Призрак Алой Ветви

Звездная Связь         http://www.proza.ru/2013/03/09/383

                ДГ16 Призрак Алой Ветви
               Он не хочет делиться увиденным, но информация, как яркий след от метеорита в темном небе, замерла в нем, сочась искрами важного. Однако Ирис не сможет разгадать всей картинки по одному кусочку пазла. Разобраться что к чему мы сможем только вместе.
               Хотя на настоящий момент видения об Ари расплескались по всей нашей с ним жизни, как вода на чернила, размыв реальность откровениями дальних, недоступных миров. Но странно, что он получил информацию не о своей бабушке Триане. Что еще он увидел?
               Что-то заставляет меня пройти мимо Лио, и вернуться в кабину управления. И не зря. На экране, между поломанными при приземлении деревьями, я вдруг замечаю фигурку человека. Он смотрит вверх на громаду корабля, ничуть не удивляется, и продолжает упрямо лезть сквозь бурелом.
               - Это Релемилл! – Восклицает подошедший Ирис.
               Я открываю люк мысленным приказом, и вскоре священник уже подходит к нам, запыхавшийся, и исцарапанный ветками, но не выдающий тяжести навалившихся на него новостей.
               Он приносит бездонность божественного откровения, которому служит. Того откровения, которое скользит по поверхности, ничего не задевая, не осуждая, не внушая, что у Бога есть имя, лицо, догма, посредники, которые высокомерно дают тебе понять, что им Бога слышнее, чем тебе.
               Его откровение нацелено на очищение только своей души, и нашей, если мы к нему присоединимся. Он смотрит на нас с Ирисом, и не осуждает нашу любовь. Если бы все понимали Бога так, как он, не было бы войн и вражды между людьми.
И еще он принес письмо. В нем – низко нависшие клочковатые облака, как старческие брови, и много вопросов.
               - К нашему разговору, Ирис. Если у вас есть мечта – не бойтесь заплатить за нее цену - любая цена будет включать не жертву, а кармическое и душевное развитие. Иными словами, у вас попросят только то, что вам не нужно так и так - ваше старое, невежественное "я". – Линн трет ладони, и дышит на них. – Я замерз! Полагаю, глупо надеяться, что на летающей кастрюле будет камин? Домиарн, ты можешь определить по почерку, кто писал – мужчина или женщина?
               Улыбнувшись тысяче вспыхнувших тайн в лабиринте его души, я беру у Релемилла письмо.
               И вижу, как по темной у лице идет человек. Слышится тихое поскрипывание, или скрежет, как будто чья-то незримая рука водит гвоздем по стеклу. Этот прохожий так напряжен, что начинает оглядываться по сторонам в поисках источника скрипа.
               Над ним, раскачиваясь от ветра, болтается туда-сюда уличный фонарь. Огонь в нем почти потух, грозя погрузить эту часть улицы в полную темноту. Человек зябко кутается в плащ, и ускоряет шаг, торопясь к более освещенному пятну впереди, когда из-за угла на него кто-то бросается.
               Неожиданно прыткий, этот прохожий бросается бежать с исступленным отчаянием, и на какое-то время, кажется, ему удается оторваться от погони. Холодный ветер остужает разгоряченное лицо, но силы на исходе. Его топот гулко отдается по мощеной мостовой пустынной улицы, и за этим звуком не слышно больше ничего.
               Беглец переходит на шаг, и оглядывается. Лунный свет заливает крыши домов. Тишина, кажется, достигает своего пика, после которого – или жизнь, или смерть... Ветер гонит снежинки, и в быстротечных вихревых потоках прямо рядом с прохожим внезапно появляется темная фигура. Единственное, что успевает увидеть человек – это сверкнувшее лезвие кинжала.
               - Это писала женщина. –Я возвращаю Линну бумагу. – Ваша очередь поведать нам свою часть пазла.
               - Неделю назад в церковь зашел человек, и молился там в полном одиночестве. Когда он ушел, на полу рядом с тем местом, где он стоял, лежало вот это письмо. Обронил, наверное, подумал я. И хотел вернуть, но не знал, кому. А через два дня привезли отпевать покойника. Каково же было мое удивление, когда в мужчине, лежавшем в гробу, я узнал того посетителя.
               Релемилл замолкает, и отрешенно смотрит на экран. Предвечерние тени превратили лес в мистическое царство, где каждая ветка обернулась косматым чудищем, полным то ли злости, а то ли сожаления о чем-то потерянном.
               - Договаривайте до конца, уважаемый. – Ирис проводит рукой по экрану, и картинка вдруг меняется на темное небо, усыпанное звездами. – Вы не просто подслушали его молитву, но еще и прочитали письмо.
               Линн молча кивает.
               - И вы испугались на полную катушку, потому что на следующий день к вам явились люди с красными нашивками на воротниках, и желали знать, не исповедовался ли у вас этот человек, и  если да – то что он сказал. Они заломили вам руки за спину, прижали к стене, и четко объяснили, что не шутят, и что им нужна правда. Вы побожились, что ничего не знаете. Они сказали, что вернутся. Благо, вовремя с неба спустилась Летающая Кастрюля Чернокнижника, и вы помчались к нам за защитой.
               - И ответами. – Тихо добавляет Релемилл.
               Я беру его за плечи, и захлебываюсь страхом, принесенным незваными посетителями, страхом, который он пережил, сжатый в сильных, беспощадных руках, слушая зловещий шепот человека с нашивкой на воротнике.
              Они оба напряженно смотрят на меня, ожидая, какой статус я дам ситуации.
               - Рыцари Алой Ветви, вынюхивающие что-то в Дейкерене – это очень, очень плохо. Я пока не знаю, что нужно Шлазонею, но обычно он приходит, и берет то, что хочет. И, если дело дойдет до драки, триста человек моих людей потонут в вооруженных силах, которые у него в распоряжении. Не смотрите на меня, как на спасителя. Я не могу противостоять самому влиятельному, большому, и опасному ордену в стране. Выяснять, что им нужно, будем тихо. А пока, господин Релемилл, вам придется остаться с нами.
               - Мне надо возвращаться в церковь! – Линн хмурится, и высвобождается из моих рук.
               - Вы действительно не понимаете серьезности создавшегося положения. Я отведу вас в комнату с кроватью, и поставлю вам запись о смешных животных по имени «уры» с любимой планеты моего дедушки. Они действительно очень забавные. Отвлечетесь от кошмарного видения алой ветви, жгущей ваше сознание.

