Антошка

— А ну, Антошка, скажи, как меня зовут? — спрашивал обычно сельский учитель Фёдор Кузьмич Сергеев своего внука, приходя с работы.

— Фе-дя Ку-зич, — чётко по слогам выговаривал двухлетний малыш.

— Кто я такой?

— Дида-погланичник, — следовал неизменно ответ.

Фёдор Кузьмич широко улыбался, при этом его большие усы становились пышнее, загорелое лицо покрывалось многочисленными морщинками…
 
Старший прапорщик запаса Сергеев несколько лет назад уволился из пограничных войск и теперь вместе с супругой — Верой Ильиничной — проживал в своей родной деревне. На пенсии первое время он занимался  садом и огородом. Скоро это занятие ему наскучило (привык находиться в гуще событий) и он устроился преподавателем основ безопасности жизнедеятельности в деревенскую школу.

Как-то летом в отпуск к родителям приехал сын с женой и двухлетним внуком — Антошей. Дед внука увидел впервые, и общение с ним доставляло дедушке большую радость. Каждый вечер Сергеев торопился домой из школы. Заходя в избу, сразу же с порога задавал маленькому Антоше два одинаковых вопроса. Получив ожидаемый ответ, удовлетворенный, он брал внука на руки и ласково гладил вихрастую голову малыша. В свою очередь Антоша начинал усердно дёргать деда за усы, от чего Сергеев кряхтел и восклицал: «Ну, что, Антошка, нравятся тебе дедовы усы? Вырастишь — себе такие отпустишь…».

Однажды Фёдор Кузьмич с работы задерживался.
— Куда же наш Фёдор Кузьмич сегодня запропастился? — проговорила Вера Ильинична, беря на руки Антошу. 

— Фе-дя Ку-зич — погланичник! — обрадовано воскликнул малыш, услышав знакомое имя.

— Наверно опять по дороге  встретил кого-то. Чай, стоит там лясы точит.
Вера Ильинична знала слабость мужа побалагурить и потравить веселые житейские истории.  Рассказы супруга — озорные и добрые — односельчане любили слушать, особенно его воспоминания о службе. Жена также знала правило мужа — в компаниях он обходился без спиртного. «Не люблю я этого дела» — обычно отказывался Сергеев.
 
Сегодня у Фёдора Кузьмича был повод задержаться. У его друга  — учителя чувашского языка Ивана Николаевича Николаева — родилась внучка.  По этому случаю учителя школы собрались дома у новоиспечённого деда.
 
— Ну, что, Николаич, давай обмоем ноженьки твоей внученьки, — предложил физрук. —  Доставай припасённый бутыль.

Учителя разлили по стопочкам спиртное, поздравили именинника, выпили и начали обсуждать новость.

— Фёдор Кузьмич, а ты почему не тяпнул? Давай уважь друга. Твоему внуку невестка родилась, — сказал Иван Николаевич, увидев, что тот не прикоснулся к горячительному.
 
— За здоровье внуков надобно принять! — стали уговаривать своего коллегу учителя.
Сергеев нехотя поднял стакан, громко крякнул и залпом выпил содержимое.  Затем он подкрутил усы и начал рассказывать:

— Помнится, у нас на заставе замполитом служил капитан Ашот Оганесян. Он безумно мечтал о наследнике, а появлялись тово… невесты: друг за дружкой родились две девочки-погодки.
Разговоры за столом поутихли. Все внимательно начали слушать рассказчика.

— Очередной, третий раз на сносях жинка его. Замполит просто не находит себе места — переживет сильно, а вдруг опять девочка родится. Мы всей заставой за него тоже волнуемся — что за кавказец без наследника! Увезли, вот, его жену в отряд рожать. Капитан  тогда на правом фланге был, пост наблюдения там оборудовали. Мы с начальником заставы майором Королёвым в канцелярии службу нарядов обмозговываем. Вдруг звонок — у Оганесяна сын родился. Выбегает обрадованный майор из кабинета и, увидев проходящего мимо ефрейтора Галушко — свободного от службы — командует: «Пограничник, бери Зорьку и дуй мигом на правый фланг. Одна нога здесь, другая там. Скажи капитану Оганесяну, что у него… Мечта его родилась!». «Товарищ майор, разрешите …» — пытается уточнить приказание солдат. Начальник обрывает его на полуслове: «Давай скачи быстрей, вопросы потом задавать будешь!». Пограничник бегом за лошадкой. Вскакивая на Зорюшку, спрашивает у конюха: «Саня, хто там у замполита народывся?». «Да вроде девочка, он же мастак на них!» — отвечает тот. «Да, действительно, и начальник мени про дивчинку сказав, даже имя назвал, только я не расслышал. Ме... Ме… вроде так начиналось имя…» — подумал тогда солдатик и поскакал.

