Материнское сердце

СКАЗКА  ОПУБЛИКОВАНА В ДЕТСКОМ ПОЗНАВАТЕЛЬНОМ ЖУРНАЛЕ "СИМБИК" №11 (139) 2016 ГОДА ОГАУ "ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ "УЛЬЯНОВСКАЯ ПРАВДА"               

                Там, где широкая равнина накрывает собой пол-земли, там, где травы растут по пояс, а реки такие чистые, что в самом глубоком месте видно дно,  стоит большой  холм, упирающийся своей вершиной в небо. Холм тот весь открыт для солнца и нет на нем ни единой тени, ни единого мрачного уголка. Там живет Белун — бог добра и удачи, счастья и блага, податель богатства и плодородия. Иногда он воплощается и ходит промеж людей в образе седобородого и седовласого старца. Ходит Белун по деревням и селам, смотрит на людей: как живут, чем занимаются.  Нечистых на руку и лодырей наказывает, а трудолюбивым помогает. 

                В одной из таких деревень жила – была молодая семья. Муж да жена. Мужа звали Прокл, а жену -  Федора. Прокл был мастер на все руки: мог дом построить, поле вспахать, печь сложить. Все у него горело в руках, все  спорилось, получалось красиво да ладно. А Федора  хозяйство вела: обед готовила, хлеб пекла, уборкой да стиркой занималась, за живностью присматривала. И все так хорошо у Прокла и Федоры  получалась, что  любо –дорого смотреть было. Белун  нередко к ним заглядывал, да и помогал им, глядя на их трудолюбие. Когда дождичка пошлет, чтобы урожай не сох, когда денечков теплых даст, чтобы овощи и  фрукты соком наливались, а когда ветерком обдаст, чтобы не слишком жарко было. Нравились Белуну Прокл и Федора.  Были они молоды, веселы и счастливы. Любили друг друга шибко. И родилось у них от той любви друг за другом трое ребятишек – трое чудесных мальчиков. И назвали их Прохор, Илья да Глеб. До того прекрасные были дети – и умненькие, и пригожие, и ладненькие, что родители просто не могли налюбоваться своими чадами.
 
                Начали детки подрастать. «Вот растет подмога – родителям опора», - думал Прокл. «А, ну-ка, идите-ка сюда сыновья, -  зовет их как-то отец. –  Будете мне помогать  - воду с колодца носить». - « Да ладно уж, Проклушка, - говорит ему жена. - Пусть посидят на травке. Не дай-то Бог обольются студеной водицей да простудятся. Лучше я тебе помогу». Нахмурился тут Прокл: « Не дело это, мать, чтобы  дети без дела сидели».  Однако уговорила Федора мужа  в этот раз не трогать детей.   Мать с отцом натаскали воды из колодца, а сыновья  в это время на травке  резвились, в салки играли.

                Подросли сыновья. В другой раз зовет отец к себе детей: « Идите сюда, сыновья. Я сено кошу. А вы собирайте колосья в снопы да сносите в стог». И снова подбежала к мужу Федора: « Проклушка, не трогай деток. Босыми ногами будут по полю ходить, порежутся еще о солому. Пусть играют, а мы с тобой сами все соберем». И снова нахмурился Прокл: «Нельзя так, Федора. Надо ребят сызмальства к труду приучать». Но и в этот раз уговорила Федора мужа оставить деток в покое. И пока родители трудились, сыновья сидели на лавке да ворон считали.

                Еще время прошло. В третий раз позвал Прокл своих сыновей на помощь: « Подойдите ко мне, сыновья. Я буду дрова колоть, а вы поленья собирайте да складывайте аккуратно». И снова, как горлица, подлетела Федора к мужу и ну его уговаривать  оставить детей: « Муженек мой родной,  боюсь я за сыновей. Еще случайно зашибут друг друга поленом играючись. Пусть дома посидят, а мы с тобой сами поленницу сложим». Рассердился тут не на шутку Прокл: « Да что же ты, мать, делаешь? Подросли ведь ребята – должны отцу с матерью помогать! Иначе вырастут полными неумехами». Но не вняла Федора словам мужа, снова защитила детей своим материнским крылом.

                Выросли сыновья, стали совсем взрослыми. Все как один на подбор – высокие, статные, лицами ладные. Да только лодыри все, да лентяи знатные. Ничему не научились, ничего не умели делать. Целыми днями лежали на печке, семечки лузгали да в потолок плевали. Выспятся – встанут,  да ложками гремят по столу: « Мать! Есть давай!». Поедят – и снова на печь. И так день за днем, месяц за месяцем,  год за годом. Отец с матерью уж и не пытались их о чем – либо просить. Знали, что сыновья откажут, а то еще и нагрубят  в сердцах.