               Я влезаю в окно церкви, полу-зная, полу-надеясь, что они или придут сегодня ночью, или уже там. И не ошибаюсь. В щель двери видно, что в свете одинокой свечи комната Релемилла наполнена агатовыми тенями, а их бледные лица кажутся призрачными.
               Они сидят за его столом, и молчат, прислушиваясь к капели за окном. Кап-кап-кап, капает промозглая тьма, и ее затяжная песня завораживает, вводит в транс.
               Два крепких, здоровых рыцаря так сосредоточены на своей засаде, что не только не разговаривают, но, кажется, даже ни о чем не думают. Подслушивать бесполезно. Хорошо, есть другие способы.
               Я нарочно задеваю ногой за ведро у стены в коридоре, громко ругаюсь, и открываю дверь резко и широко. Они мгновенно вскакивают, и хватают меня. Видя, что я – не священник, рыцари неистово кричат, достают кинжалы, и угрожают.
               Один из них, высокий, знойный брюнет, хватает меня за горло, и несколько раз чиркает лезвием кинжала по лицу. И, пока он шипит о том, что он со мной сделает, если я не скажу, где живет священник, я вижу женщину. Она плачет на могиле. Эта женщина – та самая, что написала письмо, найденное Линном.
               - Я... я всего лишь пришел убираться... я не знаю, где он живет... Господин священник будет завтра вечером... – Мое прерывистое, напуганное бормотание, видимо убеждает их, что я говорю правду.
               С обещанием, что придут завтра, головорезы удаляются, громко хлопнув наружной дверью. А я застываю у стены, анализируя полученную информацию. Эти двое не знают конечной цели преследования священника.
               Они просто выполняют приказ узнать как можно больше. И приказ этот был отдан не главой ордена Алой Ветви Шлазонеем. Последнее радует, но не решает проблемы стаи оголтелых убийц, бегающих по Дейкерену с неизвестными мне намерениями.