Двадцать семь часов

                Он родился, как  говорили раньше, с серебряной ложечкой во рту. В пять лет он бегло читал, со вкусом и выражением декламировал стихи, считал, вычитал и складывал до ста. Ему всё давалось,  казалось само собой безо всяких усилий  с его стороны.
    Мать преподаватель    «иняза»  учила сына французскому   языку,  отец  блестящий  инженер гидротехник,  самоучкой в совершенстве овладевший  испанским языком, три раза в неделю, общался  с сыном только на  языке Сервантеса и Гарсиа Лорки.
    К пятнадцати годам,  он свободно говорил на двух иностранных языках, учился легко, схватывая всё на лету.  Окончив школу  с золотой медалью, он без особых усилий поступил в МГУ  на факультет  международной журналистики.  На курсе его считали высокомерным выскочкой, зазнайкой. Он же  вдумчиво и искрометно писавший на любую заданную тему, совершенно  не понимал тех, кто не мог связать и двух  слов,  учась журналистике в МГУ.
   По окончании университета, он  в числе двух  других выпускников, был направлен на работу в ТАСС,  в международный отдел, что само по себе уже было выдающимся из ряда событием.
   Во  время учёбы он поддерживал дружеские  отношения только с одним парнем в группе,  женившимся  на однокурснице и только.
   Работа в ТАСС захватила его целиком без остатка, на все сто. Командировки в другой мир, репортажи из горячих точек.  Его перо не знало усталости, аргументированные,  вдумчивые репортажи были нарасхват. Их печатали в Правде и газете За Рубежом.
     Её Величество Удача, разметала перед ним  метлой,  дорожку к профессиональному успеху.  Как - то раз по дороге  на работу он столкнулся нос к носу с приятелем,  с которым дружил в университете. Слово за слово -  поговорили,  затем,  как - то раз, зашел пообщаться -  в гости. У бывших однокурсников уже подрастала годовалая дочка Катюшка.  Ему были искренне рады, просили заходить чаще, в любое время. В следующий раз он заскочил через полгода,  после очередной командировки,  с куклой,  для их девочки Катюшки. Та взяла подарок,  уткнулась  кукле, губами в щёку и сказала:
                - Ба.-
                - Это так она тебя поблагодарила за подарок - рассмеялась однокурсница - Угодил подарком.-
Ба, сказанное ребёнком  неожиданно отложилось в голове. И однажды в редакции он поблагодарил секретаря,  принёсшей  гранки его статьи сказав  ей «ба,  что «ба переспросила секретарь.
                -  Сказал вам спасибо, - ответил он. 
                - На каком языке? - удивилась секретарь.
 И он на полном серьёзе ей ответил:
                - На древнем  финикийском.-
В три года Катюшка поблагодарила его за очередную куклу Барби,  которую он привёз из Австрии, из командировки. Катюшка  громко пискнула  от радости,  схватила куклу и заявила:   
                - Спаси  Диаген -   
Это означало спасибо дядя Гена. И с того момента иначе не называла. Устами ребёнка глаголет истина, смеялись друзья. Ты  и,  правда,  словно Диоген,  живёшь  отшельником только не в  бочке, а в квартире,  ни жены, ни детей, ни любовницы.
   Диаген то отшучивался, то взаправду  цитировал бессмертные выражения Диогена, то просил сменить пластинку.  Он действительно жил один в двухкомнатной квартире,  полученной в ТАСС.
    Он, легко сходился с женщинами, остроумный, начитанный, рафинированный красавец - интеллигент. И также легко расходился не испытывая особой привязанности и огорчения от расставания. Он жил и упивался своей нужной и важной  работой.  Работа словно наркотик поработила его раз и навсегда. В ней одной он находил радость и счастье, палача и спасителя.
     Ещё у него появилась  слабость, сердечная привязанность, как он сам подшучивал над собой.  Диаген, как - то незаметно для себя, привязался, прикипел, прилип, что ли к  малышке Катюше. Он приезжал в Москву отчитывался день,  другой за командировку, отдавал в печать статьи, отсыпался и тут же звонил приятелям,  напрашивался в гости. Приезжал всегда с "дорогущими" невиданными для тех лет, подарками для Катюши. 
