Во власти Зверя Глава 36

Глава 36

     В огромном круглом зале в полном одиночестве сидел демон. В черных одеждах, с опущенными до пола крыльями, он походил на большого усталого ворона. Глаза его были устремлены на пылающий огонь в камине. Странные мысли не давали ему покоя. Наделенный неограниченной властью, он почему-то стал ею тяготиться, чувствуя, как все внутри него противится этой власти.
    Ощущения были так необычны, что демон весь отдался им. Судорога все еще живущей в нем Души поразила его естество, взбудоражила еле теплящуюся Совесть. Чувство похожее на раскаяние было так нелепо и недостойно его, но почему-то так приятно. На глаза накатила странная влага. С отвращением демон вытер глаза.
    «- Что это со мной? – спросил он себя. – Неужели я так и не сумел  вытравить это?» - Слово «Совесть» по отношению к себе он почему-то страшился произнести. Вершитель людских судеб, грозный судья человечества, второй владыка бездны дрожал, тщетно пытаясь одной лишь волей уничтожить в себе остатки совести. Все внутри него было в смятении; в полном безмолвии происходила в нем схватка Добра и Зла, Любви и Ненависти, уже не подчиняясь его воле. Он оставался лишь безмолвным наблюдателем  этой невидимой борьбы.               
     - Господин, вас зовет к себе Люцифер, - раздался тихий, похожий на шелест осенней листвы, голос. Перед ним неведомо откуда возникла серая тень.
    Даже не взглянув на тень, демон кивнул.
    - Ступай. Нет, постой. Скажи, сколько поступило к нам грешников?
    - Двести тысяч, мой господин. Прикажете отправить их на Остров? – серая тень склонилась так низко, что почти слилась с полом.
    - Без суда? Нет, Закон превыше всего. Каждый получит по заслугам. Отправь их пока в лабиринт.
    Серая тень исчезла так же незаметно, как и появилась.
    «- Я должен продолжать исполнять свой долг, и навсегда закрыть дверь, ведущую в прошлое. Назад пути нет. Но и впереди тупик. Здесь Ад! Ад, созданный мной и Люцифером! Детеныш зла, вскормленный нами, вырос в огромного монстра. Он требует слишком много пищи, и если пища кончится, то он сожрет нас – своих создателей, сожрет живьем!» - немая ярость охватила демона. Он вскочил с трона и заметался по залу. Багровые отблески огня разлились по лицу кровавыми пятнами. Перед его глазами предстало огненное озеро, вечные муки в серном огне - СМЕРТЬ  ВТОРАЯ.
     «- Вернуться к Отцу. Пасть перед ним ниц. Владыка Святой и Истинный, прости! Он простит. Он любит, - демон упал на пол, распластав крылья. – Но тогда все усилия тщетны и бессмысленны!» Он вдруг представил себе, как сотрясается от хохота Небо, как ангелы показывают на него пальцами, а Отец – его праведный Отец устремляет на него пристальный взор и произносит: «Я прощаю тебя, сын мой». Но не будет в его глазах восхищения, того восхищения, с которым он смотрел на воскресшего Христа! Перед Отцом он предстанет отвратительным и жалким. Там в родительском доме он будет низшим из низших. Этого до-пустить нельзя! Он скорее умрет, убьет свою Душу, но не станет омывать ноги счастливцу Христу. Здесь он второй по чину. Вторым, но не последним он и умрет».
     Приняв решение, демон вновь обрел спокойствие. Спустя мгновение он уже спускался по спиральной лестнице вниз -  в самую бездну, туда, где обитал его старший брат Люцифер. Пройдя несколько витков, демон почувствовал жар, исходящий от стен. Словно живые, они постоянно что-то пережевывали. Слизь, выделяемая стенами, стекала на ступени. Ноги демона почти на треть погрузились в отвратительную, зловонную жижу. Крылья стали тяжелыми от влаги, которую они впитали.
     В мертвой тишине послышался стон.
     - Люцифер, - позвал демон.
     От стен жилища, где обитал Люцифер, исходил тусклый лиловый свет. В страшном облике предстал перед демоном его старший брат. Изможденный, скорчившийся от боли, он лежал на полу и ловил губами воздух.
     - Что с тобой, брат мой? – спросил демон, склоняясь над Люцифером.
