Чьи-то руки грубо схватили Индигну, выкрутили ей запястье, заставив выронить нож, и отвесили ей оплеуху. Девушка тут же очнулась от странной дрёмы и увидела перед собой оскаленное лицо Даррелла. Она тут же закричала, пытаясь вырваться из рук бандита, но тот только сильнее стиснув хватку на запястье девушки, ударил ее еще раз. Еще и еще. Он не собирался останавливаться, если бы не Тревор и Ульрик, оттащившие от рыдающей послушницы обезумевшего реса.
- Говори, шлюха! - орал Даррелл, - Ты заодно с ним?! Проклятая колдунья! Ты заодно с одним из них?! Я видел его! Видел!
Индигна еще не до конца осознала, что произошло, но оплеухи, которые ей отвесил рес, привели её в чувство. Она прекратила рыдать, когда подошедший к ней Ульрик дотронулся до её плеча. Девушка бросилась к лежащему на траве ножу и, схватив тот, начала медленно отступать к краю поляны. Она не могла понять, что заставило ее очищать камень в центре поляны и если честно, то она не особенно хотела это знать.
- Даже не думайте, мерзавцы. Я не знаю про что там орал ваш дружок. Я не имею ни малейшего отношения к вашим делам. И кто кого там видел. Ясно?!
Вольные братья замерли там, где стояли. Ульрик поднял руки и сделал шаг в сторону марикийке.
- Послушай... те.
- Стоять! - взвизгнула она, находясь на грани истерики.
- Лично я, - бандит остановился, глядя на нож в трясущихся руках девушки, - Не хотел, чтобы вы были нашей заложницей. Давайте так - мы доезжаем до ближайшей деревни или еще чего и отпускаем вас.
Даррелл в этот момент попытался вырваться, но Тревор лишь сильнее стиснул хватку и рес вскрикнул от боли, вспомнив о своих ранах. Послушница вздрогнула и отвлеклась, глянув в сторону человека и реса, которого тот держит. Это дало возможность Болторезу, приблизившись к ней, выбить из рук нож и скрутить девушку. Индигна пронзительно закричала, пытаясь вывернуться из рук бандита, пару раз лягнув того.
- Мерзавцы! - у нее никак не выходило обернуться и от всей души плюнуть в небритую рожу Ульрику, - Да вы знаете кто я такая? Я дочь патриция! Да мой отец вас из-под земли достанет! На рудники сошлет! А этого реса кастрируют, и я буду держать в конуре на цепи, как сторожевого!
Услышав последнюю фразу, адресованную персонально ему, Даррелл замер, а вместе с ним и Тревор с Ульриком, которые были потрясены количеством бранных слов, и угроз, которые обещала девушка обрушить на головы вольным братьям.
- Извините, - наконец подал голос Ульрик, - Но даже мой отец так не ругался. И вы говорите, что вы благородного происхождения?
Индигна резко обернулась, благо бандит ослабил хватку, и попыталась ударить того головой по носу, но из-за отсутствия должной практики, удар вышел не таким сильным. Но и его хватило, чтобы Ульрик схватился за нос, отпустив девушку. Индигна издав вопль радости, пнула того в колено и, когда бандит повалился на землю, достала из его сапога свой нож. Тревор устало вздохнул и отпустил Даррелла. Тот, приволакивая ногу, медленно направился к девушке, машинально положив руку на пустые ножны. Послушница не стала дожидаться, когда покалеченный рес доковыляет, бросилась прочь с поляны. Но у края низины, когда она приблизилась к деревьям, стоявшим стеной, ей в нос ударил ужаснейший запах, который ни с чем нельзя было сравнить. Вслед за тем раздалось испуганное ржание лошадей, треск ломаемого дерева, ужасный вой, переходящий в нестерпимый рёв, вслед за этим сильный порыв ветра отбросил всех четверых от края поляны. Затем наступила звенящая от напряжения тишина. Люди и рес, поднявшись с земли, уставились туда, откуда минуту назад раздался рёв, который не могло издать ни одно из живущих в этих краях животное.
- Может, - Ульрик истерично хихикнул, - Это медведь?
- У нас они не водятся, - послушница спряталась за его спину.
- Я пойду, проверю, - Даррелл решительно шагнул вперед.
Тревор отрицательно замотал головой и сказал, что пойдет вместе с ресом. Болторез, только после того, как Индигна отдала ему нож, решился идти с ними. И девушке не оставалось ничего другого как идти следом. И сейчас, забыв обо всем, кроме неизвестной кошмарной опасности, все четверо двинулись к краю поляны. Первым шел Даррелл, держа в здоровой руке револьвер и не сводя взгляд с деревьев. За ним двигался Тревор, за спиной которого маячила Индигна. Замыкал шествие нервничающий все больше и больше Ульрик.
- Подземные твари, шкатулки с неизвестно чем, - бурчал себе под нос он, - Теперь еще и это, чем бы оно не было. Надо было дома оставаться, там для меня нашлась бы работа.
- Согласна, - подала голос послушница. - Лучше сидеть дома, а не гоняться за чем-то... Ну, таким.
Болторез ей кивнул и принялся сетовать ей на свою нелегкую жизнь. Индигна же, в свою очередь, жаловалась на распоясавшихся колдунов, которые творят все что им вздумается.
- Эй там, шкатулки захлопните! - оборвал их разговор Даррелл, когда они приблизились к краю поляны.
- Да как смеет какой-то рес гавкать в мою сторону?
- Смею, потому ты выглядишь как грязная распутная девка.
- Я погляжу, ты разбираешься в шлюхах. Много раз уже подхватывал от них «подарочки»?
- Заткнитесь все! - не выдержал Тревор, - Мне плевать кто тут патриций, а кто сын пахаря! А ты, Даррелл, если еще хоть пальцем тронешь эту послушницу, то я тебе оторву руки и запихну в задницу. Уяснил? У нас и так будет много проблем, когда Церковь Азариуса узнает, что мы взяли ее в плен.
- Да. Уяснил, - Даррелл оглянулся на марикийку, сверля ее злобным взглядом.
- Я попрошу мачеху, - Индигна смерила реса взглядом селикционера-любителя. - Чтобы она смягчила наказание для вас. За исключением этого животного.
Даррелл стиснул зубы и надвинул шляпу на глаза.
Когда они прошли через лесную гущу, увиденное ими заставило людей запаниковать. Картина, открывшаяся им, ужасала своей жестокостью. В двадцати шагах от послушницы и вольных братьев, на заросшей травой дороге, валялось выкорчеванное с корнями большое дерево, посреди обломков кареты. Яма, черневшая как гнойник, среди зелени, где раньше росло дерево, находилось в шагах тридцати от дороги. Неизвестная чудовищная сила, выкорчевавшая дерево, убила и лошадей. Одна из них валялась в стороне от дороги, и ее тело представляло собой кошмарную кашу из костей и мяса, в то время как вторая лежала рядом с разбитым экипажем, но ее облик был не менее пугающий.
Даррелл приблизился к погибшей лошади, чтобы внимательно ее осмотреть. В самом по себе обтянутом сухой и похожей на пергамент трупе лошади не было ничего страшного. Но осознание, что пять минут назад эта было здоровая лошадь, а не кляча, пришло всем четверым в головы одновременно. И дополняли эту жуткую картину множество следов на шкуре погибшего животного. Круглые красноватые отметины одинакового размера покрывали лошадиный бок и спину.
- Она обескровлена, - произнес рес после того, как ударил ножом труп лошади, - Ни капли крови. Высосана досуха.
- Может это пиявки, - истерично хихикнул Ульрик, - Я слышал о сухопутных пиявках, обитающих на Крайней Земле. Ну там, в джунглях, на самой границе в землями туатов. Может это тоже... пиявки... Сухопутные...
Его голос затих и с тревогой глянул на Индигну. Девушка стояла и завороженно глядела на лишенное крови тело лошади, что-то бормоча себе под нос. Болторез приблизился ближе, пытаясь разобрать, что говорит послушница. Но после первых слов он побледнел и, отпрянув, свершил знак защиты от злых сил. Даррелл тут же подскочил к девушке и схватил ее за руку.
- Это твое колдовство?!
- Как ты смеешь?! Я не обязана говорить тебе!
- Это твое колдовство сделало?! Не ври - я видел тебя и того в чёрном рядом с теми камнями!
- Ты достал уже со своими колдунами, Даррелл! - Тревор приблизился к ним и рес отпустил девушку, - Как тебя зовут, послушница?
- Индигна.
- Индигна, ты знаешь, что это было?
- Ведает Их следы, которые они оставляют невидимые, - прикрыв глаза, читала по памяти послушница, - По одному только запаху люди узнают Их присутствие, но образ Их узнается в облике тех, кого они произвели среди смертных детей человеческих, от вида человека до формы без субстанции. Невидимыми они кружат, ожидая нужных слов Ритуала. Их голос звучит в ветре, об Их присутствии шепчет трава. Они выкорчевывают леса, уничтожают города, но не видит карающую Руку.
Закончив говорить, Индигна оглядела вольных братьев. Болторез еще раз сделал символ защиты от нечисти и затравлено огляделся. Тревор и Даррелл переглянулись, не поняв, о чем говорила марикийка. В отличие от Даррелла, который был атеистом, Тревор, как и все мастера ножа и топора, почитал покровителей своей профессии - Семерку. Это не были семеро богов Альдейской империи, Семерка, или как их еще называли, Их-Семеро, были богами, которых теперь называют демонами. Вера в них, как и многие жаргонные словечки в языке бандитов брали начало на улочках городов древней Атарии. Но, несмотря на это, Тревор оставался последователем Тройственной Богини. И именно этими божествами и парой духов его знания о сакральном ограничивались.
- И что это? Я в теософии не разбираюсь.
- Это из Китаб Аль Азиф, - Улькик опередил Индигну с ответом, - Самая ужасная книга на свете. Поганое Наследие с которым боролась принцесса Констелари.
- А ты много знаешь для обычного бандита, - хмыкнула девушка.
- А ты мала еще такую мерзость читать.
- Мне тогда было десять лет. Я тайком пробралась в закрытую часть библиотеки нашей церкви и наткнулась на сокращенный вариант этой книги. После этого я спокойно спать неделю не могла.
- Так, - Тревор боязливо оглянулся, но вкруг было тихо, лес словно вымер, - Значит это что-то невидимое. И как его убить?
- Она призвала эту штуку, - рес потянулся к кобуре, - Убьём колдунью, и эта тварь исчезнет.
- Меня уже достали твои дерьмовые идеи! - Тревор шагнул к Дарреллу и резко ударил того кулаком в солнечное сплетение, - Если бы не твоя идея с заложником мы были бы уже далеко отсюда!
Рес навзничь упал на землю, хватая ртом воздух, и хрипя от боли. Через минуту он всё же смог подняться на ноги и, мрачно взглянув на Тревора, перевел взгляд на прячущуюся за ним девушку, оскалился.
- А что она тогда делала у тех камней?! Разве не колдовала?!
- Я не обязана тебе отвечать, рес. Это колдовство связано не со мной, а с теми камнями. Ты говорил, что видел рядом со мной ещё кого-то. Отвечай, живо.
- Да, человек, очень высокий, - процедил сквозь зубы рес, - Весь в чёрном. Одетый как жрец, но жрецы по лесам не шастают. Он стоял у тебя за спиной. Когда я обогнул дерево, он исчез. Но я уверен, что видел его.
- Орден Хильдира-Лекаря, - внезапно сказал Болторез, грызя ноготь на большом пальце и постоянно оглядываясь, - Они проводят свои ритуалы в лесах.
- Но эти твои малефики, - прервал его рес, - Не исчезают бесследно не оставив даже следов. А если мы разрушим те камни?
- Не тебе, рес, решать, что разрушать.
Даррелл пропустил это оскорбление мимо ушей. Когда тот же вопрос задал Тревор, послушница объяснила, что камни на поляне - это единственное, что держит невидимое чудовище в лесу. На вопрос о том, как далеко эта тварь, убившая лошадей, может отдаляться от камней, девушка только пожала плечами.
Над верхушками деревьев прошелся ветерок, и лес тревожно зашумел, словно предвещая беду. Рес принялся озираться и принюхиваться, и его беспокойство передалось людям. Ветер усилился и люди с тревогой вглядывались в просветы в кронах деревьев, но видели только пасмурное небо. Ветер становился все сильнее и сильнее, из-за чего шум леса стал напоминать не тихий шёпот, а неистовый крик людей, что в древности приносили в жертву, привязывая к старому дереву, что росло на поляне с жуткими камнями. Ветер продолжал бесчинствовать наверху, ломая ветви и обрывая листву, и теперь создавалось впечатление, что некая тварь ползает там, задевая своим брюхом вершины деревьев.
-Эй, колдунья, - рес медленно повернулся в сторону Индигны, - Как ты там говорила? По запаху узнать можно их?
- И Их голос звучит в ветре, об Их присутствии шепчет трава, - продолжил его мысль Ульрик.
И только в этот момент люди ощутили тот самый запах, что витал в воздухе во время гибели лошадей.
- Пахнет так, - Даррелл отступил на шаг, - Будто блеванули на свалявшуюся козью шкуру в зассаной пивной.
И в следующий миг их настиг чудовищный рёв.
