Из серии Такие милые люди...

В. Замысловатый
Такие милые люди
На настенном календаре в комнате у Степки какой-то шутник, мастерски исправил 6 февраля на 66. Рабочий день подходил к концу, и народ собирался домой. Светлана Георгиевна, соседка Степки справа, уже полчаса шуршала пакетами, сгребая и фасуя дневные покупки, коих она натаскала за целый день изнурительных магазинных вояжей.
— Ну, вот еще один день протопали — пропела та бесцветным фальцетом, как всегда.
В это время открылась дверь, и появился начальник — Ефим Абрамович — с легкой руки шутников, прозванный Хасидом. Ефим Абрамович был лыс, как новорожденный карапуз, только возле ушей кучерявились рыжие редкие волоски. Жидкой неказистой волосистости Ефим Абрамович уделял, чуть - ли не половину рабочего дня, втирая какую-то муть в плешивую помятую головушку. Запах лечебного зелья напоминал смесь запахов из тройного одеколона, крема для ног местной фабрики "Алые паруса" и бродячего пса, намоченного дождем. Сей неповторимый коктейль запахов стойко разносился по этажу, вызывая безысходную тоску в думах о бренности бытия и духовности небытия. Такого никогда еще не было — утром начальник иногда появлялся на пару секунд. Но в конце дня... И сказал фразу не длиннее Светки:
— Смотрите не напивайтесь — в понедельник много работы. И всё.
Да, зло подумал Степка — не заладился день. А начинался вроде и не плохо. Валентина бегала по отделам с ведомостью, разнося зарплату сотрудникам. Степка потом пересчитал и диву дался — денег было больше, чем он расписался в ведомости. Первым порывом благородства Степки, было желание рвануть и вернуть Вальке лишнее — потом это желание тихо испарилось. С какой радости! Пусть эта квочка сама следит за тем, что выдает. А к концу дня, молнией всех обитателей конторы облетела новость — кассирша передала приличную сумму труженикам-коллегам. Степка мысленно присвистнул — если передано лишку каждому, как Степке-то таких счастливцев будет не меньше доброго десятка. Хорошо, что хоть не ринулся отдавать — стал бы посмешищем у всех — радостно подытожил Степка. Хасид заявил Вальке, чтобы в понедельник та вернула недостающую сумму и рассчиталась по "собственному". Валентина бродила заплаканная по этажам, натыкаясь на горячее "сочувствие" сердобольных сотрудников. У Валентины была кличка — Вечная Невеста — видно вчера потеряла очередного залетного мужа. Ее временные половинки, пользуясь безмерной добротой последней, получив все им нужное и приодевшись — исчезали из ее жизни, как и появлялись, оставив ту на неделю-другую в горести и поисках новой "последней" судьбы. А тут еще Артемка, любимец женщин, да и всех теток — Жигало, как его называл Степка — поставил у дверей какую-то железяку, об нее Степка-то и повредил свой новый ботинок, растянувшись на полу, и разбил лоб...
Возле гипермаркета "Сытый харч", Степан замедлил ход: прямо возле будки на снегу валялся изуродованный мужик без шапки, галстука и левой руки. Весь снег вокруг был залит кровью.
" Боже! Это еще, откуда?" — зажмурился Степка, как от вспышки. Было ясно навскидку, что изуродованный тип — уже давно труп Народ обходил бедолагу по большой дуге, кося глазами с любопытством и брезгливой сдержанностью.
— Милицию! "Скорую"! — заорал Степка.
— Да оно тебе надо?- просипел красномордый усач в пыжиковой шапке. Приключения себе лепишь?
— Нет, так нельзя — решил Степка , набрал номер милиции и ,представившись, рассказал всё, как есть.
— Ждите!  — Прорычал дежурный.
Степка закурил с жадностью и отошел к перекрестку. Вскоре послышался вой сирен, и появились две машины с "мигалками".
Заметив Степку с поднятой рукой, авто остановились.
— Ну, где? Веди! — обратился высокий парень в штатском, с зеленым шарфом и без шапки.
Даже не доходя еще до места, Степка видел, что мужика — то и нет ...
— Не фига себе — Пронеслось в голове у Степана. — Куда исчез труп? — вот это да! На том месте, где находился несчастный, валялась скомканная пачка из-под сигарет, а снег вокруг, при ближайшем рассмотрении, был не красный, а грязно-желтый, как от мочи.
