Научи меня выжить. Часть1. Глава17. Похищение

Когда Маша вошла в квартиру, Анжела, развалившись в кресле, пила кофе из фарфоровой чашечки маминого парадного сервиза. Рядом на журнальном столике лежала распечатанная плитка шоколада, и стояла вазочка с курабье.
Напротив гостьи в кресле в напряжённо-заинтригованной  позе замерла Саша.
«Что она успела ей натрепать?» - мучительно гадала Маша, раздеваясь в прихожей.
Анжела поднялась навстречу, изображая радость.
- Здравствуй, дорогая!
- Привет, - не разделяя восторга бывшей приятельницы, отозвалась Мария, обескуражено принимая её вежливые поцелуи, - как ты нашла меня?
- Ты всерьёз полагаешь, что это сложно? – играя насмешливой улыбкой, осведомилась Анжела.
Маша промолчала. Как ни старалась, она не могла скрыть досаду от внезапного вторжения непрошеной гостьи.
Александра почувствовала колкость ситуации и наблюдала за ними с открытым ртом.
- Тебе не кажется, что ты уже опаздываешь на занятия? – несколько раздражённо обратилась к ней Мария. Саша по-прежнему брала уроки живописи у Лидии Фёдоровны.
- Ну… можно…
- Нет. Поторопись, пожалуйста.
Маша холодно и непреклонно посмотрела сестре в глаза.
- Ладно. Ухожу, - нехотя поднялась Саша.
- Какая прелесть твоя малышка! Такая наивная.., - улыбаясь, сказала Анжела, наблюдая как Саша собирается. – Жалко, что у меня нет такой сестрёнки.
Что-то очень не понравилось Маше в тоне Анжелы. Она почувствовала себя беззащитной птахой, которой угрожают разорить гнездо.
- Зачем ты приехала? – нетерпеливо спросила Маша, как только Александра выпорхнула за дверь.
- Могла бы и полюбезней встретить, - обиженно проговорила Анжела. – Всё-таки полгода вместе из одной кормушки клевали.
- Прости..,  -  Маша налила себе кофе, чтобы как-то успокоиться. – Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего от твоего визита ждать не следует.
- Конкретно мыслишь. Ты всегда осторожная была…
Маша молча смотрела на Анжелу, отхлёбывая из чашечки ароматный напиток. Она решила не торопить события, опасаясь навредить себе поспешной реакцией.
- Шурик приезжал к тебе? – неожиданно спросила Анжела, и взгляд её словно  лазером прошил Марии переносицу.
- С какой стати? – вопросом ответила она, стараясь держаться как можно спокойнее.
- Да ладно! Все знали, что он сохнет по тебе… Ты слышала, его выставили на бабки?
- Нет… За что?
- Помял чью-то крутую тачку. Крепко попал. Ребята из тех, кто смеется последним.
Так вот оно что! Действительно, у  Шурика серьёзные проблемы.
- Ничего себе! – Маша надеялась, что кроме удивления и сочувствия никакие другие эмоции не отразились на её лице.
Анжела раздумчиво закурила сигарету, не сводя с Маши глаз.
- В кафе грёбано, - без перехода сообщила она. – Правильно сделала ты, что свалила. Я тоже буду рвать когти.
- Что так?
- Юрик оборзел совсем. Лютует. Программа разваливается. Девчонки – каждая на себя простыню тянет…
Анжела стряхнула пепел на фарфоровое блюдце.
- У меня есть кое-какие идеи… Но если б с тобой!.. Мы б такое шоу забацали! Может, вернёшься? Юрик на новых, шоколадных условиях контракт подпишет.
- Шутишь? Да после того, что было, наши дороги разошлись безвозвратно.
 - Зря. По пьяни – чего не бывает!.. Я отвечаю: Курагин раскаивается. Сосок даю на отсечение!
- Оставь его при себе, - хмыкнула Маша.  – Я другую работу нашла.
- Что за работа? – на лету ухватила прожжённая Анжела.
