Родина Хайяма

22 июля.
   
Приснилось - присудили казнь. А под утро перевернулся на бок - сердце закололо. Впомнились сразу валидол и др. Может со вчерашнего. Вчера вечером вернулись на остров Карк. Перед бассейном я обычно бегал. А тут поздно уже было и я потягал железки в одном темпе. Вышел к бассейну и сердце заболело. Дурак. У Полякова тоже сердце болело. Значит мы сердечные люди. Приходите в гости к нам, я чего-нибудь вам дам... Немудрено заболеть сердцу с нашим спринтом в части изюмительных видений.
   
Володя заколебал рассказами. Это у него как наркотик. Без общения не может. Буквально терроризирует, не убежать, но иногда приходится. Он не обижается.
   
Карты надоели.
   
Механический менеджер Тальвар из Бомбея прислал письмо, которое я давно ждал. Вопросы по месячному отчету. Сегодня сочинял, завтра пошлю ответ.


23 июля.
Приснился тесть мой, Иван Иванович. Вроде мы находимся в старой квартире на Алояс. Вопрос идет не то об обмене, не то о сдаче комнаты. Отец вдруг занервничал, лицо его стало дергаться: лекарства забыл принять. Надо искать. А лучше ехать домой. Потом я присаживаюсь на тахту и говорю: посижу поседний раз, семь лет мы на ней спали. Она была обтянута черной кожей.
   
Раздраконил Оскара тет-а-тет. По крупному. Дал ему вполне интеллигентную работу: данные по машинной установке, чтобы Боску(Дъса), 3ий наш штурман мог занести их в компьютер. Но Оскар волынит и ссылается на то, что очень занят, просвещает мотористов. Жалуется на них. А мы этого не любим.
   
К Мурли на мостик не захож два дня. Мы обычно после обеда сверяем и подбиваем бабки о пройденных милях, узлах, часах и расходе топлива. "Ты сердишься? - заглядывает в компьтерную Мурли. - Да, сержусь. Кто обещал проспекты по видеокамерам поискать?  - Ладно, не волнуйся, занят был, - добавляю, - завтра приду. - С зеленой книгой, -напоминает Мурли, - О,кей,". Но после обеда - режим - валянье на диване и дремота сквозь "ду ю спик инглиш".
   
Пришвартовались.

Не нравится мне Манджит, он еще и стукач оказался, а мы этого очень не любим. Льстец. Обижает уборщика. Надо сказать, они все, заимев какую-нибудь власть, проявляют её везде. Суреш занимался рукоприкладством, требовал спиртное за учебу. Мы их расслабляем в их   ежедневной борьбе за существование.


24 июля.
Сон: будто лететь в Лондон через Ригу.


25 июля.
Грузимя через пень колоду. То насос у них сломается, то еще что-нибудь. Но м.б. к вечеру уйдем.
   
Пробовали рыбачить. Я поймал ставридку. Вечером в огнях видно много рыбы. Одну видел с полтора метра ростом.

В России меняют деньги. Ажиотаж.

Над Карком полыхают огни. Ночью среди их сполохов прячется луна. Весь Персидский залив в огнях. Как это смотрится из космоса? Выгорает земля? М.б. - ее душа горит?
   
С утра прилетели вороны, черные, глянцевые. Каркают, как камлают.
   
В безветрие факелы над трубами, как огромые свечи, к Богу, к небу пламя рвется. Но выше пламени - черный дым. Он собирается косяками по горизонту. Это обычный пейзаж Персидского залива. Омар Хайям отсюда родом, из Персии.

ОМАР ХАЙЯМ (ок. 1048 — после 1122), персидский поэт, математик и философ. Всемирно известные философские четверостишия — рубаи проникнуты гедоническими мотивами, пафосом свободы личности, антиклерикальным вольнодумством. В математических трудах дал изложение решения уравнений до 3-й степени включительно.

В детстве ходим за истиной к учителям,
После — ходят за истиной к нашим дверям.
Где же истина? Мы появились из капли.
Станем — прахом. Вот смысл этой сказки,
Хайям.