Влюбленная скрипка

Невеста из клена

- Андрей быстрей собирайся. Сколько можно тебя ждать? Мама уже зажарилась в шубе, - отец Анатолий Сергеевич, нетерпеливо заглянул в комнату шестилетнего сына.
- Я сейчас пап, уже оделся и иду.
На самом деле мальчик вовсе не был по характеру копушей. Тем более он ждал этого дня почти полгода. Уже тогда двоюродная сестричка Яна и ее родители пригласили их семейство на концерт Детской музыкальной школы в местный Дом культуры железнодорожников. Это событие для маленького северного городка Печора было, бесспорно, примечательным. Андрей втайне завидовал Янке, которая была старше его всего на три года, а уже вовсю тарабанила гаммы и непростые этюды на подаренном ей дедом с бабушкой пианино «Красный Октябрь». Но мечта его была еще выше, звучание музыки в голове еще пронзительней и тоньше.
На концерте Яна выступила явно успешно. Зал аплодировал, а счастливая девочка рдела под лучами первых софитов от непривычного внимания публики. Анатолий Сергеевич пожал руку брату Дмитрию, подбодрив взволнованного отца словами о том, что его дочь просто чудо. Жены супругов обменялись улыбками. Только Андрей, был сам на себя не похож. Вот уже пятнадцать минут он сидел, словно, не замечая происходящее вокруг. Первая это увидела мать – местная красавица - Ирина Георгиевна. «Андрюша, ты чего сестренке даже не хлопаешь? Девочка ведь старалась, так хорошо выступила». Наконец, сын вышел из оцепенения: «Да, мам, прости. У меня просто все еще в голове эта музыка, что была до этого». «Понятно. Андрюшка, это тебе выступление скрипачей так понравилось? Да, детка, они замечательно играли, у меня тоже аж мурашки по коже пошли. А произведение, кстати, называется «Времена года» Антонио Вивальди».
Праздник музыки прошел на ура. Счастливые девочки в разноцветных бантах и нарядных платьях порхали по залу словно бабочки, а мальчишки в строгих костюмах таскали со сцены свои не всегда легкие инструменты. Особенно трудно приходилось «духовникам» с их тромбонами и массивными валторнами.
Анатолий Сергеевич обнял сына за плечи и доверительно прошептал: «Что, Андрюшка, мама сказала, тебе ансамбль скрипачей очень понравился? Правда, понравился? Больше всего?». «Да, пап, очень»,- Андрей даже покраснел от вынужденного тайного признания. Тогда еще никто не подозревал, что с этих слов судьба Андрея будет предрешена.

В музыкальной школе

Отучившись в подготовительном классе целый год, где с особым усердием приходилось изучать ноты по картинкам, запоминая «до», как «домик», а «си», «как синичку», Андрей на «пятерку» сдал вступительный экзамен и был зачислен в первый класс музыкальной школы.
Учиться мальчику было легко. Однако никогда не было в этих занятиях малейшей небрежности или отсутствия внутренней дисциплины. Всегда аккуратный, собранный, паренек, обладая к тому же приятной наружностью, просто очаровывал своим талантом и педагогов, и учениц. С ребятами у него также сложились хорошие отношения. Мальчишки ценили в нем невозмутимость, спокойствие и явную одаренность.  Также, как и он когда-то наблюдал за учебой сестренки, ревностно следили за его успехами.
Иногда окружающим казалось, что мальчик держался немного обособленно. Но это ему прощалось, ведь уникумы они и в Африке уникумы.
Вся семилетняя учеба в музыкалке пролетела незаметно. Андрей давно обошел свою сестренку по количеству не только коллективных выступлений ансамблем, но и выступлений - соло. А солист он был среди скрипачей непревзойденный. Даже группа старших на год, а то и два, товарищей относилась к нему с особым пиететом. Он играл с ними в ансамбле, и всегда был первой скрипкой. Не удивительно, что после выпуска из музыкальной школы, Андрею предложили еще пару годиков позаниматься в дополнительном классе для дальнейшего поступления в консерваторию.
В обеих школах общеобразовательной и музыкальной мальчик,  а затем и юноша успевал на «отлично». Родители не могли нарадоваться на успехи сына. Единственное, что их смущало, то, что у него практически не было свободного времени, а значит совсем не много друзей. Андрюша был очень скромный и интеллигентный человечек, никогда не жаловался родителям, но в душе чувствовал, что, то, настоящее детство: с ребячьими играми в футбол и снежки на улице зимой, прошло мимо него, что он не совсем такой, как все. Подчеркнутая воспитанность и ухоженность домашнего мальчика привлекала к нему внимание противоположного пола. Но он девчонок будто вовсе не замечал, и вовсе не из гордости, а скорее от застенчивости и скромности своей натуры. А еще из-за единственной и самой большой любви, которая уже была в его сердце – музыкальной королевы – скрипки.

