VIII. Всепрощение

Роберт Рем
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
трилогия
© 2009 – 2012

Книга первая
СТРАДАНИЯ СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА
роман

ЧАСТЬ IV
ТРАНСФОРМАЦИЯ




VIII
Всепрощение

     – Надо делать операцию, – сказал врач-травматолог, посмотрев заключение.
     Артура направили на обследование: провести МРТ коленного сустава. Получив результаты исследования, он прочитал заключение:
     «Частичный разрыв внутренних боковых связок, разрыв внутреннего мениска (по типу неполного базально-паракапсулярного в области тела и горизонтального в области заднего рога), картина выраженного растяжения прямой крестообразной связки (не исключается частичный интерстициальный разрыв), дегенеративные изменения межмыщелковой порции жировой подушки, дегенеративные изменения наружного мениска 1-2 степени, проявления умеренно выраженного синовита».
     Артур не обрадовался. Впрочем, ему было все равно. Обидно, конечно. Одно неосторожное движение на футбольном поле – и такие последствия. Бежал за мячом и неудачно поставил ногу, оступился и вдруг ощутил жуткую боль. Играть он продолжил, осторожно ступая и не до конца разгибая колено. Колено опухло.
     Несмотря на травму, он продолжал ходить на тренировки и заниматься таэквондо, купив эластичный фиксатор для колена.
     Во время первого посещения, когда диагноз еще не был поставлен и обследование не проводилось, Артур спросил врача:
     – Таэквондо заниматься можно будет?
     – Пока советую прекратить, – ответил тот. – Вообще у спортсменов такие повреждения иногда оборачиваются прекращением карьеры, – неутешительно подытожил он.
     Через месяц, когда после обследования Артур принес заключение в поликлинику, принимал другой врач, и теперь Артур задал свой вопрос уже ему:
     – Таэквондо можно будет заниматься?
     – Какой заниматься?! – Врач был предпенсионного возраста. – У тебя все колено разворочено!
     Артур промолчал, прикусив губу.
     Больше на тренировки он не ходил, решив продолжить их после операции. В последние два месяца после травмы, ему становилось все хуже и хуже: нагрузки он перестал выдерживать, ноги болели, особенно колено, и он надрывался изо всех сил. Он помнил, как и Вадим и Глеб – приятели по тренировкам – советовали ему беречь себя. После тренировок он был совсем вымотанный: было тяжело. Но все-таки с таэквондо завязывать не хотелось.
     По словам хирурга в больнице, куда его снова направили на консультацию, Артур понял, что колено у него не стойкое.
     – А если совсем не делать операции? – спросил Артур.
     – Тогда через год можно остаться без сустава, – неутешительно заключил доктор. – Он, конечно, и так после операции как прежде не будет функционировать, но без операции вы его вовсе потеряете.
     Артуру назначили дату, когда нужно будет явиться в стационар, и дали перечень анализов, которые он должен за это время пройти, после чего он вышел из кабинета врача. В коридоре молоденькая медсестра складывала в стол градусники, и Артур отметил, что она хорошенькая, светловолосая.
     Жизнь Артура, казалось, продолжала катиться под откос. А тут еще эта операция. Снова нужно резать тело. Снова белые халаты, казенное жилье и неудобства. Родным он решил ничего не говорить об операции. Зачем опять слышать эти «охи» и «ахи», причитания, обвинения в свой адрес. Он теперь жил своей жизнью, а не жизнью, которую ему навязывали родители, и должен самостоятельно выдерживать все трудности без посторонней помощи. Артур был спокоен; он решил смиренно принять этот удар судьбы.
     Когда Артур сдавал анализы, он как будто чувствовал участие врачей к себе. Он сидел в очереди для забора крови, и ему было интересно наблюдать за лицами людей: каждый был поглощен своими проблемами; некоторые хотели своевременно занять очередь, ненадолго отойти, вернуться и непременно пройти вперед других людей, заявляя свои права на место в ней. Это продолжается в жизни без конца – постоянная гонка человека, который желает все успеть, относится к своей жизни так, как будто совершает в ней что-то непременно важное, без чего он, его родные или все человечество не проживут. Бессмыслица все это! Пустое времяпрепровождение, как бы кто ни спасался от этого. Она тянется без конца: человек рождается, оканчивает школу, поступает в институт, затем работает, заводит семью, чем-то занимается и умирает, так и не поняв и не осознав, для чего он прожил свою жизнь. Между тем, такая жизнь повторяется из поколения в поколение, и она – бессмысленна. Необходимо что-то другое. То, что нужно найти. Нужно найти и открыть, для чего же все-таки эта жизнь нужна? Есть много людей, которые в тридцати- или сорокалетнем либо в более старшем возрасте кардинально меняют свою жизнь, бросают наезженную колею: род деятельности, работу, открывают в себе новые способности или возрождают старые, – и только после этого, хотя порой и испытывают трудности, но ощущают себя на верном пути. Только тогда человек сможет жить осмысленной жизнью, когда он откроет себя именно для самого себя, а не для других, откроет себя заново.
     Артур с вечера собрал вещи и утром в назначенный день приехал в больницу. Оказалось у него отсутствуют результаты некоторых анализов; пришлось возвращаться за ними в поликлинику и снова ехать в больницу.
     Его определили в шестиместную палату, две койки в которой были свободными. Артур поздоровался: больные оказались мужчинами значительно старше него.
     – Что, чиниться? – с улыбкой спросил один из них.
     – Да, – усмехнувшись, ответил Артур и занял место у стены.
     Артур назвал свое имя и стал располагаться. Соседи оказались спокойными людьми и в основном читали книжки. У некоторых был перелом ребер или ног, у кого-то – ключицы. Движения их были медленными и осторожными, а взгляд порой выражал возникающую боль.
     Принесли обед и все стали есть. Артур предложил всем котлету из своей порции.
     – Я не ем мясного, но отказываться от него не целесообразно: лучше кому-то отдать, – пояснил он.
     Соседи по палате отказывались, но, в конце концов, один согласился, уже тогда, когда Артур, подойдя к его койке, переложил ее к нему в тарелку.
     День прошел спокойно. Артур мысленно готовился к операции, которая была запланирована на следующий день, пятницу, читал басни Крылова, «Нравственные письма к Луцилию» Сенеки и размышлял о своей жизни. В этот день ему позвонила Ольга и два приятеля – Данил и Женя. Ольга пообещала приехать.
     Читая басни, он смеялся вместе с Крыловым и радовался такой наблюдательности автора, тонко подмечавшего различные черты человеческого характера и сущность взаимоотношений между людьми. Особенно ему нравилась «Разборчивая невеста»:

