Учитель химии. Учимся подлости за партами и...

Учитель химии. Учимся подлости за партами и Крепкий мужик.

Рабское сознание, подлость и корысть не врождённые качества, а воспитываемые. Нет и не могло бы быть ни Гитлера, ни Наполеона – не будь миллионов прилежно воспитанных рабов.


Как-то одна моя знакомая (уже взрослая женщина, уже сама мама) в упоении искренней радости, со смехом рассказывала, вспоминая свои школьные годы, о том, как они (подростки в классе, где она училась) издевались над своими школьными учителями, буквально выживая их с работы в школе. Как это им было весело! И как было весело ей, спустя лет десять, вспоминать об этом – она просто хохотала и гордилась своим рассказом. От восторга этих сладких для неё воспоминаний она даже забыла, что в компании за столом сидел учитель, который только что до неё поделился с собеседниками трудностями своей работы вот с такими распоясавшимися подростками, хулиганящими на уроках, не дающими своим одноклассникам учиться.

Я вспоминаю одного из моих школьных учителей, учителя химии. Скромный человек совсем невысокого роста, смешной (всегда заправлял галстук в брюки), вечно в своём мятом белом халате химика. Бегающий по классу перед нами, учениками, со своими колбочками. В общем, из тех забавных учителей, на уроки которого детки приходили повеселиться. Доходило до того, что когда он писал на доске, стоя спиной к классу, некоторые весельчаки бросали ему в спину бумажки и даже мусор из мусорной корзины. Все остальные находящиеся в классе дети наблюдали за этим, покатываясь со смеху, в общем, веселились от души. Хотя они не могли при этом не видеть, не замечать, как учителю всё это было обидно.

Это был из тех добрейшей души людей, который не мог ответить хулиганам, обидчикам – ни строгостью, ни жалобой директору-завучу, ни подлостью подпортить аттестат. Вот такие бывают мягкие и добрые люди! Он не был каким-то отмороженным придурком, которому всё до лампочки, он был по-настоящему добрым, добродушным человеком. Не часто, но бывают такие. А молокососы пользовались его добротой и издевались над человеком. Пусть он был не лучшим учителем, но он же человек – живой человек, со своими чувствами, мыслями, жизнью, проблемами. Помню, однажды один из совсем развеселившихся кинул ему в спину то ли веник, то ли мусорное ведро. Кто-то и в этот раз расхохотался, а кто-то замер в сладком предвкушении – а что же дальше будет, как отреагирует «клоун в халатике» – как интересно! Мне в этот момент наконец стало стыдно.

Через некоторое время учитель ушёл из школы. Может, директор с завучем решили, что он профнепригоден, не справляется с аудиторией. Может, он сам ушёл, по собственному решению. Но это даже неважно! Кто-то скажет: «Ну и хорошо, что ушёл, ему же лучше – ведь не каждому дано обучать подростков в школе. Ведь не обладал же необходимыми для этого качествами характера!». Да, конечно, но это всё весьма неважно! Важно то, что обидели человека, хорошего человека. Важно то, что в школах дети учатся не столько химиям-биологиям-алгебрам – в школах дети учатся обижать людей или косвенно участвовать в подлостях – в качестве наблюдателей, да и ещё и получать от этого истинное удовольствие!
Похожее я могу рассказать про учителей латыни, основ философии, истории музыки (я училась в гуманитарном классе гимназии) и других учителей. Слушались и уважали дети в основном только тех учителей, в которых видели силу, будь то авторитет, харизма, строгость-жёсткость, способность мстить нерадивым ученикам плохими оценками и т.д. Понимаете, в школе детей приучают уважать и считаться только с сильным, с тем, кто сильнее тебя. А с мягким, скромным, добрым – в школе учат не считаться, вытирать об него ноги, оскорблять, обижать, делать гадости и подлости! Учат этому не гласно, а бессловесно, не словами, а правилами, вернее, заведёнными порядками, устоями – что гораздо эффективнее слов!