***
Туллий нетерпеливо барабанил пальцами по колену, то доставая часы, то гладя бульдога по кличке Коржик по плоской голове. Тот в ответ сопел и вилял хвостом-обрубком. Кроме провидца в повозке сидели двое кондотьеров: хозяин бульдога, его товарищ, что дежурил вместе с ним во время ограбления, и забившийся в угол азарит. Кондотьеры не задавали Ланстеру и Туллию вопросов по поводу грабителя, что может перепрыгивать через стены, предпочитая говорить о чем угодно, что не затрагивает Гелёз и последние события. Коржик шумно чихнул и проповедник вздрогнул. Он с опаской глянул на собаку, а после на её хозяина и нахмурился. Кондотьер, назвавшийся Клодом, виновато улыбнулся и, взяв бульдога за ошейник, подтащил его ближе к себе. По словам Ланстера он с детства не любил собак. И если у кого-то был маленький веселый щенок, то мальчишке Вильяму часто приходилось спасаться бегством от здоровенных собак, что сидят за заборами с надписями: «Частная собственность» и «Злая собака». Провидец снова достал часы, желая поторопить возницу, но этого уже не потребовалось, так как вдалеке можно было различить два экипажа и людей около них.
***
Командующий кондотьерами расхаживал взад и вперед, перед Тимом и Алексеем. Они стояли на обочине рядом с экипажами в окружении наёмников. Тим держался за покрасневшую челюсть и морщился, дотрагиваясь до начавшего опухать разбитого глаза. Гринис же, с отпечатком подошвы сапога на лице, глядел на метущегося из стороны в сторону Шилова с презрением. Иногда тот останавливался, чтобы снова начать спорить с Коффманом, которой сидел в экипаже. На протяжении всего их спора Коффман вырисовывал картину головокружительного понижения Шилова в звании. Детектив перечислили достаточное количество влиятельных друзей семьи Сэведж, среди которых были не только патриции, но и императорские советники, генералы и члены императорской семьи. И кондотьер становился всё более мрачным не из-за этих власть имущих, а по причине того, что отчитываться ему придется перед господином Кваттроки. Мариус Кваттроки являлся одним из казначеев треста, в просторечии называемого «Кондотта», откуда и пошло название на работающих на этот трест наёмников. И по служебной лестнице Кваттроки стоял выше Шилова, что выводило его из себя при одной мысли о штатском, который ставит себя выше командующего Шилова. В конце концов рос уступил Коффману и махнул в сторону юноши и демона.
- Но вот этот, - командующий кондотьерами указал на Тима, - Понесёт наказание.
- Какое? - тот с тревогой глянул на Торинима, но юноша только пожал плечами.
- Какое, господин командующий, - поправил его Шилов.
- Какое, господин командующий?
- Унтер-балатер Клеруа!
- Так точно, - демон медленно, с неохотой козырнул.
- Перенесешь ящик с боеприпасами в экипаж, - с садисткой ухмылкой продолжил рос, - А после, как я и приказывал, подстрижешься.
- Так точно.
Как раз в этот момент подъехала повозка с кондотьерами, провидцем и проповедником.
- Не думаю, что госпожа Сэведж, - заговорил выбравшийся из повозки Ланстер, - Будет рада увидеть своего слугу лысым, господин Шилов.
- А меня это не волнует. Он надел форму - значит теперь он под моим командованием.
Демон, кряхтя под тяжестью не маленького ящика, с ненавистью уставился на спину Шилова, направляясь к экипажу, на котором они ехали вместе с Алексеем. Бульдог, учуяв демона и испуганно засопев, спрятался под второй экипаж.
***
- Вот тут, - Тим остановил экипаж и оглянулся на сидящего в экипаже Шилова, - Они тут свернули. Господин командующий.
Второй экипаж остановился рядом и, воспользовавшись моментом, пока командующий спорит о чём-то с детективом Коффманом, провидцем и азаритом, наклонился к Агнешке. Воспользовавшись старым и многократно проверенным способом охмурения, он быстро нашел общей язык с наёмницей и та, красная от смущения хихикала в кулак, когда Тим рассказывал одну забавную историю. Единственным, кого волновало общение Агнешки с Тимом, был хозяин бульдога. Клод с ненавистью глядел на демона, поглаживая Коржика по голове. Он уже несколько раз пытался познакомиться с такой недостижимой и прекрасной для него Агнешкой. А теперь какой-то хлыщ успел завести с ней знакомство и, судя по всему, он не ограничится разговором с девушкой.
- Проворонил ты свой шанс, - наклонившись к Клоду, прошептал его товарищ, - Меньше надо было по ней по ночам вздыхать и писать глупые стишки.
Тот, ничего не ответив, отвернулся, делая вид, что ему больше интересен Коржик с которым кондотьер начал разговаривать в стиле: «Кто тут у нас хорошая собака?». На что Коржик радостно сопел и вилял хвостом. К его счастью Тима прервал Туллий, подозвавший к себе. Провидец стоял на обочине, с тревогой оглядывая лес. Недовольный тем, что не дали ему уговорить Агнешку на свидание, демон подошел к Туллию и взглянул туда, куда указывал тот. За мгновение лицо демона переменилось и он, глянув на провидца, снова уставился на лес. Несмотря на то, что Тим промолчал, Туллий понял его и без слов. Провидец повернулся к стоящим за ним людям, внимательно их оглядел, собираясь с духом.
- Властью, данной мне Лордом Протектором, - тут он запнулся, покосившись на демона, который всё ещё всматривался в сумрачный лес, - Я, Сервус Туллий, Провидец, призываю вас под мое полное подчинение для... Для борьбы с Maleficarum Relicuare.
- Оно огромное, - добавил демон, - И очень голодное. Слишком долго спало.
***
Стелящийся у самой земли туман и темнота не давали людям уверенности в том, что они быстро найдут беглых бандитов и послушницу Сэведж. Но когда они наткнулись на разбитую карету и останки лошадей, самообладание у людей пошатнулось. Несмотря даже на включенный прожектор, что разгонял тьму, спокойнее им не становилось. Коржик, которого взяли из расчета на то, что он возьмет след и приведет к бандитам, выл и жалобно скулил, не желая выходить из экипажа, что усложняло поиск похищенной послушницы.
Шилов, не имея ни малейшего понятия, что делать, когда с Aversa прорывается нечто ужасное, но всё-таки расставил своих людей вокруг экипажей. Сам же командующий, вместе с провидцем и Тимом, отправился к древним камням. Туллий долго стоял перед центральным камнем, а Тим в это время осматривал старое дерево на пару с россом.
- Унтер-балатер Клеруа, - Шилов попытался выдернуть один из ржавых гвоздей, - Честь не отдавать. Ты слишком много знаешь об этой чертовщине для обычного слуги.
- Так точно, - не отрывая взгляд от кроны дерева, ответил тот, - Я до этого бы помощником одного охотника этой всей чертовщины. Тинде Флаган его зовут.
- Ясно. И последний вопрос, унтер-балатер. Поразительно быстро у вас разбитая губа и синяк под глазом заживают.
Демон, собравшийся уже уйти от чрезмерно любопытного наёмника, резко повернулся к нему и растопырил пальцы.
- Колдовство, господин командующий!- с глупой улыбкой сказал он.
- Я так и думал, - сухо ответил Шилов и махнул рукой, показывая Тиму, что тот может идти.
Он, не оглядываясь на кондотьера, но ощущая на затылке его пристальный взгляд, подошел к Туллию. Тот вздрогнул, когда Тим потряс его за плечо, и испуганно уставился на демона.
- Я ни разу такого не видел. Это нечто очень древнее.
- Ну да, - Тим, засунув руки в карманы, с отвращением взглянул на камень, - Ему тут поклонялись. Но потом пришли те, кто запер это. Мне не по себе от этих камней.
- Мне тоже. Атмосфера тут...
- Я не о том. Мне не по себе от колдовства, которым запечатали эту штуку. Всё тело чешется.
- Надо же, - провидец с интересом взглянул на демона, - Как вы реагируете на колдовство.
- Ага, - невесело отозвался Тим, - Но больше всего меня беспокоит то, что если мы наткнемся на него, как мы сможем его затолкать туда, откуда оно выползло. Если бы не проклятье, которое наложил на меня колдун, я бы что-то да мог сделать. А так...
- И как это? С чем можно сравнить?
- Вот если бы тебе отрезали руку или ногу, то ты чувствовал бы себя так же. Неполноценным. Тем более это, - тут демон указал на себя, - Не обыденный мой облик.
Туллий не задал вопрос, но и по его лицу было видно, что ему очень интересно.
- Если хочешь узнать, как я выгляжу на самом деле, - хмыкнул Тим, - То спроси у Индигны, про ту иллюзию, благодаря которой она сбежала из церкви в Вистуле.
- Для начала нужно её найти.
В ответ демон только кивнул и, снова взглянув на символы, поморщился. После он обошел камень по кругу несколько раз, разглядывая землю у его основания. Наконец, найдя что-то видимое только ему одному, он присел рядом с камнем и сказал провидцу, чтобы тот принес лопату. Не задавая лишних вопросов, тот бросился прочь с поляны и через минуту вернулся вместе с кондотьером, который при ходьбе размахивал сапёрной лопаткой. Указав ему где копать, Тим отступил на пару шагов и машинально почесал грудь.
Выкопав яму глубиной с альн, кондотьер обнаружил трухлявый деревянный футляр. Аккуратно очистив его от налипшей на него земли, он протянул находку Туллию. При первой же попытки открыть футляр тот развалился надвое, и в траву упала ржавая пластика. Ругая себя за неосмотрительность, провидец ползал по траве в поисках пластинки, а кондотьер с походной лампой стоял над ним словно фонарь. Демон, все ещё стоя в сторонке, указал, куда упала пластинка. Найдя ту, Туллий поднялся на ноги, стерев грязь с необычного предмета, и подойдя к кондотьеру ближе, стал разглядывать пластинку.
Он был изготовлен из обычного железа, на котором были выбиты причудливые фигуры и символы. Но большая часть пластинки заржавела, и разглядеть что было изображено на ней не представлялось возможным. Хотя провидец и так знал, что держит в руках. Это был один из возможных оберегов от тварей, что приходят с Aversa. И кто-то в древности его закопал около камня, чтобы тварь больше не являлась в мир. Но со временем об этом месте забыли и заменить оберег было некому, тот утратил свои колдовские чары. Покрутив в руках бесполезный теперь кусок железа, Туллий оглядел поляну с менгирами.
- Как же остановить эту тварь?
***
Давно покинутое поселение в гуще леса не вызвало у них поначалу никаких подозрений. И какие могут быть подозрения, когда тебя преследует тварь не из этого мира. Большинство домов были деревянными и представляли собой жалкое зрелище. Покрытые мхом, так что издалека они напоминали невысокие холмы. Крыши большинства из жилищ уже давно провалились внутрь, а стены кренились, готовые сложиться. Как карточный домик. Бандиты и послушница двигались меж покинутых домов настороженно, опасаясь, что невидимая тварь. Тревор прихрамывал и кривился от боли при каждом шаге. Когда же они дошли до центра заброшенной деревни, где был колодец, закрытый деревянной крышкой. Ульрик и Даррелл, сняв крышку с колодца, быстро набрали воды, чтобы напиться. Хоть деревня пустовала изрядное время, вода в колодце не заболотилась и тухлятиной от нее не пахло. Хотя Даррелл сказал, что запашок все-таки есть. Его ехидное замечание не остановило Индигну и, после того как Ульрик ещё раз набрал воды, глубоко вдохнув, опустила голову в ведро. Так она проделывала несколько раз, и Ульрик несколько раз набирал чистой воды, пока послушница не отмыла волосы от грязи. Во всяком случае, от большей части грязи.
- Вон там, - Даррелл указал на единственный каменный дом во всей деревне, - Спрячемся в нем.
Никто не стал возражать, тем более это жилище выгодно отличалось от остальных уцелевшей крышей. Но когда они подошли ближе, никто из людей от ужаса не мог промолвить и слова. К деревянной двери был прибит скелет. Даже не скелет, а высохший труп. Грязно-серые кости вместе с высохшими кусками сухожилий, кожи и хрящей и бурыми, присохшими к костям комками, что были органами умершего такой кошмарной смертью. Довершала отвратительную картину плесень, такая же мертвая, как и тот, на чьём черепе она разрослась. Вольные и Индигна с ужасом представляли, за что можно подвергнуть человека такому наказанию. Но решение пришло тогда, когда Даррелл рывком распахнул дверь, из-за чего хрупкие кости скелета не выдержали и тот упал на землю. Помещение выло длинным и заканчивалось полукруглой стеной и разбитым витражом. Рядом с осколками валялись искореженные курильницы для благовоний. Индигна подобрала один из осколков, который был пронзительно жёлтого цвета, осмотрелась ещё раз и, выбросив осколок, направилась к двери справа. Даррелл, опередив ее, открыл эту дверь и зашёл в спальню, где был такой же разгром. Кровать была перевернута, а деревянные полы были выломаны, по всей видимости, убийцы что-то искали. Рес подошёл к пустому книжному шкафу и провел по пыльной полке пальцем. Потом обернулся к стоящим в дверном проеме людям и ухмыльнулся.
- Это был колдун, - сказал он, и двинулся прочь из комнаты, - Они поклонялись той штуке и приносили жертвы или что-то вроде того. Но потом пришли те, кому это очень не понравилось.
- Они убили всех малефиков, - здесь Индигна была согласна с ресом, - А поток прибили еще живого жреца этого культа к двери.
- Я бы поступил точно так же, - оскалился бандит.
- Но самое главное, - с видом наставника произнесла девушка. - Это защита, которую наложили на это святилище тот гнусный малефик. Та тварь не сможет причинить нам вреда.
После сказанного девушка указала на один из камней у самого пола. Где был вырезан глиф.