     Невеста-девушка смышляла жениха;
     Тут нет еще греха,
     Да вот что грех: она была спесива.
     Сыщи ей жениха, чтоб был хорош, умен,
     И в лентах, и в чести, и молод был бы он
     (Красавица была немножко прихотлива):
     Ну, чтобы все имел – кто ж может все иметь?
     Еще и то заметь,
     Чтобы любить ее, а ревновать не сметь.
     Хоть чудно, только так была она счастлива,
     Что женихи, как на отбор,
     Презнатные катили к ней на двор.
     Но в выборе ее и вкус и мысли тонки;
     Такие женихи другим невестам клад,
     А ей они на взгляд
     Не женихи, а женишонки!
     Ну, как ей выбирать из этих женихов?
     Тот не в чинах, другой без орденов;
     А тот бы и в чинах, да жаль, карманы пусты;
     То нос широк, то брови густы;
     Тут этак, там не так;
     Ну, не прийдет никто по мысли ей никак.
     Посмолкли женихи, годка два перепали;
     Другие новых свах заслали:
     Да только женихи середней уж руки.
     «Какие простаки! –
     Твердит красавица, – по них ли я невеста?
     Ну, право, их затеи не у места!
     И не таких я женихов
     С двора с поклоном проводила;
     Пойду ль я за кого из этих чудаков?
     Как будто б я себя замужством торопила,
     Мне жизнь девическа ничуть не тяжела:
     День весела, и ночь я, право, сплю спокойно.
     Так замуж кинуться ничуть мне не пристойно».
     Толпа и эта уплыла.
     Потом, отказы слыша те же,
     Уж стали женихи навертываться реже.
     Проходит год,
     Никто нейдет;
     Еще минул годок, еще уплыл год целой:
     К ней свах никто не шлет.
     Вот наша девушка уж стала девой зрелой.
     Зачнет считать своих подруг
     (А ей считать большой досуг):
     Та замужем давно, другую сговорили;
     Ее как будто позабыли.
     Закралась грусть в красавицыну грудь.
     Посмотришь: зеркало докладывать ей стало,
     Что каждый день, а что-нибудь
     Из прелестей ее лихое время крало.
     Сперва румянца нет; там живости в глазах;
     Умильны ямочки пропали на щеках;
     Веселость, резвости как будто ускользнули;
     Там волоска два-три седые проглянули:
     Беда со всех сторон!
     Бывало, без нее собранье не прелестно;
     От пленников ее вкруг ней бывало тесно:
     А ныне, ах! ее зовут уж на бостон!
     Вот тут спесивица переменяет тон.
     Рассудок ей велит замужством торопиться:
     Перестает она гордиться.
     Как косо на мужчин девица ни глядит,
     А сердце ей за нас всегда свое твердит.
     Чтоб в одиночестве не кончить веку,
     Красавица, пока совсем не отцвела,
     За первого, кто к ней присватался, пошла:
     И рада, рада уж была,
     Что вышла за калеку.