Прошли годы, и вот уже я сама оказалась в шкуре школьного учителя. Прозвенел звонок, в мой класс стали стекаться дети (возраста средней и старшей школы), вот я стою пред ними, вот они сидят передо мной – через одного с вызовом и неприязнью в лице. Хотя они видят меня первый раз в жизни, они ничего ещё не знают обо мне ни как об учителе, ни как о человеке! А им и плевать – они уже нацелены на одно: пощипать, попробовать на зуб, проверить на прочность. Редкий ученик видит в учителе человека – это первое. А второе – это то, что учитель для многих это не просто объект развлечения (от скуки школьной учёбы) или мести (за прошлые обиды, нанесённые прежними, возможно, злыми учителями), но и объект, на котором оттачиваются хищнические навыки, которые потом пригодятся во взрослой жизни, не правда ли? А потом мы в очередной раз, когда нас обидят в магазине, в больнице, на работе…, воскликнем: «Как же много на свете плохих, злых, подлых людей!». Интересно откуда они берутся? – с неба падают, наверное!

Я очень люблю краткометражку из «Ералаша» с Геннадием Хазановым – про то, как молодой итальянский учитель приступает к работе в школе. Замечательный главный герой, дети, замечательный фильм и весёлый очень! И хотя в жизни всё это как-то совсем не весело, но даже и в комедийном сюжете мы видим правду жизни. Как завоёвывает свой учительский авторитет новый учитель? Он завоёвывает его превосходством.

Да, учителя бывают всякие разные, среди них встречаются и глупые люди, и смешные, и молодые-неопытные, и, наоборот, старенькие и подслеповатые, – но кто ты, маленький, только недавно вылупившийся из яйца птенец, чтобы брать на себя право и гордость расправляться с ними – хамством, подлостью, наглостью, да на потеху публике (веселящимся одноклассникам)?!… Подлости учимся за партами школ. Бессовестными, самодовольными, гордыми подлецами выходим из школ, и так и живём всю жизнь. Женимся, рожаем и воспитываем детей. Подросшие подлецы воспитываем новорожденных детей – нового маленького человека, который тоже в своё время идёт в школу и там оттачивает это мастерство.

После того как я написала книгу «Ненавижу школу» (в которой, подчёркиваю, нет ни слова про отказ от школьного образования как такого) некоторые родители всё-таки спрашивали у меня совета по поводу домашнего обучения, т.е. отказа от школьного. Помню, тогда я, можно сказать, защищала школу, ища оправданий и плюсы школьного обучения. А вот сейчас я уже думаю иначе. Какие плюсы могут перевесить ту чашу, на которой подлость, низость, преклонение перед силой и «бей того, кто слабее, кто не даст сдачи»? Ведь школа теперь не воспитывает помогать, защищать слабого, останавливать хулигана... это теперь не её функция, зачем нам «совок»?!.. Вот только воспитание – это не «совок» и не советское изобретение, как ни пытаются либеральные идеологи снять все воспитательные функции со всего вокруг, все моральные и нравственные рамки, называя это пережитками тоталитарной цензуры и мракобесием, высмеивая воспитание и заменяя его безрамочностью и «свободой самовыражения» и т.д. и т.п. Ну да об этом мною сказано уже предостаточно…

Лично я не из тех, кто не может дать сдачи. Я не только даю отпор (не путать с местью) своим обидчикам, но ещё с самого детства защищаю слабых, например, бывало и одноклассников, которых притесняли и обижали. Помню, однажды мне пригрозили, что если вступлюсь за новенькую девочку в классе, против которой тогда ополчилась целая группировка, то буду иметь дело с одной из самых крупных девчонок, т.е. она мне врежет. Дело было в пятом классе. Помню, я не испугалась, подошла и сказала… сейчас точно не помню что, в общем, смело поговорила с обидчиками, и они ничего не сделали мне и новенькую девочку оставили в покое. Но я думаю: почему все должны хотеть и уметь защищаться? А если человек не может, не хочет этого делать, потому что он мямля, трус, а, может, и не мямля и не трус, а просто очень добрый, мягкий человек! Ведь доброму человеку часто стыдно защищать себя, вот за кого другого он бы и вступился, но не за себя. А рядом почему-то почти всегда нет никого, кто бы вступился за доброго человека.

Примитивные циники посмеются и скажут, что овечке одна участь в волчьей стае – дескать, такова жизнь, выживает сильнейший, и бла-бла-бла в том же духе. На то они и примитивны чтобы не видеть разницы между животными и человеками. У волков нет выбора, они рождены с клыками и охотничьими инстинктами. У нас же, у людей, есть выбор. Но и нас можно лишить этого выбора – воспитывая в среде, существующей по хищническим и подлым законам. Ведь когда-то и эти взрослые ограниченные циники были светлыми, добрыми, одарёнными разумом существами – детьми, а теперь это злые трупы, источающие яд и смрад, агрессию и ненасытность.

