На книжных полях - наши антиутопии

АНТИУТОПИИ.РУ


Мы тут, в Р.Ф., живем уже практически в состоянии осуществившейся антиутопии, или даже сразу нескольких. При этом, оптимисты (или пессимисты?) говорят, что может быть ещё хуже, много хуже. И истории на эту тему сочиняют.
Здесь некоторые заметки на книжных полях романов-антиутопий отечественных авторов.

 
Ликей
 Яна Завацкая

В «Ликее» окончившая это учебное заведение и прошедшая «путь воина» (виртуальное испытание, в ходе которого нужно находить выход из самых безвыходных ситуаций) американка с русскими корнями Джейн приезжает в Санкт-Петербург, работать в генетической консультации и нести свет цивилизации аборигенам, погрязшим в лени и нищете. Среди такой мглы и приходится существоватьликеидам, их попытки улучшить окружающую действительность не слишком успешны. Да и само ликеидство и порядки, установленные с его помощью, по ходу романа подвергаются решительному развенчанию. Мишени, против которых направлен пафос «Ликея», вполне узнаваемы: планирование семьи, приводящее к резкому снижению рождаемости, дебилизация при помощи массовой культуры, профанация образования и несчастная судьба детей в школах с «облегченной программой», а главное безбожие, замененное синтетическим культом и медитациями, от которых можно сойти с ума. Впрочем, детали не очень прописаны, Завацкая спешит написать о своем, о женском: Джейн встречает Алексея, который добровольно вышел из Ликея, порвал со сверхчеловеками и обратился к христианству. Человек побеждает искус Сверхчеловека и в нем, а потом и в молодой женщине, полюбившей загадочного русского пилота безнадежной любовью. Хотя наша героиня и воспитана как Воин (Хорошо хоть не «Солдат Джейн»: вспомним, как в конце одноименного фильма Деми Мур орала: «Отсоси мой член!) - но в конце романа она отвергает путь избранных. Исключенная из числа ликеидов Джейн ждет ребенка от Алексея, который женился на ничем не примечательной девушке-«аборигенке» с которым, и надеется вести трудную жизнь, обычную для человека в России. Получается, по Я.Завацкой, что совершенствование избранных - это порок, ведь это совершенство куплено дорогой ценой: вокруг нищета и болезни маргиналов, которые при это все же живут более «естественно». Попутно у Завацкой многим достается: антропософам, Даниилу Андрееву (а нечего видеть то, что встает перед внутренним взором и записывать-хранить с огромным риском и терпением!), пророку нашему Александру Исаевичу (Джейн, еще ликеидка, читает лекцию о новых культах в гимназии им. Солженицына - siс!!), ну, и много еще забавных деталей. Почему же при всей лапидарности, и, порой, несуразности «Ликея» его основной идеи сочувствуешь. Не потому ли, что уже сейчас большинство наших людей превращено в маргиналов – и до окон с бычьим пузырем уже совсем недалеко. Новые «людены» уже превращают в маргиналов большинство человечества. Мир, обустроенный по правилам пи-ара и менеджмента, будет похож на ад для большинства недо-человеков и рай для сверхлюдей. Сверхчеловеками мы вряд ли будем. Быть слабыми, несовершенными людьми, сохраняя человечность – в этом наша миссия, если угодно. Преодолеть человеческое – не антихристово ли это искушение? М.Калашников, кажется, искренне не понимает, что мы воюем, побеждаем, если можем, по-своему: несчастные, полуголодные, неказистые с «последней гранатой» против танков и сверхчеловеков, выведенных в прекрасных школах на берегу озер…
При том, что нравственный пафос «православной фантастики» помогает не терять надежду, реалии русского ХХ11 века попросту ужасны. В «Ликее» описано, как население и территория России существенно сократились: Москва, например, в состав России уже не входит. Постоянными спутниками жителей этой новой России являются нищета, болезни, натуральное хозяйство. Из народа вынули душу, и он страшно деградировал. Не погибнуть окончательно можно только Верою. Явственно видно, что литература отражает шок от «катастройки» и последующих событий, который не мог пройти бесследно. Произведения, написанные в годы «постперестройки», несут на себе печать этих потрясений. Антиутопия Завацкой проецирует распад и деградацию некогда великой державы на два столетия вперед.
Если вы ищите впечатлений от высокохудожественного текста, то читать роман не стоит. Завацкая пишет весьма средне. Но если есть интерес к современным (анти)утопиям, спорам о русском будущем и т.д.. то "Ликей" - репрезентативное отражение одной из позиций в литературе. Другие тексты автора мне не понравились и, попробовав, читать я их не стал. ПГМ чувствуется, хотя и не в очень большой степени. Но «Ликей», по-моему, редкий  удачный образчик фантастики «с православным уклоном».
 
 

Тени снов
 Сергей Лукьяненко

Честно говоря, не люблю я этого, ныне прославленного писателя. Все эти ужасные "Дозоры"... Да и писательское дарование Лукьяненко, невелико. На роман, тем более серию, никак не тянет, не хватает писательских и интеллектуальных возможностей у этого автора. Но все же у С.Л. были неплохие повести. В других произведениях автор может быть иным. В повести С.Лукьяненко «Тени снов» автор великолепно показывает российскую агонию, хоть и в «галактическом масштабе». Русская колония доживает на одной из периферийных планет. Казалось бы, плный «конец истории» и никаких надежд. Но когда из космоса вываливается неожиданная опасность (в виде заблудившейся во времени эскадры), наши потомки показывают, что они еще могут сражаться и быть героями. А – мы?


 
Война за Асгард
 Кирилл Бенедиктов

Эта антиутопия, один из самых впечатляющих фантастических романов последних лет, книга Кирилла Бенедиктова «Война за Асгард». Там Запад опять побеждает, правда, отбросив всякую политкорректность. Его победа осуществляется при помощи движения «Белое Возрождение». Мир, страдающий от радиации и нехватки чистой воды, жестко поделен на немногочисленных избранных и большинство обездоленных, которым нечего терять. «Лишних людей» предполагается убрать из существующего времени, на чуть-чуть, но чтобы не мешали. Страсти-мордасти вокруг этих противоречий разворячиваются нешуточные…
  Бенедиктов - интересный и перспективный отечественный фантаст. Его роман «Война за «Асгард» (наряду с «Последней башней Трои» Захара Оскотского) была лучшим образцом российской антиутопии за последнее десятилетие. Конечно, жанр фантастического боевика требует своих «жертв»: тут и сожженная столица Малайзии и опыты доктора Танаки, но это не просто типичные страшилки. Планетарные тенденции действительно страшны, а российские перспективы безрадостны.
 В «Асгарде» Кирилл Бенедиктов проявил свои аналитические способности куда лучше, чем в материалах на «Новополе» или статьях в закрывшемся уже журнале «Смысл».
 Жаль, что достойного продолжения у романа пока нет. Был достаточно слабый «приквел», да еще перелицовка «хрустального черепа».
 

