Двери

- Какой длинный коридор. Кажется, что он длиннее,
чем сама жизнь. Слева и справа одни двери, безликие,
прямоугольные двери с одинаковыми ручками без
номеров и табличек. Впрочем, есть одно небольшое
отличие, некоторые окрашены в чёрный цвет. На полу
постелена ковровая дорожка, которая уходит в
бесконечность, но не имеет ни одного шва, как будто
её соткали на небесах. Очень странная дорожка!
Когда ты идёшь, она не движется, но стоит остановиться,
и неведомый механизм приводит её в движение.
А только стоит пойти назад, она бешено ускоряется.
Порой так хочется вернуться  и ещё раз зайти в те
двери, за которыми ты испытал блаженство, но, увы,
обратной дороги нет, только вперёд. На поясе висит
большая связка ключей, которая, побрякивая своей
амбициозностью, создаёт иллюзию вседозволенности,
пока не согнётся сплав метала с упорством. Некоторые
двери не имеют замков и открываются совершенно
свободно, но концепция логических рассуждений
убеждает, что самое интересное за теми дверьми,
которые закрыты. Ты лихорадочно начинаешь
подбирать ключ, а когда замок поддаётся, за дверью ты
обнаруживаешь стену, добротную, кирпичную стену.
Может это муляж – думаешь ты, и толкаешь её плечом,
но тут же получаешь острую боль, которая от ключицы
по тонким капиллярам быстро добирается до сердца и
откусывает лакомый кусочек от твоего самолюбия.
Всё реже и реже ты испытываешь удивление и восторг,
который словно маленький комочек прячется где-то
глубоко в груди и кажется, что его уже ничто оттуда
не выманит. За некоторыми дверьми скрываются
обычные зеркала, словно напоминая, что твоё
отражение не терпит излишней сентиментальности,
и просят терпеливо относиться ко всем изменениям.
Давно ли ты здесь – спрашиваешь сам себя? Кажется,
что давно, если тщательно начинаешь обсасывать
косточки прошлого, но когда по нему проносишься
галопом, оно превращается в маленький отрезок
времени. Опережая на несколько шагов, впереди идёт
воображение, скорее даже парит, потому, что оно еле-еле
касается пола, как будто на него не действуют силы
гравитации. На поясе висит лишь одна отмычка, но и
её оказывается достаточно, чтобы открыть почти все
двери. Ты всегда с огромным интересом выслушиваешь его
рассказы об увиденном, но вскоре действительность ломает
все твои представления, преподнося всё в иных красках.
Сзади идёт страх. Ты слышишь шаги, оборачиваешься…
Никого! Но стоит подойти к двери, как чувствуешь, что
тебя за пояс кто-то тянет назад. И вот когда любопытство
начинает преобладать, ты начинаешь брыкаться
словно необъезженная лошадь, которая пытается
сбросить надоедливого наездника. Ну, вот, в коридоре
тускнеет свет, и начинают заплетаться ноги, словно на
них надета обувь на десять размеров больше. Тогда ты
открываешь чёрную дверь и попадаешь в комнату со
знакомым интерьером: кровать, тумбочка, на которой
лежит недочитанная книга, на стене коптит бра, разливая
полумрак, а в углу стоит шкаф, из которого всегда выходит
пижама и просит, чтобы её надели. Ты ложишься и
закрываешь глаза. Тут же перед ними появляется картина
Малевича, и мысли начинают метаться между абстрактностью и
абсурдом прошедших жизненных ситуаций.         
Потом под подушкой нащупываешь выключатель и
отключаешь сознание, как вдруг, какой-то сумасшедший
включает кинопроектор, и ты, через тонкую кожицу век, на
потолке смотришь досель невиданные фильмы. Если
они приятные, открываешь тумбочку, достаёшь оттуда
ножницы, отрезаешь от пластыря два кусочка и
заклеиваешь ими глаза, показывая своё нежелание
просыпаться, но если это ужастики, то вскакиваешь в
холодном поту и начинаешь бродить по комнате. Очень
хочется спать, но в коридоре уже слышен шум, и
начинают хлопать двери. Пора идти дальше. И ты идёшь,
потому, что веришь – ещё будет много прекрасного и
интересного. Когда же появляется страх, что тебя закроют
навсегда в одной из комнат, а ты начинаешь ощущать
каждой клеточкой, что в тебе есть что-то такое, которое
невозможно закрыть ни в одном ограниченном
пространстве, он рассыпается на маленькие кусочки
словно калёное стекло. Ты идёшь дальше.