Научи меня выжить. Гл 19. Время решать

Глубокой ночью,   возвращаясь из кафе, Мария зашла в круглосуточный магазинчик на первом этаже гостиницы, чтобы купить пачку чая.
Покупателей в столь поздний час  не было. Маша сделала заказ, и девушка-продавец отвернулась к полкам, ища требуемый товар.
- Извините, кажется, разобрали. Подождите минутку, я посмотрю на складе, - она вышла в подсобку.
- Не пугайся, это я, - услышала Маша рядом приглушённый голос Шурика. Она повернула голову и чуть не отшатнулась, не узнав в первый миг Горелого в заросшем чуть не до глаз мужчине в низко надвинутой на лоб ушанке.
- Ты в том же номере?
Маша кивнула.
- Не закрывай дверь. Я зайду, - он также быстро, как появился, исчез.
… Маша, придя в себя и осмыслив по дороге  внезапное появление Горелого, как только Шурик вошёл в комнату и  замкнул за собой дверь, тут же напустилась на него.
- Зачем ты пришёл? Тебе опасно …
- Лучше ты мне ответь: как ты снова здесь?! – сердито повысил голос Шурик. – Как же твоё решение? Глупо наступать второй раз на те же грабли!
Таким злым она никогда его не видела. Как он смеет на неё орать?! Разве не по его милости она тут?! Сам влез в дерьмо… Что ей теперь объяснять, зачем она вернулась к Курагину? Да его, дурака, спасать!
Обида больно хлестнула Машу, и  она с вызовом отчеканила:
- Это моё дело!
Ей показалось, что Шурик сейчас ударит её, так исказилось его лицо, и напряглись сжатые в кулаки руки. Но он удержался, шумно дыша через расширенные ноздри и пронизывая Машу ненавидящим  взглядом прищуренных глаз.
Он вытащил её, вернул к нормальной жизни, рисковал из-за неё, продал всё, ударился в бега!.. Зачем? Чтобы узнать, что она снова вернулась в этот вертеп!
- Ты ничего не понимаешь! – в исступлении выкрикнул Горелый.
- Это ты…
В дверь постучали.
Маша в ужасе посмотрела на Шурика. Он застыл и, казалось, перестал дышать.
- Марина! – послышался из-за двери голос Анжелы. – Открой!
- Чего тебе? – после заминки отозвалась Маша, делая круглые глаза и показывая Шурику, чтоб он куда-нибудь испарился.
- Дай спичек! У меня зажигалка накрылась!
- Сейчас! – Маша затолкала Горелого в ванную.
Пока она искала спички, Анжела была готова не хуже Эс-Эс обнюхать все углы.
- А ты ещё не ложилась? – попыталась  за что-нибудь зацепиться Анжела, как будто не замечая распахнутую Машей дверь с красноречивым предложением катиться вон.
- Сейчас ложусь.
- У тебя кто-то есть? – понизив голос и навострив глаза, спросила-таки непрошенная гостья.
- Анжела!..
- Ясно. Молчу. Имеешь право, - она, наконец, удалилась.
Маша в изнеможении прислонилась спиной к стене. Догадалась Анжела или нет? Шурику немедленно нужно исчезнуть.
Она открыла дверь в ванную. Горелый вышел с мрачным видом.
- Вот гадина. Небось, подслушала наш разговор. Ладно. Я сейчас уйду. Не беспокойся. Я в Чечню подамся. Там сейчас люди нужны… Пакет сохранила?
- Да.
- Наш договор в силе. – Шурик направился к двери.
- Подожди! Я посмотрю, чтоб никого не было в коридоре.
Мария хотела выглянуть, но Горелый удержал её за локоть.
- Маша! Я не буду больше надоедать. Последний раз прошу: одумайся. Уйди от Курагина. Он – сволочь.
Маша глянула исподлобья в его воспаленные отчаянной вспышкой надежды глаза, молча высвободила руку и, проверив, что в коридоре спокойно, открыла дверь.

Анжела, вернувшись в свой номер, немедля позвонила Курагину на сотовый телефон.
- Прости, что так поздно. Но это может быть важно для тебя. У Марины в номере гости.
- Кто?
- Или у меня крыша поехала, или это Горелый.
- Ясно. Спасибо.