Путь шута
 Кирилл Бенедиктов

По сравнению с "Войной за "Асгард" приквел "Путь шута" гораздо слабее, да и зачем он написан? В "Войне" основные героии уничтожили друг друга, для продолжения потребовался этот албанец? Не проявляется ли в этих потугах излишняя зависимость автора от им же придуманного мира? Может быть, лучше перенести продолжение «Асгарда" еще дальше по времени, придумав новый сюжет с новыми героями?
 

Оборона тупика
 Максим Жуков

Автор, наряду с Бенедиктовым, еще один журналист с «Терра Америки» (Зовут Дмитрий Дробницкий).
 Нас сначала заинтересовал вариант будущего по Максиму Жукову.  Итак, заговор Советников удается, и они приходят к власти. Как живет под этой властью население России? Наверно, хорошо. Ведь по отношению к Западу занята жесткая позиция, и в обмен на энергоносители оттуда поступают новые технологии. Этому способствует и мировое похолодание, которое наступает вопреки пи-ару глобального потепления. Олигархов частью постреляли, частью выгнали за границу, остановлена   угроза и экспансия с Юга, Штаты опять самоизолировались от Старого Света. Казалось бы, остается только мечтать и строить. Но – нет, посреди города вспыхивают ожесточенные перестрелки, энкэвэдешники будущего  бдительно всматриваются в посетителей баров в ходе  очередной проверки документов. В общем, по мере движения к … Идеалу, политическая борьба обостряется. Среди самих советников обнаруживаются натуральные оборотни.  С большими жертвами удается их выявить и уничтожить – прочитав Жукова, по-настоящему начинаешь понимать, как трудно было  товарищу  Сталину и палачам из органов госбезопасности. А врагов все больше: хьюмены-людены из будущего, «космические ведьмы» из прошлого. «Классовая борьба обостряется», и начинается буквально охота на ведьм.  Русский экспедиционный корпус «зачищает» Гамбург;  враги, однако, заражают контрреволюционным безумием новые миллионы людей. «От этого не изолируешься. Это как зараза. Совсем недавно пришлось выжечь Самару и только-только восстановленный Питер…». Да-а… Действительно,  «ради чего проводится переворот? «Дать людям дело, хорошее, любимое и благодарное дело...». Ну а затем — обеспеченную жизнь, спокойное исповедание, справедливость, милосердие и множество иных производных … Все это очень напоминает советскую пропаганду «бескровности» другого переворота, Октябрьского, который тогда назывался «Великой Октябрьской социалистической революцией».  Действительно, при штурме Зимнего, защищаемого женским батальоном, погибли считанные единицы и  с той, и другой стороны. Зато уж потом счет пошел на десятки миллионов.
Вдохновляющий образ будущего – ничего не скажешь. Но Жуков-Дробницкий не один такой.

Виват, император.
Армаггедон.
Роман Злотников

Возьмем еще человека серьезного, настоящего подполковника милиции, маститого  автора, написавшего много книг в жанре фантастики и фэнтези. Это – Роман Злотников. В связи с разбираемой темой нас интересует его дилогия «Империя».  В пораженной ельцинской смутой России появляется группа … нет, не людей, а, по-видимому, бессмертный люденов. Они знавали не только Шилькрубера, но и других великих лидеров прошлого, а наш настоящий лидер перед огромной аудиторией своих сторонников показывает фокус: прилюдно отрубает себе руку, и успокаивает ужаснувшуюся молодежь – скоро отрастет новая. Правда, последователи из россиян у этого сверхчеловека появляются не сразу, а в результате напряженной и многолетней подготовительной работы. Создан и развивается специальный Фонд, который в отличие от его западных аналогов, занимается в России не вербовкой агентов влияния и организацией «утечки мозгов», а работает на благо государства Российского, будущей Империи. Благодаря неограниченным финансовым возможностям и совершенному менеджменту фонд со временем приобретает громадное влияние: можно приступать к поведению широкомасштабных реформ. Комплекс этих реформ выглядит просто замечательно: это и  подъем отечественного производства, и новые чудесные, закрывающие» технологии (знакомство автора романа с трудами Максима Калашникова налицо – мы тоже читали про струнный транспорт и новые энергоустановки в «Третьем проекте» и др. книгах), но самое главное меняется Россия как государство и общество. Преобразуется система элитного образования (открывается и действует так называемый Терранский университет), а потом, с помощью тех же терранцев, идущих служить в армию сержантами, реформируются и вооруженные силы. Наша армия из криминальной зоны, где генералы бесконечно воруют, офицеры подрабатывают грузчиками, а солдаты терпят издевательства и кончают самоубийством, превращается в настоящую грозную силу, способную дать отпор любому агрессору. Кроме того,  терранцам удается отучить гаишников брать взятки, а чиновников заставить ответственно относиться к нуждам простых граждан – тем более, имеющих заслуги перед Россией. Быстро и жестоко проводится расправа с  криминальными элементами (покушавшийся на изнасилование не должен оставаться в живых!), в том числе с цыганскими наркоторговцами и др.  В ходе этих и других реформ Ярославичев,  а главный суперреформатор – это именно он, принимает титул императора и коронуется в день убийства последнего царя из рода Романовых. Так заканчивается роман «Виват Император!». 

Приключения героев Р.Злотникова продолжаются в романе «Армагеддон».  России приходится воевать (не зря же реформировали армию!), причем на два фронта. И если марш натовских танковых колонн на Москву бесславно проваливается, то близкая к победоносному завершению война с Китаем оборачивается применением ядерного оружия. В мире наступает «ядерная зима», но это еще не конец света (sis!), человечеству удается выживать и после Армаггедона!  Власть Империи распространяется по миру и спасает его. Америка повержена и наказана тем, что … сохраняет подобие суверенитета от Империи. Ей заявлено: «Вы, американцы, фетишизируете слово «свобода». Это можно понять. До сих пор свобода, и ваша собственная, и поддерживаемая вами так называемая свобода для других, причем только для тех,  чья «борьба за свободу» ослабляла ваших соперников, приносила вам только дивиденды...  Живите, как вам нравится и как у вас получится. Но знаете, почему Император не сделал даже попытки убедить вас принять Коронный договор? Потому что на Земле должно остаться хотя бы несколько государств, на примере которых каждый гражданин империи мог бы осознать простую истину, а именно: как здорово, что я живу в империи!..».  А тем, кто не живет, остается только отчаянно завидовать. В конце романа несчастный америкос очень доволен тем, что ему удается продать за несколько рублей (!) чудом сохраненное виски.
Впрочем, сейчас его щедрость была вознаграждена полной мерой. Русский поделился с ним своей ароматной «Явой». На вопросы же американца солдат отвечает:
 --  Продукты пока еще по карточкам…  Вроде как с будущего года есть надежда, что карточки отменят… (благодаря урожаю в африканских и европейских провинциях) …  Так что нам легче, чем вам. К тому же мы привычные и …  у нас есть Император и терранцы…»
 С чувством глубокого морального удовлетворения можно закрыть «Империю». Геополитические полюса поменялись. Американцы получили сполна и за  экспорт демократии, и за экспорт «Мальборо», и за наше национальное унижение, и за экспансию доллара, и много еще за что.
А как же быть с «ядерной зимой»! И почему это фантасты из патриотов так любят кликать несчастия на свою, извините,  нашу бедную задницу?..
Если серьезно попытаться ответить на этот вопрос, то ясно, что очень многие силы и в самой России, и  в мире не хотят ее возрождения, и при нашей попытке по-настоящему стать на ноги, будут ожесточенно этому сопротивляться. Однако одно дело отстаивать свою свободу и независимость, драться за свой образ жизни, культуру  и возможность распоряжаться своими ресурсами в собственных интересах. Но совсем другое – проект Империи – экспансии вовне, если не под красным знаменем и при помощи Коминтерна, то во главе с Императором и опираясь на «терранцев». Имперская политика, американская или советская, реальная или фантастическая,  чревата очень большими проблемами. В различных частях света растет сопротивление Империям. Особенно сильно оно в тех частях мира, где историческое время существенно отличается от носителей имперской экспансии. Отсюда «ведьмы» прошлого и «хьюмены» будущего. Они могут защищаться или нападать, но сопротивление империям со временем нарастает. Мы бы выдвинули гипотезу о том, что на Земле существует некий историко-цивилизационный предохранитель, который не дает глобальному экспансионизму окончательно победить. В различиях и сложности – залог выживания землян как цивилизации, людей как вида.
Но миражи Империи продолжают манить. Пусть хоть Армаггедон, хоть что, но мы возьмем геополитический реванш! «Продукты пока еще по карточкам», зато у нас есть Император и сильное имперское государство. Несомненно, что те или иные имперские проекты, даже самые фантастические подразумевают как само собой разумеющееся  сильное государство, даже если это государство и приводит к войнам и «ядерной зиме»…