     - Гангт, он требует пищи и приносит мне невыносимые страдания, - еле слышно прошептал Люцифер, указывая на стены.
     - Опять? Ему все мало! – воскликнул Гангт. Он в ярости кинулся к стене, но тут же вынужден был отступить. Раскаленные стены, пыша жаром, стали сжиматься, надвигаясь на своих создателей.    
     – Видно одной энергии ему мало, ему нужны плоть и кровь.
     - Значит, на Земле будет война, - со стоном произнес Люцифер. – Иначе он нас сожрет.
     - Сейчас в лабиринте двести тысяч грешников. На первое время ему хватит, - сказал Гангт.
     И тут же стены раздвинулись, вновь принимаясь за свое жуткое чревоугодие.
     - Вот и все, - сказал Люцифер, усаживаясь на трон. Боль отступила и он опять чувствовал силу. – Ненавижу людей, ненавижу весь род человеческий! Это они виновны во всем. Это они начали делать великое зло, это они грешили. Я лишь давал им знания. Я был первым в Эдеме! Херувимом осеняющим ходил среди огнистых камней. Мои одежды были украшены всякими драгоценными камнями. Сам Господь называл меня печатью совершенства, полнотой мудрости и венцом красоты. Брат, посмотри, что стало со мной, что сотворили со мной люди! А ведь это я дал им всю палитру чувств, великое знание любви и ненависти, сострадания и равнодушия, нежности и злобы, бескорыстия и жадности. Им оставалось только выбирать. Но из всей палитры они выбирали только грязные оттенки. И разве в этом моя вина? Я хотел, чтобы они были как мы, совершенны и значительны, но их привлекало только низменное и плотское. Я хотел стать их Богом, создать свой совершенный мир, но они ненавидят и страшатся меня. Они отвергли и меня и Господа. Иногда они обращаются к Господу, и он прощает их. За что? Что ему до них, до этих мелких букашек, ползающих по земле? Разве мы не дороже, не достойнее этих людей?
     - Послушай брат, нам не выбраться отсюда. Но у нас есть средство взять власть над Вселенной. В наших руках мощное оружие – наше детище. Способное убить нас, оно способно уничтожить Свет. Довольно сожаления о прошлом, довольно стенаний и плача, пусть плачут ангелы! Ты считаешь себя правым, значит ты прав! – произнес Гангт.
     - Что ты предлагаешь?
     - Следовало переписать Святое Откровение, в этом было наше спасение. Ты ведь знаешь, что каждое слово, записанное в Великую Книгу – Истина. Стоило лишь изменить несколько фраз, и мы спасены.
     - Ты все еще веришь в это? – с недоумением спросил Люцифер. – Бессмысленно пытаться изменить то, что изменить нельзя. Иоанн не так прост, как кажется. Он скорее умрет, чем согласиться.
     - Так и случилось, хотя в этой жизни он был гораздо слабее, чем в той.
     - Почему ты так думаешь?
- Если бы он был силен, он был бы здесь один. Но рядом с ним всегда находились два ангела – хранителя. Мои посланники Ваалберит и Аластор едва остановили их у наших врат. Я приказал им убрать всех, кто проник в нашу тайну. И, конечно же, его жену. Она постоянно возвращала его к жизни.
     Люцифер задумался. Там, где есть женщина, почти всегда присутствует любовь. Любовь - это божественное чувство, это оружие, против которого демоны бессильны.
     - Она такой же человек, как и он, с той лишь разницей, что любовь для нее святыня. Эта женщина живет не верой, а любовью. Любовью и спасется, - сказал Люцифер.
     - Говоришь, она простая женщина. Грешница, как и все земные женщины, - пробормотал Гангт.
     - Ты что-то задумал, брат?- спросил Люцифер.
     - Хочу видеть ее здесь, в нашем чистилище. Хочу видеть боль в глазах Иоанна, когда он будет возноситься к Свету, зная, что его любовь гниет во Тьме. Я отравлю его пребывание в Свете, поселю в его душе сомнение в справедливости Божественного!
     - Это будет не просто, Гангт. Она слишком женст-венна. Ты ведь видел ее душу? Ни одного пятнышка, чут-кая и сердечная, нежная и терпеливая, пронизанная любо-вью – настоящая жена апостола. Нет, тебе не справиться с ней. Любовь мужчины и женщины, соединенных браком лишь укрепляет духовность обоих.
