Старая история

Привет. Пришла? Ну что стоишь, заходи! - я открываю перед ней скрипучую калитку. Она заходит медленно, с опаской оглядывается по сторонам. - Не бойся, милая! Здесь сегодня никого нет. Только ты и я... Вчера правда у меня ночевала парочка наркоманов. Вон там, видишь, остались шприцы. Но это было вчера. А сегодня здесь ты... Только ты... И никого больше...
               
Она недолго бродит по моим коридорам, потом заходит в бывшую гостиную, подходит к окну и кладет руки на подоконник. Господи, какие теплые у нее руки. Я вспоминаю, как однажды, когда она была совсем крохой, ее увезли на лето к тетке в деревню. И воцарилась тишина. Сумрачно стало и зябко. Словно увезла она в себе тепло, то самое, без которого ни один дом - не дом вовсе... Мне показалось, что так продолжалось целую вечность. Я все это время не отрываясь смотрел на дорогу. Туда, где за углом соседнего дома скрылась ее маленькая фигурка. Я узнал о ее возвращении первым, я услышал ее. Сначала до меня донесся ее звонкий щебет, потом в мире появился цвет, и все вокруг раскрасилось в яркие радужные тона. Жухлая осенняя трава вновь зазеленела, листья на березе стали насыщенно рыжими. А небо... Если бы вы видели, как изменилось небо... Она увидела меня издалека и побежала мне навстречу. Споткнулась, упала ладошками на свежеокрашенный порог и хохотала от счастья...хохотала... И этот хохот прогонял прочь тишину и топил в нежности мое сердце.

Осторожно, милая! Там в твоей спальне в полу дыра. Большая дыра. Ты удивлена? Не удивляйся. Так бывает, когда дом заброшен, когда он никому не нужен... Приходят чужие люди и начинают потихоньку, досочку за досочкой, разбирать чужую жизнь на дрова. Я не сопротивляюсь.  Нет. Им ведь тоже хочется тепла, хочется согреться у огня... Так что, не ходи туда, не надо... Ну если уже пошла, то будь осторожней - не оступись...

Она быстро превратилась из маленькой смешливой девчушки в сурового подростка. Все чаще начала грустить и вздыхать по ночам. Грусть сменялась безудержной радостью, и возвращалась снова. Она то неистово смеялась, то рыдала все ночи напролет. Она отдавалась своему чувству вся, без остатка. Я понимал ее, как никто другой. Ведь это была любовь. Я знал что такое любовь, ведь я любил ее... Я делал все, чтобы она не наделала глупостей в своей страсти. Я был ее глазами, когда она металась из стороны в сторону, как слепой котенок. Я укрывал ее и защищал. Защищал от плохих людей, от плохой погоды. Запирал двери на все замки, когда мне казалось, что если она уйдет, то непременно совершит нехороший поступок. Она злилась на меня. Но я не мог иначе. Она была моей любимой девочкой.

Ты что-то сказала? Прости, я не расслышал. Так увлекся воспоминаниями... Эхо? Да. Здесь появилось эхо.  Знаешь, эхо - это попутчик пустоты, да еще яркие пятна от фотографий на выцветших обоях.

Говорят у стен есть уши. Конечно есть. Потому что однажды, я услышал слова, которые не должен был слышать. Она сказала подруге, что ей здесь очень тесно, что она больше не хочет здесь жить. О, как это задело мое самолюбие! Я обиделся, замолчал. Ей не было дела до моих обид. От любви до ненависти один шаг. Ох, каким коротким был тот шаг. Я сделал его. Я ее возненавидел. Мне тогда просто сорвало крышу. Я сгорал от своей жгучей ненависти. Я топил ее в своих слезах. А она терпела. Терпела долго, а потом сняла со стены портрет того, кто был самым дорогим в ее жизни, собрала вещи и уехала. А я остался. Опустошенный до самого дна, со своей больной любовью. За ней потихоньку ушли остальные: кто-то бросился на поиски лучшей жизни, кто-то ушел туда, откуда никогда не возвращаются. Сначала я запаниковал, потом на смену панике пришло равнодушие. Я успокоился и даже научился философствовать. Я смотрел на проходящих мимо людей и мне казалось, что я видел их насквозь. Многие из них находили у меня временное пристанище, но никто не задерживался надолго. Шли годы, я старел... Никак не мог вспомнить лиц моих постояльцев. Время вытерло их из моей памяти. Все до одного, кроме ее лица. Поэтому сегодня, увидев ее на своем пороге, я сразу ее узнал. Она не изменилась совсем, лишь в глазах поселилась печаль. Где-то внутри меня, в самом дальнем потаенном уголке, вдруг вспыхнула обида. Вспыхнула и моментально погасла, потому что я осознал, что не смогу ее прогнать. Как жаль, что она вернулась слишком поздно!

Ну что же ты плачешь-то теперь? Ведь еще совсем недавно ты мечтала со мной расстаться. Вот оно - произошло. Я думал, что ты будешь рада, а ты плачешь... Какая же ты глупая!

А теперь уходи. И не приходи сюда больше никогда. Ты сейчас хочешь упрекнуть меня в жестокости? Нет. Я не жесток! Просто завтра меня уже здесь не будет. Я исчезну... Растворюсь... Растаю... От меня останется только пыль, да и она со временем смоется дождями, утечет с весенними талыми ручьями...

Откуда я знаю? Они сегодня уже приходили за мной. Я услышал их стальные голоса, когда они были еще вне поля моего зрения. Но что-то не получилось у них сегодня, что-то пошло не так. Они уехали, но завтра они обязательно вернутся. Я знаю. И вот тогда... Скорее бы уже...

Иди ко мне. Иди обниму тебя последний раз. Не плачь, лучше прижмись ко мне щекой, как прежде, когда ты была еще малышкой. Когда я был молод и красив. Когда высок был мой фундамент, прямы стены. Когда аисты вили на моей крыше гнезда. Когда все, кто проходил мимо, заглядывались на мои высокие окна и тихо завидовали тем, кого согреваю  я в своих объятьях. Все было в жизни. Есть, о чем вспомнить...

Все. Уходи. Не береди душу. Дай побыть одному. Пусть ветер пронесется по пустым комнатам и развеет твой запах... Пусть время сотрет твои следы... Прощай...

Она уходит, даже не оглядывается. Все правильно, так и должно быть... Начинает моросить мелкий тоскливый дождь. Мне кажется, что это небо плачет вместе со мной. Я смотрю ей вслед, стараясь навсегда сохранить в памяти ее хрупкую фигурку под ярким зонтом...


Два года спустя...

Я слышу звук подъезжающей машины. Она остановилась под окнами и громко рычит.
Эй, кто-нибудь... просыпайтесь люди! Сдвиньте в сторону занавески, а то ничего не видно! Спасибо большое. Ой, я кажется сейчас умру от счастья... Это ведь черепица? Это все мне? Вот старый дурак, радуюсь как ребенок... Ребенок? Ох, Господи, моя маленькая принцесса еще спит... А я тут расшумелся... Тш-ш-ш-ш... Я дрожу от нахлынувшей нежности и волнения, из-за этого хрусталики на люстрах издают  тихий мелодичный звон. Это моя колыбельная. Но ее маленькая дочь все равно просыпается, и я слышу звонкий детский хохот. Спасибо, милая, за еще одну жизнь!