- Пока секрет.
- Не хочешь – не говори. Твоё дело. – Гостья затушила сигарету, взглянула на часы. – Так значит, не появлялся Шурик? Стало быть, залёг на дно. На работу уже неделю не выходит. Песец ему. Найдут – ливер выпустят. Жаль парня.
- Неужели убьют? – ужаснулась Маша.
- Легко. За такие-то бабки!
- Да сколько же он должен?
- Если на счётчик поставили, пятьдесят штук баксов – не меньше.
- Кошмар!.. И что? Ничего нельзя сделать?
- Что, например?
- Ну, там… В милицию заявить…
        - Ты что, прикалываешься? Менты у бандюков все прикормленные. Дело – труба… Хотя…
- Что?
- Курагин, пожалуй, мог бы за него подписаться, - Анжела замолчала, что-то прикидывая в уме. – В натуре… Есть у него в корешах… козырные кенты. Только…  Шурик для шефа… Тьфу – насекомое. Вот если бы ты за него попросила…
- Нет. Это исключено, - Маша взмахнула рукой и чуть не опрокинула чашку. – Ты же знаешь…
- А я думала, вы с Горелым – друзья.
Маша вспыхнула. Ей вдруг стало стыдно, что она так откровенно, хотя и в целях конспирации, предаёт Шурика.
- А что я могу? Мы даже не знаем, где его искать, – попыталась оправдаться она.
- А это и не надо. Курагин наверняка в курсе, кто на него наехал. И от тебя зависит, уладит он это дело или нет.
- Ты-то что за Шурика печёшься?
- Я? За Шурика? Не смеши! Я за себя пекусь! Всё – как два пальца… Ты – хлопочешь за Шурика. Курагин взамен требует контракт, мы заделаем представление – зашибись! Срубим бабок – и я отчаливаю. Между нами, хочу своё дело открыть. Въезжаешь?
Анжела выдержала паузу и, заметив, что Маша колеблется, продолжила с новым жаром:
- А ты – выручишь хорошего человека, помиришься с Курагиным… Ну, сделаешь вид, что простила! – повысила она голос, пресекая Машин протестующий жест. – Пойми, Марина, оставлять такого врага за спиной – глупо! И главное – бабки, бабки! светят солидные. Там клиенты только о тебе и спрашивают! Тебе что, баксы уже не нужны?
- Ну…
- То-то. А после уйдёшь красиво-благородно. И живи себе… с кем хочешь, и так часто, как хочешь! Поехали!
- Как? Сейчас?
- А чё? У меня внизу Вовик в машине.
- Не могу. Саша вернётся – меня нет.
- Ну, смотри… Счётчик крутится. У Шурика шансов – кот наплакал.
Анжела набросила куртку:
- Ладно, я и так у тебя засиделась. Пойду. А ты – как знаешь! – Она направилась к выходу.
- Ну, постой! Дай я хотя бы позвоню Саше…

Маша не успела сообразить, что произошло. Они мчались по трассе в перламутрово-синем «Опеле». Анжела сидела рядом с водителем,  Маша сзади. В салоне звучала ритмичная музыка.
Через тонированные стёкла почти ничего не было видно, да Марию и не интересовал  сейчас придорожный пейзаж. Её угнетали мысли о том, как она встретится с Курагиным, что скажет.
Маша увидела, что чёрный «БМВ» пошёл на обгон их машины, и тут же Вовик, яростно матерясь, круто отвернул к обочине. «БМВ» выскочил перед ними и резко затормозил, вынуждая «Опель» остановиться. В ту же секунду из чёрной машины выпрыгнули трое качков в чёрных кожаных куртках и окружили «Опель».
- Какая из них? – крикнул тот, что подбежал первым, открывая дверцу возле Анжелы и заглядывая к ним в салон. Маше бросились в глаза его жёлтые прокуренные зубы и налитые злостью зрачки.
