В ожерелье хризантем разлюли малина...

                Начало в миниатюре «В ожерелье хризантем...»

               
                В ОЖЕРЕЛЬЕ ХРИЗАНТЕМ: РАЗЛЮЛИ МАЛИНА ...               


              Прости, добрый человек...
Ну и что, что недобрый. Надеюсь, вторую часть ты не отрицаешь?
Славно...
              Тогда не бурчи и не сбивай с мысли... Я вижу в тебе все лучшее, что ты так старательно скрываешь от посторонних глаз. 
              За что «прости»?
... Не напрягайся. Это фигура речи.

                Я пишу второпях...

              Да нет, не на бегу... Я сижу так тихо в своих впечатлениях словно в медитативном трансе. Они настолько сильны по воздействию на неокрепший мозг обывателя, что я боюсь  расплескать их бездарно из своего переполненного походного рюкзачка. И это резон, определяющий мое хождение вокруг да около...

              Словно, я еще стою под сводами рукотворной пещеры  и не свожу зачарованных глаз с поверхности небольшого водоема, прозрачной в своей хрустальности, где лениво поблескивают золотистой чешуей пронзительно алые рыбки неисполненных мечтаний. Рыбья стайка настолько многочисленна, что остается абсолютно непонятным как умудряются они не только стоять, но и передвигаться в таком ничтожном количестве воды. Этих рыбок хватило бы для заселения десятка подобных водоемов. А они сгрудились в этом «козьем копытце» и едва всплескивают веерами резных плавничков... Сколько желаний они способны исполнить в ночь новолуния, что близится неотвратимо?

              И как же набрать мне столько желаний? Этот вопрос фигурально похож на разведенные полукружья рук в именинном хороводе-каравае и означает лишь безграничность.  Для этого, пожалуй, нужно вернуться в песочницу детства и засесть в той песочнице надолго...

                * * *

              ...За окном неистовствует декабрьский пронзительный ветер. Он разметает, почти рассеивая завесой, едва сложившиеся сугробы. Он неприятен сам себе, оттого, что имеет скверный характер  и  более, чем прохладные отношения с веселыми желтогрудыми синичками, спрятавшимися от непогоды в еловом лесу.  Кормушки, изобильно наполненные семечками подсолнухов, странно пусты в этот час. Ни взъерошенных беспардонных воробьев, ни любопытных белобоких сорок.... А ведь вчера прилетали свиристели и странные птицы без хохолков в строгих, серых сюртуках с брюшками розоватого отлива. И не так давно наведывались шустрые белочки с рыжеватыми кончиками жемчужных хвостиков. Никого...

              И только опоздавший во времени, скрюченный засохший листочек нервно бьется на пронзительном ветру.
              Весь мир притаился в ожидании...


                * * *

      А на экране воспоминаний бегут иные пейзажи, воскрешая в памяти ясную гладь заповедного озерка, что ярким, солнечным столбом соединена со световым пятном под прозрачным куполом, отделяющим нас от внешнего мира.

      Чап-чап... Шлепают хвостами по воде золотые рыбки, медленно раскрывая толстогубые рты... Чап-чап...
   
             ...И я не жую втихушку. С чего ты взял?
      Нет, это не жабка дергается на стеке. И никто не собирается окунать ее в шипящее масло. Я не такая...

      Хотя, если понадобится, то ее окунут туда местные умельцы, нанизавшие на деревянные палочки веселых скорпиончиков, без конца шевелящих длинными лапками. Меня мучают сомнения в том, что местные повара тщательно обесточили ядовитые, скорпионьи жала на хвостах. Иначе, чего бы им так веселиться как не в ожидании очередной зазевавшейся жертвы?  Возможно, они хотят пощекотать толстых личинок тутового шелкопряда, надменно блистающих глянцевыми, хитиновыми боками... Но уж точно не тратят жизненную энергию на то, чтобы обратить на себя внимание морских коньков. Те ведь подсушены с состраданием, по всем правилам фен-шуя и, похоже, уже совершенно ничего не чувствуют...
 
      Да сними зеленую повязку с рукава. Опомнись, ты не дежуришь сегодня в зеленой массе. Да не шпината.... Тьфу-ты...