У Василия Шукшина есть рассказ «Крепкий мужик». Там про общее людское подобострастие перед силой, подчинение ей, и что бы этой крепкой руке ни вздумалось сотворить, все стоят и смотрят, покорные силе, соглашаются с ней этим своим собственным непротивлением. Ведь мужик-то, затеявший плохое, был один, а народу вокруг было много, чего им стоило остановить его?! Но никто из всей кучи народа не поддержал учителя, единственного из всех бросившегося защищать церковь от «крепкого мужика»: «Это моё дело! Это народное дело!», «Не смей трогать церковь!», «Становитесь под стену! Становитесь все!». Но никто не встал, никто не поддержал смелого неравнодушного человека. Все, как остолбенелые бандерлоги, глазели, как крепкая рука рушила старую, несколько веков пережившую сельскую церковь. И им не было её жалко? – было, но нежелание связываться с крепким мужиком было больше жалости, больше уважения к предкам, к вере (а были и верующие), сильнее многолетней привычки видеть это украшающее село и радующее глаз строение, и сильнее вообще всех остальных чувств вместе взятых. Вот так они наглазелись и разошлись по домам.

Вопрос на засыпку: кто снёс церковь, чьему действию или бездействию она обязана своей смертью – того мужика или безмолвию толпы?! Заодно вопрос этот и к церковным патриархам: да будь в народе подлинная любовь и уважение к духовному пастырю в лице церкви – разве позволил бы он сносить свои святыни, и не только стоя в сторонке, но сам участвуя в том?!..

В дискуссиях о проблемах современного образования мне часто говорят, пишут: «Это всё власти, это всё нынешние управленцы, это они плохие, они виноваты, а мы, родители, учителя и вся остальная страна ни при чём, какой с нас спрос?». И это пишут взрослые люди, образованные, современные, активно высказывающие своё мнение, ух, как они порой его грозно высказывают, не жалея матюгов. Вот только скажите, сколько их, этих самых управленцев?, два десятка семей?, ну пусть их даже несколько сотен! И сколько нас? – нас миллионы! Но эти миллионы предпочитают стоять в сторонке и наблюдать, в лучшем случае, а то и работать на тех самых, которые «ух, они такие-растакие». Ну и кто здесь по-настоящему при чём или ни при чём: мы, миллионы, или кучка временщиков?

Вчера этот крепкий мужик ломал церковь, вы молча наблюдали в сторонке, сегодня он ломает и перекраивает по-своему политический и экономический строй вашей страны, и вы снова, раскрывши рот и поджав хвост, глазеете. Старый хозяин, которому вы только что старательно-послушно прислуживали, умер, попал в тюрьму или убит, а вы уже с хлебом-солью и красным ковриком встречаете нового хозяина с его новыми, противоположными прежним, порядками, вы уж и руку под козырёк и выполнять как ни в чём не бывало. Вам новый префект района скажет зелёную траву серой краской «под асфальт» перекрасить, вы ведь будете стоять в раскорячку с кисточками и красить – вы же «подневольные люди»! Не-е-ет, вы не подневольные. Изначально вы свободные люди, как абсолютно все из нас! Но вы добровольно-заочно сдавшиеся в плен врагу – без боя. Хотя вам даже не надо ни с кем драться, вам надо просто не красить траву в серый цвет. «Как же не надо? – мы же за это зарплату получаем». Да, то-то и оно, что получаете, свои отступные, свои тридцать серебряников, потому что вы и есть предатели и самих себя, и собственных детей, и своей родины, которую растаскивают на части, набивая свои карманы, а вы только праведно негодуете.

И если б вы просто боялись, а не продались за зарплату, вам бы ещё можно было сказать: «Вы же не бандерлоги, вы же Люди!, а они хоть и крепкие, но тоже просто люди – такие же, как вы! Что ж вы под них ложитесь-то?, что ж вы всё трясётесь-то?!». Но, увы, в вашем случае дело и не в страхе, и не в мягкости и смирении, а в личном шкурном интересе, в обеспечении которого приобретённые в школе навыки подлости и хищничества вам очень помогают.

Скажите, Наполеон, Гитлер, могли завоёвывать мир в одиночку? Ну, смелее, ах, да, ведь те, кто помогали Гитлеру, тоже имели свой интерес (так же, как и вы свой). Чем же вы отличаетесь от союзников фашистского фюрера? Ну разве только масштабами совершаемых злодеяний и вариантами вознаграждения?