- Их здесь пять, - ловя на себе восторженно-испуганные взгляды людей и брезгливый взгляд Даррелла, продолжила она, - Так что нам остается только сидеть и ждать помощи.
Ульрик, все ещё грызя палец, взглянул на потолок и промычал нечто нечленораздельное.
- Я когда был в Трундхейме, то слышал одну из тамошних поговорок. Шоггот на крыше, кажется. Хоть убей, не знаю что это, наверное, тварь по типу этой.
Тревор, присевший у стены, и Даррелл тут же уставились на Индигну, единственную из присутствующих читавших проклятый Некрономикон хоть и в современном сильно сокращенном издании. Пояснять, что такое шоггот ей не пришлось, так как над их головами заворочалось нечто грузное, пара черепиц соскользнуло с крыши и доски заскрипели.
- Окно, - просипел Тревор, - Быстро закройте чем-нибудь это треклятое окно!
***
- Сколько можно тебе повторять, что это существо нельзя убить, рес.
- Не выводи меня из себя, дрянь!
- Ха! Напугал! Если же ты...
Прервал их перепалку рёв и треск ломаемых деревьев, с деревянного потолка посыпалась труха. Но вскоре всё снова затихло, и никто больше не затевал спор.
Тревор сидел на полу, прислонившись к стене, а Ульрик осматривал его ногу, на ней, ниже колена отчетливо было видно несколько багровых кругов. К счастью ногой шевелить он мог - та тварь не успела сильно навредить бандиту. Когда она схватила Тревора, Даррелл, выхватив из рук растерявшегося Ульрика нож, спас своего товарища, наугад рубанув по невидимому монстру и тот, заревев, убрался прочь. Смелости или скорее безрассудства ресу было не занимать. Припомнив то, что он рассказывал о том, как убил какого-то колдуна, послушница спросила бандита об этом. В ответ он достал из сумки, что висела у него на поясе, черный гладко отшлифованный кусок обсидиана. По словам Даррелла это часть маски, которую носил колдун. Такие же маски носят и остальные колдуны. Но на дальнейшие расспросы Индигны отвечать он не захотел. Вид странного осколка и безумного блеска в глазах бандита хватило девушке, чтобы поверить в его рассказ и в его сумасбродство, если он чуть ли не с голыми руками боролся с колдуном.
***
Луч прожектора выхватил из темноты покореженные остовы деревенских домов. В тумане они выглядели особенно жутко и неприветливо, напоминая собой могильные курганы. Люди, словно прожектор был для них спасением от опасности, что затаилась в лесу, сгрудились вокруг экипажа, на котором был установлен тот, в полном молчании разглядывая мертвую деревню. Лошади испуганно всхрапывали, перестыпая ногами, а бульдог начал жалобно завывать, что не прибавило людям уверенности. Демон был единственным из них, кто не поддавался страху, перед неизвестной тварью, который поклонялись в этом лесу. Но он всё равно не хотел встречаться с этой тварью, понимая, что той будет всё равно - человек ли, демон перед ней. Поэтому перспектива быть употребленным твари пришедшей с Aversa его не прельщала.
Шилов приказал своим людям рассредоточиться и осмотреть каждый дом и кондотьеры с большой неохотой вместе с провидцем и азаритом разбрелись по деревне. Тим же, вместе с Торинимом направились к колодцу, где и обнаружили множество следов. Демон наклонился над каменным кругом, пытаясь разглядеть что-либо внизу. Машинально плюнув в темное жерло колодца, чем вызвал недовольство юноши, Тим состроил невинное лицо. И тут же лицо демона перекосилось от ужаса, и он оглянулся на экипажи. Детектив Коффман и Клод, несущий в руках бульдога, бежали прочь от экипажей, лошади, ржали, пытаясь встать на дыбы, когда налетел ветер и в лесу рядом с ними раздался оглушительный треск. Следом на людей накатила волна ужасного зловония и никто не бросился к лошадям, чтобы успокоить их. Это и спасло жизни людям, когда нечто невидимое разнесло экипаж с прожектором и отбросило в сторону лошадей. В суматохе, в полной темноте перепуганные люди, кричали под предсмертное ржание лошадей и треск дерева. Затем над деревней повисла неестественная тишина и люди остановились, пытаясь понять, что происходит. И грянул рёв, глухой, раскатистый как гром и грохочущий как водопад. Этот звук был настолько громким, что Ланстер на мгновение представил себе гигантскую глотку, что породила его, и проповедника пробрал холодный ужас.
- Перегруппироваться! - командующий кондотьерами бегал между своими солдатами.
Без лишней паники они отходили к единственному уцелевшему дому в деревне. Туллий так и не сдвинулся с места, бледный как снег он таращился туда, где недавно были экипажи и что-то бормотал себе под нос. Азарит дотронулся до его плеча, и провидец медленно повернул голову в его сторону. Внешний вид его не на шутку перепугал Ланстера.
- Оно огромное, - тихо проговорил Туллий, - Чудовищно огромное. Словно грозовая туча. Бесформенное, оно было там, над деревьями. Оно схватило одну из лошадей и... и...
Тут он судорожно вдохнул и ещё раз глянул на разбитые телеги.
- Я не знаю, как его остановить.
- Потом решим, - азарит его тянул за руку прочь с улицы, оглядываясь на кондотьеров, - Нам лучше спрятаться.
Оказавшаяся у двери первой, Агнешка рванула её на себя, и ей повезло оказаться низкорослой, когда над головой у нее небритый перепуганный человек махнул топором. Увидев, что перед ним девушка тот растерялся, что и дало время наёмнице ударить его головой в живот и повалить на пол. Усевшись на перепуганном Ульрике, она в одно мгновение вытащила штык из чехла на поясе и острие того замерло недалеко рядом с горлом бандита. Следом за девушкой в комнату ввалились остальные кондотьеры во главе с Шиловым, двое из которых тут же набросились на Тревора, сидящего на полу, и скрутили ему руки. Остальные окружили Даррелла, образовав вокруг того кольцо из штыков. Замыкали этот своеобразный штурм Ториним, детектив, демон и кондотьер с бульдогом.
Проскочив мимо Туллия и Ланстера, Алексей бросился к кондотьерам, окружившим реса и, растолкав тех, набросился на него. Даррелл, не ожидав такого, пропустил первый удар и кулак юноши со всей силы просто-таки впечатался в челюсть реса. Он пошатнулся, но быстро поняв, что произошло, врезал локтем здоровой руки юноше оп носу, но Алесей, игнорируя ужасную боль из-за разбитого носа, ловко увернулся от следующего удара, нырнул вниз и ударил бандита по колену правой ноги. Тот рухнул на пол, и Алексей пнул его несколько раз по рёбрам. Даррелл же, схватив юношу за ноги, повалил того на пол, после чего вцепился зубами в его здоровую руку, глухо рыча. Кондотьеры только после этого попытались разнять дерущихся, когда из смежной комнаты появилась Индигна, перепачканная, всклокоченная в грязном рванье, что недавно было её белоснежноё сутаной. Увидев сцепившихся на полу бандита и Алексея, марикийка подняла с пола ногу одной из разломанных курильниц. Она стала колотить ей Даррелла и кричать, чтобы тот отпустил её возлюбленного. К избиению реса подключилось несколько кондотьеров, лупя того прикладами, пока наконец Даррелла не получилось оттащить от юноши. Получив пару пинков и несколько ударов прикладом по голове, тот упал без сознания на грязный пол.
Командующий Шилов стоял у двери рядом с Тимом, с горечью наблюдая за этим кавардаком. Наконец он не выдержал и повернулся к демону.
- Унтер-балатер Клеруа!
- Так точно?
- Приказываю хлопнуть дверью со всей силы. Выполнять!
- Так точно, - козырнул Тим и, распахнув дверь, вышел на улицу.
После чего он так шарахнул дверью, что у находящихся внутри людей заложило уши, а сама дверь чуть ли не вылетела вместе с косяком. Тим с опаской огляделся и, тихо приоткрыв дверь, проскользнул внутрь. Все молчали и смотрели на Шилова, стоящего с видом офицера перед которым находится толпа призывников. Командующий наёмниками отчитывал как своих людей, так и тех, кто не носил формы.
- Извините, - почти шёпотом произнес Ульрик, переводя взгляд со штыка в руках Агнешки на роса и обратно, - А вы не могли бы попросить её убрать эту штуку? Пожалуйста.
- Капрал Агнешка!
- Так точно! - подскочила та, и бандит перевернулся на бок и судорожно вдохнул.
- Я требую смягчения наказания для этих двоих, - взяла слово Индигна,- Они действовали под угрозой смерти со стороны вон того реса.
Тревор, потирая руку, которую ему чуть не вывихнули, отрицательно покачал головой, сказав, что никакого принуждения не было и вольный вольного не бросает. Детектив Коффман, протиснувшись через шеренгу наёмников, вышел вперед, добавив, что на ресов не распространяется закон и судить его не возможно. Они снова начали бы спорить, если бы Шилов громко, чтобы всем было хорошо слышно, приказал Тиму ещё раз хлопнуть дверью. Но этого не потребовалось, так как крыша здания затрещала под аккомпанемент жуткого рёва.
***
- Есть одна возможность, - Туллий перебирал груду хлама, и руки его дрожали от волнения, - Есть один способ. Мне нужен стакан, бокал, кубок, чашка, всё что угодно! И главное из металла. Эта штука большая, нет, она колоссальная! Вы бы видели... Нет, вам это видеть ни к чему. Это кошмарная тварь!
- Туллий, - азарит поднял его с пола, с тревогой глядя на лицо провидца, - С тобой всё в порядке?
- В порядке? - тот нервно рассмеялся, - Самый глупый вопрос. Я только слегка нервничаю и всё. Впервые встречаю такое. Одно дело читать про этих... существ. А совсем другое - увидеть их своими глазами! Да отпусти ты меня, демоны тебя подери! Мне нужно изготовить чашу. Aga Mass Saratu. Это единственный выход.
При упоминании чаши демона передернуло от отвращения.
- И из чего ты хочешь её собрать? - с сомнением он оглядел помещение, служившие когда-то святилищем для проведения обрядов атромантии, - Из грязи и веток, lillu?
Ланстер оглянулся на Тима, но ничего не произнес. Провидец же, схватив демона на плечо, хихикнул и потащил за собой, ничего не сказав.
- Любой металлический стакан, кружка, чашка, рюмка! Ищите! - не оборачиваясь сказал он и после покосился на демона, - Что же до тебя, Тим, то ты мне очень поможешь, если выйдешь на улицу...
- Нет!
- И поищешь, что-либо, что может сойти за чашу.
- Нет!
- Это не обсуждается.
- Нет, - уже неуверенней сказал демон и оглянулся на Индигну, но той было не до него. Она сидела вобнимку рядом с Алексеем, который успокаивал её и гладил по голове.
Демон, раздражёно бурча себе под нос, всё же направился вместе с провидцем к двери.
- Тебе нужно найти любой стакан, из которого можно сделать Aga Mass Saratu.
- Так, стоп. Не так. Повтори тоже самое, но прибавь к этому «дорогой мой» и истерично похохочи.
- Зачем?
- Так я хотя бы буду думать, что мною руководит опытный охотник на всякое... Такое.
- Ну ладно, - пожал плечами Туллий.
- Давай снова, - демон закрыл глаза.
- Тебе нужно найти любой стакан, из которого можно сделать Aga Mass Saratu, дорогой мой! - провидец старался произнести эту фразу как можно более безумным тоном, после чего расхохотался, тем смехом, который обычно используют театральные злодеи.
- Сойдет, - Тим открыл глаза и, резко распахнув дверь, выскочил наружу.
Не останавливаясь и не оглядываясь, он бросился к ближайшему покосившемуся дому и выбил дверь плечом. Туллий чуть приоткрыл дверь. Чтобы через щель наблюдать за демоном. Но вскоре ему пришлось потесниться, когда Ланстер и Шилов решили составить провидцу компанию. Демон выскочил из дома, держа в руке глиняную кружку, и оглянулся на дверь храма. Та открылась сильнее и Туллий, высунув голову, сказал, что чаша должна быть из металла. Демон пробурчал под нос нечто невнятное. Запустил кружкой в темноту и зигзагом, как пехотинец под шквальным огнем, побежал к следующему жилищу.
Ланстер, когда Тим ногой вышиб дверь того старого жилища и скрылся внутри, наклонился к Туллию и задал вопрос который его тревожил вот уже десять минут.
- А что такое эта... Как ты там называл эту чашу? Для чего она?
- Она используется для ритуалов изгнания. Всякой мерзости.
- Это древнее колдовство? - азарит покосился на улицу, глядя как Тим выбежал из дома и с разбегу нырнул в темный дверной проем следующего дома.
- Да, - провидец внимательно посмотрел на азарита, после перевел взгляд на улицу с колодцем и выбежавшего из дома демона, - Оно пришло из Атарии. Писание О Сжиганиях. Оно широко известно.
- И если оно такое древнее и известное, - спокойно рассуждал Ланстер, - То те, кто уничтожили малефиков, должны били знать о таком колдовстве. Но вместо этого они просто запечатали эту тварь.
- Нет, - возмутился провидец, но в его голосе появилось сомнение, - Они не запечатывали эту тварь. Они запечатали камни. А тварь они изгнали.
- Буду надеется, что ты не ошибаешься.