     Артур поговорил с врачом и спросил, как будет проходить операция. Тот был молодым человеком с чувством юмора.
     – Это артроскопия, – сообщил он. – Операция займет от двадцати до сорока минут; анестезия будет местная: вводится через спину, на теле делается два надреза и операция проводится через них, а в это время на экране телевизора вы можете лежа наблюдать кино под названием «Мой коленный сустав».
     Артур улыбнулся этой шутке и заодно подписал протянутые ему бумаги.
     – У вас там еще повреждены связки, – продолжил врач, – во время операции посмотрим их, но их вряд ли будем трогать. Если будут беспокоить, потом обратитесь, хотя после обращаются редко.
     Артур спокойно относился к тому, что должно было произойти; Данил, его знакомый, позвонив ему, удивился и отметил это.
     Вечером медсестра сделала ему клизму, сказала, что нужно будет подготовить ногу – побрить вокруг колена – и до операции ничего не есть.
     Ложась на бок, Артур посмеялся:
     – А это не больно?
     Сестра улыбнулась:
     – Нет. Расслабьтесь.
     Артур почувствовал, как живот его стал заполняться прохладной жидкостью.
     – Походите минут пять.
     – Угу, – только и ответил Артур.
     Каталка приехала за ним на следующий день в послеобеденное время.
     – Сходить помочиться, раздеться и лечь под простыню, – с улыбкой, видя симпатичного Артура, приказала медсестра – та самая хорошенькая светловолосая девушка, повстречавшаяся ему раньше, когда он приходил на консультацию.
     Она вышла.
     Артур разделся.
     – Вчера побрил колено, нога стала гладкой, как у женщины, – улыбаясь, сообщил он всем и лег под простыню.
     Его везли по коридору, а он в это время вспоминал, как его в детстве везли на операцию по поводу аппендицита, и пару раз пошутил с медсестрами. На лифте его доставили в операционную и передали в руки человеческих тел мастеров.
     Он перебрался на операционный стол. В его правую руку ввели шприц с капельницей, на левую – надели специальный прибор, чтобы постоянно следить за давлением во время операции. В спину ему был сделан неприятный укол.
     – Холод в теле чувствуете? – спросила операционная сестра.
     – Да, – ответил он.
     Артур чувствовал, как его тело от бедер книзу наливается прохладой и через короткое время стало тепло. Постепенно его тело от груди до пяток становилось немым. С его ногами что-то делал врач – то ли поднимал, то ли опускал, то ли чем-то перетягивал, – Артур лишь чувствовал какие-то манипуляции, однако все время ощущал свои ноги бездвижимыми, будто они лежали на месте.
     Операцию делал тот самый молодой доктор под наблюдением другого врача, который сообщил Артуру на консультации о нестойкости колена. Хирург обнажил его бедра и ноги, и закрыл ему обзор занавеской. Тут же прикатили телевизор на высокой подставке и установили сбоку так, что Артуру был виден экран. Сначала экран был темным, но постепенно Артур стал видеть происходящее. Вот камера проникла внутрь, и он стал наблюдать кино, о котором ему говорил врач. Он увидел какие-то незнакомые и неведомые ему члены, одни твердые и неподвижные, другие – зыбкие и мягкие. Внутри сустава текла прозрачная жидкость и смывала кровь так, что обзор был хорошим. Инструмент то и дело пытался поймать какую-то неуловимую белую мягкую частицу, похожую на белок разваренного треснутого яйца, а та норовила скрыться между костями. По-видимому, это и был тот самый злополучный мениск, который нужно было удалить. Наконец, инструмент его поймал и сделал с ним то, что и хотел сделать – откусил.
     Во время операции врачи переговаривались с сестрами и шутили, по радио играла музыка. Артур подумал, что оно и правильно – в отличие от ханжеских замечаний обывателей, говорящих о цинизме врачей и всего медицинского сословия. Все нормально: люди заняты делом. Лечат ваши тела, с которыми вы творите, что хотите. В то время как вы на своей работе зачастую заняты бессмысленными вещами, в ваших рабочих помещениях играет музыка и слышен ваш зачастую безудержный глупый хохот над бессмысленными вещами: вы можете смеяться и улыбаться над глупостями или острить, одновременно пить и есть, а они на своей – восстанавливают ваши покалеченные тела. Так благодарите их за это и берегите. Ибо вы сами можете оказаться на операционном столе в любой момент. Надо видеть и подмечать в человеке все хорошее.
     Артур видел, как ему прочищают хрящ внутри, и через некоторое время по поведению врачей догадался, что операция походит к концу.
     – На сегодня это последняя, – сообщила сестра присутствующим, имея в виду операцию Артура; так что им, как и всем людям после трудовой недели, можно будет спокойно идти домой и радоваться выходным.