— Ну, поехали, шутник — ласково пригласил один из приехавших — верзила в форме с фуражкой, сидевшей почти на затылке. В отделении, после обычных формальностей и протоколов, Степку, для воспитательной профилактики, не взирая на его клятвенные увещевания служивых, что он говорит правду, отбуцкали, и, посадив в старенький "бобик" вывезли на одну из улиц в городе и пинком, как мешок с тряпьём, выкинули на дорогу. Шапка, содержимое карманов с ключами и зарплатой — исчезли. К утру Степка добрался до своего дома.
Ему крепко повезло: после него в отделение была доставлена добрая дюжина таких же "шутников", видевших, как и Степан, обезображенный труп в разных частях города, но с недостающими другими конечностями. Некоторые видели и обезглавленного типа, который рычал и даже крутил дули прохожим. Но взять возмутителя порядка в городе милиции не удавалось и всю свою злость им пришлось перенести на несчастных очевидцев, с еще большим азартом и рвением, чем на Степку.
Невзирая на субботу и раннее утро, прямо возле дверей подъезда Степан столкнулся с Кувачихой.
— Боже мой, Стёпушка, иде ж тебя так обласкали, милок, ты наш непьющий? Али подсклизнулся на тротуаре? — Тарахтела Кувачиха. Кувачиха могла стать чемпионом мира по самым навороченным скороговоркам, ну, а как сплетница - то такие, в этом столетии пока не родились.
— Да, нет же! Помогал милиции в задержании грабителей банка. Вот и слегка поранили. Хорошо, что пуля скользнула по ребрам, рядом с сердцем. Вот так-то! — Пошутил Степан, в надежде побыстрее избавиться от такой собеседницы.
Удлиненное лицо Кувачихи, стало еще длиннее. Рот, беззвучно открывался и закрывался. В это время дверь распахнулась и в нее протиснулся, почти квадратный мужчина средних лет, Петро Петрович, жилец с 7 этажа, прозванный Прокурором. Прокурором он себя величал, представляясь. Но, пообщавшись со служителем по досмотру за законностью хотя бы пару минут, возникали серьёзные сомнения в его принадлежности к этой суровой профессии.
— Ну? Что случилось? Рассказывайте! — Властно приказал Прокурор.
И тут Кувачиху наконец попустило, и в несколько секунд та обрисовала героический поступок Степки, изрядно добавив к нему своих авторских домыслов и отступлений, не забыв проехаться по ворам, торгашам, бомжам и проституткам.
— Молодец! Хвалю! — Сановно и пафосно резюмировал Прокурор, крепко пожав руку Степану, и двинулся к своей машине. А Степан распахнул скрипящую дверь и двинулся домой. Жил он со своей бабушкой, Екатериной Кузьминичной. Родители давно разбежались, создав новые семьи, а про Степку вспоминали раз в году — на день его рождения. Бабушка не спала и стала вычитывать Степана, что тот не предупредил и она испереживалась за ночь. Степка разделся и завалился спать.
А в это время в городе, как скоротечная эпидемия, разгорались слухи о жестоком маньяке или маньяках, орудующих по всему городу и зверски надругивающихся над невинными гражданами. Здоровенная тетка, в цигейковой шубе и черно-синим фингалом под глазом, на привокзальной площади рассказывала с первых рук, как все происходило. Толпа сосредоточено внимала жуткое повествование. Маленькая старушка в первом ряду, крестилась как заводная кукла. Пьяный дядька с потухшей цигаркой, периодически вставлял: брехня все это! Слушатели зло шикали на него.
Возле магазина "Сударушка", недалеко от дома Степки, как всегда, собирались отпетые сплетники квартала. Кувачиха припозднилась к началу: тему успели прокрутить с десяток раз. Кувачиха с лёту начала тарахтеть про ограбление банка. Толпа ахнула - этой новости они и не слышали. И тут её понесло. Вспомнив какой - то боевик, стала пересказывать, подмешивая своё.
— И кто же грабитель, Вы думаете? Ни в жисть не угадаете!
— Ну, почти простонали самые нетерпеливые!
— Он, Стёпка Фомин,  с 17 дома, сам мне рассказал — эффектно подытожила Кувачиха.