Тут ветхий дом, в котором находился Тим, разлетелся вдребезги и люди в ужасе отпрянули от двери. Это было похоже как если бы некто смахнул рукой домик, сложенный их спичек. Одно из бревен врезалось в каменную стену и с оглушительным треском развалилось. Туллий распахнул дверь и хотел выскочить на улицу, но командующий кондотьерами во время успел его сграбастать и оттащить в сторону. И они, в отличии от оставшегося стоять на месте Ланстера, не увидели, как из облака пыли выскочил демон, прижимающий к себе помятую чашу. Он увернулся от чего-то невидимого, добежал до колодца нырнул в сторону и сделал кувырок, когда над его головой ворот колодца разломало в щепки, словно ветром сдуло. Ланстер отступил в сторону и Тим чуть ли не кубарем влетел внутрь. Проповедник тут же запер дверь и огляделся в поисках чего-то тяжелого, чтобы подпереть дверь. Нечто ударилось об дверь и азарит, позабыв про свои поиски, подпёр дверь, но повторного удара не последовало. Тим с гордостью поднял над головой свой трофей. Это был грубо сделанный латунный кубок. Одна из ручек которого была измята и на нём самом было несколько мелких вмятин. А ещё на кубке была табличка, написанное на ней Индигна успела прочитать, когда демон вертел своей находкой.
- Это же урна с прахом! - вставать с пола она не собиралась, тем более Ториним прижимал её к себе, словно боялся, что её снова украдут.
- Ну и что? - пренебрежительно махнул урной Тим, - Прах я высыпал еще в доме.
- Ты притащил урну для праха!
- И в чём твои проблемы? У тебя аллергия на прах человека? Какие мы нежные.
- Так, - Туллий выхватил у демона урну, направляясь в соседнюю комнату, - Заткнулись все. Мне нужно вспомнить узоры на чаше. И... А, вот этот гвоздь подойдет.
Он остановился радом с лежащим без сознания Дарреллом, поднимая с пола гвоздь, и попутно оглядел того.
- И рес, - бросил провидец, прежде чем закрыть за собой дверь, - Окажите ему помощь.
- Да, - пробурчала послушница, - Помощь. Надо отрезать ему обе ноги.
***
Следующие полчаса, пока из соседней комнаты раздавался скрежет и бормотание Туллия, забаррикадировавшиеся в храме несколько успокоились. Шилов со своими подчиненными устроился около кровати, закрывающей окно, на случай если эта тварь попробует пролезть здесь. Клод, вместе со своим бульдогом, сидел рядом с Агнешкой, пытаясь найти тему для разговора с ней. Изредка он бросал недоброжелательные взгляды на Тима. Демон расположился рядом с детективом Коффманом, недалеко от входной двери. Агнешка его сейчас мало интересовала. Он пытался убедить себя, что в тот момент, когда он выскочил из дома, который ломала невидимая тварь, увиденный им силуэт человека в чёрном одеянии был всего лишь игрой его воображения. Бандиты же пытавшиеся привести в сознание своего товарища-реса, недоверчиво поглядывали на азарита, в сверкающей белизной одежде, устроившегося рядом. Но вскоре проповеднику удалось их разговорить, когда выяснилось, что Ульрик в юности промышлял воровством в том же городе, что и Ланстер. Правда, он состоял в другой, конкурирующей шайке мальчишек. К своему удивлению Ланстер вспомнил Ульрика, как и тот проповедника. Слово за слово и вскоре их разговор зашёл о Гриландусе и ограблении. Индингна же перевязывала след укуса на руке Алексея, косясь на очнувшегося реса. Даррелл попытался встать, и получилось это у него не с первого раза. Но устоять на ногах он смог секунд десять, после чего он, держась за голову, с тихим стоном сполз вдоль стенки и больше не пытался подняться на ноги. Да и кондотьеры не сводили настороженных взглядов с этого реса.
***
Когда вошел Туллий, все разговоры стихли. Провидец обвёл всех взглядом и остановился на демоне. Тот сразу понял, что тому нужно и отрицательно закрутил головой. Туллий, выставив перед собой чашу, покрытую наспех выцарапанными символами, шагнул к демону. Те, кто не знал о том, что Тим демон с недоумением наблюдали, как тот вскочил и бросился прочь от провидца. Клод и его товарищ, которым довелось столкнуться с Тимом в ночь ограбления, с подозрением наблюдали за ним.
- Унтер-балатер Клеруа! - командующий наёмниками схватил за шиворот демона и повернул его в сторону Туллия, - Что за танцы ты тут устроил?
- Не буду! - тот пытался вырваться, извиваясь как змея на решётке жаровни, - НЕ БУДУ!
- Что значит «не буду»? - Шилов уже начал догадываться, что Тим не так прост, как казался ему вначале.
- Он демон, - спокойно объяснил провидец, - И на нём я собираюсь проверить, правильно ли я нанёс символы.
- Демон? - Шилов покосился на демона, а кондотьеры зашептались, таращась на Тима как на некую диковину, - То есть, я набил рожу демону?
И тут же рос его отпустил, отшатнувшись в испуге, он пару раз удивленно моргнул, не веря тому, что у унтер-балатера внезапно появились рога и волосы приобрели совершенно неестественный тёмно-лиловый цвет. Кондотьеры замолчали, испугано глядя на Тима, за исключением Агнешки, которая, к большому неудовольствию Клода, охнула и, стрельнув глазами в сторону демона, смущенно покраснела. Даррелл не мигая уставился на демона и рывком попытался подняться на ноги, но вольные братья его удержали.
- Да, - Тим с гордым видом одернул мундир, - Набил. И демон это не простит человеку.
- Тим, - прервала его послушница, - Прекрати этот спектакль. И возьми эту чашу. Это приказ.
- Ни за что! Я возьму её, а она мне руки оторвёт!
- Велика беда. Что с руками, что без рук - пользы от тебя почти никакой.
- Очень смешно.
- Я не шутила, - мрачно отозвалась Индигна отчего Тим поёжился.
Туллий протянул демону урну и тот, боясь, что из неё извергнется огонь и испепелит его, дотронулся до нее. И тут же, дико взвыв, он отпрянул, махая рукой, словно обжёгся. На ладони у него выступили волдыри и он, перейдя на атарийский язык, крыл отборнейшей руганью Туллия, Индигну, богов Маклу, Энки и Мардука впридачу. Причем богам досталось больше нелицеприятных эпитетов. Удовлетворено кивнув и сунув урну подмышку, Туллий сказал, что ему требуются помощники и Тим будет одним из них. Последние слова провидца заставили демона разразиться, как горную реку в паводок, еще большим потоком ругани, таким же грязным, как и воды метафорической реки.
***
Дверь приоткрылась и наружу выглянула голова Тима. Он насторожено осмотрел покинутые дома, не столько прислушиваясь, сколько вглядываясь в темноту. Убедившись, что ничего подозрительного нет он распахнул дверь и вышел, следом за ним вышел Туллий с фонарём. Спустя несколько мгновений, пока провидец нажимал на рукоятку, чтобы раскрутить динамо в фонаре, за его спиной появилась фигура командующего кондотьерами, за которым следовал Ланстер. Шилов щелкнул тумблером миниатюрного фонарика, который перед этим примотал к ружью, освещая мрачную и тихую деревню. Когда луч фонаря выхватил из темноты угол одного из домов, демон вздрогнул и покрылся мурашками, ему показалось что там стоял Человек в Чёрном. Но когда демон мигнул, видение исчезло. Он мог верить, что это было игрой его воображения, но он слишком хорошо знал на что способен Глашатай и какая у того отличная память. Ведь не могло произойти такого, чтобы Он не знал, кто уничтожил дом Бейтонов. А ещё Тим, по слухам, ходившим среди демонов, когда тем доводилось пересекаться и не пытаться уничтожить друг друга, знал, что Глашатай делает с распоясавшимися демонами, богами, духами. Он был арбитром, третьей стороной, абсолютно бесстрастной и оттого такой кошмарной. Демоны, при одном упоминании Глашатая, впадали в истерику, чем очень мастерски пользовались абенианские чернокнижники. Демона передернуло от одной мысли о возможном наказании. И это были не телесные истязания, а более изощренные пытки разума жертвы. Демон предполагал, что Глашатай просто не знает о существовании старых добрых приёмов типа выкручивания пальцев, раскаленного железа, пытки водой и прочих не менее занятных пыток. Хотя может статься, что Он уже пробовал эти виды наказания и нашёл их неудовлетворительными.
- Вы видели? - Тим пытался ухватиться за последнюю соломинку, чтобы не быть затянутым в чудовищный водоворот ужаса, - Вон там. Там был человек.
Следующие за ним люди отрицательно покачали головами, что несколько успокоило демона. Входная дверь снова открылась и, отбиваясь от Индигны, не желавшей его отпускать, выскочил Ториним. Саму послушницу крепко держал детектив. Девушка чуть ли не плакала, но юноша был непреклонен в своём решении в уничтожении чудовища. Напоследок, перед тем как Коффман захлопнул дверь, марикийка приказала демону охранять Алексея, на что тот только раздраженно вздохнул и, глянув на свою перебинтованную Индигной руку, кивнул в ответ.
- Она на самом деле добрая, - тихо произнес Алексей, когда оказался рядом с демоном, - Просто ты... Ну... Плохо её знаешь.
- Добрая? - переспросил демон с таким видом, словно Ториним ляпнул глупость, - Извини, видимо я не разглядел этого. Она со мной обращается как с каким-нибудь ресом. Со мной!
- А рука? Разве она тебе не помогла?
- Ха! Да через несколько часов этих волдырей не будет!
- Ну а сам факт помощи?
Тут демон промолчал, ибо ответить ему было нечего.
- На самом деле Мирабель очень ранимая и добрая. А вся эта показная её наглость из-за того, что в высшем обществе тебя иначе заклюют, если не будешь сильным. И Церковь Азариуса это не пансионат для девиц. Там в почете карьеризм и деловая хватка.
- Угу, - рассеяно кивнул Тим, вспомнив Миервольд и заплаканное лицо послушницы.
- Кстати, - как бы невзначай спросил Ториним, - А ты клинья не подбивал?
- А? Клинья? А, ты про то не затащил ли я твою дорогую Мирабель в постель? Сначала хотел. А потом мне расхотелось.
- Вот как, - недоверчиво ответил юноша.
- Честное слово. Если ты веришь в честное слово демона, - Тим незаметно от Алексея скрестил пальцы на левой руке.
- Поверю, - холодно улыбнулся юноша.
Тим, уже успокоился и считал, что Пустолицый ему только померещился, исполняя роль проводника, указал направление к поляне с менгирами. Люди настороженно оглядывались, но лес был по предательски тих, что не способствовало их душевному спокойствию. Туллий всю дорогу бубнил себе под нос, вспоминая заклинание, держа урну, ставшую ритуальным предметом перед собой, словно она могла отпугнуть тварь с Aversa. Внезапно демон остановился и с перепуганным видом повернулся к людям, указывая на деревья перед собой. Туллий направил луч фонаря на те деревья, и поначалу никто из людей ничего необычного не заметил. Но когда они увидели это, их обуял животный ужас. Ствол самого большого дерева был весь перекручен и покрыт слизью, словно его обвило щупальце гигантского спрута. Туллий поднял фонарь, и дрожащий луч нехотя пополз следом, дав людям возможность увидеть разломанные ветви и покрытую той же слизью крону дерева. Луч фонаря заскользил вверх, и провидец, вскрикнув, опрометью бросился прочь. Остальные бросились за ним следом, подгоняемые страхом, боясь оглянуться. И за их спинами раздался жуткий крик, полный ненависти и отчаяния.
Последним бежал демон, крича и пытаясь направить провидца в нужном направлении. Поняв, что это не возымеет нужного эффекта, Тим обогнав остальных, схватил Туллия за руку и повалил на землю. Провидец в ужасе вскрикнул, взмахнув урной, от чего демон шарахнулся в сторону. Наконец придя в себя, Туллий вскочил на ноги. Он, как и остальные дрожали не в силах вымолвить не слова. То, что они увидели в просвете в кроне дерева, можно было посчитать ночным кошмаром, если бы оно не было правдой. В тот краткий миг тварь предстала в своем подлинном облике, и никто из людей не мог забыть уродливое, с гипертрофированными формами, лицо, которое можно было с большим преувеличением назвать человеческим. Но более кошмарным был крик этой твари. Туллий не мог отогнать от себя мысль, что в крике это монстра ему чудились слова. Эта тварь звала, молила явиться того, кто породил этот кошмарный ужас. Провидец не хотел в это верить, но имя Yak-Set-Thoth, как казалось тому, звучит, подобно набату, в его голове. Треск ломаемых и выкорчёвываемых деревьев и подувший ветер, принесший тлетворный запах не дали никому из пятерых время, дабы опомниться и они бросились прочь, ведомые демоном. Их бегство было подобно ночному кошмару, где ты следуешь за демоном проводником, а за тобой по пятам движется олицетворенный ужас.
Когда они выскочили на ту злополучную поляну Туллий сразу же начал отдавать приказы под оглушительный рёв приближающейся твари. Ланстер и Ториним, отломав несколько веток, принялись вычерчивать на земле вокруг камней круги и оккультные символы. Сам Туллий остался около камня в центре, поставив урну на землю и выписывая палкой по грязи витиеватый узор. Тим не дожидаясь, когда они закончат, бросился прочь с поляны, стараясь оказаться как можно дальше от места проведения ритуала. Шилов остался единственным, кто просто стоял, крепко сжимая ружьё, с замиранием сердца от кошмарного предчувствия, вперив взгляд в раскачивающиеся под порывами ветра деревья.