                Только как-то заболел отец. Слег старик от непосильной долгой работы.  Стали руки и ноги немощными, ни топор поднять, ни косу наточить Вот собрал он сыновей своих да говорит: «Всю жизнь я работал,  чтобы обеспечить  семью, да стар стал.  Ничего уж для вас делать не смогу. Придется вам самим вести хозяйство, иначе помрете от голода и холода». -  «Вот еще,-  говорит Глеб. –  Зачем это я работать буду? Я самый младший. С меня меньше всех спросу. Пусть старшие братья думают».  - « А я средний, мне тоже работать ни к чему. Есть и постарше меня, - говорит Илья. -  Тебе  Прохор,  и отвечать за всех». - «Это значит, вы дома сидеть будете, а я за вас – работать? Да ни за что!» - ответил Прохор. Разругались братья, не нашли общего языка. Насупились, набычились, не разговаривают друг с другом. Никто ничего делать не хочет.   Отец Прокл, глядя на сыновей своих, недолго протянул. Не выдержала душа старика горечи  и отчаяния за сыновей  своих, да и вознеслась на небо.

                Однако, время идет. Надо сено косить. Делать нечего, взял Прохор косу и  отправился в поле.  Махнул косой да пол-ноги себе отхватил. Лежит на земле, корчится от боли, кровью заливается. А мать в это время Буренку доила. Почуяло материнское сердце, что со старшим сыном что-то не так. Прибежала мать в поле – так и есть! Лежит старший сын в чистом поле, загибается.  Сняла она с головы косынку да перетянула рану. Оттащила Прохора на себе домой, а потом сама все сено скосила.

                В другой раз пошел средний сын Илья в лес дров для баньки нарубить. Махнул топором – да по лбу себе обухом со всей дури и залепил. Упал и лишился чувств. А Федора в это время  белье в речке полоскала. И вновь защемило материнское сердце – почуяло беду со средним сыном. Прибежала она в лес – так и есть! Лежит на земле ее сынок в беспамятстве. Привела она Илью в чувство, а тот глаза открыл и понять ничего не может – кто это перед ним, да как он тут оказался. От сильного удара у парня память начисто отшибло. Ничего не понимает,  никого не узнает, человеческой речи не внемлет.  Взвалила мать сына на плечи да отнесла домой.  А дрова затем сама нарубила.

                И вот уже  младший сын, Глеб,  пошел воды в колодце набрать. Начал лебедку крутить и уронил ведро внутрь. Полез ведро доставать, да опрокинулся в колодец. Упал в воду, стал захлебываться и  тонуть. А мать в это время тесто месила. Зашлось сердце материнское от боли за младшего сына. Подбежала она к колодцу – так и есть! Барахтается сын в воде, на помощь зовет.

                Видит Федора, что не вытащить ей одной Глеба из колодца, слишком глубоко. Зовет она старших сыновей ей помочь, а те и не идут. Лень им.  Сколько не просила Федора – так и не вышли дети ей помочь. Упала тут на колени Федора и взмолилась: « Всемогущий Белун!  Не дай погибнуть сыночку моему! Я знаю, что  сама виновата  в том, что дети выросли такими ленивыми  и неумелыми. Моя вина!  Сколько раз уж корила я себя сама за это, сколько слез пролила. Да и жизнь Прокла тоже на моей совести… Но не могу я допустить, чтобы видеть гибель детей своих. Возьми мою жизнь, но только спаси моего Глебушку и сделай так, чтобы у сыновей моих жизнь наладилась, сложилась по доброму.  Не дай сгинуть им! Молю тебя! Умоляю тебя так,  как может умолять любящая мать!».

                В тот же миг  раздался гром мелькнула молния. На том месте, где стояла Федора, осталось лишь лежать ее платье,  а  с колодца вспорхнула вверх на небо белая голубка. На  крики Глеба тут же, словно только что услыхав,  из дома выбежали Прохор с Ильей, бросили в колодец веревку и вытащили братца.  «Как же долго я вас ждал», - произнес Глеб, обнимая братьев.  «Да мы как услышали, так сразу и вышли, - отвечали братья. - Родные ведь мы, и всегда друг другу поможем. С любою бедою справимся, коли вместе держаться будем».  Они пошли по полю  втроем, рядышком, плечо к плечу,   Прохор уверенно шел вперед, опираясь на обе свои здоровые ноги, а Илья, с теплотой глядел   на  родных братьев и представлял, как счастливо они будут жить дальше…