Работа над новой программой завершалась. Премьера была назначена на субботу.
Всё это время Маша ни разу не вышла на публику. Курагин «под страхом смертной казни» запретил разглашать, что в представлении будет участвовать Альбина. И только за три дня до действа он дал добро на рекламу. Особо почётным и желанным клиентам были разосланы приглашения.
Ажиотаж разгорелся беспрецедентный.
Для начала было решено дать пять представлений. В кафе все ждали невероятного взлёта прибыли.
Майя, Лариска и Света с Кристиной, которые работали совсем недавно, тоже «освежили» свои номера.

Как-то Курагин, улучив момент, когда Анжела вышла курить, зашёл в раздевалку. Мария была одна. Она уже переоделась и укладывала перед зеркалом волосы.
Юрий откровенно залюбовался её точёной фигурой с поднятыми над головой руками. Расклешённые рукава блузки спустились к плечам, обнажая белые нежные предплечья и округлые локотки с милыми кокетливыми ямочками.
- Я ещё не сделал тебе подарок за то, что согласилась работать у меня, - тихо сказал Курагин, смотря в зеркало на Машино лицо.
- Не стоит беспокоиться, - ответила та, не придавая значения словам, с трудом собирая все волосы под тугую заколку.
- Уже побеспокоился, - Юрий достал из бокового кармана пиджака плоскую коробочку, открыл её.
 В ней оказалось бесподобно изящное ожерелье из самоцветов очень тонкой работы.
Падкая на такие вещи, Маша ахнула, восхищенная чудным украшением и не стала сопротивляться, когда Курагин, довольный собой, обвил им её  шею и защелкнул замочек.
Ожерелье плавно изогнулось на бело-матовых ключицах и засверкало всеми цветами радуги.
- Очень… очень!.. – Маша потеряла дар речи. – Но…
- Молчи, - Юрий приставил палец к её губам. – Это только начало. После проката программы мы махнём на Кипр. Там фантастически, сказочно хорошо, - он взял Машину руку и поцеловал сжатые пальчики. – Только ты и я…
- А Лена?
- Лена ничего не узнает.
- Нет… Я так не могу.
- Глупенькая. Всё нормально. Мы часто с ней отдыхаем врозь, - Юрий обнял Машу за талию, притянул к себе, но тут же выпустил, услышав за дверью стук каблучков.
- Анжеле ничего не говори, - быстро сказал он.
Маша поспешно натянула свитер, спасая от посторонних глаз богатый подарок.
Дверь открылась. Это, действительно, была Анжела. Она окатила их холодным взглядом и, не скрывая раздражения, упала в кресло.
- Лариска выбывает: ногу подвернула. Вряд ли сможет работать.
- Не велика потеря, - спокойно отреагировал Юрий. – Заменим другой.
Анжела не ответила, нервно качая заброшенной на ногу ногой.
Мария воспользовалась паузой и вышла.

В девять утра Машу разбудил междугородний звонок.
- Машенька, вам необходимо приехать, - взволнованный голос Лидии Фёдоровны в мгновение ока стряхнул с неё остатки сна.
- Что случилось? – закричала она в трубку – Что-то с Сашей?
- Вы догадались. Так и есть. Снова неприятности с Сашей.
У Маши пронеслось в голове, что приехать никак, ну совершенно невозможно.
Сегодня премьера.
- Лидия Фёдоровна, что конкретно?..
- Это не телефонный разговор. Поверьте, дело не терпит отлагательств.
- Хорошо. Завтра постараюсь приехать.
- Да-да. Пожалуйста, поскорей!
- Приеду. Обязательно приеду!
Маша положила трубку и заметалась по комнате.
Господи! Что там ещё произошло?! Хоть бы намек какой дала. Может плюнуть на премьеру, мчаться прямо сейчас?
Нет-нет. Об этом даже нечего думать!
Иначе – всё прахом. Однозначно нельзя.
Как там она сказала?
Маша постаралась сосредоточиться и вспомнить детально разговор с Лидией Фёдоровной.
Неприятности? Но это не беда, не несчастье. Опять, небось, упрямица Сашка с кем-то в школе схлестнулась. «Дело не терпит отлагательств». Ничего, потерпит.