Толпа молчала, шокированная новостью. Сразу как-то поблекли пересуды о маньяках и их ужасных жертвах. Заработала центрифуга моечная, набирая обороты и обьем. Вторая, сильно измененная волна об ограблении банка, захватила Прокурора врасплох. Он тут же позвонил, куда надо, и, через полчаса с полдюжины автобусов со спецназом блокировали Степкин дом. В дверь не стали звонить. Два, экипированных под космонавтов, мордоворота, просто вышибли её. Сонному Степке надели наручники и прямо в одних трусах поволокли к автобусу. В толпе возле подъезда маячила Кувачиха, грозя Степке кулаком.
Доставили Степку в то же отделение, где он уж побывал недавно. Начальник отделения — тощий, как дистрофик, с серо-желтым цветом лица, глядя на которое можно было с уверенностью утверждать, что в нем легко ужились все три типа гепатита. Странная и фамилия была у него — Курдыникол. Вся урки в округе старались не грешить в своем районе, дабы не попадать в епархию Лимона — так за глаза величали шефа местного райотдела. "Раскрываемость" здесь была наивысшая, а попавшие туда на своих ногах, топали оттуда, как на чужих. А ценности и деньги исчезали, там, как корабли в "Бермудском треугольнике".
Степке предъявили обвинение в том, что он участвовал в ограблении банка, и его опознала пенсионерка Киргизчук Бухтия Мамедовна. Сомневаться в этом не было резону, т. к. пенсионерка долгое время сотрудничала с соответствующими органами, как внештатница и прослыла хорошим физиономистом. Хотя она в первом своем показании утверждала, что нападавший, которого она видела, был в маске. Ну да это уже никого не интересовало. По подозрению в ограблении было задержано еще трое соучастников - и всех их успешно опознали бдительные граждане, хотя по утверждению некоторых очевидцев, банда действовала в масках. Но мнение последних при них и осталось.
Допросы сменялись очными ставками. И Стёпка смог поближе познакомиться со своими подельниками, о которых он так много слышал от следователей. Самое странное — никто не знал, куда делись деньги, и это крепко настораживало грабителей. К Степке стали приходить смутные сомнения по поводу честности своих коллег по делу. Больше всего вызывал подозрение некий Лыков, по кличке Лопух, видимо из-за размера ушей. Бегающие мелкие глазенки и бесцветный голос снимали почти всякие сомнения в том, кто же крыса. Хотя и Пилипчук Васыль недалеко ушел от первого. Здоровенная красная морда, как сковорода с томатом с застывшей улыбкой и нелепой золотой фиксой, врядле могла внушать доверие. Да и погоняло, братва ему вклеила под стать — Пятак. А вот третий — полная противоположность этим двум — стройный, лет тридцати с умным лицом и фамилией под товар — Правдин Никита, по кличке Декабрист.
"И всё же" — думал Степка — " Кто из них заныкал бабло?". Ну, такие мысли будоражили головы всех, волею судьбы собранных в СИЗО, а до этого никогда не знавших друг друга.
А в это время, Курдыникол позвонил зампрокурора и попросил встретиться.
— Ты знаешь, Жора, я опросил всех банкиров — ограбления у нас то и не было никакого, вот так то!
— То есть, как это не было? О чем ты говоришь, Аркадий? Банда поймана, все сознались. Главарь банды — Фомин Степан, по кличке Маньяк, да и троица подельников: Лопух, Пятак и Декабрист — все подтвердили. Дело надо отправлять в суд. Правда деньги не нашли. Да и потом: главк доволен, всем премии, звания... да, нас просто не поймут! Ну не у нас ограбили, так наверняка где-то в другом городе могли. Дело то общее делаем — чистим страну от непотреба.
— Ладно, пересылай бумаги, я подпишу, ты прав.
— Встать, суд идет!
Степка из клетки рассматривал судью. Тот был похож на сервант в черном суровом халате. Третий подбородок его выплясывал в такт грозной безкомпромисной речи, переходящей в бормотание, а потом в шелест листов бумаги...
Назойливо и противно пищал будильник. Голова трещала, во рту пересохло, мутило и, комната слегка раскачивалась.
— Ну, наконец-то проснулся — Проговорила бабушка — Ну ты и напился вчера. Артемка еле приволок тебя с вечеринки.
— Ба, а чем закончился суд?
— Какой суд? Приснилось?
— Бабулька, я больше никогда не буду пить. В глазах у Екатерины Кузьминичной появились слезы радости.
Через год Степка женился, Хасид ушел на пенсию, а вместо него назначили Степку.