Завет Филарета - Радонежский Иерусалим

Любовь к малой родине... Стремление к постижению родной земли...
Патриотизм во времена Владимира Даля называли "отчелюбием", "отечестволюбием".

Мы расскажем пример действенного отечестволюбия, явленный в деяниях отцов церкви.
И расскажем о духовном сокровище скромной подмосковной земли.

Это сокровище скрыто от глаз - но оно станет явным, расцветет под лучами знания о нем и стремления воплотить задуманное...

А задуманное это - замысел Филарета Московского.

2 декабря Русская православная церковь чествует святителя митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова).

Видный богослов, он известен своими трудами. Государственник, влиявший на умы современников и процессы в обществе, он многое сделал для возвышения  Соборной Руси. Он был  архимандритом Троице-Сергиевой Лавры  более сорока лет: с 1821 года  по 1867 год, участвовал в установлении Собора Радонежских святых, благословил создание славного Гефсиманского скита - общежительного отделения Лавры.

 А надо ли напоминать читателю отклик Филарета на тревожное стихотворение Пушкина?  “Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?”, - спрашивал в минуту разочарования и душевной усталости поэт. Стихотворение было превосходно по форме, и тем разрушительнее могло действовать, как сладкая отрава, на неокрепшие души... Оно расшатывало и душу самого поэта...

Пушкин, может быть, ждал отклика на душевные невзгоды, жаждал помощи... Эпиграфом к стихотворению он ставит дату:    “ 26 мая 1828”. Мы знаем, что 26 мая  ( 6 июня по новому стилю) - день рождения поэта...

...Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.    

Так заканчивается эта стихотворная жалоба, эта  мольба...

Митрополит Филарет откликается, вступает в стихотворную переписку с Пушкиным.  Он не только подает руку помощи отчаявшемуся человеку, отвечает на просьбу о  поддержке, просьбу, может быть, самим просящим и неосознанную; он выступает против самой возможности отчаяния и уныния, он выступает  против  опасности гибельного пути. Святитель Филарет слагает не менее  прекрасное по форме  стихотворение, но содержание там совсем другое - там слова, дающие надежду,  слова, излучающие веру;  там речь, полная любви:

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана;
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из тёмных бездн воззвал;
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум,
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум.
Митрополит, ныне прославленный церковью как святой, пишет Пушкину из Троице-Сергиевой  лавры... Поэт получает своевременный отклик, дружескую поддержку, духовную опору. Пушкин удивлён и растроган столь высоким вниманием и столь серьёзным  отношением... “Стихи  христианина, русского архиерея, в ответ на сатирические куплеты!”, - пишет  поэт Елизавете Михайловне Хитрово  в январе 1830 года (Е.М.Хитрово - дочь      М.И. Кутузова, общая знакомая Пушкина и Филарета).

В 1830 году Пушкин слагает поэтический ответ святителю Филарету, ответ, полный благодарности, - это стихотворение “В часы забав и праздной скуки...” Стихотворение было напечатано в феврале 1830 года в “Литературной газете” с пометой “19 января 1830.СПб”. Приведем здесь заключительные строки:
...Я лил потоки слёз нежданных,
И  ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнём душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт.

Здесь мы обратимся к просветительскому фильму “Спасенья  тесные врата”, посвящённому религиозным взглядам Пушкина. Нам интересно замечание известного филолога  М.М. Дунаева, профессора Московской Духовной Академии: в беседе он подчеркивает, что поэт воспринимает святителя Филарета как Серафима, посланника Неба.  Богослов, священник Максим Козлов, коллега М.М. Дунаева по Академии, уточняет следующее: “Важно, что в черновиках у Пушкина была иная строка: “И внемлет арфе Филарета...”, но поэт впоследствии убрал имя из стихотворения, не только потому, что за этим стоит желание умолчать об адресате, но потому, что Пушкин понимает: их переписка выходит за рамки частных отношений...”

Можно предположить, как звучали пушкинские строки до авторской правки: “Твоим  огнём душа согрета...”

Да, завет Филарета – в его добротолюбии, служении Богу, Отчизне и ближнему.

В 2004 году  мощи  митрополита Филарета, хранившиеся как святыня в Успенском соборе Лавры, торжественно перенесены в храм Христа Спасителя, в Москву.  А в иконостасе собора Черниговского (Гефсиманского) скита почётное место занимает икона-образ св. Филарета...