Закончивший чертить круг Ториним достал из кармана склянку духов, которые нашел во всеобъемлющем рюкзаке Индигны, и бросил её провидцу. Трясущимися от паники руками он откупорил флакончик и вылил содержимое в урну. Ветер усиливался с каждой минутой, свистя и завывая, ломая деревья, когда Туллий поджег вылитые духи и встал, вскинув руки и закрыв глаза.
- Дух огня, помни! Гибил, дух огня, помни! - ответом ему был вопль чудовища, - Гирра, дух пламени, помни! О, бог огня, великий сын Ану, самый ужасающий средь своих братьев своих, вознесись!
Выкорчеванное дерево пролетело над головой провидца и рухнуло у края поляны, и три человека, ставших свидетелями ритуала изгнания, сгрудились вокруг Туллия, надеясь, что рядом с ним они будут в безопасности. Ветер чуть ли не сбивал людей с ног, когда над лесом раздался рык приближающейся потусторонней твари.
- О, бог очага, бог разрушенья, помни! - провидец пытался перекричать завывание ветра, - Воспрянь, о бог огня, Гибил, в своём величии, и пожри моих врагов! Воспрянь, о бог огня, Гирра, в своей силе, и сожги ведьм, преследующих меня! Гибил Гашру Умуна Йандуру Туште Йеш Шир Иллани У Ма Йалки!
Огонь в чаше вспыхнул ярче, и его языки поднялись вровень с лицом Туллия. Люди затаив дыхание с ужасом глядели на пламя, словно ставшее живым. Ветер, обрушился на поляну и неистовой силой, как если бы пытался потушить огонь, но тот, несмотря на шквальный ветер, становился всё больше и больше, как будто собирался достать до неба.
- Гишбар Иа Зи Иа Иа зи Дингир Гирра Канпа! Воспрянь, сын пылающего диска, Ану! Воспрянь, отпрыск Златого оружия Мардука!
И тут люди увидели эту тварь. Они не знали, что заставило стать её видимой для них. Но один только облик бесформенной гигантской туши, скользящей над верхушками деревьев, поверг людей в неописуемый ужас. Оно было гигантским, серо-зеленое, подобно грозовой туче оно надвигалось на них, выпуская перед собой множество щупалец, которые к концам разветвлялись на несколько отростков, что делало похожими их на руки. Тварь хваталась ими за деревья, ломая их и выкорчёвывая, опускала их до самой земли, оставляя глубокие борозды, и двигалась на людей, стоящих на поляне.
- Это не я, но Энки, владыка кудесников, призывает тебя! Это не я, но Мардук, убивший Змея, призывает тебя ныне! Сожги зло и злодеев! Сожги колдунов и ведьм! Пали их! Жги их! Уничтожь их! Истреби их силы! Унеси их прочь!
Столб огня стал нестерпимо ярким и люди отвернулись, прикрывая глаза, слыша как вопит от злобы тварь, не в силах приблизиться к огню.
***
Демон бежал прочь, ощущая спиной нестерпимый жар, слова заклинания жгли его изнутри и он боялся остановиться и быть испепеленным на месте. Когда за его спиной над верхушками деревьев взметнулся столб пламени, Тим споткнулся об выступающий из земли корень и кубарем скатился в овраг, на дне которого упал в грязь. Отплевываясь и считая, что упал он из-за ублюдочных богов, демон протер глаза, когда перед ним на грязь упало нечто белое. Демон пригляделся к крошечному предмету, оказавшимся лепестком. Следом за первым перед демоном упал еще один лепесток и тут Тима обуял необъяснимый ужас. Трясясь от страха он все же поднял голову и увидел на краю оврага высокого человека в чёрном одеянии. В руке у того была ромашка лепестки с которой он отрывал и бросал на дно оврага. Демон попытался закричать, но из горла у него вырвался хрип, и он попытался подняться на ноги и убежать, но не мог пошевелиться от страха. Он мог только глядеть на Глашатая и ожидать своей участи.
- Изгонят. Не изгонят, - голос его, раздававшийся в голове демона, был жутким хором, чуть ли не нескольких десятков голосов, мужских и женских, молодых и старых, говорящих в диссонансе, отчего у Тима сразу разболелась голова, - Изгонят. Не изгонят. Изгонят. Не изгонят.
Глашатай замер, собираясь сорвать последний лепесток с ромашки, и, наконец, глянул на демона. Тот затрясся и застучал зубами, уставившись на Глашатая. Страшнее всего было видеть то, что у Человека Без кожи заменяло лицо. Это была не банальная тьма, что гнездиться в глубине капюшона. Это было нечто смазанное, расплывчатое, деформированное, перетекавшее из одной формы в другую, клокотавшее. Он наклонил голову на бок, наблюдая за попытками Тима подняться на ноги и убежать прочь.
Демон испуганно моргнул и от испуга рухнул обратно в грязь, после очередной попытки у бегству. Над ним навис, напоминая чернильное пятно, Глашатай, преодолевший расстояние от края оврага до демона за одно мгновение. Тим закрылся руками и поджал ноги, ожидая самого худшего для себя.
- Тебе, - голос Человека в Чёрном, как обжигающе холодное лезвие, впился в мозг демона, - Решать. Не ошибись, однодневка.
Через минуту Тим с опаской открыл глаза и затравленно огляделся. Кроме него в овраге никого не было, а у ног его лежала ромашка с одним единственным лепестком. Демон, сам не зная зачем, подобрал оборванный цветок.
***
- Зи динги ннги е не канпа! Зи дингир нинги е не канпа! Зи дингир еннул е не канпа! Зи дингир ниннул е не канпа!
Туллий сбивался и пытался произнести заклинание снова и снова, но ничего не происходило, колдовской огонь в чаше уменьшался и скоро должен был полностью исчезнуть, оставив людей без защиты. Провидец продолжал выкрикивать слова заклинания под завывание ветра и рычание чудовища, предвкушающего скорый пир.
***
- Что он этим хотел сказать? - Тим крутил в руках ромашку, бесцельно таращась в темноту, - Это есть моё наказание? Что я должен делать? Что? Он хотел сказать, что это мой единственный шанс на искупление, если я позволю этой твари сожрать всех этих людей? За то, что я участвовал в уничтожении его слуги Бейтона? Или наоборот? Мне надо их спасти?
Тим никогда не принимал никаких решений. Ни один из демонов не мог существовать самостоятельно, жить как человек, быть свободным в той мере в какой свободен человек. У демонов нет свободной воли, вот что их отличает от смертных. Они выполняют то, что им прикажут, так компенсируя отсутствие самого главного, что есть у смертных - души. Изредка они исполняют приказы призвавших их чернокнижников, но всегда демоны делают то, что велит их владыка. Точнее они делают то, что велит им Глашатай, как единственный, кто понимает бессвязный бред Азаг-Тота. Тим не раз задумывался, а в точности ли Пустолицый доносит слова султана всех демонов. Но никто не осмеливался задавать тому этот вопрос, убеждая себя в честности и непредвзятости Глашатая, хотя человеческие качества на того не распространяются.
И сейчас демон жалел, что рядом нет Индигны. При мысли о послушнице он вспомнил о её приказе защищать Торинима. Его пальцы потянулись к лепестку и остановились рядом с тем.
- Свобода выбора, - повторил Тим, - Она приказала мне. Я должен выполнить её приказ. У демонов нет свободы выбора.
Он вскочил на ноги, злобно оглядев ночной лес, ожидая увидеть на краю оврага Глашатая.
- У МЕНЯ НЕТ ВЫБОРА! - заорал демон, - ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО! ЭТО МОЁ НАКАЗАНИЕ, ДА? ЛУЧШЕ ВВЕРГНИ МЕНЯ В ПУЧИНЫ ХАОСА! ТЫ СЛЫШИНЬ, ГЛАШАТАЙ! У МЕНЯ НЕТ...
Тут демон запнулся и опустился на землю, схватившись за голову.
- Нет выбора?- снова сказал он, но ночной лес не ответил ему.
***
Огонь потух и источниками света для людей остались два фонаря, когда гигантский монстр, несдерживаемый колдовством двинулся в сторону отчаявшихся людей. Они глядели на аморфное тело твари, его щупальца, находящиеся в непрерывном движении и на его лицо, искривлённое в гримасе ненависти. Она открывала рот, издавая хриплые, похожие на бульканье звуки, не сводя взгляда своих выпученных водянистых глаз с людей. Шилов вскинул ружье, прицеливаясь и в тот момент, когда чудовищная тварь выбросила вперед щупальце, со свистом рассекшее воздух, он выстрелил. Тварь дернулась, отчего по ее бесформенная туша заколыхалась, и отдернула раненое щупальце. Но ликовать, считая, что это порождение Aversa людям не пришлось, так как рана моментально затянулась и монстр, издав режущий слух рёв, атаковал людей снова.
- В рассыпную! - успел выкрикнуть наёмник, когда клубок щупалец, как гигантский кулак обрушился на людей.
Менгир взорвался тучей камней, земля взметнулась, как при взрыве и людей разбросало в стороны. Алексей оглушенный, с рассечённым камнем лбом, попытался встать, когда его схватили за руку и рывком поставили на ноги. Когда перед глазами юноши перестали плавать пятна, а в ушах затих звон, он увидел Тима, который бежал к остальным лежащим на земле. Демон подхватил с земли ружье кондотьера, на ходу располосовав штыком щупальце, схватившее Шилова, и бросился к Туллию и Ланстеру. Чудовище, захрипев от боли и удивления, пропустило ещё один удар демона и её отсечённое щупальце упало на землю, судорожно извиваясь. Ториним не теряя ни минуты, пока Тим отвлекал тварь, помог подняться на ноги кондотьеру. В этот момент чудовищный монстр, считая Тима самой вкусной едой на поляне, позабыв про людей, попытался схватить демона, но тому удавалось уворачиваться от щупалец и бить штыком, стрелять в ответ. Ланстер и Туллий уже бежали к Алексею и Шилову, оглядываясь на сражающегося демона. Но как бы Тим не был ловок, щупалец у гигантского монстра было много и одно из них, обвившись вокруг торса демона, подбросило его вверх, где его перехватило другое. Демон орал от ужаса, когда размахнувшись им, монстр отпустил несчастного и тот упал на землю. Не успел он подняться, как монстр снова схватил его и вновь подбросил в воздух. Было понятно, что он хочет вымотать Тима, чтобы без лишних проблем съесть его.
- Гранаты метать умеешь? - не сводя глаз с чудовища, спросил юношу наёмник и, не дожидаясь ответа, расстегнул чехол на поясе, где висело две бутылочные гранаты. Но в отличие от обычных гранат эти были покрыты шипами. Алексей хотел было сказать, что такие гранаты запрещены конвенцией, но промолчал, вспомнив, как наёмники относятся ко всем конвенциям о ядовитых газах, полуоболочных пулях и гранатах с повышенным поражающим эффектом. Поэтому он, без препирательств, взял гранату и кивнул Шилову.
Когда демона, воющего от ужаса, тварь подбросила еще раз, Шилов и Ториним, двигаясь с двух разных сторон к монстру, что завис над лесом, тем самым привлекли его внимание. Это дало возможность Тиму проткнуть штыком щупальце, которое намеревалось его перехватить и болтаясь вместе с ружьём, которое стало для монстра как заноза, демон рывком выдернул штык и запрыгнул на толстое щупальце проносящееся рядом. В этот момент кондотьер метнул гранату, и та вонзилась шипами в одно из щупалец, следом полетела вторая граната, но Алексей не смок рассчитать расстояние и промахнулся. Граната пролетела выше щупальца, в которое он целился.
- Ложись! - заорал Шилов и упал на землю.
Обе гранаты взорвались одновременно. Щупальце разорвало и исполосовало осколками, находившиеся рядом конечности монстра. Вторая граната разорвалась в воздухе, оторвав монстру три щупальца, и повредив ещё пять. Людям на земле повезло, так как осколки их не задели, Но монстр, позабыв про них, пытался схватить уцелевшими щупальцами демона. Тот двигался по колышущейся туше монстра, спеша добраться до головы, пока не отрасли поврежденные щупальца. Уцелевших после взрыва гранат осталось мало и Тим без труда уходил от смертельной для него встречи со змеевидными отростками, которыми оканчивалось каждое из щупалец. Добежав до головы твари, демон вскочил на неё, бугристую, вязкую, как тесто, покрытую сетью крупных, с руку толщиной вен, тёмно-багрового цвета, Тим ударил монстра штыком. С противным чавканьем штык пробил кожу чудовища, и брызнула бурая кровь. Монстр завизжал, беспорядочно размахивая щупальцами, закатив глаза, словно пытаясь увидеть демона. Тот ударил ещё раз и ещё. Он колол и колол голову штыком, тварь с каждым его ударом, визжала всё истошнеё и истошней, желая сбросить с себя демона. Люди на земле в немом ужасе, пораженные развернувшейся перед ними битвой. После очередного удара тварь, издала стон, воздев вверх щупальца и начала заваливаться на бок, медленно падая на землю. Огромная туша чудовища под треск ломаемых ею деревьев рухнула, протяжно воя, пока наконец не утихло. Тим спрыгнул с него, когда к нему уже спешили люди. Они остановились в десяти шагах от демона, испугано воскликнув. Он обернулся, чтобы увидеть, как гигантская туша становится серой на глазах и рассыпается пылью. Тим снова повернулся к людям.
- Это был мой собственный выбор, - сказал он, глядя за спины оторопевшим людям.
Ториним медленно оглянулся, но кроме поляны с разбитым менгиром он ничего не увидел. Если бы он оглянулся чуть раньше, то увидел бы чёрную фигуру.