- Братва, что за базар? – орал тем временем Вовик, которого второй бандит с крепкой иссиня-черной щетиной на квадратной физиономии выволок из машины и хлопал по карманам, обыскивая его одной рукой, другой – держа наготове оружие.
Третий рванул заднюю дверцу и, глядя в упор на Машу, грубо сказал:
- Эта! Выходи!
Он схватил её за руку и стал силой вытаскивать из машины.
- Ребята, какие проблемы? – высоким от страха голосом воскликнула Анжела. – Пустите её!
- Заткнись, пока цела! – рявкнул отморозок с гнилыми зубами и, захлопнув первую дверцу, помог держать вырывающуюся Машу, которая от ужаса не могла даже пикнуть.
Браток, что возился с Вовиком, пинком втолкнул его за руль:
- Едь, паря! И чтоб без балды! – пригрозил он белому, замороженному, как пломбир, шофёру Курагина и бросился догонять дружков, которые уже втянули Машу на заднее сидение «БМВ».
Он  сел справа от водителя. Одна за другой захлопнулись двери и слишком молодой, чтобы быть матёрым, «водила» повернул ключ зажигания.
- Попалась, пташка! – гоготнул он, и Маша увидела в зеркале над лобовым стеклом его худое, оскалившееся в злорадной усмешке лицо.
Она моментально узнала этот противный гнусавый голос, мерзкие редкие белесые волосы.
- Что вам от меня надо? – на грани обморока спросила Маша.
- Узнаешь! – ответил «небритый». – Если не хочешь осложнений, веди себя хорошо.
Приемистый автомобиль в два счёта набрал реактивную скорость, и Маша, зажатая с двух сторон угрожающего вида амбалами, мысленно прощалась с жизнью.
Сначала машина неслась по трассе в том же направлении, оставив далеко позади синий «Опель». Но минут через семь-восемь они съехали на уходящую вправо под углом к трассе асфальтированную дорогу. Маша успела заметить указатель «Мариуполь  … км».
- Кизяк! Завяжи ей зенки на всякий случай, - приказал небритый.
- Ну-ка! – Бандит, что сидел слева, сдёрнул с Маши шарф и, когда она попыталась защититься, больно ударил по руке. – Ах ты, вошь рыжая! Сиди смирно, а то свяжу!
Он туго затянул на глазах Маши повязку, и пока он  трудился, её чуть не вырвало, так разило у него изо рта.
Неизвестность предстоящего вызывает ещё больший страх, чем самая безнадёжная действительность. Не имея возможности что либо видеть, Маша до предела напрягала слух и пыталась собрать заполошные мысли в логическую цепь.
«Им нужна именно я. Они могли бы прихватить яркую колоритную Анжелу, но этот… что справа, указал на меня. Чем могла привлечь моя скромная персона внимание лихих парней с рожами головорезов?»
Маша вспомнила неприятную физиономию молодого водителя и нашла один плюс в том, что бандиты завязали ей глаза.
Это был навязчивый ухажёр из компании «мясника», в которой Курагин заставил её танцевать. Помнится, тогда она прозвала его про себя «борзый кавалер». Какое, однако, устойчивое отвращение вызвал он у Марии!
Неужели, не получив в ту ночь удовлетворения, эта шайка нелюдей выследила её? Тогда Машу ждёт незавидная участь…
А вдруг, это сам Курагин всё подстроил? А Анжела просто притворялась, она ещё та артистка! Нет. Не может быть. Маша и так направлялась к нему. Что-то тут другое.
«БМВ» съехал на просёлочную дорогу, настолько разбитую, что пленницу бросало из стороны в сторону, несмотря на то, что бандиты крепко держали её с двух сторон за руки.
- Глуши! – Услышала Маша команду, и машина остановилась. – Выводите.
Мягко щёлкнул  замок дверцы, в салон пахнуло холодом, и мордоворот справа, выбираясь на улицу, подхватил и её. Машин сапог оскользнулся в подмороженной грязи, и она, едва удержавшись на ногах, потянула повязку с глаз.