Катюшка летела к нему со всех ног здороваться, с криком на всю квартиру
                - Диаген, а что ты мне принёс?-
    Затем карабкалась ему на колени и держа подарок, в своих маленьких ручках просила:
                -  Диаген, а теперь сказку, только страшную.-
 И крепко - накрепко зажмуривала глаза, при этом улыбалась во весь рот. Он рассказывал, сочиняя на ходу, диковинные сказки. Они вместе декламировали стихи про муху, которая  пошла на базар, и были совершенно счастливы.  Он отмахивался от предложения сесть за стол и поговорить, как нормальные люди. Катал Катюшу на спине, став на четвереньки по всей квартире. Приятели даже иногда обижались, иногда шутили:
                - Знаешь, нам кажется,  что приходишь в гости не к нам,  а к Катюшке.-
 Он отнекивался, ёрничал, но осознавал, что это правда, или почти правда. Только в общении с ней к нему приходило ощущение полного покоя и умиротворения. Несколько раз он привозил Катюшку к себе на работу. Она сидела на стульчике,  рядом с секретарём, рисовала цветными карандашами, на листе выданной бумаги и непременно просила его, оценить своё творчество. Звонким голоском  на весь отдел кричала:
                -  Ну как я нарисовала Диаген, посмотри,  пожалуйста.- 
Так с легкой ручки Катюши, в агентстве,  за глаза,  его тоже стали звать  Диаген.
В пять лет Катюшка в садике важно заявила воспитательнице,  что у неё, в отличии от других детей, два папы.  Один живёт с ними постоянно,  другой приезжает с подарками и зовут его Диаген. Над этими высказываниями Катюши, они с приятелями, до колик в животах, шутили за новогодним столом.      
Через семь  лет он стал начальником международного отдела в ТАСС, почти небожителем,  в глазах окружавших его людей. Работа по – прежнему  занимала всё его свободное  время и её становилось всё больше и больше, в стране вовсю "гремела"  перестройка.
Однажды  в очередной раз, прилетев из командировки, он по привычке поехал к Катюшке в гости. Поздоровался с приятелями и  громко и церемонно произнёс:
                - Катюшка  сэр Диаген ждёт поприветствовать тебя. –
И  широко распахнул руки  для  привычных объятий.
Катюша тут же выскочила из своей комнаты, худенькая, голенастая, вскрикнула привычно и радостно кинулась к нему со всех ног, но затем словно споткнулась, разом остановилась, покраснела,  словно маков цвет, потупилась и тихонечко ответила:
                -  Здравствуйте Диаген с приездом, -  Как поживаете?-
Смутилась вовсе и убежала к себе в комнату.
                - Выросла  незаметно наша Катюшка - сказала однокурсница,  улыбнувшись, -  "Невеститься"  стала. -
С тех пор Катя  с Диагеном была  всегда церемонна и только на вы. Что не мешало им  ходить на выставки,  в театры, гулять на Воробьевых горах. Катюша уже училась в старших классах. У  приятелей неожиданно  обнаружился коммерческий талант,  и они сказочно разбогатели к девяностому году.
Катюшку отправили учиться в частную школу,  в Англию.  Он узнал об этом, когда заехал в очередной раз в гости. Впервые  от посещения остался какой - то непривычный  горький осадок, Катюшки не было, приятели теперь говорили только о своём бизнесе,  хвастали дорогущей машиной ауди,  расспрашивали,  как и   где выгоднее продать и купить валюту. В общем, разговоров, как раньше не получилось, и он уехал,  клял себя, что решил их навестить.
А тут разом  вдребезги разбилась, словно  хрупкая, тонкого стекла,  дорогая, венецианская  ваза – держава - Советский Союз.  И понеслась по  России, "расскакалась" дьявольская колесница,  управляемая самим  Антихристом, давя и калеча  и без того несчастный, затюканный  российский  люд.
 Настало Смутное Время.
Спустя год он совершенно случайно узнал, что родители Катюши погибли в автокатастрофе в Турции.  Дочь продала квартиру и уехала, куда, зачем никто не знал, знакомые только руками разводили.
Ему казалось, что он окончательно потерял Катю.