Тим направился к людям, улыбаясь им некоей отстраненной глуповатой улыбкой. Разжав кулак, он незаметно кинул на землю мятую ромашку без лепестков.
***
В квартире, снимаемой Бринхильд Нордрум, царил вечерний сумрак и тишина. Шварцкопфски вызвался помогать ей в распространении листовок их Общества, и ничто не мешало разговору Теодора с гостем, которым был атромант. Свой приход атромант объяснил тем, что рассматривает реса как временного союзника против той лжи, что сеет человек известный ресу как Шварцкопфски. Нежданный визитёр поведал Теодору и о том, кто такой на самом деле господин Шварцкопфски и о планах того. И всё, что услышал от этого мага, Теодор решил держать в секрете от остальных членов общества. Во всяком случае, некоторое время. Он сидел рядом с атромантом и разглядывал того. Форгалл, в отличие от пройдохи Брокклока вызывал у Теодора симпатию. Ши был прост и прямолинеен. Атромант сразу заявил Теодору, что тот не нравится ему из-за некоей странности. Теодор, словно не желая обсуждать это, быстро перевел разговор на другую тему. Но Теодору было понятно, что этот прямой как его странный посох маг что-то недоговаривает.
На лестнице раздались поспешные шаги и Форгалл, вскочив на ноги, бросился к двери, но Теодор, вовремя ухватив атроманта за костлявый локоть, указал на кладовку. Ши никак не отреагировал на предложение реса, а поступил по своему, встав в тёмном углу рядом с дверью. Рес не успел сказать тому, что его посох, надраенный до зеркального блеска, хорошо видно, когда дверь распахнулась, чуть не впечатав Форгалла в стену, а на Теодора накинулась Бринхильд. Волосы её были всклокочены больше обычного, а так же отсутствовала её неизменная шляпка с вуалью. Она схватила Теодора за плечи и принялась трясти.
- Сестра Бринхильд, - тому, наконец, удалось оторвать от себя ведьму, - Что произошло?
- О, Теодор, - только в моменты большого волнения Бринхильд забывала о требуемом в Обществе обращении к членам, - Происошло нешто шудофищное! Это кошмарно! Да как они посмели!
- Что произошло? - рес взял дрожащую Бринхильд за руки, на мгновение глянув ей за спину, чтобы убедиться, что маг ушёл.
- Они арестофали господина Шфарцкопфски!
Форгалл, который крался к выходу замер на месте и обернулся. Взгляд Теодора встретился с чернотой глазниц кошмарной маски атроманта. Он пожал плечами в ответ на вопрос, который прочел во взгляде реса, и, не издав ни звука, исчез за дверью. Бринхильд, заметив, что Теодор смотрит мимо неё и собиралась оглянуться, но тот повел её в соседнюю комнату.
- Сначала я налью вам кофе. А потом вы мне все расскажете.
- Нет-нет! Только какао!
- Ну. Ладно.
***
Серые, покрытые шрамами и следами от швов, пальцы ведьмы, держащей кружку обеими руками, все ещё дрожали, а она сама всхлипывала. Теодор сидел с ней рядом и молчал, глядя на Бринхильд и ожидая, когда она заговорит. Но тут рес поймал себя на мысли, что ему больше интересно знать, как ведьма умудряется пить не пролив ни капли. Он отогнал от себя эту крамольную, по его мнению, мысль. Бринхильд стукнула пустой кружкой по столу, чем вывела реса из задумчивости.
- Итак, - он дернул головой, когда доставал портсигар, - Рассказывайте, что произошло.
- Ну, я попросила господина Шфарцкопфски помошь мне в распространении листовок...
***
Брокклок подошел к этому процессу со всей серьезностью, сказав, что любое движение народных масс против правительства прямо пропорционально количеству этих самых масс. Бринхильд поддержала его, указав, на одно заведение с сомнительной репутацией, где собираются рабочие. Её выбор был продиктован очень причиной - каждый вечер там выступала девушка, за которой было поручено следить ей. Ещё она напомнила колдуну, что местный пролетариат не пьет пиво, предпочитая ему всевозможные дешевые сорта вин. Джон с ходу, без лишних препирательств, с ней согласился, пообещав ведьме, что этой ночи рабочие не забудут.
Питейное заведение занимало весь первый этаж старомодного трехэтажного здания. Его верхние этажи, по словам Бринхильд, занимала артель портных, где и работала девушка, к которой она была приставлена. Джон, изображая из себя галантного кавалера, открыл перед Бринхильд дверь и она, улыбнувшись, одернула вуаль, прежде чем зайти внутрь. После чего, подозрительно оглядев пустую улицу, зашел следом за ней. Побеленные стены с керосиновыми лампами, висящими на крюках, высокий потолок и общая атмосфера не имели ничего общего с дешёвыми забегаловками в Малых Королевствах. Даже столы здесь не были липкими от грязи и подтёков засохшей выпивки. Посетители не обратили внимания на вошедших, все их внимание было сосредоточенно на девушке, что стояла у стойки. Её пламенная речь о скором крушении капиталистического строя не оставила равнодушным даже хозяина питейного заведения. Тот сидел за одним из столов вместе с рабочими и внимательно слушал выступление юной швеи.
- Она цитирует тесисы Браухича, - шепотом сообщила колдуну Бринхильд, когда они присели за ближайший стол.
- Угу, - отозвался тот.
Джон хотел сказать, что знаком с тем идеологом социалистического движения и даже, от лица одной особы, помогал деньгами Браухичу для опубликования этих самых тезисов, манифестов и прочего. Но посчитал, что Бринхильд лучше не знать этого, а то последуют нежелательные вопросы от которых не отвертишься.
- Эта особа выступает прекрасно, - наклонился к ведьме Брокклок, - Но ей не хватает задора. А вот если бы здесь был Теодор, то он бы тут всех на уши поставил. Все присутствующие мигом бы у него пошли на штурм дворца Императрицы.
Сидящий рядом с ними рабочий с недовольным видом покосился на перешёптывающихся, но ничего не сказал. По его лицу было видно, что он узнал Бринхильд. Очень трудно забыть девушку, скрывающую лицо за вуалью, что выскакивает из тёмных подворотен с пачкой листовок и, с ужасным улльским акцентом, вещает о том, что пора богачей развесить по фонарям, выпотрошить и залить улицы кровью. Заметив, что окружающие посматривают на них с неодобрением колдун и Бринхильд замолчали. Швея же уже перешла к внешнеполитическим проблемам в своём выступлении. И главной темой была грядущая война. Все знали, что рано или поздно гром грянет, но никто не знал, когда точно это произойдет. В газетах это не обсуждалось, да и сами обыватели не желали об этом говорить, словно напряжённость в отношении между Альдейской Империей и Малыми Королевствами, находилась под строжайшим запретом. Но на самом деле люди боялись не самой войны, а что случится после неё. Империю лихорадило от забастовок рабочих, бунтующих колоний, недееспособности власти - за неполные три года три раза назначали нового премьер-министра. Всё это было симптомами болезни рассыпающейся Империи. И, судя по всему, императрица Альдея считала войну единственным способом спасти свою страну. Гросс-адмирал Нейман, этот косолапый коротышка, дал ей такой шанс, после того как регулярная армия, которую он чуть ли не поднял из праха, захватила здание Парламента и разогнала всех этих пустобрёхов. И после король Фридрих IV, несмотря на протесты Альдеи, стал полноправным правителем Арварингского королевства. А ещё одной немаловажной причиной послужили те королевства, что в результате недавних событий стали республиками. В столице империи боялись, что эта революционная зараза проникнет и к ним, станет союзником местных революционных ячеек, мелких и незначительных. И главные идеологии социализма, которых императрица хотела бы видеть болтающимися на виселице. Девушка говорила, что именно на эти свободные республики они должны ровняться, что они прекрасный пример, как может придти к согласию верховная власть и народ.
- На самом деле это глупо, - тихо сказала Бринхильд, - Король и пресидент ф одной стране. Короля не должно быть.
- Интересные вы вещи говорите, Бринхильд. Вот представьте себе, что у вас в Улльском княжестве свершилась смена власти. Конунг добровольно сложил с себя регалии правителя, и даже на первых порах помогал новой власти. Так что его после этого - камень на шею и в воду?
- Да, - ни минуту не колеблясь, ответила ведьма.
Брокклок и рабочий переглянулись после такого ответа. Швея к этому времени с уверенностью присущей невинным идеалистам, что в грядущей капиталистической войне альдейский солдат должен протянуть руку солдату враждующей страны. Что необходимо усилить пропаганду в армии среди низших офицерских чинов и простых солдат. Свою речь она закончила словами о том, что простому народу эта война не нужна.
В наступившей тишине раздались аплодисменты. Все как один повернули головы и смотрели на Брокклока, хлопавшего в ладоши с кислой миной на лице.
-Браво. Браво.
Джон, опёршись о трость, поднялся с места и направился к швее, которая так и осталась стоять на месте. Остановившись рядом с ней, он внимательно оглядел сидящих людей, после достал платок и шумно высморкался.
- Всё сказанное вами конечно правильно. Но правильно в недостаточной степени. По вашему кённир, рифтенец или абенианец, взяв в руки ружье будет ждать вас с распростертыми объятьями на линии фронта? Как бы ни так! Их, то есть нас воевать подталкивают не капиталисты, а желание обрести свободу и независимость от Альдейской Империи. И не забудьте про туатов из гидерийских топей. Они до сих пор лелеют ненависть к Альдее и захотят взять реванш. Сыны тех, кто погиб в бойне при Мак-Кьёлле хотят отомстить за смерть отцов. И если вы не хотите войны с северными соседями, то они сами принесут её к вашему порогу на штыках и в чревах дирижаблей.
Воцарилось тяжёлое и давящее молчание, все сидящие за столами не решались взглянуть на Брокклока и признать тем самым его правоту. Колдун с торжествующим видом постукивал тростью по полу, оглядывая рабочих.
- Но, должен вам сказать, - выдержав паузу, продолжил он, - В Малых Королевствах есть люди, которые желают сохранить баланс сил и не допустить войны. Я не вправе называть их имена, но скажу, что это люди с большими связями. Они видят будущее в сотрудничестве стран и надеются помочь в безнасильственной смене режима, как произошло в свободных республиках, что по прежнему входят в Северную Лигу на правах королевств, которыми некогда были. И эти люди уверены, что отчуждение колоний и предоставление им независимости поможет в укреплении этого союза.
- Но нас никогда не примут в эту Лигу! - выкрикнул поднявшийся с места рабочий, - Как можно говорить о сотрудничестве тогда?
- Если принять требования Лиги, то можно добиться союза! - выкрикнул другой.
- Поступиться независимостью?
- Но нам необходимо добиться независимости каждой страны входящей в Империю!
- Но это же разобщенность!
- Прошу вас, успокойтесь, - Джон стукнул тростью по полу, - Это всего лишь долгосрочные перспективы. Гораздо важнее определиться с тем, как будут происходить реформы. Северные республики можно не брать в расчет, ибо революции там были буржуазные. А здесь?
- Мы сами сформируем правительство! - сказала молчавшая всё это время швея.
- Да неужели? А вы знаете как? Просто сидеть в парламенте и деревенский дурак умеет. Или руководить страной это все равно, что за швейной машинкой сидеть?
- А ты против? Ребята, да он точно шпик!
- Отнюдь! - Брокколоку пришлось повысить голос, чтобы перекричать начавшуюся шумиху, - Я не против. Но я знаю, что такое управлять государством. Я был королевским советником. В Роэнеле. До революции.
- Монархист!
- Не вижу в этом ничего обидного! - парировал колдун.
- И вы хотите помочь нам что ли? - швея скрестила руки на груди, глядя на Джона как на некую нелепость, коей являлся каждый монархист для неё.
- Советом, только советом, - колдун указал на Бринхильд, тихо сидевшую и наблюдающую за происходящим, - Есть организация вам может помочь в вашем деле!
Ведьма вздрогнула, когда все обратили на неё внимание. Брокклок сделал приглашающий жест, занять свое место за воображаемой трибуной. И Бринхильд, одернув вуаль, направилась к нему, стиснув в руках пачку листовок. Встав между колдуном и швеёй, она вздохнула, пытаясь успокоиться. Одно дело агитировать двоих-троих рабочих, но когда перед ней, с ожидающим видом сидело человек тридцать, ведьма напрочь забыла про выученную речёвку, про повешенных на фонарях банкирах. Вместо этого она, пытаясь припомнить всё из спора с Теодором, начала пересказывать манифест, что подарил Джон ресу. Иногда она запиналась, путалась, но продолжала говорить, глядя на внимательные лица людей. Бринхильд рассказала и о программе их общества и о цели, сама не зная почему. Закончить выступление ей помешал треск разламываемой двери и стражники ввалившиеся в помещение.
***
- И ф общей суматохе я сбежала, - закончила свой рассказ Бринхильд, допивая пятую по счету кружку кофе, - А господина Шфарцкопфски схфатили.
- Да ничего с ним не будет, - морщась от боли в ноге, Теодор попытался удобнее расположиться на стуле, - Подержат денёк, а потом отпустят.
- Нет! - ведьма замотала головой, а потом заревела, - Его будут судить! За организацию антипрафительстфенной деятельности! Я сама слышала! Его расстреляют!
Теодор промолчал, удивленный новостью. С одной стороны он бы и сам повесил или пристрелил этого колдуна. С другой стороны реса не оставляла мысль, что за Брокклоком стоит некто очень могущественный, с кем лучше не портить отношения. И этот кто-то точно не Нейман. Оставалось надеяться на помощь Форгалла, хотя тот, если Теодор всё правильно понял, испытывал те же чувства к колдуну с гетерохромными глазами, что и Теодор.
