Санька при дворе князя Владимира. Глава 22

Глава 22

Где Санька вместе с князем отправляется домой

Мы уже четвёртые сутки едем домой. Проводы были длинными, я бы даже сказал — затянувшимися. И чрезмерно учтивыми. Король чувствовал свою вину перед княжной и был признателен за помощь во взятии Парижа, поэтому всяческие чествования и пиры продолжались целую неделю. Честное слово, такое повышенное внимание начало напрягать с первого дня, а уж к концу князь и вовсе был готов сбежать ночью из столицы со всей дружиной.
Всё это время Жак тайно жил в комнате телохранителей. Ни с кем не говорил, был замкнут. А я, впрочем как и все остальные, не горел желанием его разговорить...
Наконец, настал день прощания. Провожать храбрых русичей вышел весь Париж. Нам рукоплескали, бросали цветы под ноги — я чувствовал себя так, будто получил «Оскара» за постановку с непритязательным названием «Штурм». Добрый король решил обезопасить нас хотя бы на территории подведомственного королевства — выслал своих гвардейцев в количестве тысячи человек охранять нас. До границ Священной Римской империи, то бишь, в понимании моих современников, конгломерата Германии, Италии и Бургундии.
Князь отмазывался, как мог. Он совершенно вымотался от участия в бесконечных пирах, поэтому превращать каждый вечер похода в шумный «Open Air» ему совсем не улыбалось. Но любезность победила — нам навязали целую толпу шумных и разукрашенных рыцарей, которые галдели с утра и до вечера, без перерыва на обед. Кстати, мы и без них были бы в безопасности, поскольку после бурных событий последних дней, каждый крестьянин в радиусе трёхсот километров знал о нас, а воины графа Гуго де Пюизе были пленены в полном составе в Париже.
Терпеть французов вечером не было никакой мочи, поскольку лагерь, подсвеченный кострами, превращался в разудалое гульбище — вырвавшиеся на свободу вояки без конца поднимали тосты в честь короля и князя, в итоге Мономах был вынужден прикинуться больным.
Какое счастье мы все испытали, когда на границе эта банда, наконец, отстала! Я готов был сделать тройное сальто, если б умел. Хотелось бить кулаками по боксёрской груше и материться, чтобы хоть немного выпустить пар. Отъехав на пятьдесят метров от девственных ушей моих предков, я с жаром проорал заковыристое тюркское ругательство, спешился и стукнул кулаком в сыру землю. Я боялся, что на меня посмотрят, как на сумасшедшего, но дружина в полном составе завопила-заголосила: кто-то стучал копьём по земле, кто-то пустился в пляс, а Игнат и в самом деле крутнул сальто. Я со страхом взглянул на князя: вдруг заругается? Но князь-батюшка заулыбался:
- Ну вот и скинули с плеч этих супостатов! Теперь отдохнём в тишине и благодати...
Все эти дни Жак прятался в телеге под дырявой рогожей. Наружу он выбирался только по нужде — глубокой ночью. Знал, чертяка, что свои соотечественники, в отличие от милосердного русского князя, его не пожалеют. Ему бы тоже сейчас порадоваться окончанию своего подпольного положения. Но он так и не вылез из телеги. Что ж, его понять можно. Я бы тоже не смог смотреть в глаза людям, которых уже мысленно пустил «в расход»...
И вновь мы на берегу Дуная, возле селения Ингольштадт, где когда-то (кажется, что в прошлой жизни!) состоялся первый в истории футбольный матч между сборными Германии и России. Нам повезло, что на нашем берегу было несколько лодчонок и даже небольшой парусный корабль, похожий на яхту. Нас узнали, поэтому процесс переговоров был недолгим. В лодки и яхту погрузилось пятьдесят воинов за один раз, а вторым рейсом перевезли всю дружину — присоединились рыбаки с того берега.
Провести матч-реванш на том берегу нам никто не предложил. Местные жители улыбались, завидя нас, во весь рот. Помнили ту незабываемую игру — первый футбольный матч во всей истории человечества. Когда мы ехали через посёлок, где всего-то через каких-то девятьсот лет будет штаб квартира автоконцерна «Ауди», нам то и дело подносили разнообразные гостинцы. И пусть наш обоз ломился от всякой снеди, преподнесённой королём, отказывать нашим болельщикам мы не могли. Да и разве когда-нибудь помешает еда в пути?
...Сперва мы миновали низину, потом дорога пошла в гору, вокруг возвышались крепкие дома, заслоняя обзор. Так и получилось, что когда мы, расслабленные всеобщим теплым приёмом, вышли на холм, то буквально нос к носу столкнулись с гигантской ордой, другого слова я подобрать не могу. Прямо на нас двигалось чудовищных размеров сборище воинов всех мастей и калибров. Рядом с пешим лучником брёл рыцарь в латах и с копьём, недалеко от них устало волочил алебарду босой оборванец, на грязном коне ехал «ковбой» в невообразимо ярком и столь же грязном камзоле... Вся эта ватага заполняла всё пространство до горизонта. Сколько их тут? Тысячи? Десятки тысяч?
Наша встреча была, коротка, почти как в песне. Только поезда, чтобы унести нас подальше от этого сброда, не было. Нас просканировали сотни глаз, потом, спустя пару секунд, бородатый жирный мужик, видимо, командир передового отряда, что-то заорал. И передние ряды этих голоштанных устремились на нас, размахивая кто чем. Наверное, решили, что мы захватчики, разграбившие мирный Ингольштадт. Естественно, что в глубине войска нас видеть не могли — солдаты узрели лишь тот факт, что передние ряды с кем-то сражаются. В итоге вся система пришла в движение, которое было трудно остановить.