Но на Радонежской земле осталось и ещё одно деяние Филарета, остался его замысел о земле Сергия Радонежского. Этот замысел, почти воплощённый в былое время и ныне почти забытый, нам надо обязательно вспомнить в преддверии 700-летия Преподобного Сергия.
Если мы хотим понять Сергиев Посад, то мы должны обратиться к духовному наследию тех подвижников веры, чьи деяния памятны в русской истории, тех, кто жил в городе, кто возвысил его своим присутствием. Они размышляли о судьбе города, они посвящали городу Сергия труды и дни. Их служением прославлялась Лавра, город Троицы, край Радонежья.

Такие подвижники, деятели Русской Православной церкви, есть. Это – митрополит Платон и митрополит Филарет Московский. Они видели  местность вокруг Троице-Сергиевой Лавры не чем иным, как Иерусалимом, Градом Небесным. Они утверждали это видение прежде всего строительством храмов, монастырей, каждый из которых нёс определённое смысловое послание; утверждали посредством топонимики, перенося библейские названия, присущие подлинным иерусалимским краям, в окрестности Троице-Сергиевой Лавры.

Они вели свою борьбу за идеалы земли. Градом Небесным виделась им душа города. Не только в симфонии храмов города прозревали они главенствующую идею, но в самом образе местности видели симфонию библейской земли. И старались, чтобы она зазвучала для потомков.

В России лишь два таких уникальных места, воплощающих образ Града Небесного на земле. Это Истра – «Новый Иерусалим» и наш комплекс монастырей: Лавра – Вифания – Гефсимания – Киновия – Параклит.

Появлению этих комплексов способствовала похожесть местностей на географию Святой Земли: перенося иерусалимские, библейские названия, приноравливая их к нашим холмам да речушкам, священство верило, что Господь взглянет любовнее на землю Русскую. А может быть, священство хотело приблизить землю Русскую к Граду Небесному, даже  посредством топонимики взыскуя его. Ведь библейские названия явственно освещают, «освящают» землю Московии.

Идеей «Града Небесного на земле», строительством подмосковных Иерусалимов священство сплачивало народ, учило любить и ценить родную землю.

Новоиерусалимский монастырь под Истрой был основан в 1656 году патриархом Никоном.

«Он лично выбрал место для обители на высоком холме, с трёх сторон омываемой рекой Истрой. Стремясь во всём уподобить новый монастырь Святой Земле, Никон переименовал все окрестные места в соответствии с библейской топонимикой: Истру – в Иордан, впадающий в неё ручей – в Кедрон, холм, где построил монастырь, назвали горой Сион; на возвышенности, названной горой Елеон, был основан женский монастырь Вифания, берёзовую рощу в окрестностях назвали даже Гефсиманским садом. Даже близлежащие деревни не обошла эта участь – село Микулино переименовали в Преображенское,     а деревню Зиновьева Пустошь – в Капернаум. Переименование потребовалось для того, чтобы полнее подчеркнуть связь Новоиерусалимского монастыря с его реальным прообразом…», - пишет  Ю.Г. Иванов, автор путеводителя по культурно-историческим памятникам «Памятные места Подмосковья».

«Иерусалим» на Радонежских землях утверждён в продолжение заветов патриарха Никона. Спасо-Вифанский монастырь основан в 1783 году митрополитом Платоном.  Гефсиманский скит был учреждён митрополитом Филаретом, причисленным ныне к лику святых, и наместником Лавры  Антонием в 40-х годах девятнадцатого века – тем самым строительство «Града Небесного» на земле Сергия Радонежского продолжилось.

Истринскому Новому Иерусалиму, основанному патриархом Никоном, в наше время повезло больше. Он мал, компактен, и поэтому – обихожен, внесён в реестр туристических мест России.

Нашему же комплексу монастырей – назовём его Радонежским Иерусалимом – до сих пор приходится быть в забытьи и запустении.   
 
А ведь он превосходит по красоте, архитектурному богатству и сложности замысла Новый Иерусалим в Истре! Здесь воплощена не только иерусалимская топонимика, но и иерусалимская топография!         
               
Писатель Андрей Муравьёв, чьими паломническими эссе восхищался Пушкин, подчёркивал в своих записях сходство топографии Святых мест и нашего монастырского комплекса: он, бывавший и в Иерусалиме, и в Троице-Сергиевой Лавре, писал, что есть «…глубокая символическая связь между Гефсиманским скитом и Троице-Сергиевой лаврой: Лаврой, как Иерусалимом, где совершилось Успение Богоматери, и Гефсиманским скитом, где была погребена Она».