- Я не знаю, - наконец произнес он, - Я не представляю, как помочь Бро... Кха... Шварцкопфски.
***
Служанка-рес, открыла дверь ванной, выпуская Индигну, которую оттирала от грязи в течение часа и вздохнула, радуясь, что её мучение закончено. В коридоре её уже ждал Алексей, который тут же кинулся к ней и обнял её. Послушница потянулась было поцеловать юношу, когда заметила в конце коридора Тима, опиравшегося плечом о дверной косяк, и Индигна отступила от Алексея, плотнее закутавшись в халат.
- Извините, извините! - Тим воздел руки, - Не хотел вам мешать, госпожа Сэведж. Вот только вас хочет видеть Шилов.
- Скажи ему, что я встречусь с ним позже. А теперь проваливай.
Демон открыл дверь и, одарив марикийку ухмылкой, вышел.
- Ты ведешь себя слишком строго с ним. Он всё-таки спас всех нас.
- Ну и что? Это я ему приказала. Он обязан был тебя спасти.
- Мирабель.
- Что?
- Мирабель, - настойчиво повторил Ториним, беря девушку за плечи, - Всё-таки тебе следует вести себя с ним более дружелюбно. Постарайся ради меня.
- Хорошо, - вздохнула послушница, - Я так рада, что ты рядом.
- Я тоже. И хотел бы с тобою пробыть целый день наедине.
С этими словами Алексей нежно обнял послушницу и повёл в снятый им номер. Служанка провела их взглядом и когда за молодыми людьми закрылась дверь, она достала из кармана фартука табличку с надписью «Не беспокоить» и повесила оную на ручку двери. Замерев рядом с дверью, через минуту она услышала скрип кровати и, вздохнув, свернула полотенце в руках, направляясь в ванну прибираться.
***
Наручники защелкнулись на запястьях Даррелла, находившегося рядом со своими двумя товарищами, на руках и на ногах которых уже были надеты браслеты. Вольные братья стояли на площади, окруженные стражниками. Кроме стражи и бандитов площадь была полна зевак, которые с интересом глядели на арестантов. Капитан Рибелли, заложив руки за спину, зачитывал обвинения бандитам, во всяком случае, обвинения были адресованы людям. Реса же в любом случае ждала смертная казнь, независимо от тяжести совершенного проступка. Капитан городской стражи подал знак стражникам и те повели бандитов к тюремной карете. Ланстер и Туллий стояли среди зевак, наблюдая, за происходящим. Вольных братьев отвезут в Тарионис, где они и предстанут перед судом. Щелкнул кнут, и карета покатила прочь с площади. Туллий оглядел расходящихся по домам людей, Рибелли, провожающего взглядом карету и стоящих невдалеке нескольких кондотьеров. Все остальные наёмники в это время были заняты сборами, в то время как командующий Шилов отправился в гостиницу, чтобы решить пару вопросов с госпожой Сэведж.
- Что ты узнал у них про Гриландуса? - наконец провидец спросил азарита.
- То, что он очень умён и опасен. И ещё остается нерешённым вопрос о той штуке.
- Да, - рассеяно глядя себе под ноги, кивнул Туллий, когда они зашагали прочь, - Я подозреваю, что кража глаза Балора не единственное преступление Гриландуса.
- Не единственное?
- Два месяца назад группа бандитов совершила неудачное ограбление одного музея в Гидерийском королевстве. Они попытались украсть котёл Дагды. Я не придал этой новости внимания этому, считая, что какой-то сходящий с ума со скуки богатей собирает коллекцию всяких древних вещей.
- Но глаз Балора не просто антик, - мрачно продолжил Ланстер, - Он имеет силу, злую, непонятную силу.
Туллий кивнул в ответ, тем самым подтверждая опасение проповедника, и тот поёжился, больше от утреннего холода, чем о мысли, о жутком предмете, хранившемся в банке Мартино.
- Слишком всё необычно, - произнес азарит.
***
- И далее, - диктовал Шилов демону, - два экипажа, с тяжёлым вооружением, типа картечницы фирмы «Бозетти», в количестве двух штук, прожектор, на девятьсот свечей.
Тут кондотьер остановился, наблюдая, как Тим дописывает последнее слово. Ему пришлось вместо Алексея и Индигны заниматься этой бюрократией.
- Общей стоимостью девятьсот сорок тысяч либр. Кроме того, мундир - одна штука, оскорбление офицера, - он внимательно глядел на демона, который старался не смотреть в глаза Шилову, - А так же гранаты - две штуки, винтовочные боеприпасы общим числом восемьсот сорок три штуки, в скобках - ящик, одна штука. Таким образом, общий убыток оценивается в девятьсот сорок три тысячи триста либр. С уважением к господину Като Сэведжу, командующий Шилов, регистрационный номер тридцать пять дробь три. Охранный трест «Кондотта».
Тим, расположившись за стойкой, старательно записывал за командующим Шиловым, наклонив голову набок и выводя буквы, больше напоминающие клинописные символы. Рядом с демоном стоял хозяин гостиницы, который, подперев щеку рукой, наблюдал за тем, как демон выписывает непонятные ему закорючки. Сам демон мысленно пребывал совсем в другом месте. А точнее на той поляне в лесу, вспоминая о Глашатае. Ему не давала покой мысль о своём поступке. Всё ли он сделал правильно, хотя понятие «правильно» не совсем подходило в данной ситуации. Тим поставил точку и протянул исписанный листок кондотьеру. Тот быстро пробежался по написанному глазами и, кивнув,; сказал, что нужно ещё два экземпляра. Тим вздохнул, сунул ручку в чернильницу и принялся писать.
***
За углом соседнего со штаб-квартирой городской стражи дома, кутаясь с дорожный плащ, стоял юноша в зеркальных очках, одна из линз которых треснула. Мелкий моросящий дождик в это прохладный день подействовал на Теодора отрезвляюще. За прошедшие полдня он так и не придумал, как вытащить Брокклока из-за решётки. Он таращился на мрачное здание штаб-квартиры, построенное из темного грубо обтёсанного камня, который навивал мысли о казематах, цепях и колодках. От размышлений его отвлекло сиплое покашливание, вроде того, которое издаёт человек, пытающийся привлечь чьё-либо внимание изрядное количество времени. Теодор оглянулся, позади него стояла Бринхильд. Вместо аккуратной маленькой шляпки, потерянной ей при бегстве, девушка надела кремового цвета цилиндр, к которому наспех прицепила вуаль. К цилиндру же ей пришлось подбирать и платье, поэтому она, обещая придти до полудня, опоздала. Ведьма была очень падка на последние новинки моды, стараясь изяществом и красотой наряда скрыть свой облик. Теодор, оглядев её с ног до головы, вздохнул, когда ведьма достала из сумочки бутерброды, завёрнутые в бумагу. Теодор так и не завтракавший, ровно как и не обедавший, поблагодарил Бринхильд за заботу о нём. Бутерброды она готовила с той улльской традицией, с которой готовятся все блюда: больше мяса, меньше хлеба. Теодор внимательно оглядел кусок ветчины, из-под которого робко выглядывал тонюсенький кусочек хлеба. Теодор надкусил, ожидая найти между мясом и хлебом горчицу, и его опасения оправдались. Чего рес не понимал, так это любви Бринхильд к горчице с мёдом. Для него было непостижимо, зачем смешивать горькое и сладкое, но объяснения для себя он так и не нашёл. Сама ведьма на этот вопрос отвечала, что у неё в деревне все ели горчицу с мёдом.
К штаб-квартире подкатила карета с решётками на окнах, и с козел спрыгнул юноша, выпрямившийся по стойке «смирно», когда из здания выскочил капитан местной стражи. Рибелли отсалютовал капитану и принялся объяснять тому причину его приезда. Стражник для вида немного поругался, помянув гелёзского судью, который только и может, что разбираться в тяжбах рыбаков, весьма необычное преступление, которое капрал Рибелли описал всякими полунамёками. После чего капитан отдал приказ стражникам и те повели выбравшихся из кареты арестованных в штаб-квартиру. Теодор замер с бутербродом, не веря своим глазам, когда из кареты вылез третий заключенный, бывший ресом. Тот был сильно ранен, судя по всему, он прихрамывал, а левая рука его безвольно болталась. Рибелли окликнул капитана тариониской стражи, указав на реса и сказав, что тому нужна врачебная помощь. Стражник с начала подумал, что капрал шутит, но в конце концов только махнул рукой и отдал приказ стоящему рядом стражнику привести врача. У Теодора глаза полезли на лоб, он не верил в услышанное. Чтобы ресу без ошейника, ко всему прочему ещё и преступнику вызвали врача должно было произойти нечто такое, что... Хотя этому было и вполне обычное объяснение - рес был нужен людям живым, чтобы понести наказание. Хотя и тут Теодор засомневался, зачем лечить того, кого могут просто затравить собаками, пристрелить или повесить в скором времени. Хотя если это рес должен рассказать о чём-то. Тут Теодор, сам не понимая зачем, взял у Бринхильд второй бутерброд и, не выходя из задумчивости, откусил от того.
***
Брокклок дремал сидя на деревянной скамье, привалившись к холодной каменной стене. Он сидел не подвижно, опасаясь, что при малейшем движении может заполучить несколько заноз от плохо обструганной скамьи. Кроме него в камере сидел какой-то бродяжка, от которого Джон предпочитал держаться на другом краю скамьи. Положительным моментом было то, что удушающее как ядовитые газы зловоние, исходившее от бродяги, отпугивало крыс. Хотя могло статься и так, что крыс здесь нет просто потому, что их нет.
Дверь заскрипела, и Брокклок приоткрыл один глаз. Стражник снял наручники с трех перепачканных типов, пропуская их внутрь. Смердело от них не лучше, чем от соседа по камере и колдун собирался уже возмутиться, что к нему подсаживают немытых бродяг, но промолчал. Третьим вошедшим был Даррелл и Джон таращился на него, не веря своим глазам. Ему на ум сразу же пришла поговорка «Дураку везёт». Ради такого везения колдун готов был считать не только дураком, но и деревенским кретином. Его состояние можно было назвать приподнятым, можно было сказать, что Брокклок испытывает эйфорию. Всё-таки он поступил правильно, изображая из себя таинственного информатора Даррелла, с которым общался с помощью посланий. Польза от этого заключалась в том, что можно быть под самым носом у реса, а тот и не подумает, что он постоянно следил за действиями Даррелла, не позволяя тому отклоняться от заданного пути, ну или сидеть рядом с ресом, что в данное время и происходило.
Колдун сравнил Даррелла с марионеткой, которую дергает за ниточки, заставляя выделывать те действия, которые ему нужны. Немного подумав, он отказался от сравнения с данной куклой, потому что не любил их. На пятилетие принцессы Констелари он приобрёл марионетку Парчинелло, желая устроить кукольное представление для неё, но запутался в нитках. И всё представление он пытался разобраться, как правильно дёргать за нитки. В результате движения куклы напоминали конвульсивные подёргивания человека с перебитым хребтом. Но принцессе очень понравилось, она даже смеялась и хлопала в ладоши.
Но всё равно Джону не нравились марионетки, другое дело простые тряпичные куклы, которые одеваются на руку. Он однажды даже сам их сделал, чтобы развлечь юную принцессу и дочерей герцогини Жозефины д'Эрлетт - приходившейся Эрики тётей. Это было кукольное представление по мотивам саги о рыцаре Рихтене, к участию в котором он подрядил нескольких братьев по ордену и даже самого Горена. Хотя магистр даже был горд, что отыгрывал роль славного рыцаря, а вот Форгалл потом долго с Брокклоком не разговаривал, потому что ему достались роли троллей, людоедов и великанов. Хотя колдун и уверял своего товарища-мага, что с его хриплым голосом это самое то. Детям сага в исполнении кукол очень понравилось, а вот тётушки нет. Наверное, по причине того, что при создании тряпичных кукол Брокклок ограничился носками, фольгой и пуговицами. Поэтому он и не любил марионеток.
Вольные хмуро оглядели помещение и бродяга, до этого притворяющийся спящим, тихо сполз со скамьи на пол, уступая место бандитам. Те усадили своего раненного товарища, сели по бокам от того.
***
Бринхильд налила себе какао и села рядом с Теодором, который мусолил потухший бычок. Он не знал, что делать, рассчитывая, что Брокклок сам выпутается или его спасёт атромант. Но в последнее он верил слабо. Бросив бычок с жестяную банку, исполнявшую роль пепельницы он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
- Сестра Бринхильд.
Та не отреагировала. Она отпила из кружки и поставила на стол.
- Сестра Бринхильд.
Снова никакой реакции.
- Сестра Бринхильд!
Девушка снова отпила из кружки, не обратив внимание на реса. И тот раздражённо дернул головой. Ведьма не пребывала в глубокой задумчивости или в чём-то аналогичному данному состоянию. Скорей иногда она, так сказать, выпадала из окружающего мира, не реагируя на внешние раздражители. Беренгариус, спасший жизнь ведьмы. По словам этого бывшего Сепаратиста, хотя понятие «бывший» не совсем применимо к этим людям, применение некоторых химических соединений, которые он использовал могли дать побочный эффект в виде этих «выпаданий». Либо это могли проявиться необратимые изменения в мозгу, пока Бринхильд была несколько мёртвой.
- Да, брат Тедор? - внезапно спросила она, отчего рес вздрогнул.