Итак, с одной стороны СОВОК.
«Совок» возродился фантастическим образом и в фантастическом объеме – вот какая проблема. Рад бы был его не ругать и переключиться, но не получается. Переключаю телеканалы – там суперсовок, оглядываюсь по сторонам – молодые люди, рожденные в период «перестройки», ведут себя и рассуждают как типичные комсомольские активисты, несколько в других терминах, но зато более цинично. Интеллигенты советские повылазили откуда-то и толкут воду в ступе, обсуждая экранизацию произведений, которые хорошо бы были интересны только исследователям жанра. А тут опять – актуализировались. С другой – империя. Или – это одно и то же.
А ведь есть еще энтузиасты «чистого коммунизма»…


Торжествующий разум
Василий Колташов

Неудивительно, что коммунистический интернационализм и пр. особо сильное влияние имел в  стране, где дольше всего продержался коммунистический эксперимент.
На смену сусасшедствию 20-40-х и «фантастике ближнего прицела» пришли прекрасные коммунистические утопии - это прежде всего ( и почти исключительно) Иван Антонович Ефремов. "Час быка" и "Туманность Андромеды" - шедевры такого рода (здесь, кажется, еще не упоминалось "Сердце змеи"). У "молодогвардейских" апологетов ничего подобного не выходило, в "школе Ефремова" оказались плохие ученики.
Интересно, что коммунизм в этих опусах выходит каким то ... пресным, безжизненным, хотя казалось бы "надо мечтать" и "возможно все" - и в литературе, и в жизни.
Но – оживить почти не получалось.
Конечно, истоки коммунистических утопий можно найти и гораздо раньше, в том числе и русских литературных опытах..
Главное в том, что в человеческой истории коммунизм (как идея) неуничтожим и мечты о нем будут постоянно возрождаться, в том числе, и в фантастике.

Но оказалось, что и после краха коммунизма у него есть сторонники, пишущие фантастику.
Коммунизм как политическая практика и как идеология сейчас, после краха советского проекта)  переживает не лучшие времена, но слухи о его смерти сильно преувеличены. Не может же умереть идея, которой тысячи лет, и которая, в силу разделения общества на богатых и бедных, эксплуатации, социальной несправедливости и т.д. существовала, и будет  существовать до скончания веков в мире, каким мы его знаем. Однако несомненно, что после известных событий желания воплотить эту идею в жизнь, пусть даже на страницах фантастических романов, заметно поубавилось. 
Сами идеи коммунизма в нынешней российской фантастике довольно представлены довольно скудно и занимают маргинальное положение.  Возможно, мы можем не знать каких-либо конкретных произведений. Но после долгих поисков   можем привести   репрезентативный пример – роман «Торжествующий разум», написанный левым политическим активистом Василием Колташовым.
О литературных достоинствах, вернее недостатках, этого опуса мы промолчим, но разобраться с его содержанием было непросто. Насколько можно понять, речь идет о том, что главному герою (непонятно за какие заслуги, возможно за коммунистическую ориентацию) выпала честь удостоиться контакта с высокоразвитой цивилизацией. Герой при помощи своих новых друзей совершает внедрение на отсталую планету, где помогает осуществлять раннюю буржуазно-демократическую революцию. Ему также показывают совершенное общество, где свободны разум и тело, где с детства свободное развитие каждого,  является условием свободного развития всех. В самом содержании романа Колташов не оригинален: юношеские мечты о совершенном и справедливом обществе, о могущественных друзьях из более развитой цивилизации, помогающих нашему развитию,  о любви к прекрасной инопланетянке и т.д. – это всё штампы фантастического жанра, бытовавшие в странах социалистического  лагеря. Автор этой статьи перечитал в юности множество  таких  произведений (пример: роман А.Ломма «Дрион» покидает Землю», который печатала «Пионерская правда») и сам сочинял в 15 лет нечто  подобное. Очередное бледноватое выражение коммунистической утопии интересно разве что тем, что «Торжествующий разум», с сохранением известной матрицы и сюжетных ходов, написан не в социалистические времена, не в книгах о мировой коммуне, сочиненных в первой трети ХХ века (таковы книги Якова Окулова, Вадима Николаевского, Яна Ларри и др.), и не в 1960-80 годы, где коммунизм – это уже фон для развития сюжета. «Торжествующий разум» - это  роман, написанный 2000-е годы, в эпоху новорусского капитализма, торжествующего, хищного и бесчеловечного.  В книге герой возвращается из «прекрасного далека» в Москву, продолжает участвовать в революционной борьбе, противостоит ренегатам-оппортунистам (в которых легко угадываются деятели КПРФ). К концу в романе вроде бы происходит новая социалистическая революция, и представители вселенского торжествующего разума радостно приветствуют  тех землян, которые нашли в себе смелость восстать против бандитского капитализма и отряхнуть прах старого мира со своих ног.
Смешно. В условиях сегодняшней политической апатии и разочарования в идеологиях, в том числе и, прежде всего, в коммунистической, описанное представляется совершенно нереальным. Но для того, чтобы понять, почему жители некогда первого в мире социалистического государства и космической сверхдержавы в массе своей предпочли высоким  идеалам пиво и «Фабрику звезд».   
  Колташов писал вроде утопию, а вышла антиутопия или сатира.
 

