Фазиля Искандера выдвигают на Нобелевскую премию

                Помарки на полях истории современности
   Фазиля Искандера выдвигают на Нобелевскую премию. Пока это еще на уровне Русского ПЕН-центра.
   На наш скромный взгляд, соискатель вполне заслужил. Окинешь оком литературный горизонт, достойнее, не в обиду другим сказано, просто нет. И какой остренький компот этот Искандер. Перс, пишущей на русском языке о, как сейчас официально определяют, частично признанной Абхазии. Не об Абхазии, конечно, а о до жути обильной советской истории - столь насыщенной, что при каждом новом вожде она выпадает в осадок, а всплыв, становится совсем другой. Поэтому художественной прозе мы только и верим.
   Да и сама русская литература давно заслужила спокойную Нобелевку. А то, что получается. Наш самый-самый Лев Николаевич Толстой не был отмечен. Официально за то, что, как позднее определил Владимир Ленин, перешёл на позиции патриархального крестьянства. Формулировка Нобелевского комитета была длинной и витиеватой, но о том же. И первая премия досталась гораздо менее крупному таланту, да ещё и поэту, - французу Сюлли-Прюдому. Правда, уверяют, что Толстой просто удивлённо спросил: "А кто такой Нобель, чтобы Мне - премию имени его".
   И получилось, что первым русским лауреатом стал в 1933 году Иван Бунин - белогвардеец и эмигрант. Одноязычные читатели - одной стране, а писатель - в другой. Однако кое-что из Бунина печатали и в сталинском СССР.
   Дальше - больше. Уж так пришёлся в 1958 году не по душе советским начальничкам Борис Пастернак с его лирикой и романом "Доктор Живаго", что затоптали, заклеймили, затравили, заставили отказаться. Даже "пастернакипь" придумали.
   В 1965 казалось, что все входит в норму. Премию получил Михаил Шолохов. Однако мыслящий народ, не отрицая художественных достоинств "Тихого Дона", считал, что писатель уж слишком близок власти, творит, следуя её директивам, создавая новые редакции книг. Да и ходили слухи о несамостоятельности главного романа бытописателя Дона, которые опровергаются и ныне.
    Ну, а Александр Солженицын к 1970 году был уже открытым врагом государства, и его премия автоматически стала антисоветской провокацией, а её лауреат - "литературным власовцем". В Стокгольм писатель не поехал, а потом вообще был выслан из страны, что было одобрено едва ли не всей творческой общественностью. Те, кто не подержал репрессии, были известны поимённо.
    А апофеозом стала премия 1987 года, присуждённая Иосифу Бродскому - тунеядцу, антисоветчику, эмигранту, автору самиздата. Правда, бурной кампании против поэта не было, времена изменились.
    Словом, все русские премии, несмотря на соответствие их обладателей титулу, вышли какими-то кособокими.
    Да и вообще четверть века Нобелевский комитет кропающих по-русски не замечает.
    Выдвигали Беллу Ахмадулину. Не состоялось. Была надежда на Василия Аксёнова, но не дожил. Да и 80-летие со дня рождения отметили в минувшем году как-то скомкано. А за него, действительно, обидно. Не оставляет странное, но навязчивое ощущение, что свою главную книгу он так и не написал.
    Так что Фазиль Искандер достоин не только как русский писатель Фазиль Искандер, но и как символ справедливости.
    Конечно, все великие писатели - это просто сбившиеся с пути истинного обыватели, но по-другому их не делают.