     После того как капельница и жгуты были сняты, а Артур освобожден от «щупалец» операционного стола, врач переложил его ноги на каталку, и Артур, помогая ему перетащить свое тело полностью, приподнялся на руках и перебрался на нее сам.
     Затем доктор вывез накрытого простынею Артура из операционной и оставил дожидаться медсестер.
     – Спасибо вам, – промолвил Артур.
     – Пожалуйста, – шутливо растягивая слова, ответил врач.
     Подошли сестры и повезли его обратно к лифту. Там Артур им поведал о своем состоянии:
     – Тело вообще не чувствую, как будто не мое. Долго так будет?
     – Около двух часов, – сказала одна из них.
     Они ввезли его в палату, подвезли к кровати и помогли перелечь на кровать. Та самая симпатичная девушка с едва заметной улыбкой прикрыла его наготу одеялом.
     Артур щупал руками свое тело и удивлялся – оно было твердым и чужим.
     Время шло. Обстановка была тихой и размеренной. Некоторые спали.
     Одному больному со сломанной ключицей в этот день тоже была сделана операция – как раз до того, как операцию сделали Артуру. В тишине было слышно, как он кряхтел от неудобства, когда здоровой рукой натягивал через голову спортивный свитер, а голова никак не протискивалась в отверстие для шеи, которое смещалось то на один, то на другой бок. Одновременно с этим действием он вспоминал свою маму и приговаривал: «… твою мать, просил же ее принести рубашку на пуговицах!» Выглядело это так комично, что Артур, закрыв лицо одеялом и отвернувшись к стенке, в гримасе заливался беззвучным смехом.
     Позже в этот день, как и обещала, приехала Ольга: привезла зеленый чай, картошку в пластиковой банке, приготовленную по вегетарианскому рецепту, большой кусок торта собственного приготовления, две бутылки йогурта, глазированные сырки, бананы и заказанные им фисташки. Артуру много было не надо: он сам о себе позаботился и собрал с собой в больницу все необходимое, в том числе захватил фрукты: апельсины, персики и грейпфрут, уходя сообщив матери, что едет на пикник; к тому же он должен был в понедельник уже выписаться.
     Артур обрадовался Ольге, и они долго разговаривали, как обычно, периодически обезьянничая и смеясь. Он улыбался своему необычному положению: такого, чтобы Артур лежал в больнице, у них в совместной жизни еще не было, Ольга же в период их супружества однажды находилась в стационаре. Он в подробностях рассказал ей, как проходила операция. Ольга поморщилась. Рассказал, как медсестра, перетаскивая его на кровать, прикрыла его срамоту. Ольга, как дитя, сделала заговорщицкое лицо и улыбнулась: «Да?» Он шепотом поведал ей тот комичный случай с другим больным, надевавшим через голову свитер, и оба они, открыв рот, долго беззвучно смеялись… над этой ситуацией, но не над самим больным, конечно. Удивительно: Артур был веселым и сам много смеялся, в том числе над собой, и даже в больничных условиях у него нашелся повод для шутки и смеха.
     Вошла та молоденькая медсестра и спросила, кому нужно делать уколы? Сказала, что будет какое-то обезболивающее и снотворное, в котором содержится небольшой процент наркотического средства. Когда она уже выходила из палаты, Артур в шутку поинтересовался, не будет ли от него привыкания? Она на мгновение вернулась и, улыбнувшись, сказала, что от такой маленькой дозы не будет.
     Через некоторое время Ольга ушла.
     В этот вечер нога у него разболелась: он отходил от анестезии. Через пару часов он уже мог встать и допрыгать до туалета.
     Ольга привезла ему сборник ведических притчей и аудио-книгу о Ходже Насреддине, и Артур, когда уже стемнело, лежа в постели наслаждался этой историей. Перед сном ему сделали тот самый обезболивающий укол, и через некоторое время Артур почувствовал, как по телу стало разноситься тепло и приятные ощущения.
     Все-таки хорошо жить! Насколько приятной может быть жизнь человека, сколько радости он может получить и отдать другим! Сколько может сделать полезного для других! Сколько интересного есть в этом мире! Как все здесь правильно устроено!
     До больницы Артур посетил несколько уроков танцев: разучивал сальсу, вальс, клубные танцы. Он видел, как некоторые девушки искоса заинтересованно посматривают на него, на его фигуру. Артур неплохо справлялся; ему очень нравилось двигаться, так что, танцуя, он всегда улыбался. Он посетил индийские танцы и увидел, как точны, плавны и разнообразны в них движения и как отличаются они от обычных «сексуальных» движений. Теперь он подумал: «Как можно здорово жить, радоваться и зажигать! Наслаждаться своими движениями в танце!»