 Последняя башня Трои
Захар Оскотский

Один из типовых сценариев, рассматриваемых нами дискурс-рамок для фантастической футурологии – это «победа Запада». Правда, в то,  что это будет связано с торжеством либерализма, у нас уже мало кто верит.  Землянам приходится решать свои проблемы, зачастую,   через уничтожение большинства себе подобных.  Запад применяет против Третьего мира (в рамках борьбы с терроризмом) генетическое оружие; при этом, как ни странно, помогает и России. Для выживших обеспечено значительное повышение продолжительности жизни.  Правда, счастья это им не приносит. Такова завязка романа Захара Оскотского «Последняя башня Трои»,  где описывается Россия в 2085 году.
До того, решаются актуальные современные проблемы Правительством национального возрождения во главе с бывшим «афганцем» генералом Глебовицким. «Самый горячий энтузиазм  … вызвало истребление прежней олигархии и чиновничьей элиты, сопровождающееся громкими разоблачениями финансовых афер…»   В общем, вместо «ворюг» пришли, наконец, «кровопийцы» (по И.Бродскому). Но это, так сказать, промежуточные итоги. В отличие от авторов определенного сорта, З.Оскотский этот сценарий не исключает, но и показывает его тупиковость. «Правительство Национального Возрождения» в романе  уничтожает криминальные группировки, чтобы самому стать криминальной супер-группировкой, не имеющей конкурентов, на столе у россиян 2020-х гг. скудно: каша и картошка, правда, можно спокойно ходить по улицам, не опасаясь ограбления. До поры, до времени… Потом начинается новая «катастройка» с соответствующими последствиями, и пришел бы России конец, если бы не помощь Запада (?!) - масштабы которой при крахе СССР были неадекватными, недостаточными) и спрос на редкоземельные элементы, которые страна теперь экспортирует вместо нефти. 
 Заметим, что в отличие от   романа, описание ситуации  тем же З.Оскотским в его научно-популярной  «Гуманной пуле» гораздо реалистичнее и жестче: «Разрушив почти всю свою науку, изгнав, уничтожив морально и выморив физически значительную часть своей интеллигенции, Россия потеряла способность к самостоятельному научно-техническому прогрессу… И случилось это в самый неудачный момент нашей исторической судьбы, какой только можно представить. В момент, когда, в самом деле, началось стремительное и необратимое биологическое старение народа».  В романе же автор допускает вариант чудесного спасения России в середине 21 столетия. Но даже при этих допущениях наша страна оказывается в  нелегком положении и получает лишь недолгую отсрочку. Итак, после того, как западные страны, измученные фанатизмом и терроризмом Юга, усмиряют его, доводя численность его населения до уровня сопоставимого со своим собственным. После применения генетического оружия против Юга, выжившим дают западное образование и уровень жизни – новые губительные глобальные проблемы дают о себе знать. Западной цивилизации удалось благодаря прогрессу медицины значительно продлить человеческую жизнь, а люди оказались к этому неподготовленными. Резко обостряется конкуренция на рынках, особенно на рынке труда. Несмотря на внешнюю благодать, множатся преступления, убийства, которые всерьез никто не хочет расследовать. Интерес к ним составляет «вину» главного героя романа. Такой конфликт, положим, может выглядеть  несколько искусственно, но несомненно, что до «конца истории» в духе Ф.Фукуямы далеко и в конце 21 века. 
Здесь мы обращаемся, прежде всего, к внутриполитической составляющей прогноза Оскотского.   И сценарий диктатуры, и безнадежный дрейф, описываемые в романе, выглядят крайне нежелательными. Но удастся ли  уменьшить их вероятность и как это сделать?
  Параллели между нынешней российской действительностью и веком спустя после начала перестройки, в романе З.Оскотского просто бьет в глаза. Россию мучают институциональная слабость политических и экономических институтов, а также нравственный кризис. Не помогают не нефть, ни редкоземельные элементы. Большинство населения «лишние». Мы видим гиперболизацию нынешней «голландской болезни», которая еще усугубляется продлением жизни без поисков ее смысла. Автор показывает себя блестящим сатириком, описывая рекламу футуристических прокладок или ситуацию в будущем российском парламенте, где решения принимаются по результатам компьютерных игр – это образ, достойный сатирического пера Джонатана Свифта.  Парламент в условиях беспартийно правительства и «общенародного президента», не имея возможности формировать кабинет министров  и серьезно влиять на политический курс, эволюционирует  от рукоприкладства, а потом через «не место для дискуссий» к виртуальным сражениям. Страна опять просто закрывалась для достойного будущего. Догоняющая модернизация оказалась имитационной и неэффективной, Логос утонул в пучине отечественных мифов. Институты, не имеющие у нас собственной основы,  приносили совсем не те плоды, на которые рассчитывали.  И в политике, и в научной сфере возобладало Ненастоящее. Господствуют симулякры. Ростовский философ Оксана Туманова довольно  удачно использовала возможности понятия Бодрийяра для описания российской ситуации: «Симулякр модернизации россиянину близок и понятен. Сочетая элементы современности и архаику, она отвечает нашим подсознательным желаниям. В современной России нет препятствий для виртуализации и симуляции. Но есть ряд проблем, которые необходимо осмыслить: Обращение к опыту симулятивного проекта модерна влечет за собой создание симулякра симулякра, следовательно, проблемы, реально стоящие перед нашим обществом, решены не будут.  Симуляция через систему коммуникаций усиливает возможность манипуляций, которые уже сейчас воспроизводят тотальные практики. Свойственная симулякрам стандартная форма деиндивидуализирует человека. Реальная угроза – превратиться в некую колонию западной цивилизации».
Чуткие фантасты фиксируют тот факт, что на протяжении большинства периодов нашей истории первейшим врагом  русских  было их государство, российская бюрократия. Впрочем, мы не очень согласны с тем, что это государство наше. Неоднократно, на протяжении последних столетий оно выступает именно в качестве не нашего.   В «Русской Системе» нет никакой мистики, чуда «вечного возвращения» и т.п. Модернизация государства и экономики задержалась и принимает симулятивный характер, продолжают господствовать устаревшие, архаичные уже политические формы. Русская Система, с непреодолёнными имперскими пережитками в отношении собственного населения всегда будет чревата Смутой. Так будет и дальше, до тех пор, пока в диалектике «господина и раба» роль господина будет оставаться за чуждым населению государством - без всяких вариантов. Без появления в России демократического национального государства (в смысле гражданской нации) так и будет. Но поскольку шансы на такое развитие событий не очень велики, то выводы, которые можно извлечь из романа-трактата Захара Оскотского, очевидны. Без институциональной перезагрузки российской политической и экономической системы она обречена.  Если все пойдет по-прежнему, то остаётся лишь быть стоиком, чтобы ждать финальной развязки, как ждет его на ледяной дороге, приговоренный  государственным монстром к уничтожению, герой «Трои».