В субботу вечером кафе «Желанный миг» от натиска посетителей «трещало по швам». Администрация, стараясь усадить всех гостей, бросила на прорыв все резервы.
Ощущение праздника пьянило и будоражило кровь.
Возбуждённые, унизанные бриллиантами представители местного бомонда не без снобизма приветствовали друг друга, заполняя предназначенные им места вокруг эстрады.
Своей необычной оживлённостью и предвкушением яркого зрелища обстановка напоминала Маше новогоднюю. Она даже украткой  в необъяснимом волнении поискала глазами среди гостей Демьяна Бурова. Однако на этот раз его не было в зале.
Для «затравки» Курагин первой выпустил Майю. Зрители одобрительно-сдержано восприняли её.
Продолжая вполголоса разговаривать, приглашённые женщины снисходительно поглядывали на танцовщицу, в то время как мужчины значительно оживились.
Майя была в хорошей форме. Её гладкое красивое тело, сдобренное маслами и восточными благовоньями, упруго лоснилось от ритмичных зажигательных движений под традиционную мелодию. Её классический танец живота не оставил равнодушных и, как и было задумано, изрядно «подогрел» публику.
Молоденькие девочки Света и Кристина, которые выступали вслед за Майей, вызвали закономерный интерес, как новенькие, и получили свою порцию аплодисментов.
Однако внимание зрителей стало заметно ослабевать, за столиками возобновился светский «трёп», кое-где слышался приглушённый смех.
Все ждали обещанный лакомый кусок.
Наконец, Юрий Владимирович дал «добро».
Мария резко взмахнула хлыстом, высекая оглушительный щелчок, и Анжела, трепеща, выбежала на сцену.
Разноголосый гомон, схожий с шумом в классе перед приходом учителя, моментально стих.
Мария в порыве преследования выпорхнула вслед за своей мулаткой, и действо началось.
Анжела превзошла самоё себя. Её ровный шоколадный загар в контрасте со светлым струящимся одеянием придал ей ещё большей сексуальности.
Хлыст с отрывистым звуком, извиваясь змеёй, выверенным движением ложился рядом, чуть ли не касаясь босых ног чернокожей рабыни. Анжела изгибалась, заламывала руки, танец её был полон муки и огня. Маша старалась держаться на уровне, не роняя темпа и экспрессии.
В зале стояла огнедышащая тишина. Вот «мулатка»  припала к коленям своего недосягаемого идола, протянув в мольбе руки. Незаметным жестом Анжела расстегивает жемчужную булавку, и тонкая туника падает с её плеч, оголяя смуглую ядрёную грудь с большими, как фундук, сосками.
Зал, как огромное чудище, исторг протяжный вздох.
На фоне молочно-белой кожи госпожи чернота рабыни казалась вопиющей. В гневе отпрянула повелительница, занеся плеть над её головой…
Накал в музыке постепенно сменялся плавными обволакивающими звуками. Движения танцовщиц становились всё более пластичными, не теряя одновременно эмоциональной силы.
Их тела, гармонируя друг с другом и противоборствуя, то сближаясь, то отдаляясь, ярко, образно высвечивали целый спектр чувств, обуревающих героинь.
Великолепный танец с элементами балета завораживает зрителей, поглощая всё внимание, не давая возможности оторвать взгляд.
Нагая рабыня с огненным взором пленяет неприступную госпожу, страсть приближается к апогею.
Мучительницу охватывает одержимость, будто бес вселяется в неё. Одна за другой с треском раскрываются застёжки ремней, и Мария срывает с себя кожаные доспехи.
Зал неистовствует. Сольный танец белой фурии вокруг стоящей на коленях рабыни сводит с ума. Никогда ещё Маша не танцевала с таким вдохновением!
 И вот кульминация: в порыве всепрощения, в священном благоговении бросаются красавицы навстречу друг другу и крепко сплетают поднятые высоко руки.
Гаснет свет, и какое-то время длится пугающее безмолвие. И вдруг оглушительный всплеск оваций сливается воедино с рёвом восторга потрясённых зрителей.