     - Добродетельная? Тем сладостней будет победа, – высокомерно ответил Гангт. – Ваалберит хорошо знает свою работу.
     - В каком же грехе ты собираешься ее уличить? 
     - Конечно же, в безверии. При всей утонченности и любви в ее душе нет веры в Бога, а это духовный недуг. Но Закон милостив, позволяя исцелить его в одном из наших чистилищ, - лицемерно заметил Гангт. – Пусть выпьет до дна чашу ужаса. А он пусть попробует достать свое сокровище со дна бездны.
     - Ты, как всегда, прав, - Люцифер смотрел на брата воспаленными от боли глазами. – Для человеческих душ нет ничего полезнее, чем полный мрак и мертвая тишина. Наш мир возмездия идеально для этого устроен. В нем нет ничего такого, чтобы могло отвлечь заблудшие души от искупительных мыслей. Нет ни солнца, ни звезд, ни луны, даже ангелы редко сюда залетают, - еле слышно проговорил Люцифер. Сильнейшая судорога вновь исказила его лицо. Великому мучителю были уготованы мучения во много раз превосходившие все мыслимые и немыслимые страдания. – Гангт, я задыхаюсь.               
     Стены угрожающе сдвинулись, давая понять, что источник пищи иссяк.
     - Это невыносимо! – воскликнул Гангт. – Все давно предрешено. Закон действует точно и никогда не допускает ошибок.
     Он отрешенно смотрел на брата, который отчаянно боролся с болью. Обладая неограниченной властью, он был бессилен остановить надвигающуюся катастрофу. Созданное ими чудовище было гораздо сильнее своих создателей; громадное и отвратительное, невозмутимое и жестокое оно давно уже не подчинялось им, и имело лишь одно желание – съедать все живое вокруг себя.
     - Война! Спасти  нас может только война. Большая война! – словно заклинание твердил Люцифер, цепляясь за трон.
     Гангт покачал головой. Он понимал, что очередная война лишь маленькая отсрочка. С того часа, как на земле появились люди, войны не прекращались. Люди умирали тысячами, миллионами, но от этого чудовище становилось все больше и больше, впитывая в себя, как губка, людские страдания. «Невозможно бесконечно отводить от себя грозовые облака, когда-нибудь буря обрушится с удесятеренной силой. Исход битвы предрешен, дело лишь во време-ни», - подумал он. Что-то сжалось внутри Гангта. Впервые он ощутил страх: в чистилище проникло Время, за Временем неумолимо следовала Смерть. Гангт тряхнул головой, отгоняя чуждые его естеству мысли. Уже второй раз он ловил себя на том, что думает о Смерти.   
     «Ну, уж нет, - сказал себе Гангт.- На этот раз сама Земля объявит людям войну. Землетрясения, цунами, вулканы, солнечные бури - вот чему люди не смогут противостоять!»
     - Брат мой, мы готовы к войне. Но это будет последняя битва, - твердо произнес он и, отвернувшись от корчившегося в муках Люцифера, стал подниматься по ступеням.
     Перед ним предстало грозное видение необратимых событий. Если бы он был человеком, то наверняка впал бы в безумие от чудовищных картин, проносившихся с невероятной скоростью. Но он лишь наблюдал за ними, погрузившись в себя. То, что предсказывал Иоанн в своем «Откровении», сбывалось, а значит, восстание против Господа было ужасной ошибкой. В этом заключалась трагедия его и Люцифера. Они должны были с самого начала понять, что Господь всегда прав, но высокомерие делало их слепыми. Были ли они, когда ни будь, счастливы? Увы, счастливыми бывают лишь ангелы Света. Крохи счастья перепадают простым смертным. На долю демонам достается мрак, уныние и печаль, а еще - огромные страдания, которыми они охотно делятся друг с другом. Единственная радость – это радость мучительства.
      Поднявшись на самый верх спиральной лестницы, он вышел на широкую площадку. Три двери были заперты. Настал великий день Бога Вседержителя. Уже давно вылита шестая чаша, и корчится от боли Люцифер. Дрожащими от ужаса руками, Гангт достал ключи и отпер двери, выпуская на волю трех духов зла…