Юбер аллес
 Константин Крылов (Михаил Харитонов)

Прочел бета-версию романа «Юбер аллес», написанный МХ совместно с Никитенко. Убедился, что «Харитонов» не только публицист, оратор, редактор и пр., но все-таки еще и неплохой писатель. Роман очень длинный и много разговоров, но было интересно, хотя порой и противно. Пожалуй, один из наиболее разработанных миров в жанре альтернативной истории.   
Идея о победе Германии в Войне не новая; сразу возникают воспоминания о «Человеке в высоком замке» Ф.Дика. Конечно, кощунственно, неприятно и пр. Но если играть по предложенным авторами правилам, то, пожалуй, что и хорошо.
 После сентябрьских убийств 41 года вместо Хитлера у Рейха вменяемое руководство. Союз с Власовым, Москва занята РОА в 43-м. Райхспрезидент – Дитль, потом его сменяет первый немецкий космонавт, слетавший на космоплане «Норд» в 1953. В 56—обновление. В 91 – в райхсрауме референдум, в результате которого все распадется без войны и даже кризиса в экономике…
 Сын Власова расследует убийство коллеги в Москве… Он истинный ариец – вообще не пьет, женщин не …, курение запрещено, с наркотиками – жестокая борьба. «Фашистская диета» тоже присутствует (это трактат Крылова о снижении веса).Представлен денльзя идеализированный вариант национал-социализма, который все равно обречен. И – вряд ли славяне могут надолго ужиться с дойчами, что бы там не пели «геополитики». Тевтонский орден можно распустить, но дух его живет в германстве. Отношение к жизни у разных народов – это К.Лоренц,  а не Хаусхофер.
 Эрудиция и пр. у авторов гораздо выше, чем у типичных альтернативщиков (их писания, как правило глупость подростковая). А здесь долго вынашиваемый замысел – все нулевые. Авантюрный сюжет (из «Стечкина» по самолету) перемешан с пространными размышлениями и длительными разговорами. «Фюрерпринцип» автора налицо. Не поймешь, то ли он восхищается национал-социализмом, то ли пишет злую сатиру на «дойчей». Или то и другое неразрывно переплетено.
Особый прием – поместить известных деятелей в новый контекст. К примеру, кумир советских образованцев, академик Лихачев – седьмой муж Л.Рифеншталь, она бьет его туфлей. Комедия положений. Кого в романе только нет – совпадение имен не является случайным.
 Стеба навалом, хотя далеко не всегда это смешно. Сам автор выведен под видом рыжего студента, предсказывающего развал Райха. МГУ и философия тоже задействованы. Фюрер №2 произносит свою знаменитую речь в партшколе нацистов имени Канта. Много неполиткорректного. Колоритный образ зловещей старухи, юдо-провокаторши. Идея, что порядки «скунсов» (англо-американцев) более соответствуют природе человека, как она есть. Свинью поставили на задние лапы, но долго она не устояла.
 Забавно, что используются, (пародируются?) идеи Переслегина об убийстве фюрера Гитлера, о союзе Берлина и Москвы, о полете немцев в космос еще в 50-е годы и т.д.
 Но социально-политическая логика приводит к пресловутому "Полдню" стругачей, а к очередной "катастройке".
 Надежда только на то, что после нее бывшие Третий Рим, как и Третий Рейх не будут страдать "голландской болезнью"
 Для развития социологического воображения. 


На будущий год в Москве
Вячеслав Рыбаков

Плач по разгромленному советскому ВПК. Странно, что «Максим Калашников», постоянно пишущий о войне и стратегии не понимает того простого факта, что авангард армии, наступающий слишком стремительно, оторвавшийся от тылов и забывший о коммуникациях, обречен. После неминуемого поражения речь идет уже не о продолжении наступления, а о том, чтобы избежать полного разгрома.
С советскими научно-техническими достижениями  это и произошло. ВПК по воле «партии» решал задачи даже не завтрашнего, а послезавтрашнего дня. «Космос», «атом» и т.д. выявили плеяду выдающихся ученых, ознаменовались огромными достижениями  - но многое потом пошло прахом. Можно ли назвать «сверхдержавой» страну, промышленность которой так и не освоила бытового видеомагнитофона, а другая техника (продукт промышленного шпионажа) постоянно ломалась. Были, разумеется, исключения, но они сразу становились недоступным дефицитом.
Конечно, можно презирать народ, променявший «Энергию», «Буран» и мечту о полете на Марс на турецко-китайский дефицит. Но понять людей тоже можно… Главное даже не ракеты и подлодки, телевизоры и компьютеры, а то, что фашизоидные схемы какого-нибудь «Калашникова» извращают понимание человеческой свободы. Постоянное жестокое принуждение воспитывает рабов, которые при малейшем послаблении становятся скотами, которых опять необходимо загонять в стойло.


Мечеть Парижской Богоматери
 Елена Чудинова

 Если в романе Владимира Михайлова «Вариант «И» Россия укрепляется, благодаря вхождению в мусульманский мир, дабы в его составе противостоять коварному Западу. Напротив, в «Мечети Парижской Богоматери» неистовой Елены Чудиновой (книга вышла в резонанс с массовыми беспорядками во Франции, которые устроила мусульманская молодежь), вариант исламской экспансии представлен как кошмарная антиутопия.  В романе Западная Европа порабощена магометанами уже полностью; натиск полумесяца и зеленого знамени, остановленный в Средневековье, на сей раз привел к победе ислама. Несогласные французы загнаны в подполье и ведут неравную борьбу с захватчиками. Несколько наших соотечественников, имевших опыт сражений с мусульманами в Чечне и Югославии помогают христианскому Сопротивлению поднять восстание и вновь сделать Нотр-Дам христианским храмом.  При этом, по замыслу Е.Чудиновой, европейцев ждет столь жалкая участь, в силу того, что они утратили свою христианскую веру. А вот Россия (и попутно замечено – Польша), наоборот,  являются сильными и независимыми государствами благодаря укреплению в них православия  и католичества. Это вариант «Анти-И».
  Между тем, радикальный ислам наступает. Мы тут не первые. Франция проиграла войну в Алжире (благодаря предательству «в тылу» и интеллигентам-вырожденцам типа Сартра). «Черноногие» были преданы и бежали. Орды арабских фанатиков не замедлили выступить для погрома правительственных и религиозных объектов в Париже. Тогда, в «черную ночь» (октябрь 1961-го) галлам удалось отбиться – уродов «мочили» и сбрасывали в Сену, не считая. Но этого хватило не надолго. Расплодившись, они опять жгут машины и мечтают о «джихаде». Предатели-«правозащитники» (наследнички того самого «Интернационала», который вооружал «национально-освободительную борьбу по всему миру) всячески науськивают и оправдывают террористов «робин гудов». Продажные политики и корыстный бизнес тоже за «мигрантов». Белые трусливые обыватели дрожат в ожидании, где «джихад» победит вначале, что падет раньше: французская республика или Росфедерация. Но, возможно, первым будет Израиль…

