Как я стал альпинистом

               
                Как занялся альпинизмом – занемог,               
                Не могу спокойно жить, как ни стараюсь               
                По ночам вбиваю крючья в потолок               
                И с кровати дюльфером спускаюсь
   
               
                (Турист. песня, автор не установлен)


                Во время восхождения альпинист срывается с тропы и летит камнем вниз
                - А-а-а-а!!!
                Товарищи сверху - Серёга ты живой?
                - Я ещё не долетел, а-а-а-а!!!
                (Один из анекдотов сумасшедших, которым не сидится в комфорте. Автор не известен)
 

          В середине 70-х, в общаге Рижского института гражданской авиации, на улице Лаувас, в одной комнате со мной жили два друга – Юрик и Шурик, которые сразу же по поступлению записались в секцию туризма. Через какое-то время они и меня совратили ходить в турпоходы выходного дня. За полгода мы облазили все Латвийские леса в сказочно красивых местах слияния рек Амата и Гауя (район ж.д.станции Йерики). Научились ставить палатки, разжигать костёр под дождём, вязать узлы. Попутно – собирать-разбирать байдарки, освоили переправу, траверс и спортивный спуск. Всего понемногу, на самом примитивном уровне.

          Однажды, в самом начале уже 2-го курса, придя на скалы, на берег Аматы, попали на альпинистские соревнования и первый раз в жизни увидели, как участники спускаются дюльфером*. Завораживающее зрелище, сродни парашютному. Старший нашей группы, пятикурсник Анатолий, сказал, что не проблема, он, мол, это всё знает и умеет и нас научит. Следующий поход мы решили посвятить скалолазанию.

          Пришли как обычно, разбили лагерь, допоздна проорали у костра под гитару про пятую точку, рюкзак и ледоруб. Утром, позавтракавши, оставили группу внизу и вчетвером, по обходной тропинке поднялись на отвесный обрыв, имевший местами отрицательный уклон. Толик был с пониманием, сказал, что начинать вообще-то надо с небольшой высоты в 3-4 метра и что даже с неё он сам заставил себя прыгнуть не с первого раза, и мы пока будем готовиться только морально. Хорошо развитое чувство самосохранения позволяло относиться к этому мероприятию вполне легкомысленно. Анатолий, заинструктировав нас “до слёз” и  подготовив всё по взрослому, предложил по очереди надевать на себя амуницию и подходить к краю обрыва, что бы значит прочувствовать. Но если вдруг у кого-то “поедет крыша” и он решится прыгнуть (или, не дай бог, сорвётся) – безопасность гарантирована.

          Сначала облачился Шурик, подошёл, постоял, заглянул, пошутил и как бы нехотя всё снял. Потом Юрик – по той же схеме. Настала моя очередь. Ни на долю секунды не усомнившись в том, что всё повторится, ни о чём не переживая я напялил на себя какую-то перевязь с карабинами, продел страховочный трос. Увлёкшись, не обратил внимания, как метрах в 30-ти от нас остановились два автобуса типа ЛАЗ, такие большие с круглой попой. (Там была лесная дорога, но мы и представить не могли, что по ней могут проехать автобусы). И вдруг из них высыпали первокурсницы из Рижского политеха, человек пятьдесят, все хорошенькие такие…

          Увидев нас они бросились со всех ног, обступили на почтительном расстоянии, толкая друг-друга, выглядывая из-за плеч впередистоящих. Лопочут что-то на латышском, круглые глаза, радостное восхищение и изумление в одном флаконе… Ещё бы, как свезло: первый раз приехали, а тут такое зрелище! Без переводчика понятно – живой матёрый альпинист!! Щас будет прыгать!! (Ага, щаз-з-з-з). Чуть поодаль за ними расположилась группа ребят нордического вида – все под два метра, голубоглазые блондины. Поджав губы, они смотрели на меня с хмурой завистью.

          Стояла золотая латвийская осень: хрустальная прозрачность насыщенной кислородной прохлады, видимость “миллион на миллион”, кругом искрятся паутинки, солнечно, сухо и головокружительно красиво. И вдруг я понял, что не смогу просто снять амуницию и уйти, а значит… это конец… Не обращая внимания на невесть откуда взявшееся, до рези под ложечкой, острейшее сосущее желание жить, чего испытывать ранее не доводилось, я пододвинулся к краю пропасти, глянул вниз с высоты двенадцатиэтажки и повернулся к Толику:
          –  Можно?
          Анатолий тоже всё понял, судорожно сглотнул, втянул голову в плечи и обречённо опустил руку:
          – Давай.

          Я примостился спиной к обрыву, отвёл по инструкции в сторону правую руку с верёвкой и наклоняясь назад, когда почувствовал, что теряю равновесие, ка-а-ак сиганул…

          Гимнастика!! Вот что спасло мою жизнь!! Думаю, что если бы не занятия ей в Салехардской спортшколе, в ранней юности, всё могло бы закончиться весьма печально…
Одолев отвес в несколько лихих прыжков и прилунившись, я посмотрел вверх. Все, стоявшие там, опасливо высыпали по краю, как хатифнатты, и в полной тишине завороженно-изумлённо созерцали, осмысливая увиденное. А Юрик с Шуриком, так были просто потрясены…

          Конечно, понравилось, конечно, потом прыгал ещё не раз, но тот первый… Я уже даже не помню, как называлась наша турсекция, но навсегда врезалось в память, что в Рижском политехе она называлась “Силуэт”.

          И ещё: до сих пор лелею себя слабой скромной надеждой, что кто-то из них, под впечатлением красоты увиденного, остался в этом безрассудстве и покорил все восьмитысячники мира.

                M.V.

         


                * - дюльфер – вид скоростного спуска, с отвесных скал. Осуществляется при помощи верёвок и карабинов, соединённых определённым способом. Назван в честь придумавшего его немецкого альпиниста  Ганса Дюльфера.

                ** - на фотографии часть нашей группы (практически на том самом месте, мы тогда осваивали спортивный спуск). Справа внизу старшекурсник студент-инструктор Анатолий. Я вверху слева.