«Наглядность символической связи усиливало сходство в расположении Гефсиманского скита, Лавры и Спасо-Вифанского монастыря с расположением подлинных Гефсимании, Иерусалима и Вифании», –  пишет А. Муравьёв.

Библейские реалии  были перенесены на подмосковные земли ещё и для того, чтобы многочисленные паломники смогли проникнуться образом Святых мест: Иерусалим-то мало кому доступен! Рельефом   подмосковные Иерусалимы – Сергиево-Посадский и Истринский – напоминают библейский Иерусалим, а красотой своей – поистине Град Небесный!

Наш комплекс монастырей: Спасо- Вифанский, Гефсиманский с пещерным (Черниговским) отделением, Боголюбивая Киновия, Пустынь  Св. духа Параклита намного протяжённее Истринского комплекса. Это монашеские обители, расположенные вблизи Лавры: в 3-5 км к востоку от неё. По красоте, архитектурному богатству и самобытности они не уступают Новому Иерусалиму   под Истрой. А природная среда – обширный комплекс монастырских прудов, парки, сосновые и липовые аллеи, мощёные дороги, устроенные в былое время монахами, позволяет мечтать о том времени, когда всё это богатство будет должным образом оценено и сохранено, хотя бы созданием национального парка «Радонежский Иерусалим».  Тогда и регион в полной мере будет означен как драгоценная часть отечественной истории, драгоценная часть российской географии.

Русское священство призывало нас понять и воспринять творческую идею родной земли. Митрополит Филарет был последним, кто строил Русский Иерусалим, кому это ещё позволял роковой ход истории…

Вспомним, что же такое сам Иерусалим, какова его идея? Иерусалим – Град Небесный – прообраз рая, где невозможны, немыслимы войны, раздоры, склоки, непонимание, неприятие… Край, где царят  Истина, Божья Премудрость, Благодать, –  край Горний.
Земной Иерусалим, реальный земной город, – это город трёх мировых религий: христианства, мусульманства, иудаизма. За этим фактом – явный образ Рая, где – всеобщее братство, где нет друзей на час и врагов навек.

В средние века Иерусалим считался центром Земли. И сейчас это святое место, место паломничества людей всех конфессий.

Идея Иерусалима – идея всеобщей соборности: со-борности, со-борьбы. Борьбы за добро в мире и в собственных душах, борьбы за обретение Благодати. Идея соборности – это идея единства, единения в любви к Богу и друг другу. Одно верное следование этой идее способно прекратить все распри и конфликты на давно уставшей от них планете.

Сергиев Посад – возможность утвердить Иерусалим в России, Радонежский Иерусалим. Эта идея митрополита Платона и святого Филарета Московского не исчезнет от нашего беспамятства: она будет довлеть над местностью и ждать своего полного воплощения, как верно сказанное праведное слово.

Павел Флоренский так говорил  в трактате «Троице-Сергиева Лавра и Россия»: «Великое не возникает случайно и не бывает капризной вспышкой: оно есть слово, к которому сходятся бесчисленные нити, давно намечавшиеся в истории. Великое есть синтез того, что по частям фосфорически мерцало во всём народе; оно не было бы великим, если бы не разрешало собою творческое томление всего народа».

Это сказано о идее Троицы, зримо воплотившейся в образе основанного Преподобным Сергием храма.

На символическом языке храмосозидательства  Сергием Радонежским было произнесено великое слово о единении, духовном единении Руси.

Радонежский Иерусалим – развитие, возвышение, утверждение этой идеи.

Идеей «Града Небесного на земле», строительством подмосковных «Иерусалимов» священство сплачивало народ, учило любить и ценить родную землю. Это – прекрасный, действенный пример былого патриотического и эстетического воспитания.

Главная идея города – в храме. Идея монастыря – в симфонии храмов. Сергиев Посад – уникален: его идея – в симфонии библейской земли, сакрально-исторически  сроднившейся с  ландшафтом.

За высокий идеал земли и призывал нас бороться митрополит Филарет своими деяниями. Ведь образ земли формируют люди: патриотически поддерживают или варварски разрушают.

Высокий идеал «малой родины», высокий идеал души человека, высокий идеал России… Стремиться к ним, как к желанным нравственным целям – вот завет Филарета.