     Он лежал на спине ровно, но затем приподнялся повыше и присел на подушках, чтобы иметь возможность наблюдать в окно за темным вечерним городом. Позади соседнего здания больницы, в котором находилось родильное отделение, виднелась дорога с электрическими фонарями. Еще дальше – уже совсем вдалеке – виднелась эстакада с проезжавшими электричками и мелькали неоновые вывески.
     Артур еще раз подумал, что, вероятно, хорошо, что все так произошло в его жизни. Многие люди живут и страдают по поводу себя, своей жизни, своих отношений с кем-то, а все потому, что надеются получить от жизни различные блага, строят честолюбивые замыслы, желая, чтобы окружающий мир и другие люди подстроились под их капризы. Желают всего немедленно, не перегружая себя работой и заботами. Водят друг друга за нос, пытаются повыгоднее «продать» себя обществу, полагая, что их труд и способности стоят дорого и в них у общества есть какая-то нужда. Разуверяются в любви, смеются над чувствами и унижают других людей. Они становятся жадными и ненасытными, алчными и безапелляционными, а не получая того, что им, как они считают, причитается от жизни, вдобавок становятся завистливыми и циничными.
     Артур сознавал все это и постепенно отказывался от своих ненужных желаний, навязанных общественной системой.
     Как-то раз он поведал Анне, что хочет, чтоб у его был и «Феррари», и элитная квартира, и дом за городом, и другие всяческие блага. Анна – уже значительно позже, при расставании, когда предсказывала ему любовь к другой и даже называла срок, когда это произойдет, – ответила на это, что все из того, что он назвал, ему в жизни будет уже не нужно. Ни любви, ни «Феррари», ничего другого у Артура не оказалось. Предсказательница липовая!
     Артур вспоминал, как однажды в университете преподаватель по социологии, который к тому же читал лекции в одном из ведущих вузов страны, прослушав доклад Артура перед студентами, назвал его единственным со всего курса, кто способен на что-то в жизни – чтобы что-то дать обществу. Он также вспомнил, как умудренная жизнью преподавательница по философии, некоторое-то время проработавшая в Литературном институте, слушала и аплодировала двум его эссе, которые он читал с кафедры. А на экзамене, когда он говорил о любви, отвечая на вопрос билета и подсматривая в свой исписанный листок с ответом, она, после того как он закончил, даже произнесла: «Пять!» и попросила отдать ей этот листок, предварительно предложив ему поставить на нем автограф. Он также вспомнил свою сокурсницу Настю Ювшенко, которая ему как-то заметила, что у него, Артура, из всего курса лучше всех получается изучать юриспруденцию: «Ты как-то глубоко проникаешь в суть вещей».
     Он вспоминал своего руководителя и владельца крупной компании Андрея Антоновича, при котором он собственно и стал полноценным юристом, завершил свое юридическое образование, и который после пяти лет работы Артура в компании, назначил его на должность директора одного из подразделений. Его руководитель был очень работоспособен и немногословен в общении и в то же время интеллигентен и в чем-то даже скромен. Именно благодаря этому руководителю и работы в его компании Артур сейчас ездил на своем изысканном черным автомобиле. Артур мысленно благодарил его за все, что тот для него сделал, считая себя в долгу перед ним.
     Артур вспомнил другого своего руководителя, Петра Максимовича – директора фирмы, в которой он повстречал Анну. Теперь Артур винил себя за то, что, находясь в таком безутешном состоянии из-за неудачной любви и крушения брака, которое выбило его из колеи стабильной деловой жизни, он не смог в полной мере помочь своему директору в его деятельности. В конце концов, тот был вынужден уйти, говоря всем, что очень устал, а новое руководство через некоторое время рассталось с Артуром.
     Удивительно, но Артур подумал, что все люди, которые оказали на него какое-то влияние, имели отношение к его развитию и становлению на протяжении жизни, – все были одного знака зодиака: и Андрей Антонович, и Петр Максимович, и Артем, его друг, и сабомним Матвей, инструктор по таэквондо, и Бальзак, и, наконец, Анна. И это только те люди, даты рождения которых он знал. Впрочем, много других людей также вели его по жизни или оказали на него влияние.
     События его жизни мелькали перед Артуром, и он старался вспомнить многих людей, которые ему помогали в жизни.
     Он думал о своей жене, Ольге, любившей его и так много ему отдавшей, а также о своем отце и матери, так много боли причинивших ему, но тоже помогавших, что в пору было говорить обо всем этом возвышенными словами:

     «Я не получил от отца того, что хотел получить от него. Я не дал отцу того, что хотел и должен был дать ему. Я не получил от матери того, что хотел получить от матери. Я не дал ей того, что должен был дать. Я не дал жене то, что хотел и должен был ей дать, и не получил того, что хотел от нее получить. Увы»…

     «Слава богу, что у меня есть родители. А ведь у кого-то их нет или они алкоголики. Именно отец мне помог продолжить учебу, когда у меня не осталось на нее денег. Он всегда помогал мне в трудную минуту. Если бы не он, никто бы мне не помог, и я не окончил бы университет», – подумал Артур и мысленно поблагодарил своего отца, и простил его за все.
     Он вспомнил своего брата, Вадима, который был младше его почти на шесть лет: как ухаживал за ним и нянчил в детстве, и когда мать была на работе, подмывал ему попку и стирал колготки; как сам варил и кормил брата пельмешками, когда тому было два годика; как они всего год назад отмечали с родными день рождения Вадима в кафе, как написал ему поздравления в открытке и как Вадим тогда со словами «Я тебя люблю, брат!» со слезами на глазах обнял его:

     «Вадим! Жена и муж, по сути, чужие друг другу люди. Их даже не роднит ребенок: даже он не способен связать их до такой степени, чтобы повлиять на то, чтобы они остались вместе. Вот между ребенком и матерью или отцом, как между братьями и сестрами, уже кровная связь существует. Когда-нибудь мы останемся одни на этом свете: родители уйдут, а мы останемся и будем продолжены в наших детях. Но, по сути, от наших родителей останутся только два человека – ты и я. И я буду рад, что от нашей семьи у меня останется на земле родной человек. С днем рождения, брат!»