Однако сторонники «Азиопы» шустры как электровеники

Евразийская симфония или Плохих людей нет
Хольм Ван Зайчик

Первый роман еще ничего, но потом откровенная идеологизироваая дрянь Можно ведь сохранить свою веру, но при этом потерять свою политическую субъектность, войдя в состав более сильной евразийской империи. Расширенной Поднебесной или возрожденной Орды? Эта благодать и описывается в цикле романов «Евразийская симфония», или «Плохих людей нет» Хольм ван Зайчика.
  Валентинов-Шмалько обозвал всё это «китайщиной».
Прочитав семь книг этой «симфонии», порой утомительных, порой забавных, легко обнаруживаешь в них отсылки к политическим перипетиям недавнего прошлого и настоящего. Это, например, проблема украинской самостийности или морально-политическая позиция академика Сахарова с Е.Боннер и др. Сюжеты романов строятся вокруг приключений двух друзей «силовиков» и «человекохранителей», которые совершают свои подвиги, пресекая коварные происки врагов порядка, мира и гармонии, царящих в Ордуси.  Попутно исследуются проблемы совершенствования межнациональных отношений, или, скажем, вопрос о двоеженстве.
Обличения безумств первых лет постсовесткого распада страны и торжествующей «демшизы», поддерживаемой и направляемой глобализаторами,  в книге Рыбакова высказываются открытым текстом. Странное однако впечатление производит обличение «нового мирового порядка» сегодня, когда «старый порядок» (в стране) стремительно берет реванш.
Видимо,  не надеясь, что   удастся навести порядок собственными силами, а  Россию сохранить, востоковед В.Рыбаков, специалист по империи Тан, в соавторстве с  И.Алимовым и под псевдонимом «Хольм ван Зайчик» сочиняет «Евразийскую   симфонию». Для  нее сконструировали свою версию истории, где Россия – это Ордусь, в 15 веке присоединившаяся к китайскому Серединному царству,  где   процветает дружба азиатских народов... Там сыщик-"евразиец" живет в Александрии на Неве хэ (Питере), 
Собственно, именно это «евразийство» (Азиопа – каламбурил, кажется, П.Милюков) вызывает наше наибольшее неприятие, хотя оно   предложено как выход для нашей страны. Банальное утверждение, что Россия вынуждена разрываться между «Востоком» и «Западом» подтверждается – увы! - направлениями наших идеологических поисков. Лет двадцать, пятнадцать  или даже десять  назад западный вектор имел неоспоримое преимущество. «Демократия и рынок» (естественно, в варианте европейском или североамериканском) звучали как заклинание. Попытка жить «как на Западе» обернулась для России новым гигантским историческим поражением. И по части «демократии», и по части «рынка». Конечно, виноваты мы сами, но наших западных «друзей» тоже есть за что поблагодарить. Запад весьма поспособствовал провалу в России демократических реформ, а как иначе расценить его поддержку ельцинского режима? Теперь для многих думающих людей в России, очевидно, что Запад не всегда является нашим врагом, но другом он точно никогда не был и не будет. Западная русофобия неизбывна, и наша «всечеловеческая любовь» к Западу навсегда останется неразделенным чувством.
Какая же остается альтернатива – любить Восток? Юг? Объединиться с ним против Запада, чтобы наказать коварного обманщика? Предыдущая версия   ориентации  «на Туран» расцвела среди части русских эмигрантов именно в разгар предыдущей Смуты, после сокрушения исторической России в 1917 году. История евразийства – это интеллектуальная драма и большая человеческая трагедия. Евразийцами она объяснялась как следствие неправильной (западной) ориентации, которой следовала царская Россия в последние столетия своего существования (с Петра Первого). Отчаяние людей, потерявших Родину, можно понять. Но сейчас, речь идет о другом: об окончательной ликвидации нашей суверенности и самобытности, превращения в «навоз истории» для … нового Турана.  Причем,  в качестве последнего может выступать и Китай, и Исламский мир и… – любой, кто выступит против западного, американского шайтана, используя для этого последние русские ресурсы. Такие проекты проигрываются в самых разнообразных формах – как видим и в фантастике.
Тупиковая идея!

День опричника
 Владимир Сорокин


  – С добрым утром, душевные! – улыбается им Государыня. Подбегают к ней двое старых шутов – Павлушка-ёж и Дуга-леший, подхватывают под руки, ведут, расцеловывают пальцы. Круглолицый Павлушка бормочет неизменно своё: – В-асть, в-асть, в-асть! Волосатый Дуга ему подкрякивает: – Ев-газия, Евгазия, Ев-газия! Таково их будущее, если верить роману В.Сорокина. К чему однако это приведет во внутриполитических отношений в России. Действие «Дня опричника» Владимира Сорокина происходит в 2028-м. В России, отгородившейся от Запада и переориентировавшейся на Китай, возрождена монархия и опричнина. Опричнина занимается защитой первой. Главный герой расправляется с врагами государства, регулирует вопросы идеологии и решает (не безвозмездно!) вопросы «мастеров культуры», выполняет деликатные поручения царицы, сражается за интересы своего ведомства против других «силовиков» за контроль над потоками контрабанды , укрепляет узы с коллегами, предаваясь содомии. При первом прочтении «Опричника» наша интерпретация этого произведения колебалась от оценки его как сатиры, антиутопии или попросту «русофобского пасквиля» в духе плоских острот Владимира Войновича в «Москве 2042». Удел России – вечная несвобода. Кому на Руси жить хорошо? Тому, кто лижет хозяйский сапог и готов уничтожить любого, кто противится «симфонии» холуйства между «народом» и властью. Каково же было наше удивление, когда в Интернете один за другим стали встречаться положительные отзывы о содержании книги. Именно о содержании, как позитивном идеале для настоящего и будущего, а вовсе не о сатире-предостережении. Ситуация настоящего с этих позиций отрицается именно ради будущего. Такого будущего! Возможно, объяснение этому содержится в комментариях самого писателя. Отвечая на вопрос, почему его и других так тянет в будущее, Владимир Сорокин заметил: - Это очень закономерная тяга, напоминающая мне времена Чернышевского, когда легче всего было именно что фантазировать о будущем. Потому что настоящее в России всегда понятно и безысходно. Вероятно, поэтому… Мне всегда было интересно фантазировать о будущем России. Собственно, все мы до сих пор не научились жить настоящим. Мы балансируем между прошлым и будущим, и наши метафизические ноги разъезжаются. Нас разрывает. В этом, вероятно, и заключается основа русской метафизики. И я думаю, что на наш век этого «разъезжания» хватит. То есть и в обозримом будущем не вырваться из порочного круга несвободы, когда состояние тупой апатии прерывается лишь бунтами, бессмысленными и беспощадными. Преодоление последствий хаоса очередной «перестройки» - новый День опричника как позитивный идеал? Рациональное, позитивное, свободное, благополучное обустройство настоящего – это не наш стиль? Напомню, кто не читал, что у В.Сорокина между Россией и Западом стена; страна отгородилась, но поскольку автаркий невозможна, то пришлось развернуться в сторону в сторону Азии, Китая, совсем по-евразийски. Опричник в романе разъезжает на «Мерине» китайской сборки. Опять мы от кого-то зависим и не может обрести достойное место в мире, а ведь так хочется. Может ли этому помочь империя, или – Империя – с большой буквы? Некоторые на это надеются. Самоубийственно?
 Как роман - неплохо. Фальшивый "двойник" "лимитчика кононенко" («День отличника») - такая ерунда.
  Но, в общем, сбились с дороги. В одну сторону пойдешь или другую (не скажу «налево или направо», так как это вызвало бы политико-идеологические ассоциации, которые в нашей непартийной и безыдейной жизни смысла особого не имеют. Россия ведь еще находится на принципиально до-политическом уровне) выхода нет. С одной стороны бардак «колониальной демократии», художественно переосмысленный Пелевиным, в другой – «опричнина суверенной демократии», ряд тенденций которой уловил Сорокин. Где же он – «наш путь прямой»?..   
 