- Налейте и мне какао, - он прикрыл глаза рукой, пытаясь ещё раз обдумать сложившуюся ситуацию.
***
Врач в скором времени пришёл, но по его лицу было понятно, что он очень не доволен тем, что придётся лечить реса. Осмотр заключался в тыкании пальцем и вопросами что болит и где болит. В конце врач замазал кровоподтёк на боку Даррелла сильно пахнущей мазью, которая перебила запах тухлой рыбы, вправил выбитую руку и наложил тугую повязку ему на ногу. Выходя из тюремной камеры он, с пренебрежительным тоном, бросил стражнику у входа, что этому ресу повело, что кости не переломаны. Джон, притворяющийся спящим, из-под чуть приоткрытых глаз проводил стражника и врача. Когда дверь за ними закрылась, и в замке завозился ключ, колдун с заговорщическим видом подмигнул сидящему рядом с ним Ульрику. Тот с подозрением воззрился на колдуна. Джон подмигнул бандиту ещё раз, на лице того отразилось замешательство, замешанное на подозрительности и приправленное страхом.
- Товарищи, - тихим и вкрадчивым голосом заговорил Брокклок, снова подмигнув, - Вы тут тоже?
- Что?
- Вы тут тоже из-за проклятых капиталистов?
- Э, - Ульрик наморщил лоб, пытаясь понять смысл сказанного, - Извините?
- Товарищи! Нам нужно сбросить оковы тирании! Нас держат за слуг в господском доме, но это за счёт нас богачи наживают свои миллионы!
Вскочивший со скамьи Джон, орущий и размахивающий руками произёл на вольных впечатление, что те попытались шарахнуться от того, если бы не сидели на скамье. Хотя Ульрик пытался вжаться в стену, а Тревор от неожиданности чуть не упал на бродягу.
- Так вы «политический», - понял Болторез.
- А вы разве нет? У вас такие пролетарские лица!
Джон оглядел физиономии бандитов. Они могли быть какими угодно, но уж точно не «пролетарскими». Гордо выпятив грудь и почесав бородку, колдун заложил левую руку за спину, правую поднял над головой, насколько позволяли низкие потолки, и выставил указательный палец. Все присутствующие поглядели на палец Брокклока.
- Этим прихвостням богатеев, что притесняют трудящихся не сломить нашу волю! И их тюрьмы не удержат наш революционный дух!
Из камеры за стеной раздалось копошение, кто-то закашлял и пробурчал что-то во сне.
- Вы хотите сказать, - Ульрик начал догадываться, куда клонит этот буйный тип, - Что вы знаете как сбежать?
Джон, рискуя порвать штаны об необструганную скамью, вальяжно расселся рядом с ним и утвердительно кивнул.
***
Капитан стражи уселся за свой стол, с минуту бесцельно перебирал документы на столе, а затем, устало вздохнув, закрыл глаза. Капрал Рибелли уехал, оставив этих троих бандитов под ответственностью тарионской городской стражи. Капитан, не открывая глаза, потёр подбородок, обдумывая, какое преступление могли совершить заключённые, что их собираются судить, как соучастников. Причём один из них рес, а ресов, на памяти капитана если и судили, то приговор приводили в исполнение на месте. И если они соучастники, то где главный подозреваемый. Вопросы. Вопросов без ответа капитан Торрегросса, глава стражи в восьмом районе, не любил, они вызывали у него патологическое чувство беспокойства. И именно сейчас он нервничал, когда раздался стук в дверь и на пороге появился провидец. Капитан никак не мог вспомнить имени человека перед ним, хотя это и не было важно. Провидцем в городе больше, провидцем меньше - город и не заметит. Особенно если этот провидец проездом. Стражник поднялся с места, поприветствовав вошедшего, и указал тому на стул. Провидец ответил ему кивком и уселся с видом крайней брезгливости, ясно давая понять капитану, что его визит в штаб-квартиру стражи можно сравнить с явлением ликов богов верующим, и этот день следует считать праздничным. Торрегросса достал протокол задержания и ещё раз прочёл его, надеясь, наконец, отыскать ответ на вопрос, почему какого-то смутьяна собираются расстрелять. Если расстреливать каждого перебравшего лишка рабочего, если он вздумает показать портрету императрице Альдее голую задницу, то скоро все заводы встанут. Конечно задержанный, Джон Шварцкопфски, гражданин Арварингского королевства, так не поступал, даже не просил никого из императорской семьи поцеловать его в фалду. Можно сказать, что вёл он себя вполне прилично, хотя в течение получаса стражники его не могли поймать, и это в помещении, где не так много места для манёвров. К тому же он успел поколотить тростью за те полчаса пятерых стражников. Капитан перевернул страницу, следом шла опись вещей, которые были у задержанного при себе. Паспорт, злополучная трость, корешок от билета на дирижабль, двадцать цехинов медными монетами, номиналом в пять цехинов каждая, пять либр одной ассигнацией, коробка канцелярских кнопок, леденцовая карамель в коробке, зубная щётка с бритвой в футляре, банка зубного порошка, мятного, блокнот, карандаш, перочинный ножик и десять листовок некого революционного общества. Стражник отложил бумаги в сторону, подпёр щёку рукой, уставившись на провидца.
- Ну и за что вы хотите его расстрелять? За подстрекательство против императорской семьи?
- А вам этого мало, капитан?
- Если честно, то ссылка самое то. Но вот расстрел, да ещё и иностранца. С их кайзером у нас несколько напряжённые отношения. Или вы сторонник войны? Наверное, вы думаете, что если её не избежать, то можно и приговорить верноподданного арварингской короны к смертной казни? А почему бы вам всех приезжающих с севера не топить, прямо в море, тем более оно тут под боком. Давайте, верёвок и камней на всех хватит.
- Да как вы смеете?! - взорвался красный от гнева провидец, сжав кулаки, - Вы забыли, с кем разговариваете?!
- Никак нет, господин, - процедил Торрегросса, глядя в точку над правым плечом собеседника, - Но вашему приказу я не подчинюсь. Мне достаточно того, что приходится сажать по камерам рабочих, которые устраивают стачки. И я понимаю, что это наша империя сейчас как котел, из которого давно не стравливают давление, желая посмотреть, что произойдёт.
Провидец так и не ответил стражнику. Капитан взял со стола дело и протянул ему.
- Я не хочу брать на себя такую ответственность, господин провидец.
***
Джон прекратил размахивать руками и излагать идею побега, когда щёлкнул замок и на пороге появился провидец в сопровождении стражника. Колдун моментально состроил невинное лицо, глядя на остановившегося в нескольких шагах от тюремной решётки провидца. Тот с отвращением оглядел заключённых, как человек, которому на глаза попалось нечто мерзкое, от одного вида на которое начинает тошнить. Стражник переминался с ноги на ногу у двери, с интересом глядя на провидца, который ещё не проронил ни слова. Тот, по всей видимости, решил, что гнетущая тишина перед началом допроса заставит колдуна запаниковать. Но Брокклок не паниковал, вместо этого он таращился на провидца как на некую невидаль, привезённую гастролирующим цирком в уездный городок. Вольные братья тоже уставились на провидца, но они смотрели на него не как Джон, с вызовом, а весьма настороженно.
- Мы нашли вашу сообщницу, - раздосадованный провидец поправил кобуру, - И я застрелил её при попытке к бегству.
Колдун не ответил, он продолжал глядеть на провидца, что его начало злить. Через минуту он покрутил головой и снова поглядел на человека в белом мундире.
- Вы это мне? - с неподдельным изумлением спросил он.
- У неё в комнате были обнаружены те же листовки, что были у тебя при себе.
- Правда? Покажите, очень интересно.
- А так же записная книжка с адресами и именами остальных зачинщиков, - не обращая внимания на издевки колдуна, продолжал провидец.
- Невероятно!
- Но я готов ходатайствовать за смягчение приговора, если ты расскажешь о своих сообщниках и что вы замышляли.
- Вот как? Ай-яй-яй.
- В допросную его, - повернувшись к стражнику, скомандовал провидец.
Стражник с большой неохотой направился к двери камеры, на ходу перебирая ключи на кольце. Когда он нашёл искомый ключ и вставил его в замочную скважину, провидец достал револьвер, давая понять заключённым, что любая попытка к бегству может стать смертельной ошибкой. А затем, когда стражник открыл решётчатую дверь, Брокклок ринулся со скоростью экспресса на него и ударил головой в живот. Они оба повалились на каменный пол, а шею провидца захлестнула цепь. Даррелл приложил его об решётку камеры и тот безвольно сполз на пол. Джон же, сидел на стражнике, заломив тому руку.
- Сдаёшься? Сдаёшься?
- Да! Да! Пожалуйста, господин, отпустите!
Даррелл подобрал с пола револьвер провидца, и стражник, стоя на коленях, тут же поднял руки вверх. Не желая получить пулю в голову, он без лишних слов отволок бесчувственного провидца в камеру, где остался сидеть бродяга. Напоследок, желая показать, что он разумный человек, и ему дорога жизнь, стражник указал какой ключ из связки от наручников. За всех вольных его поблагодарил Ульрик, когда Тревор захлопнул дверь камеры.
- Ну а теперь что, господин революционер? - с насмешкой в голосе спросил рес.
- А теперь я намерен вернуть свои вещи. Вы, я так думаю, тоже не против. Вернуть свои, конечно же, вещи. А?
***
Самые смелые и отчаянные побеги из тюрем можно сравнить по героизму с подвигами тех отважных людей, что спасают детей из горящего дома, умудряются остановить поезд, движущийся к пропасти, ну или просто с действиями отдельных романтиков. Но существуют и побеги, по степени глупости сравнимые с поступками совершаемыми людьми, что учат читать и писать дикарей-канибалов, либо испытывают на себе изобретённую ими сыворотку от некоей экзотической болезни, особенно если изобретатель к медицине имеет очень отдалённое отношение.
И данный побег относился к именно этой категории. В самой штаб-квартире было еще двое стражников, увидев которых Брокклок, завопив, бросился на них. Стражники на мгновение растерялись, увидев несущегося на них и размахивающего руками человека, который, судя по всему, вознамерился взлететь как птица. Во всяком случае, это дало вольным братьям возможность обезвредить стражников без особых трудов. Дверь в комнату с вещами арестованных была выбита при помощи бронзового бюста Лорда-Протектора. Вдохновителем идеи был конечно же колдун. Да и сами бандиты не хотели тратить время на поиск ключа. Когда же Джон распихал по карманам свои вещи и выскочил из комнаты, размахивая тростью, со второго этажа спускался капитан Торрегросса, привлечённый шумом. Увидев вооружённого тростью Джона и вспомнив, что про того написано в отчёте, капитан стражи ретировался обратно на второй этаж и запер за собой дверь. В этот момент в штаб-квартире появилось еще несколько стражников. Но они, как и их капитан, увидел размахивающего тростью колдуна, припомнили то как они пытались его схватить. В данной ситуации стражники посчитали, что разумней будет отступить, дабы потом перегруппироваться и остановить беглецов чуть позже, через час или два, когда их в штаб-квартире уже не будет.
Самые смелые побеги можно считать подвигами, и они входят в историю, самые глупые же предпочитают не вспоминать обе стороны, связанные с ними.
Колдун и вольные братья выскочили на улицу, где напоследок бандиты оглянулись на колдуна, когда убегали прочь от штаб-квартиры стражи. Брокклок огляделся и бросился бежать в противоположном направлении, когда невдалеке раздалась трель свистка стражника.
***
В карете было тесно из-за чемоданов и коробок, которые были багажом Бринхильд. И пассажирам приходилось ютиться на одном сидении вместе. Теодор не сказать, чтобы был не рад побегу Брокклока, но и счастлив от спешки, с которой они уезжали, он не был. Ещё раз оглядев багаж Нордрум он уставился в окно. Колдун в это время болтал с Бринхильд и рес не особенно прислушивался к их разговору. Он думал, что им очень повезло, что с ними был тот, кто почти триста лет назад вывез из захваченной альдейцами столицы Архвальда принцессу Констелари. И его опыт пригодился им во время бегства.
Щёлкнул кнут и Теодор ухмыльнулся, пусть Брокклок считает, что может водить его за нос, но и сам Теодор может быть хитёр, как и колдун. Ведь когда они укладывали многочисленные коробки Бринхильд в экипаж, Джон не обратил внимания на сутулого кучера, с которым разговаривал Теодор, и то, что лошади вели себя напугано.
Заходящее солнце осветило фигуру в плаще, лицо которого было скрыто под капюшоном. Жуткая маска Форгалла окрасилась багровым цветом, от чего стала выглядеть ещё кошмарней. Карета неслась по умытой дождями каменной дороге, проложенной ещё во времена Первой Империи в Каппадокию.
Глава 7
© Copyright: Кампфер, 2013
Свидетельство о публикации №213031301797
Свидетельство о публикации №213031301797
Рецензии
Глава так глава)
Вот отец Индигны разорится)))Тим специально старался наверное)))
Жду продолжения))
Успехов!
Ульяна Коновалова 04.04.2013 15:48 • Заявить о нарушении
Вот отец Индигны разорится)))Тим специально старался наверное)))
Жду продолжения))
Успехов!
Ульяна Коновалова 04.04.2013 15:48 • Заявить о нарушении
Ууу....ну когда же уже глава?((
P.S. а картинка классная)))
Ульяна Коновалова 16.06.2013 16:47 Заявить о нарушении
P.S. а картинка классная)))
Ульяна Коновалова 16.06.2013 16:47 Заявить о нарушении