     Он вспоминал Анну, которая на работе рассказывала другим сотрудницам, как она ездила на природу с тремя мужчинами. Он слышал ее слова: «Я себя чувствовала королевой», и теперь подумал: «Никто тебя не будет любить так, как я». Это смелые слова. Но когда эти слова произносит влюбленный, он имеет на это право. Точно так же думал и Артур: «Кто же тебя еще так будет любить?!»
     Ах, женщины, женщины! Вы так хотите внимания от многих! что не способны дать счастье кому-то одному: даже находясь замужем, вы все также хотите привлекать чужое внимание, и обманчивая лесть посторонних никогда не утешит вашу самовлюбленность!
     «Анна, милая Анна, спасибо тебе за все. Я не считаю невыраженную платоническую любовь любовью. Но, тем не менее, ты мне подарила мгновения, которые я не смогу забыть. Я ощущал те мгновения, когда был с тобой, вероятно, самыми приятными в своей жизни. Я тогда жил надеждой, что смогу наслаждаться жизнью. Вместе с тобой. Ты умная женщина. Я гордился бы такой спутницей. И даже несмотря на то, что ты меня отвергла и поступила так, как подсказывало тебе чутье, я верю, что ты поступила правильно, все обдумав. Я сожалею, что причинял тебе боль, когда был груб с тобой, осознав, что ты отвергаешь меня. Я благодарен тебе за то, что ты мне дала одну вещь, без которой жизнь любого человека не будет полной. Ты мне подарила свободу. Сам бы я подарить себе ее не решился».
     Теперь Артур думал, что все те гадости, которые Артур говорил ей, он должен был адресовать не ей, а себе. Ведь не она, а именно он оказался настолько глуп и непонятлив.
     Но Артур также думал и о том, что вовсе не Анна, а именно Ольга, его верная жена, любила его по-настоящему. Именно она так много дала ему в жизни, а он ничего этого не оценил.
     «Каждому вредит либо собственная глупость, либо чужая подлость».

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/03/14/2117

Вернуться к предыдущей главе: http://www.proza.ru/2013/03/13/2113