Успех не обманул ожиданий, и Курагин, упоённый им, назначил на следующий день повторное представление. Поэтому Маша не смогла приехать домой, как обещала Лидии Фёдоровне, и вырвалась только через два дня.
Волнуясь, она вбежала по лестнице на третий этаж.
То, что застала она  в своей квартире, повергло её в шок, иначе не сказать.
Несусветная грязь и кавардак, очень похожий на погром, придавал жилью вид низкопробного притона. На полу валялись бутылки из под пива, окурки, раковина была  доверху завалена немытой посудой.
Посреди этого срама вповалку спали на надувных матрацах Сашка, Томка и Алина.
Было почти двенадцать дня, занятия в школе в полном разгаре.
Марии стоило немалых усилий растолкать подружек. Похоже, они заснули уже под утро. По случаю чего была тусовка – неизвестно, но то, что повеселились ночью на славу, не вызывало сомнений.
Всё же Марии удалось добиться, чтобы сестрица раскрыла один глаз.
- Что здесь происходит?! Где Лидия Фёдоровна? – с трудом сохраняя самообладание, задала Маша интересующие её вопросы.
- Я её рассчитала! – отмахнулась Саша, не вполне расставшись со сном, будто в гипнотическом трансе. – Достала она меня.
Видно, до неё плохо доходило происходящее, так как она  постоянно делала попытки снова улечься.
- Как рассчитала? Ты в своём уме?! – Мария, что есть силы, встряхнула сестру. Она была готова нахлестать ей по щекам.
Но Саша вдруг окончательно проснулась и, узнав Машу, вскочила. Испуг на лице младшей подтверждал её пробуждение.
- Маша… Я сейчас всё объясню.
- Сейчас – не надо. Даю тебе шестьдесят минут, чтоб навести порядок и выпроводить подружек.
Она вышла, в сердцах захлопнув дверь, и отправилась к Лидии Фёдоровне. От злости на сестру она даже забыла позвонить гувернантке предварительно, но к счастью она оказалась дома.

- Всё началось с весенних каникул, - начала рассказывать Лидия Фёдоровна. – Что ни день – у нас сёстры Лесниковы. Я сначала не возражала. Но… Машенька, это нехорошие девочки, особенно Тома. Я считаю, они не годятся в подруги Саше.
- Да они с ползункового возраста дружат!
- И, тем не менее… Возможно, раньше у них была нормальная семья. А сейчас – отец нигде не работает, пьёт. Мать где-то подрабатывает, но мне кажется, тоже выпивает. И ещё такой момент… Я не могу утверждать наверняка, но сдаётся мне, что девочки нечистые на руку. У нас стали пропадать деньги. Я пыталась с ними поговорить – они дерзят. Даже не хочу повторять, какие обидные слова  они мне бросали…
- Надо было просто не пускать…
- Попыталась… Это было как раз в тот день, когда я вам звонила. Саша меня выгнала.
- Как выгнала?!
- Мне нелегко об этом говорить, Машенька, но Саша очень изменилась. Стала нервная, грубая. Часто приходят к ней какие-то мальчики, вызывают её на площадку. Видели б вы, как они себя ведут, какой у них лексикон… Удержать Сашу невозможно. Она кричит, что я не имею права вмешиваться в её личную жизнь.
- Я ей покажу личную жизнь, - всё больше мрачнела Маша.
- Запретами тут не поможешь. Надо как-то достучаться до её  разума, воздействовать на совесть.
- Ладно, Лидия Фёдоровна. Я попробую, хотя не знаю пока, как…
- И ещё, Маша. То, что её друзья курят – нет сомнений. По-моему, Саша тоже уже пробовала.
- Вот дура! Ну, я ей устрою!..
- Вы свяжитесь с классным руководителем. Скорее всего, она с начала четвёртой четверти в школе не появляется.
- Что же мне с ней делать? Посоветуйте, Лидия Фёдоровна. У вас же есть педагогический опыт!
- Боюсь, что вы одна, Машенька, с ней не справитесь. Подумайте, есть ли  у вас близкие родственники, серьёзные люди, которых вы могли бы просить о помощи. Но Сашеньку необходимо вырвать из этой среды, иначе она пропадёт.
… Маша возвращалась домой в полном смятении. Неужели она взяла на себя непосильную ношу? Разве могла она подумать, что спокойная неглупая Саша так отобьётся от рук? Легко сказать: вырвать из среды! Как?!
Постепенно, как часто у неё бывало в экстремальной ситуации, Мария начала успокаиваться, искать варианты выхода из кризиса и, открывая входную дверь своей квартиры, она уже приняла решение.