 
Сахарный Кремль
 Владимир Сорокин

 Если насчет «Опричника» я еще сомневался, что это такое – роман-предостережение, антиутопия или гнусный русофобский пасквиль, то относительно «Сахарного Кремля» мнение склоняется ко второму варианту. Недаром в эпиграфе пресловутый маркиз де Кюстин. Авторский подход: довести до абсурда, расчесать язвы, падающего – подтолкнуть. (Впрочем, куда уж дальше - толкать то!? Даже эта, доведенная до абсурда сорокинская сатира, выглядит иногда НЕ ХУЖЕ, чем текущая реальность). Написано, впрочем, не без выдумки. В определенной литературной одаренности гнусняку-писателю не откажешь.
 Так получилось, что моё чтение про сахарные башни кремля ненавистного совпало с шумом в определенных сегментах Рунета в связи с преждевременной кончиной философа-геополитика Вадима Цымбурского. У того, кажется, литературной, даже поэтической мифологии не меньше. Эпос про «остров Россию» - это ж надо придумать! Не зарифмован только. Но – красиво, красиво. Как же отгородить этот Остров только, чтобы жить нам не мешали? «Растёт, растет Стена Великая, отгораживает Россию от врагов внешних. А внутренних – опричники государевы на части рвут. Ведь за Стеной Великой – киберпанки окаянные, которые газ наш незаконно сосут, католики лицемерные, протестанты бессовестные, буддисты безумные, мусульмане злобные и просто безбожники растленные, сатанисты, которые под музыку прОеклятую на площадях трясутся, наркоманы отмороженные, содомиты ненасытные, которые друг другу в темноте попы буравят, оборотни зловещие, которые образ свой, Богом данный, меняют, и плутократы алчные, и виртуалы зловредные, и садисты, и фашисты, и мегаонанисты», - это уже опять Сорокин. Если бы он был только сатириком, за страну болеющим, то можно было бы написать о том, что расходует он зря свой памфлетный боезапас, бьет по целям малоопасным. Допустим, правая диктатура – это вполне вероятный выход из нынешнего бардака, после углубления кризиса следующего десятилетия - особенно. Но чтобы это прикрывалось идеей Святой Руси допетровской, пусть и предельно окарикатуренной – в это совсем не верится. Значит, описанный предмет ненависти откровенно раскрывает фобии В.С?..
 Некоторые говорят «язык хороший». Но ведь «как» не оценишь без «что». Сорокинский стиль можно сравнить с хорошо изготовленными неправильно подобранными очками. Подобранными неправильно СПЕЦИАЛЬНО. В итоге взгляд болезненный, искаженный. Искать специально предмет злобного литературного передразнивания смысла особого не имеет (мне, скажем, припомнился «Один день Ивана Денисовича», другим – иное, не в этом дело). Моно ли говорить в данном случае о клинической русофобии? Некоторые скажут, что так. Но, возможно, проблема шире. Есть же категория человеков, которым нравится, когда другим противно и плохо. Влимидирысорокины и викторыерофеевы из тех, кто кайфует от такого. Громко испортить воздух или написать зловредную вирусную программу, либо похабный пасквиль о «русской душе» - таким только в радость – вот они, «мегаонанисты», застрявшие на анальной стадии (по Фрейду). Конечно, по сравнению с предыдущими «творениями» Сора, описания оргии опричников или мастурбирующей государыни – это так, детсадовские дразнилки. Но просто сказать «отвратительно» иногда недостаточно, лучше, преодолев понятную брезгливость, рассмотреть этих субъектов получше. И даже - рискнем сказать – посмотреть на себя безлюбовным сорокинским взглядом, глазами явного недруга, который гадит там, где ест (да-да, это – цитата!). Но когда любишь, «жалеешь», то многого замечать не хочется. А надо бы.
 Что, допустим, будет происходить на нашем «Острове Россия», отгородись мы от недружественного мира Стеной Великой? Остались ли у нас культурные и нравственные ресурсы (об экономических здесь не говорю), чтобы наладить нормальную жизнь дорогого нашего Китежа. Или будет подобное тому, что описывается в «Сахарном Кремле»?..   
 

Выбраковка
 Олег Дивов

Хм. Идея носилась в воздухе. Но, похоже, автор сам боялся что, что написал...
 Весьма слабый автор. Но "Выбраковкой" прославился.

 
 Вирус восстания: Эпизод I- Операция Вервольф.
 Дмитрий Тараторин

Пелевин отдыхает...
 Но, несмотря на полную безбашенность автора, тест мне даже понравился.
 Правильно показано, как надо поступать с эсэсовским и прочим зверьем. Но и самим себя не жалеть.
 Да, вторая часть тоже радует. Компедиум мифов, бытующих в современной россиянии. После Тараторина всеръез не будешь воспринимать тома про базы нацистов в Арктогее, на луне и т.д.
 По-моему, есть и элементы пародии на "Этногенез", особенно на Бенедиктова.
 Другие авторы осторожничают, серьезничают, а этот - безоглядно кинулся во все тяжкие.
 Возможно, это репетиция нового поведенческого стереотипа для нас. Или очередная сублимация?   
 
Плерома
 Михаил Попов

Среди русских авторов, затрагивающих тему достижения бессмертия, можно отметить Михаила Попова с его романом «Плерома». В романе ведется философский спор со знаменитым «ужастиком» Николая Федорова «Философия общего дела» и рядом идей т.н. «русского космизма». Эта незаурядная, по своим литературным достоинствам и философскому содержанию книга, прошла почти незамеченной для критики и публики, что совсем неудивительно в условиях «гламурного одичания».   