Звонок в его кабинете Международного отдела ИТАР ТАСС  раздался около десяти утра пятнадцатого февраля. 1992 года 
                - Здравствуйте сэр Диаген. -  Как поживаете? -
Он, не слышал этот голос четыре года, но тут же, перебивая,спросил:  спросил:               
                - Это ты Катюша? –
                - Не признали старую подружку  - рассмеялась в ответ Катюша. - Богатой буду –
 Затем  внезапно перешла на  ты и неожиданно заявила:
                - Я сейчас   в Таиланде  Диаген  в Паттайе, отель Хилтон Паттайя.-
                - Буду там до девятнадцатого февраля, приехали бы – поболтали -  и положила трубку.
Он, тут же забросил все неотложные и срочные дела,  помчался сам лично  оформлять билеты, написал заявление  на недельный отпуск и шестнадцатого  февраля в первой половине дня уже летел рейсом Москва - Бангкок в Таиланд.  В отель он приехал около девяти вечера.  У стойки приёма назвал свою фамилию,  имя. Его проводили к домику у берега моря.
Он подошёл к двери, постучал, в ответ  нежный грудной голос немедленно отозвался:
                - Долго же Вы добирались сэр Диаген. - Входите же, наконец,  открыто.-
Он вошёл в комнату, в правой руке  за собой, чемодан на колёсиках. У зашторенного  окна,  Диаген  увидел  красавицу -  молодую стройную  женщину, в голубом халатике расшитым золочёными драконами.
Красота Катюши была умопомрачительной, запредельной. Он был  ошарашен, даже чуть  подавлен этой неземной красотой.  Диаген остановился посреди комнаты и застыл, как вкопанный ещё не до конца осознавая,  что это и есть Катя – Катюша. Тогда Катюша  ещё раз негромко сказала:
                -  Что же вы оробели, будьте как дома.- 
Затем она щелкнула выключателем, свет в комнате погас. Прошла к нему, зацепила  что - то ногой на полу,  пробормотала:
                -  Какая я неловкая, -  обняла, прижалась, к нему всем своим гибким телом и прошептала чуть слышно ему на ухо
                - Вот мы и встретились любимый мой Диаген.-

   Они любили друг друга и не могли «налюбиться».  Они любовались друг другом и не могли налюбоваться, они  дышали друг другом и не могли надышаться.    Он неустанно повторял Катюше что, наконец,  нашёл её, своё потерянное счастье.  Иногда  засыпал обессиленный и опустошенный на часок, затем Катюша тормошила его, смеялась, целовала в губы, посмеиваясь и нежно шептала:
                - Не проспи счастья своего Диаген,  дома выспишься.-
   Они повесили на двери табличку не беспокоить, им никого не хотелось видеть.  Заказывали себе в номер  пиццу, тигровых креветок на шампурах  - палочках, ледяной сок из свежо выжатого арбуза, наспех ели, и ненасытно любили, ловили каждое дарованное им мгновение.
   Диаген,  временами закрывал на минутку глаза,  просыпался,  бежал в душ, затем  весь мокрый, в капельках воды,  шёл к Кате  - Катюше. Он находил её в полутьме то сидящей  словно турчанка,  у окна,  в огромном кресле,  то на краешке кровати, она ела пиццу с крабами и  морепродуктами, прижимался головой к её теплым ногам, бёдрам, животу и замирал в сладкой истоме.
   В двенадцать ночи напольные большие  часы в номере начали отбивать начало нового дня, восемнадцатое февраля. Диаген расслышал только  первый бой часов и уснул непробудным сном. Утром, проснувшись,  он принялся звать, а затем и искать Катю, но Катя уехала,  пока он спал, вскоре после полуночи. На  прикроватной тумбочке стояла изящная,  фарфоровая кукла, юная тайская красавица, запрокинувшая руки за голову,  с таинственной улыбкой на лице.   Куклой прижата записка.
Диаген – любимый  мой человек! Дарю тебе подарок на добрую память о нашей долгожданной мною  встрече. Прости меня «дурёху»,  не поминай лихом,  Катя.
Более он Кати не видел.
Диаген пытался искать Катю всеми доступными методами – бесполезно.
Тщетно  посылал он компьютерные  послания со всех поисковиков  в города, страны,   Катюша откликнись  - Диаген.
Но всё было напрасно. 
И только ежегодно семнадцатого февраля, посыльный из DHL доставлял ему, по прежнему,  успешному на работе  и одновременно одинокому  неустроенному  человеку,  бандероль – посылку,   с куклой, из очередной точки земного шара, только куклу и ничего больше.