              Ты принял это за гастрономический манифест и подумываешь про перекус или же полноценный обед?
              О, если так... я расскажу тебе про настоящий обед без начала и конца, и без временных рамок. Только буфет и ничего более. Но буфет изощренный и экзотический,  где ничто не напоминает об исходном продукте.
              Буфет как проверка на беспринципность, где  жизнь течет по некоему правилу обусловленности. Здесь нет места простоте  и аскетизму. Так, конкретный обед зазевавшегося мандарина... из тридцати трех... нет, нет... Конечно, описочка вышла... Конечно, нужно сказать правдочку;  из трех...трехсот тридцати блюд, около сотни которых приходится на многочисленных  морских обитателей.
.
              Не беспокойся, народец там, так сказать, некрупный: взял числом. Скорее, числищем.  Потому, рамки обеда настолько призрачны, что рассеиваются туманом в тонкой струйке пара над горой вонтонов, прячущих в своих полупрозрачных, рисовых утробках нежные тельца розовых от смущения креветок... в этом мире «чистоты человеческих помыслов».
              Понимаешь?
              Прикоснись теплыми губами к мягкой сочности спелого манго и вкус созревшего меда выплеснется на альвиолки языка, радуя нежной палитрой вкуса твои отложенные радости и мечтания...

              О, как я понимаю то, о чем пишу, в силу того, что была непосредственным участником этого пиршества, даже отдаленно не похожего на испробованное ранее... Похоже, имею полное право, как первооткрыватель, претендовать на ежегодную шоколадную медаль имени  дядюшки Мао... Небольшую такую, размером с  обычный городок на несколько миллионов жителей...
              Итак, буфет... как мини-фестиваль в честь Пантагрюэля и незабвенного Гагрантюа... Нечасто; дней триста шестьдесят пять в году. Не больше. И не меньше...
              Так хочется чего-нибудь жевнуть, что мысли только на гастрономическую тему крутятся? Это оттого, что холод сковал бескрайние просторы страны. Но, даже в этом случае, как ты мог...

                Господи, неужели ты мог подумать, что я напала в гроте на того гнома, что приготовил мне уютное кресло красного бархата?
              Ну и что, что гномов сотни... Это же не сыроежки: посолил- поперчил и в рот...
              А ты сам-то разве не чувствуешь, что дело пахнет мандаринами? Да, нет не из семейства цитрусовых... Здесь простой, аллергической реакцией не отделаешься...
              От них прививки не существует уже несколько веков... не важно, «бифо Кристос» или же... «эй точка ди», банального отображения границ нашего века.
              Они самостоятельны сами по себе, поскольку таких мандаринов почти миллиард...
              Я не о звездных россыпях... Не про грибы после теплого летнего дождя...
              Я про них... про загадочных населенцев континентального Китая.

              Разве ты не слышишь струнного перебора мелодии дождя?
              Не видишь  мирриада брызг, из которых на белесом асфальте после легкого взмаха руки рождаются водяные иероглифы? Как жаль, поверь...на слово.

              Какие-такие гости, с чего ты взял? Убери ластик; не нужно ничего стирать на моей карте воспоминаний... Не отвлекай. О чем это я? Ах, да...

              Да, никуда я их не приглашала. Я сама здесь в гостях. Как ты в моих мыслях...
              Я в них витаю, а ты что делаешь? Ах, следишь, чтобы я все рассказывала по порядку?
              Ну, раз уж это интереснее тебе, чем мне самой... Следи, мой следопыт...
               
                * * *

              ...Буквально, лишь пара часов промелькнула с того  момента как слезы радости от встречи с приключениями  блеснули, наконец,  в уголках глаз и...  мгновенно высохли от молочного солнца пекинского, даже не коснувшись кожаной, чемоданной поверхности.

              ... Ну и что, что, только что плыла по безрыбной реке к подземному гроту. Во-первых, гроты всегда подземные или почти всегда. А, во- вторых, я же не с чемоданом плыла... И не на нем. Поверь.

              Да, сдала. Да, есть куда... Заруби на носу: его придется-таки пристроить в добрые руки... Иначе не пустят, не пробуй... Со службой безопасности не забалуешь.
              Слава богу, уже без вопросительных знаков и кудаканий...
              Я плыла, конечно же, в подземный мир столицы миллиардии.

              ...Остынь мой друг, угомонись. Утомился-поди со своими почемуками. 
                Еще пара вопросов и тебе никогда не узнать, кого я только что встретила... Уже без чемодана.


                * * *
              После обзора окрестностей с реки, включавшем как бонус похолодевшие конечности, единственным желанием, победившим все желания вообще, стало отогреться в одном из сотни горячих источников, что встретились нам на пути. И обычное, по сути, желание срезать любые углы привело меня не к очередной минеральной воронке с табличкой 42 чего-нибудь по Цельсию, а к достаточно большому бассейну с темной горячей водой.

              Облегчила жизнь сама мысль о том, что все в понятных цельсийских градусах; вычисления по Фаренгейту непременно привели бы к полной тепловой дезориентации и невозможности принять простейшее решение о тестировании собственным телом не очень-то привлекательной, на первых взгляд, темной, почти коричневой воды. Это же вам не Баунти...
 
              Ладно; кааак погружусь по самую шею, кааак поплыву к пальмам на другом берегу... каак..