Сергеев взял со стола солёный огурец, надкусил его и, звучно хрустя, продолжил рассказ:

— Прискакивает боец на место и сходу докладывает, так мол и так, товарищ капитан, у вас тово … девочка народилась. Оганесян аж вскипел: «Как дэвочка? Не может этого быть, мне жэна джигита обещала!». «Точно дивчинка, мне товарищ майор и имя назвал… — Ме... Мечта, вроде. По-украински — Мрия, значит» — вспомнил наконец ефрейтор. «Нэт такого армянского имени. Может Мэлания? По нашему — «встреча», — уточняет капитан. Пограничник, немного поразмыслив, отвечает: «Так точно — Меланья».
Под утро группа вернулась с правого фланга. Капитан заходит в канцелярию начальника. Я там тоже сижу, чай пью. Королёв спрашивает замполита: «Что, Ашот, грустный такой? Радоваться надо! Жена, понимаешь, богатыря родила, право слово…». «Какого такого богатыря, дарагой? Жэна старшины у нас витязэй родит!» — удивляется Оганесян и на меня показывает. «А моя — королэва, только красавиц — Ануш, Нарине, теперь вот Меланью — даже имя уже придумала, ах…» — проговорил он и махнул рукой. «Да вы что, Ашот, мальчику женское имя подобрали?» — в свою очередь  удивляется майор. Тут я догадываюсь, что на радостях путаница и произошла, разъясняю всё основательно своим командирам. Оганесян на радостях лезгинку станцевал, ящик армянского коньяка нам пообещал. Потом из отпуска привёз тово… два! Мальчика Мелкомом назвали — «встречающий солнце», так вроде с ихнего переводится.

— Фёдор Кузьмич, а ты нам давеча коньяк приносил — армянский? — полюбопытствовал физрук. — Хорош, зараза, был. До сих пор, что не пью, а коньяк чувствую. Ты его с тех пор хранишь что-ли?

— А что им сделается, лежат себе бутылочки, поспевают. Тово… были с тремя звездами — теперича двадцатизвёздочные.

— Ну, ты человечище, Кузьмич! Мне бы их на два дня не хватило! — восхищается физрук. Все с уважением смотрят на Сергеева.
 
— Слушайте анекдот, — вступает в разговор учитель физики. — Приходит как-то мужик к роддому. Кричит жене: «Зульфия, ну кто народился, мальчик?». «Нет» — отвечает та. «А кто же тогда?» — искренне удивляется муж.

Все засмеялись.
— А я рад, что у меня внучка родилась. Девочки помощницами растут, да и ласковее они, — поделился своими мыслями Иван Николаевич.

— Ну, всё, мужики, мне домой бежать надобно, мои уже заждались наверно, — поднялся из-за стола Сергеев.

—   Кузьмич, куда торопишься, останься, сбалагуришь чево ещё, — пытался придержать коллегу физрук.

— Антошка мой скучает без меня, поди! — стал прощаться с приятелями Сергеев…
Заходя в избу, Фёдор Кузьмич увидел подбегающего внука.  Протянул к нему руки, задавая традиционный вопрос.

— Так как, говоришь, меня зовут?

Антоша за несколько шагов от деда  вдруг останавливается и неуверенно отвечает:
— Не знаю… — потом неожиданно убегает и прячется.

— Как же ты не знаешь? — растеряно произносит Сергеев, заглядывая  за печку. — Это же я, твой дедушка — Фёдор Кузьмич, пограничник. — Вопрос он повторяет несколько раз и, получив один и тот же ответ, сильно расстраивается.

— Что, Федя, не признал тебя внук. Выпившим, чай, не надо приходить, — посочувствовала жена.

На следующий день Сергеев, едва отзвенел в школе последний звонок, без промедления направился домой. На улице от быстрого шага усы его колыхались и меняли положение. Лицо было задумчивым и напряженным. Уже подходя к дому, он не сразу заметил соседа дядю Гришу, и практически чуть не сшиб его с ног.

— Кузьмич, чаво ты мчишься, как метеорит челябинский… пролетаешь? Пожар что-ли?
— Дядь Гриш… — отмахнулся досадливо рукой Фёдор Кузьмич. — Потом, потом… — и открывая калитку, забежал во двор.

— Фёдор  Кузьмич, не таковский какой-то сегодня?  Надобно спросить у жёнушки, чавось произошло с ним? — проговорил сосед и неторопливо направился к своей избе…

Сергеев с  порога задал привычный вопрос Антошке и с волнением стал ожидать ответа, подкручивая кончик левого уса. Услышав от малыша своё имя и отчество, взял внука на руки и начал радостно его тискать. Карапуз схватился за усы деда и принялся усердно тянуть их в разные стороны, восклицая: «Фе-дя Ку-зич — дида».

— Вот ведь, сорванец, тово… не захотел признавать меня вчера выпившим. Как будто перед ним был чужой человек. Ведь правильно говорят — «В пьяного чёрт вселяется». Умён ты, братец Антошка! — с гордостью произнёс Фёдор Кузьмич, а затем несколько раз горячо поцеловал внука.