Письмо

    Маленькая темная комната с болотною, облупившейся на стенах краской, была задымлена. Тусклый свет едва пробивался сквозь желтое и запачканное стекло небольшого окна, проделанного в стене под самым потолком. На окне, с внутренней его стороны, стояла железная решетка, вся ржавая и с двух сторон облепленная белой паутиной. Свет, словно продавленный через сито, ровными лоскутками ложился на бетонный пол, и на бледных его лучах, как в свете театральной пушки, вальсировала голубая пыль.
   Вдруг с грохотом слетел запор, и железная массивная дверь, с форточкой посередине, медленно отворилась. Он проснулся от сильного толчка.
   –Вставай! – как гром раздался над ним грубый голос охранника.
   В комнате было душно, и пробужденный так внезапно Н–й едва поднялся и, свесив ноги, сел на край нары.
   –Вот, письмо тебе пришло. –  охранник угрюмо посмотрел на заключенного и подал ему конверт с красным снегирем на лицевой стороне, затем поспешно вышел из камеры, и было слышно как тяжело захлопнулась дверь. Н–й быстро распечатал конверт и бережно развернул два тетрадных листа, полностью исписанных мелким, отрывистым почерком его жены. Тут же был еще один чистый конверт, видимо, вложенный для ответного письма. Встревожено, глазами жадно глотая слово за словом и пытаясь удержать каждое в памяти своей, он начал читать письмо.

   «Здравствуй, мой милый Женя. Со слезами на глазах пишу тебе это письмо и не могу сдержаться. Сколько несправедливости в нашей жизни! Всё о светлом будущем нам говорят, а сами невиновного человека своими же руками в тюрьму сажают. Мошенник-то до сих пор на свободе, а дело закрыли, и разбираться никто не хочет, мол, нашли уже вора. С матерью еще раз приговор ходили обжаловать, все впустую, не хотят тебя отпускать, но мы не сдаемся.
   У Надежды Юрьевны без конца давление скачет, волнуется за тебя и плачет каждый день, сердце материнское покоя не дает. На днях она к своему врачу ходила, тот лекарства дорогие выписал, половина зарплаты стоят.
   Я работаю целыми днями, деньги сейчас не лишние, только за квартиру 2000 рублей отдаю, а еще детей кормить надо. Машенька теперь совсем взрослая стала – целых два года! Видишь, какая большая у тебя дочка… А сегодня утром, когда я подошла к кроватке проведать спит ли наше солнышко, или нет, она вдруг громко сказала «папа». Как же я была рада, Женя! И сразу видно – папина дочка, но как жалко, что ты этого не видишь. Вовка тоже подрос, 6 класс уже заканчивает. Говорит, что когда вырастет, адвокатом станет и обязательно докажет, что папа его не виновен. На днях в школу вызывали, Анастасия Алексеевна сказала, что русский у него хромает, репетитора нанять – дорого, так теперь каждый день с ним сижу, правила учим.
   В прошлом месяце у родного твоего брата Лени квартира сгорела. Говорят несчастный случай, электропроводка старая была, поменять все хотели, да времени нет. Провода замкнуло, и весь дом так быстро вспыхнул, как тополиный пух, который мы поджигали у нас в саду, помнишь? Жена его едва выбежать успела, соседи пожарных вызвали, только от дома уже, кроме пепла, ничего не осталось. Теперь у матери живут, хотят квартиру купить в новостройке, да пока денег нет, и за машину кредит не выплачен.
   А у нас теперь в семье пополнение. Верочка, соседка наша, в командировку собралась уезжать, а попугая своего оставить не с кем. В городе у нее ни родных, ни знакомых нет, так она Кешку мне на содержание отдала. Вова все ему правила наизусть рассказывает, так что скоро и попугай русский язык не хуже учителя знать будет.
   Вот я тебе и все рассказала, теперь пора заканчивать свое письмо. Женя, мы еще будем счастливы, и на нашей улице будет праздник, главное знай, что мы очень любим тебя и ждем, и каждый вечер молимся за твое здоровье.»
               
Твоя любящая жена Анна Н–ая, 
дочка Машенька и сын Володя.

   Прочитав письмо, Евгений оставался неподвижен. Он заметно переменился в лице. Волнение и какая-то необъяснимая грусть вдруг разом охватили его сердце. Н–й молча смотрел в серое окно, но тусклый свет теперь казался ему ярче, чем прежде. Евгений еще долго сидел в глубокой тишине и думал, он вспоминал о той счастливой жизни, которую у него отняли, лишь из писем узнавая самые главные отрывки ее. Теперь он не может услышать, как говорит его маленькая дочка, не может находится рядом с сыном, когда так необходимо его присутствие, не может помочь своему брату. Но стоило, стоило жить только ради маленькой встречи с ними. Он сидел один в темной душной комнате и смотрел в окно. Но глаза его были полны светлой надеждой на то, что в скором будущем он снова сможет обнять своих родных, на то, что справедливость восторжествует!