 Победить смертью храбрых. Мы не рабы!
 Сергей Лапшин

Роман продолжает другую книгу автора «Последний довод побежденных». СССР проиграл войну, как поясняется в романе, это произошло, в частности, из-за того, что любимец наших диссидентов, удушитель Тамбовского восстания и военный идиот Тухачевскицй выиграл у другого злодея -, объявив «Кобу» врагом народа. РККА после пограничных поражений ничего не смогла противопоставить вермахту и за три месяца «Барбаросса» была выполнена. Вопреки мечстаниям Смердяковых», русский народ был превращен в рабов, а Россия в жестко эксплуатируемую колонию.
 Своими силами не освободиться. В параллельную реальность попадают разведчики, обладающие навыками побед над фашистами. Для ассиметрии туда же забрасывается двое футбольных фанатов из современной оккупации.
 Оригинальные сюжетные ходы. Не развлекуха.
Хорошее продолжение (обычно они не получаются). И главное – это НАША фантастика. Отдается дань героям войны. Оценивается наше время. Эта оценка крайне низка, что верно. То героическое поколение выполнило свой долг, побелило, а что сделали с Победой потомки! СССР уже нет – есть СНГ – Сбылись Надежды Гитлера. И – даже хуже. Мразь хуже фашистской завладела страной, не оставляя русским никаких перспектив в будущем. Сражаться некому. Население деморализовано и разложено. «Пингвины боязливые» максимум, что могут, так это выйти на массовку с белыми тряпками. Сознание интернетного хомячья фрагментировано – не собрать. Быть может, группа настоящих бойцов не многочисленнее, чем группа Терехова. Все в окружении врагов и странных обстоятельств. Ну, и еще парочка футбольных болельщиков из будущего. Наверно, Бон и Нельсон участвовали в восстании против овцелюбов и их высоких покровителей. Драться приходится с абсолютно преобладающим противником.
 Но сдаваться никак нельзя. Мы не рабы!
 Нам помогут наши мертвые герои. Наши героические предки – наши боги.
Интересно. С.Лапшин  выпустил еще два романа в серии «Языческий боевик». Мы продолжаем освобождаться от тысячелетнего морока.   
 
За чертополохом
Пётр Краснов.

Дивная вещь!
Интересная православно-монархическая утопия. Можно удивляться, можно умиляться, МОЖНО ПОСМЕЯТЬСЯ.
Белые еще не потерпели окончательного поражения, а автор уже мечтает о том, как Россия возродится фантастическим образом за слоем чертополоха.
- А евреи у вас есть? – спросил Дятлов.
- Как не быть, живет. Куда же им деваться. Только не правят больше нами.
В общем, наивно, но написано талантливо и без вырожденческого модернизма, приятно читать и интересно данное направление «ретрофутуризма».
80 миллионов, собравшихся в поход за мировую революцию истреблены газом и чумой. Россия отгорожена от Европы – «остров Россия» на «континенте Евразия». Восстанавливается порядок, православная монархия и всеобщее довольство
Надо помнить и про все «антиномии» той эпохи, про трагедию миллионов соотечественников и всю драму автора. Европа изображается гротескно, но несколько напоминает нынешнюю постмодернистскую толерастию. Российская монархия «окрепшая за чертополохом» идеализируется «божно».
Краснов  ведь действительно любил Россию до слез и … спутался с немецкими захватчиками в годы ВОВ. Ненависть к большевикам оказалась сильнее.

Но все же, оценивать книгу нужно исходя из года написания - 1921. Очень легко назвать текст лубочным, сусальным, но таковы были, в общем, положительные идеалы тогдашней, крестьянско-мещанской России. И идеология, которая их могла обеспечить была бы православно-монархическая. Реакционная утопия? Да, после победы большевиков это стало утопией и еще более обостряло "лубочную" ностальгию. (Для сравнения есть крестьянская утопия Чаянова - голос сельского Мира). Но людям просто мечталось, чтобы пожить по русской правде, как им хочется. Потом бы разобрались, развились, реформировались бы. Так ведь не дали! Сволочи! Утопия у власти покалечила страну, десятки миллионов уничтожила, культуру извратила невообразимым образом.
В 20 веке утопии не только сбывались, они торжествовали, а нормальная жизнь превращалась в недостижимую утопию.


ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Один умный публицист, скрывшийся под псевдонимом О.Алтаев, еще в начале 1970-х годов обозначил этапы идейной эволюции российской интеллигенции. Алтаев пишет, что у нее было «шесть соблазнов … 1 – Соблазн «музыки революции существует в своём первозданном виде.  Помимо того. Что интеллигенция романтизирует прошлое, героику гражданской войны, походов, ока …по-прежнему неравнодушна к словам «крушение», «распад», «скоро начнется» и т.д. – для неё это по-прежнему слова-символы. Без этого бы интеллигенция перестала бы быть интеллигенцией. 2 – Соблазн сменовеховский – это нынешний демократический соблазн, т.е. вера, что Россия осознала, наконец, идею права, и теперь сравнительно нетрудно претворить эту идею в жизнь 3 – Соблазн социалистический. Этот соблазн постоянно возникает у интеллигента, как искушение поверить. Что происшедшие было необходимо. 4 – Соблазн, названный военным, выступает в сложных ситуациях современной жизни, как соблазн квасного патриотизма. Он смыкается в этом качестве с искушением национал – социализма и русского империализма. 5 – Соблазн оттепельный. Как и революционный соблазн, он живет в тайниках интеллигентского сознания всегда,  в виде надежд на перемены. По сравнению с революционным соблазном, он боязливее. Сентиментальнее. Крушение все же пугает теперешнего интеллигента, но пермен он ждет с нетерпением, и, затаив дыхание, ревностно высматривает все, что будто бы предвещает эти долгожданные перемены. Наконец, 6 соблазн, технократический, также пока остается самим собою. …
… Нельзя малодушно и лениво отдавать случаю дело собственного спасения. Нельзя надеяться победить Зло лишь внешними средствами, техническими средствами. Нельзя надеяться спустить ситуацию на тормозах. Нельзя надеяться всерьез на конвергенцию.
Что ещё изобретет русская интеллигенция? Чем еще захочет она потешить Дьявола? Для ровного счёта ей остается, по-видимому, еще один, последний седьмой соблазн. Больше одного раза земля уже не вынесет. Она не стерпит такого нечестия. Будет ли это новый русский мессианизм, по типу национал-социалистического германского, восторжествует ли технократия, или дано нам будет увидеть новую вспышку ортодоксально сталинского коммунизма? Но чем бы это ни было, крушение его будет страшно. Ибо сказано уже давно: «Невозможно не придти соблазнам, но горе тому, чрез кого они проходят» (Лук. 17.1)»
Судя по нашей теперешней фантастике, соблазны эти далеко еще не исчерпаны. Для каждого из упомянутых можно составить свой список. Легко заметить, что рассмотренные в данной работе образцы фантастических произведений, при первоначальной привлекательности для группы идейных единомышленников того или иного автора или направления, при более пристальном рассмотрении оборачиваются кошмарной антиутопией. Вполне возможно, что еще не реализованный в отечественной истории соблазн правой, фашистской диктатуры на технократической основе попытаются и реализовать. Институциональных преград для этого уже практически не существует. Какую цену придется заплатить в таком случае за очередной фантазм. Но, возможно, фантастический жанр на сей раз выполнит роль политологического прогноза/предупреждения и осознав, в полной мере, эту опасность мы сможем ее побороть. Конечно, фантастика – это всего лишь фантастика. Но она помогает стремиться к будущему, описывая альтернативы, но предсказывая конкретные сценарии. 
Однако доминирование в отечественной фантастике антиутопий, наряду с пустой развлекухой, говорит, кажется,  о том, что веры в достойное будущее уже не остается.