Вернуться домой - Коса на камень

 С утра - пораньше начальник управления Николай Васильевич А. пригласил меня в свой кабинет.  Я вошла вслед за главным бухгалтером управления в просторный обыкновенного вида кабинет, отличающийся от других кабинетов только одной деталью интерьера – более богатыми шторами.  На наше появление начальник среагировал  демократично - приветствовал кивком головы. Мы, в свою очередь, ответив приветствием, несколько замешкались – задержались на входе, выискивая глазами более подходящее  место, соответствующее данному вызову и нашему статусу. Проходя ближе к столу начальника сквозь шеренгу полированных столов, на всякий случай я погладила ладонью гладь столов, словно погладила немых свидетелей нашего нечаянного, мне казалось, разноса. Николай Васильевич не особенно-то церемонился с подчиненными: всегда был требователен, суров и непреклонен.
- Поедете, Р.Н.,  в столицу за исходниками. Мы готовы за них заплатить. Ну, а Вы уж, мы надеемся, для наших условий программный комплекс исправите.
- Адаптирую, - с учёным видом согласилась я. Всё выше сказанное под  одобрительные кивки, слегка ёрзавшей на выбранном месте, главного дотошного работника управления – главного бухгалтера, входило в планы моей работы, моего понимания ситуации. Я выслушала наставления обоих руководителей, получила в итоге, на руки пакет документов. Отпустив главного бухгалтера, Николай Васильевич продолжил наставления вперемежку с рассуждениями:
- Опять просят подарки. Очень некрасиво ведут себя главные представители Фемиды. Передадите подарок бутылки с пихтовым маслом, – он достал из большого трёх ярусного сейфа две тёмные пол-литровые бутыли  и, подойдя, поставил их на стол передо мной.
 – Надеюсь, что когда-нибудь  дождёмся от столоначальников ответного подарка.
Цветной бульвар в снежной позёмке, но запахи городских немытых  улиц вырываются даже из-под толстых ледяных корочек ещё не нарушенных никем оттепельных луж. Я долго ищу здание; не выспавшиеся москвичи, меня отправляют то в одну сторону, то – в другую. Рассерженная, уставшая, я сажусь на замороженную и негостеприимную скамейку бульвара. Немного отдохнув и успокоившись, начинаю изучать окрестные здания и, наконец, замечаю бегающие огни рекламы “Цирк” и понимаю, что я - почти у цели.
Плутая среди, пахнущего пряной зеленью, задворок громадья колхозного рынка,  понимаю, что это - не рынок и тем более не колхозный.   Этот рой, кричащий и жужжащий – особое государство со своими законами и делами, беспардонно притулившийся к оплоту законности и правопорядка - Министерству Юстиции России.
Через полчаса с большой спортивной сумкой ввалилась в приёмную главного бухгалтера означенного министерства.  Не привлекая внимания секретарши, сразу же стучусь  в дверь к опекуну командировки. Не дождавшись ответа, дверь открываю и вхожу в кабинет под равнодушный взгляд секретарши, волоча по полу за собой эту - свою синюю болонью сумку.
Сухощавый, совершенно озабоченный - словно обклеенный только кредитовыми остатками, пожилой мужчина, отвечает на моё приветствие приглашающим жестом в сторону ряда стульев у стены напротив него. Я в шубе со скребущей паркетный пол сумкой пристраиваюсь. Он всё также сидит и морщит лоб, переводя количество лобных складок в их качественное русло. Оторвавшись от бумаг, вчитывается в командировочное удостоверение, переводит взгляд на меня поверх очков, словно пытается сличить воображаемое фото с моим лицом.
-Курировать Вас будет уважаемая Нина Михайловна из группы расчета заработной платы. Она организует встречу с творческой группой программистов НИИ ПРИКЛАДНОЙ МАТЕМАТИКИ, думаю, что Вы чаще будете находиться там.
Мы отвлекаемся на стук в дверь. Борис Григорьевич замолкает, ожидая от двери чего-то большего. Дверь открывается и впускает взволнованного мужчину в демисезонном пальто. Мужчина, очень торопиться представиться, торопиться выполнить, похоже, не очень приятную миссию – подходит к столу Бо.Га.
- Я из Астрахани. Вот, Вам, - говорит он  и плюхает на стол пакет с, торчащей из газетной упаковки, большой головой рыбы.
Борис Григорьевич наигранно громко возмущается: - Уберите! Да, уберите же!
Мужчина в испуге ретируется - выходя, быстро закрывает за собой дверь, а я понимаю, что Бо.Г.  так обращается к себе. Чтобы Бо.Г. не повторил преступления против себя – не стал злостным мздоимцем, я, пользуясь случаем отсутствия свидетелей - освобождаюсь  от подарка, сопровождая процесс передачи бутылей с пихтовым маслом восхвалением  человеческих качеств своего начальника - Николая Васильевича.
Замечаю, что Бо.Г. всё время посматривает на мою сумку. Встав с очень  насиженного места только для того, чтобы подарки пристроить,  решается предвосхитить нежелательное  лишнее действие, подсказывает:
- Какая сумка у Вас большая!
-Там у меня валенки лежат, - говорю я вслух, обращаясь к его  необузданной  жадности, одновременно осознавая последствия,  – озвученную байку распаковываю:
- В аэропорт ехала в валенках, в самолете летела – не снимала, в Домодедово – не снимала, на Цветном бульваре только переобулась.
Бо.Г. с непонятной ухмылочкой  садится на место; с этого самого места смотрит на меня так, будто воображаемые валенки сличает с моим лицом. Я откровенно и безостановочно  хохочу, вовлекая в хохот и его.
Вернувшись из командировки, пришла в кабинет к Николаю Васильевичу без приглашения. Рамки понимаемого демократизма сами - собой раздвинулись, и, казалось мне, стали ненужными.
- Надеюсь, что привезла хороший качественный улов. Предупреждаю, что алгоритмы КОМПЛЕКСА могут предоставить только по дополнительной договорной стоимости. Я постараюсь по исходным текстам – листингам начертить все блок - схемы и вычленить все взаимосвязи для корректировок.
После выполнения всех необходимых корректировок и работ, предельно - уставшая, я пришла к Николаю Васильевичу с просьбой: – нужен отпуск для восстановления.
-И не мечтайте даже. По графику пойдёте через два месяца.
Я в течение недели повторяла несколько раз просьбу об отпуске. Кто знает труд программиста, тот поймет меня. При очередном отказе, я написала заявление на увольнение. В течение двух  недель Начальник  просил меня одуматься. В последний рабочий день он  так и не предал своё крючкотворство - пригласил в кабинет за пять минут до окончания рабочего дня, чтобы демонстративно достать из недр большого трёх ярусного сейфа трудовую книжку, торжественно вручить её и сказать на прощание: « Напиться в колодец придёте ни один раз, вот только плевать в него не надо».
Он - не главный во всей округе разливальщик воды, я – не главный специалист в деле, которому посвятила всю свою трудовую жизнь, но мы относимся друг к другу с большим уважением до сих пор.