- В круг! - заорал князь так зычно, что оглушил меня. - Повозки в стену!
До надвигающихся, как снежная лавина воинов оставалось метров тридцать, не больше. Я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь действовал с такой быстротой, как наши дружинники. Они моментально спешились, затем очень организованно и без толчеи схватили телеги из обоза и в момент соорудили из них самую настоящую баррикаду. Видно было, что все эти манипуляции были неоднократно отрепетированы — через десять секунд вместо растерянно колышушейся толпы всадников взору нападающих предстала самая настоящая «черепаха», накрытая сверху щитами и ощетинившаяся копьями. Сзади ратники спешно замкнули круг из телег. И сделали это вовремя — не решившиеся напасть сразу импортные вояки обтекли нас со всех сторон. Вскоре мы стояли посреди людского моря. Поликарп истошно орал на всех европейских языках о том, что мы не захватчики, а воины русского князя, шествующие с мирной миссией. Но было такое ощущение, что нас не слышат. Либо действительно, «моя твоя не понимэ», либо так хочется пограбить, что невмоготу.
Нарушить сложившийся паритет никто не решался — с нашей стороны это было безумием, а со стороны противника все явно хотели лёгкой добычи, которая за две секунды поднимет лапки кверху. Лезть на колючую «черепаху» явно никто не желал. Жирный бородач вновь что-то хрипло заорал, явно подстёгивая воинов к атаке.
- Германский! - завопил Поликарп. - Это точно германский язык! Почему они не понимают?!
Он вновь завопил что-то на немецком, но несмотря на его вопли, шеренги наших невольных врагов пришли в движение — их явно теснили сзади. Секунда, вторая... В этот отчаянный момент я почему-то вспомнил фильм «300 спартанцев», где воины царя Леонида вот так же сложили из щитов «черепаху». Они все погибли, поэтому не будем о плохом...
И тут рогожа одной из телег слетела и оттуда выскочил человек. Жак! Как же мы забыли о нём? Я с тревогой ждал любого номера с его стороны. Предать нас невозможно — положение и без того аховое. И тут Жак... затанцевал. Он кривлялся удивительно смешно: в журналисте-социалисте явно погиб комик. Он дёргался, как паяц, причём я узнал, что танцует он модный в моём времени «Гангам стайл». Это было настолько неожиданно, что обе стороны впали в ступор. А Жак тем временем снял штаны и принялся вертеть голой задницей перед предполагаемым соперником. По рядам «ободранных берсерков» прокатился сдержанный смех, который всё нарастал. Эссель развернулся, надул щёки, состроил немыслимую рожу, потом снова начал отплясывать...
Хохотали все. Смех был абсолютно интернационален. Для хохота не нужны были переводчики — он был одинаков у француза, русского или немца. Этот неожиданный трюк сбил нарастающую волну агрессии и всеобщего напряжения. Сквозь толпу протолкался, наконец, какой-то видный военачальник, который выглядел вполне прилично. Он гаркнул на своих подданных, после чего крикнул что-то в нашу сторону. Поликарп ответил, в итоге вельможа прикрикнул на воинов и те опустили оружие.
Слава Тебе, Господи! Я уж в очередной раз распрощался с жизнью. А всё благодаря кому? Жаку! Вот уж никто не ожидал от него такого шутовства! Я кинул взгляд на француза — он всё ещё стоял на баррикаде, правда поспешил одеть штаны. Жак глянул мне в глаза и одними губами прошептал «Пардон». После чего случилось странное: сверкнул яркий свет, подул ветер, вскоре превратившийся в вихрь, что-то грохнуло и запахло озоном. И... Жак исчез! Вместе с джинсами и футболкой, а вот местная одёжа, накинутая на современный прикид, осталась на месте! Я лично видел, как камзол и шапка опустели и медленно упали на телегу!
Вот это действительно был номер, покруче «гангам стайла» без штанов! Все так и остались стоять с разинутыми ртами. Один я подозревал, в чём было дело. Сдаётся мне, что Провидение забрало этого человека обратно, как только он что-то изменил в себе и совершил неожиданный и героический поступок. Ибо паясничать перед кровожадными оборванцами — это действительно подвиг, который он совершил для того, чтобы отвлечь внимание противника. Эдакий флэш-моб под прицелом копий.
Между тем обе стороны пришли к поспешному выводу, что это «нечистые» поработали. В принципе, я также слышал о том, что злые силы способны перебрасывать человека в пространстве... Но время... Время подвластно только Богу...
Как-то незаметно обе стороны перешли к конструктивному диалогу. Бородачу досталось по пятое число — вельможа долго орал на него, после чего снял с сотника шлем, кинул на землю и дал смачного пинка вояке. Чужие воины всё прибывали — вскоре мы узнали, что это возвращались из Иерусалима германские крестоносцы. В многочисленных битвах они поистрепались, поэтому у некоторых нечистоплотных граждан сильно было желание поживиться. Начальники не всегда успевали контролировать своих лихих хлопцев. Видно, преподнести за проступок войска барону Готфриду было нечего, поэтому с нами просто учтиво раскланялись. Что ж, мы и этому были рады — всё же лучше, чем болтаться на копьях. По счастью, Готфрид вызвался нас проводить вдоль безбрежного войска, для того, чтобы не возникло новых инцидентов. Да, дисциплинка у них явно хромает...
Миновав многотысячные полчища, мы пришпорили коней. Впереди, если повезёт, нас ждёт родная Русь. И, возможно, новые приключения.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/03/13/1461