В ИТАР -ТАСС все  знали,  что мэтр Диаген не выходит на работу семнадцатого февраля уже  много лет. Почему никто не знал, да любопытство за долгие годы улеглось,  оставив нераскрытой саму тайну.
Диаген, как и предыдущие девятнадцать лет, сидел дома, пил коньяк, ел пиццу, тигровых креветок на палочках шампурах и вспоминал  в  мельчайших подробностях его  единственную встречу с Катюшей, длинною в двадцать семь часов. Старался не упускать в воспоминаниях   малейших деталей, подробностей. Перед ним стоял столик эбенового дерева, на котором  выстроились полукругом девятнадцать искусно изготовленных  кукол – девушек,  со всего мира.
   Временами ему казалось, что каждая кукла знаменовала собой встречу с Катюшей, и они встречались не раз в жизни, а  девятнадцать раз и  сейчас он жадно ждал двадцатой встречи.
    Прошёл день ожидания, но впервые за двадцать лет, не позвонил рассыльный,  не принёс  долгожданного подарка -  куклы, обещавшей оживить призрачные, сладостные  грёзы,  о  первой и единственной любви.
Диаген позвонил в службу доставки DHL, там обещали разобраться и непременно сообщить.  Он сел в кресло и вдруг неожиданно для себя, впервые  окончательно и ясно, осознал всю бесполезность ожидания Кати, его Кати. Разом почувствовал тяжкий груз, прожитых в бесконечной рабочей суматохе,  последних двадцати лет.
                - Годы,  прожитые ни для кого, впустую, и бесполезно, и лишь двадцать семь часов моей жизни, проведённых с Катюшей, заслуживали внимания, -  прошептал он негромко. 
     На некоторое время  застыл в кресле, с бокалом коньяка в руках, глядел в пространство невидящими глазами,  перед собой.   Спустя время он взглянул на часы, через семь минут будет восемнадцатого февраля.  Диаген  не торопливо  прошёл на балкон,  вернулся  в комнату за стулом, приладил к бельевому кронштейну  прочный нейлоновый шнур для сушки одежды. В гостиной  стали бить часы, возвещая о начале нового дня  и  новых лет без Кати. С первым, протяжным боем часов, он шагнул со стула за преграду -  в никуда, уставший жить и ждать, одинокий успешный  мужчина,  двадцать лет прождавший  свою любовь  человек. На стене балкона, под бой часов -  БОМ – БОМ - БОМ,  плясала,  затихая тень.  С  последним двенадцатым ударом часов Диагена  уже не было на земле.
Дежурная бригада убойного отдела проводила необходимые  следственные действия. В четырнадцать часов в дверь позвонили.
                - Внимание - сказал капитан -  Гости объявились.-
И пошёл открывать. В дверях стоял рассыльный из DHL
                - Вы хозяин - спросил рассыльный нерешительно.
                - Теперь я - отозвался офицер.
 Он по - хозяйски взял посылку, указал должность,  год, число,  месяц и расписался.
                - Извините,  что задержали на четыре дня, -  виновато потупился рассыльный – Самолёт, потерял управление в горах на Хоккайдо, - Пока нашли, пока загрузили.-
И добавил:
                - Форс -  мажор  извините.-
      Капитан, с посылкой вернулся в комнату, развернул упаковку.  Достал куклу из рисовой соломки, покрытую тонким слоем прозрачного, светлого лака,  в праздничном  кимоно, деревянными  босоножками гэта, на маленьких изящных ножках «рисовой»  девушки,  с накрашенной нижней губой  и надписью на подставке  Майко -  гейша - ученица.  Хмыкнул и поставил куклу рядом с остальными.  К вечеру бригада закончила работу, все вышли,  капитан принялся было опечатывать дверь, но неожиданно произнёс:
                - В туалет «приспичило». -
    Сходил в  туалет, затем прошёл в комнату, где стояли на столике куклы, взял  последнюю куклу Майко. Сунул во внутренний карман милицейской  кожаной куртки. Ему уже не пригодиться, а дочке подарок,  решил капитан. Опечатал входную дверь. В милицейской  машине, когда сотрудники расселись по местам, коротко и властно приказал:
               - Миша  в УВД.-   
Сержант водитель завёл двигатель,  включил милицейскую сирену  «крякалку» и погнал дежурный уазик по проспектам и  улицам  заснеженной, холодной Москвы.