              Пока никак. Шустрые гномы, выскочившие из кустов цветущего рододендрона, преградили мне путь, жестикулируя в сторону щита с рисунками-головоломками, на которых все было  перечеркнуто жирными красными линиями. Неужели Кандинский в таком загадочном месте?
 
                Что? Найти двадцать семь отличий... или дорисуй правильный ответ? Я бы, конечно, ни на минуту не смущаясь, перерисовала лысую голову, снабдив ее копной волос. И тогда бы никому в голову не пришло рассматривать тонкую полоску, изображавшую, похоже, такую же лысую шапочку. Про остальные пятнадцать картинок-ограничений даже писать не буду. Зачем забивать мозг человеческий на отдыхе. Это нельзя, другое нельзя. Лучше нарисуйте мне, что можно. Вот это решение и станет соломоновым... А то...

              Что это гномы суют мне под нос? Синюю шапочку, похожую на застиранные трусы? Нет, такого фасона я не ношу. Что на вашей распродаже еще? Один вариант из одного. Солидный выбор. Мило, очень мило. Без слов становится понятным, что дорожка в бассейн мне заказана и  греться придется в источнике поменьше.

                Вот за тем камнем, к примеру, где явно просматриваются волосатые, чернявые головы прогревающихся. И глубина неплохая; едва головешки торчат.
                Ах, нет. Похоже им только по грудь... Бог ты мой, а ведь этот кто-то встал и половина тела зависла над водой.
                Вот, черт. Это смахивает на прогревание вприсядку. И что? Переживу. Не надевать же трусы на голову... А эттто что еще такое?

                Из толщи вод неосвоенного мной бассейна, прямо передо мной вздымая волну,  поднималась обтекаемая по всем правилам физики и химии, фигура в купальном костюме времен, века так, восемнадцатого.. Не ранее. Очки для подводного плавания «Окли» словно вросли в безухий шлем... а;ля фантомас... Конкретный фантомас, не более и не менее... И никаким ихтиандром здесь не пахнет, точно.  Я что на снимке очередного блокбастера?

                Какая прелесть! Еще минуту назад я собиралась в этой Марианской впадине искупнуться...
                Напряженно всматриваясь в фыркающего носителя шлема и, с недоумением оглядываясь вокруг, задавалась только одним вопросом:

                - Куда же ты поплывешь, океанский лайнер... болезный... если во всех источниках, кроме этого бассейна, нужно приседать, чтобы вода «все ничево» прикрыла? Если кругом копытцами разбросаны воронки минеральных источников... от сорока градусов и выше... И долго ли просидишь в парилке?

                Неужели именно так выглядит жертвенное пасхальное яйцо на землистой ладони Поднебесной...
                И в этом нет ничего оригинального, поскольку в супермаркетах возвышаются горы яиц черного цвета от черных кур, соответственно...

                В черной- черной комнате... Ах, нет . Это из другой истории... А как созвучно объективной реальности.
                А может весь маскарад, если все-таки ласты снять,  предназначается для шустрых рыбок? Нет, не для красненьких. А даже, совсем наоборот, для очень, очень пестро- сереньких, тех что живут в особом водоеме за бамбуковым частоколом?

                Так и представилось как эти зародыши пираний распускают его глухой костюмчик на бахрому..
Здравствуй, добрая-предобрая девочка...

                Объятия приветственно растворились и схлопнулись где-то за спиной. Попалась критиканка несчастная... Что это? Фантомас предлагает мне свою шапочку...

                В воздухе разлился нежный, щекочущий ноздри запах мандарина...
                Да, нет,  не китайца,  а фрукта из семейства цитрусовых...

                Вообще, здесь все продумано до мелочей. А ведь это едва ли не самое главное в достойной организации торжественного посещения... пекинской бани.

       Как? Я разве не сказала...  Какой пеший туризм... Нет-нет... Это скорее банно-прачечный конфуз. Даже не так...

                Это наслаждение души и тела с неограниченными и потому нереализованными  возможностями...  И никакого отношение к спелеологии не имеет... Честно. И нетрадиционность в том, что по последнему постановлению ЦК ВЦСПС... «зы тэйбл» произносится именно так, а не иначе.
 
                Ну, а если отодвинуть бородатый анекдот чуть в сторонку, то становится явной уникальность  подобной совместной помывочной для сотен тысяч мальчиков и девочек одновременно. И если учесть, что в Китае, без всяких шуток, царит настоящий культ... Да не личности... Хотя и личности...

                Ах, оставьте политику в покое... Здесь речь о вечном. Здесь речь о ее величестве Бане. И величие ее зафиксированно в Книге Рекордов Гинесса. Вот так, написала все с заглавных букв и сама  прониклась этим величием...
    