- Куда?! – Мария тут же получила ощутимый шлепок по руке.
- Пусть сымает, - разрешил старший. – Склизко.
- Подумаешь! – Презрительно сплюнул Кизяк. – Проедет пару раз на жопе - сговорчивей будет.
Маша огляделась. Они были в чистом поле, только заросшая и захламлённая посадка метров двенадцати-пятнадцати шириной отделяла их от просматриваемой вдалеке дороги. Раскисшая днём грунтовка к вечеру схватилась хрупкой коркой. Фиолетово-багровые разводы заката мрачно напоминали о надвигающейся ночи.
Небритый отошёл в сторону и стал звонить по сотовому телефону.
Маша съёжилась, обняв себя руками, защищаясь от холода и циничных взглядов похитителей, и переминалась на месте.
Кизяк, прикрываясь полой куртки от резких порывов ветра, закурил. Второй бандит присел на корточки. Никто не опасался, что она сбежит.
Зачем они привезли её сюда? За что?
«Борзый кавалер» тоже вылез из машины.
- Что, замёрзла, милашка? – приблизился он к Маше, растягивая слюнявые губы в улыбке. – Иди, погрею, - он попытался облапить её, но тут же получил хлёсткую увесистую пощёчину.
Стражи заржали.
- Вот это она влепила тебе, Люсик, - Кизяк восхищённо скалил свои порченые зубы.
Посрамлённый Люсик взвыл и бросился на обидчицу, но молчаливый бандит ловко сделал ему подсечку, так, что молодчик чуть не растянулся со всех четырёх.
- Ш-ша! – гаркнул вдруг «небритый» подходя. – Щас ты расскажешь мне всё, как на библии, - несколько взвинчено (видно телефонный разговор был неприятным) сказал он, сверля Машу недобрым взглядом из-под кустистых бровей. – Будешь выёживаться – станет вон в той посадке одним неопознанным трупом больше. И вряд ли тебя скоро найдут!
Маша стиснула зубы.
«Я не стану унижаться перед этими ублюдками. Не дождётесь такой радости. Господи, пошли мне лёгкую смерть!»

Анжела ворвалась в кабинет хозяина. Тот на компьютере играл в бильярд.
- Проклятье! Они отбили её у нас! – выпалила она, нависая над Курагиным, и, не переводя дыхание, эмоционально продемонстрировала глубокое знание народного фольклора.
-Анже, выпей минералки. Ты слишком возбуждена, - удивлённо посоветовал Юрий Владимирович, не отрываясь от монитора.
- Да врубись ты, о ком речь, ещё не так бы возбудился! Эти козлы тупорылые накатили на нас. Они выгребли Марину из машины и умыкнули её. Только мы с Вовиком  их и имели! Что вылупился?! Я везла её к тебе, твою несравненную Альбину! Я умолотила эту тупую овцу подписать с тобой новый контракт, а те придурки всё обгадили!..
- Чьи парни? Не узнала? – отрывисто спросил Юрий, вскакивая в сильном волнении.
- Похоже, Марика. Там была эта мразь безбашенная – Кизяк, - Анжела от отвращения передёрнула плечами.
- Ясно. Вот параша!.. Машину мне! – Крикнул он в микрофон селекторной связи и, на ходу одевая куртку, побежал к выходу, едва не сметая с дороги «офонаревшую» Анжелу.


- Твой дружок плохо поступил, - мрачно начал «небритый». – Очень плохо…
- Какой дружок? – Мария, в самом деле, не поняла в первый момент, о ком речь.
- Только не надо играть в непонятки! Мне не климатит тут валандаться с тобой до ночи.
Маша молча смотрела на него.
- Ещё никому не свезло устроить мне кидалово. Пусть Горелый не мечтает... Где он сейчас?
- Не знаю.
- Будешь косить, что ты не при делах?  Мы прочистим тебе память…
- Отдай её мне, отдай её мне! – Завизжал Люсик.
