящую напротив. Она лузгала семечки, ссыпала шелуху в целлофановый пакет, который, судя по цвету, стирали раз двадцать. Раньше во дворах старых домов часто сушились стираные целлофановые пакеты. Несмотря на присутствие пакета, весь живот толстухи и пол вокруг нее был усыпан шелухой... Почему так воняет? Может от тетки? Или в этих электричках всегда так? То, что за окном темно, а в вагоне горят три лампы, и одна из них на последнем вздохе, это скорее хорошо. Почти все спят. Кроме тетки... Ей семечки мешают...  "Сынок, давай-ка бутербродов с чайком поешь. Яичко ещё есть. Щас в Воскресенске народу набьется, полна электричка, а есть нам не скоро придется". Я, почему-то, не придал значения этим словам. Ну, 5 или 6 лет, чего вы хотите? Я же в Москву еду! Там лесенка-чудесенка есть...

"Осторожно, двери закрываются, следующая станция "Новая"".
"Сынок, вставай. Надо к выходу пробираться, а то не успеем выйти" "Мам, а это уже Москва?" "Москва, Москва, сумку держи... Держи крепче, что бы средь людей не осталась. Без сумки ты мне не помощник". "Я держу, а когда мы на лесенке-чудесенке поедем?" "Поедем... попозже, надо сначала в пару магазинов зайти".

Я знал, что такое очередь, но я как-то даже не задумывался, что она может быть ТАКОЙ длинной и начинаться около закрытого магазина за час до открытия... И очень много теток, и у всех сумки. Много сумок. Тряпочные здоровые сумки с простроченными в несколько рядов ручками.

 "Открывают! Открывают! Открывают!" Джбам! Очередь, молниеносно превратилась в бесформенную толпу. Человеческая масса всасывалась в магазин. Дальше провал...

 Следующий кадр моей памяти сфокусировался на тетках. Их было много, очень много и все что-то говорили, ругались, кричали... "Зи-и-на! Ты мне за маслом заняла?"...  " Куда вы лезете, гражданочка, вы тут не стояли! "... " А говядину уже выносят? А по сколько в руки? Как по два? Давеча по три давали"... "Галя! Тут ветчина по 3.65. Тебе брать?" 

"Сыночек, устал? Держись вот за этой тётей. Женщина посмотрите, я тут сына за вами поставлю... У меня за колбасой очередь". "Мам, а как ты узнаешь, что уже пора приходить в мою очередь? Мам, а ты не потеряешься? Ты скоро?" "Скоро, сынок, потерпи. Я уже масло взяла, того, этого,.. осталось колбасу и мясо. Стой здесь, я приду".

Она появлялась ниоткуда и исчезала в никуда,.. раз восемь, не меньше. Каждый её уход вызывал слезы. Не истеричные, нет, не девчачьи... Это был страх. Страх и обида. Я приехал в Москву! Я хотел увидеть звезды! Я поеду на лесенке-чудесенке! А стою в толпе сумасшедших теток, готовых наступить на меня, лишь бы подойти ближе к прилавку. 

Мама сжалилась... Или это было частью плана. "Сына,... иди сюда,.. давай, давай быстрее. Вот,.. вот тут стой, смотри перед тобой две сумки... Руками держи,.. да вот так. Держи не отпускай. Ни с кем не разговаривай, жди меня, я скоро..."

Это был угол. Внутренний угол магазина, выкрашенный тёмно-зелёной масляной краской, которая в некоторых местах начала отваливаться. Изучив кусок стены, я переключился на пол. Какая-то серая плита похожая на стесанный камень с рытвинами и канавами, кусками яичной скорлупы и обрывками серой масляной бумаги... и ноги. Много ног. Они все время мешали мне рассмотреть рисунок на полу до конца.  И вся эта картинка - серая. Серая как халат толстой тетки из электрички... 

"Ну, всё. Щас мы сумки переложим и поедем. Давай, пошли, бери вот эту сумку. Дотащишь? Тут не далеко. Идем".
В результате очень странных манипуляций, производимых уверенными и натренированными движениями рук, все продукты были рассортированы по сумкам в каком-то особом порядке, известном только маме и переписаны. Потом был произведен быстрый подсчет суммы закупок и оставшихся денег. "Ой! А куда же у меня еще 2.30 делось? Неужели обсчитали на кассе?”
Она ещё раз переложила сумки, нашла ошибку в записях и успокоилась.
"Ну, всё, поехали".  "В Москву?"  "Нет,.. на вокзал". 

 Я не помню, какие ещё вопросы задавал, не помню ответы. Мы доехали до Казанского, положили сумки в камеру хранения... И потом была Москва. Мы спускались по лесенке-чудесенке, мы ехали на электричке под землёй. Мы пришли на Красную площадь, я увидел и услышал куранты. Мама купила мне эскимо! Даже по-моему два! Потом пошел дождь... Прогремело метро, лесенка-чудесенка, камеры хранения, тяжелые сумки, вонючая электричка...   

Так я познакомился с Москвой...   

Через пару месяцев, после зарплаты, мама сказала, что завтра мы поедем в Москву.

Я заплакал...