                Так и рождаются легенды, основанные на впечатлениях замороченных путешественников. Хотя, с нашим житейским багажом удивление случается все реже и реже.

                Пока в воспоминаниях лидировали райские сауны Эрдена,  где по январскому снежку ты бежишь босиком в  баньку из цилиндрованного бревна, насыщенную ароматами нежной розы и усаживаешься на дышащей теплом древесной скамье, избегая опираться на изящные букеты   пучковых   роз, свисающих отовсюду словно сталактиты. И пока ты устраиваешься в ожидании мастера эфирного шоу, что бережно раскладывает свои волшебные склянки возле каменки, ты успеваешь еще раз отсмеяться картинкам-интермедиям, открывающимся под инфракрасными навесами, где люди тюленьим стадом разлеглись в чем мать родила. И это  просто люди в стиле ню... Запрет один: на одежду и что-то там еще. Так просто... И все настолько приверженны банной культуре, что на огромной открытой территории комлекса умудрились построить всякие чудесные сауны и баньки для получения максимального удовольствия от дымящихся на морозе горячих источников. И ты вместе со всеми будешь мигрировать от одного банного капища к другому, чтобы насытиться впечатлениями от головокружительного их разнообразия и виртуозного мастерства банщиков, исполняющих свою эфирную симфонию под аплодисменты благодарных любителей попариться со вкусом...

                Поднебесная кардинально отличается от франко-романской вольнодумности. И поскольку здесь, в Пекине впервые все получили возможность отдыхать и париться вместе, то  дресс-код  традиционно драконовский и беспрекословно-обязательный..

                Купальники в бане более, чем целомудренные. Они все как обет безбрачия. Словно, кодовое слово  здесь:... душа. Как приказ.  Соответственно, тело нуждается в маскировке. Или же нивеляции. Сделай его смешным и все осмеянное перестанет притягивать взор. Золотое правило. И потому, однотипные потешные пижамки, в которых все достоинства превращаются в нечто невразумительное, одинаково  смотрятся как на мужчинах, так и на женщинах.  Три четверти шортики, напоминающие пифагоровы штаны, и столько же четвертей на рукавах  распашонки с глухим воротом, видно, чтобы не распахивались провокационно.
 
                Есть, правда, возможность блеснуть опереньем в белесом тумане  банной зоны... Но, это лишь до момента, пока ты не попался в цепкие руки цхубеев, одинаковых с лица. Смешная в своей спасительности деталь: женщины — цхубеи в спецодежде чрезвычайно гламурны; черные бюстики и такие же трусы... небывалой красы... до пупа... Мужчины же цхубеи в... В чем.. Даже не знаю.. А муж промычал что-то невразумительно, задумавшись далеко не на минуту. Вот, черти, запудрили ему голову, заморочили так, что и вспомнить деталей не можей... Или только я оставалась в полном сознании после массажа? Так, похоже мне чего-то недодали. Учтем-с.

                Но не стоит расслабляться ни на минуту; стоит только попасть к цхубеям, как тебя тотчас же затрут  до дыр коварными мочалами без начала и конца, а затем обессилят расслабляющим массажем, сковав скрипящие от чистоты конечности тягучим медом, и заполируют до блеска молоком. Его плеснут на твое разморенное, деидеологизированное разнеженное тело и до тех пор пока оно взволнованно колышется на массажном столе, никто не придет на помощь  за матированные ширмы пилинговой зоны. Даже, если друзья вас уже запеленговали.

              После этой процедуры все непременно  впадают в детство и без всяких излишних пререканий натягивают на себя приготовленные разовые трусы, тоже небывалой красы... И такие же неотразимые «пижмамки», иногда совсем не по росту... Повезет, если навырост... Есть вариант прикупить нечто из купального ряда. Но в чем смысл, если и в обеденную, и в зону отдыха ты сможешь презентоваться лишь только в кодовой пижамке...

              Сколько ни оглядывалась вокруг, а фантомаса из века 18го в бескрайнем ресторане так и не увидела. Даже вблизи шоколадного фонтана. Вот бы фондю из него получилось или же реклама Окли, застывшая в шоколаде. Вокруг мне улыбались дружественно... до боли знакомые пижамки.


              Пижамки это, конечно нечто, но и купальные принадлежности здесь не подкачали. Нет пределов человеческой фантазии; под видом глухих купальников или пляжных парео, что ближе всего к теме, здесь предлагалось многоводье сарафанов, комбинезонов, ночных сорочек, в которых, ничтоже сумняжищиеся, прогуливались как все умные и красивые, так и не определившиеся к какому клану пристать... В этом есть своя прелесть и очарование новизной...

              А сколько забытых эмоций..
              Скрытое любопытство в потупленности взгляда как приглашение и обещание блаженства. Запретный плод традиционно желанен...

                Продолжение следует...