- Цыц! – сердито зыркнул на него «небритый». – Мы знаем, что этот фраер у тебя был. – Он угрожающе приблизился и едва заметно повёл подбородком в сторону Кизяка.
Тот подскочил к Маше  сзади, запустил руку в её роскошную гриву и, сжав пятерню, принудил её запрокинуть голову.
- Не финти! -  зашипел он ей в ухо.- Говори быстро, где он кантуется?
От боли сквозь опущенные ресницы у Маши проступили слёзы.
- Смотреть мне в глаза! – заорал «небритый», а Кизяк ещё сильнее сжал волосы.
- Я, правда, не знаю, - крикнула Маша, хватаясь за голову, чтобы ослабить боль.
- Что он сказал тебе, когда приезжал в пятницу?
«Всё-таки выследили!» - мелькнуло у неё в мозгу.
- Попрощался, - сквозь стон еле выговорила Маша.
- Он подался домой?
- Не знаю!..
Кизяк стряхнул с сигареты пепел ей за шиворот. Маша дёрнулась и, теряя самообладание, закричала от внезапной нестерпимой боли.
- Ах, какая жалость! – юродствуя, ощерился Кизяк. – Больно, да?
- Где живёт его мать? – начиная психовать, повысил голос «небритый».
- Не знаю!
- У неё амнезия! – ехидно хихикнул Люсик.
Кизяк отбросил сигарету, свободной рукой схватил Машу за горло и встряхнул её:
- Я ей покажу амнезию! А ну колись, где его старуха живёт, а то урою!..
- Мамай! А ну стяни с неё кожанку! – Приказал небритый.
Третий бандит, крякнув, не спеша, подошёл к Марии и рывком расстегнул молнию на её куртке. Кизяк схватил Машу за воротник и буквально вытряхнул её из куртки. Взмокшую от страха спину под тонкой кофточкой сейчас же прохватило мертвецким холодом.
- Шурик задолжал нам большую сумму, - неожиданно мягко сказал «небритый». – Долги надо платить. Верно, девочка?
Маша кивнула.
- Молодец, - ласково оскалился бандит. – Ты – красивая малышка. Жалко будет уродовать твоё лицо.
- Вы всё равно ничего не добьётесь, - Маша держалась из последних сил. – Потому, что я ничего не знаю.
- Тьфу, заладила: не знаю, не знаю, - обозлился Кизяк. – Да впарь ты ей, Чёрный, как следует! – Он с силой толкнул её  в спину, и Маша непременно бы упала, если б Мамай не поймал её на лету.
- Я тебе говорил: будь послушной! – назидательно сказал «небритый».
- Чёрный! Кончай базар! – теряя терпение, вспенился Кизяк. – Видишь, она ничего не скажет. Давай трахнем её в машине и… амба, - он красноречиво скрестил руки. – Один хрен – шлак.
- Уймись! – подал голос молчавший до сих пор Мамай. – Гляди, кто пожаловал.
Обогнув посадку, к ним приближалась белоснежная «Тойота». За ней, как на буксире, неотступно следовал серебристый «Фиат».
- Ну и баста! – зло процедил Кизяк. – Пусть хозяин сам разбирается с этой сучкой!
Маша напряжённо следила, как красивые машины остановились возле «БМВ», и из «Тойоты» вышел… тот самый «бугай», который разворотил однажды всю сцену в кафе «Желанный миг».
Но, опережая его, из «Фиата» выскочил Курагин и бросился к Маше. Он поднял с земли её кожанку, и, набросив ей на плечи, коротко сказал:
- Идём.
- Свободны, - бросил Марик своим головорезам. Потом что-то сказал «небритому», хлопнул его по плечу и отошёл к машине.
Курагин усадил Машу на переднее сидение «Фиата» и вернулся к «Тойоте».
Маша видела, как Юрий быстро переговорил о чём-то с Мариком, попрощался с ним за руку и, не мешкая, сел за руль. В следующее мгновение серебристый «Фиат» рванул с места.