Консерватория и коварство Амура
 
Поступление в консерваторию не составило для Андрея труда. Многолетние упражнения над труднейшими этюдами Черни и сложными, но от этого еще более прекрасными, концертами Вивальди для скрипки позволили ему с успехом пройти все отборочные туры и стать студентом легендарной «Гнесинки». Для парнишки с далекой северной глубинки это был невероятный успех. Но он не вскружил голову приятному во всех отношениях молодому человеку. Он все больше скучал по дому, по своей северной Печоре, по родителям, да и не только. После успешной сдачи первой на третьем курсе сессии Андрюша, как обычно, приехал на каникулы домой и познакомился с женщиной, которая теперь занимала почти все его мысли. Дарья, так звали черноокую красавицу, с которой они совершенно случайно встретились в магазине «Мелодия», была старше Андрея лет на десять, но это его ничуть не смутило. Наоборот, он потянулся к ней, как неопытный теленок тянется за лаской к более опытной самке. Паренек, лишенный какого-либо маломальского опыта в амурный отношениях, попав в водоворот страстей с этой колдовской прелестницей, забыл практически обо всем. Свою любимую скрипочку он по-прежнему привозил на каникулы с собой, но все реже брал ее в руки. И она чувствовала это охлаждение, злилась и нещадно ревновала… Гаммы получались не с первого раза, вибрация выходила довольно грубо, да и сам голос скрипки, казалось, пронзительно дрожал, издавая звуки недовольства. Не случайно еще с древних времен существует поверье, что только влюбленная скрипка может красиво петь, только скрипка, способная любить, а значит сделанная из влюбленного дерева.
Предстояло ехать на занятия, но настрой был явно не учебный. Нет, Андрей не был тем человеком, который останавливается на своем пути или меняет решения, учебу оставлять он и не помышлял. Однако разлука с женщиной, забравшей вместе с телом его помыслы, была ему тяжела. А прежняя любимая – гордая бордово-красная лаковая красавица, как любая истинная итальянка, не собиралась прощать ему измены. Дела в консерватории пошли хуже. Не то чтобы совсем плохо, но для привыкшего блистать и добиваться совершенства в своем деле Андрея ступор на среднестатическом уровне был невыносим даже мысленно. Да к тому же и педагоги начали бить тревогу над своим некогда любимцем. Будучи умным молодым человеком, Андрей, конечно, понимал, в чем корень его проблем или скорее в ком этот самый корень.
После очередной беспокойной ночи, молодой человек встал с осадком от последнего мучительного разговора с Дарьей. Он взвесил все и решил, что с этим наваждением надо будет покончить. Дарья вольно или невольно поглощала его, парализуя его волю, его желания и стремления к успеху. Он и сам не понимал, любил ли он эту женщину или это скорее зависимость похожая на болезнь. Да и она? Любила ли она? Ей нравилось видеть, как он страдает, она подбавляла масла в этот дьявольской огонь, не давая ему расслабиться, вечно держа его в напряжении, на грани скандала с выяснением отношений. Ей нравилась эта игра, она ощущала в ней свою силу и власть над этим пронзительно талантливым, но таким беззащитным в личной жизни человеком ... Она также как и лаковая уроженка солнечной Италии хотела его только для себя, ревновала к этой королеве и не могла простить успеха и радости без нее.

«Мелодия» рока

-«Ты должна понять - мы больше не можем продолжать наши отношения», - глухие слова Андрея разрезали пустоту, мгновенно образовавшуюся в воздухе от неимоверного напряжения двух человеческих сердец. «Я изранен, уничтожен этими бесконечными скандалами и психологическими качелями. Ты не того выбрала, чтобы играть в такие игры. У меня есть призвание, есть цель и моя любовь, настоящая любовь, ты это знаешь, ты всегда это знала, моя скрипка. Ты посмотри, без нее я стал совсем нечеловек, без нее мне не жить, понимаешь?»
- Что ты этим хочешь сказать? Ты меня бросаешь? Меня бросаешь? Ради своей деревяшки? Да ты сошел сума! Ты ненормальный…Ты всегда был не от мира сего…. Познать женщину лишь в 23 года, когда другие уже вовсю оттачивают свое мастерство с многочисленными подружками?  Это ли не позор для мужчины (Дарья перешла на истеричный смех). И что ты думаешь так легко от меня отделаться? Поматросил что-ли и бросил? Нет, голубчик, ты женишься на мне…. Слышишь? Женишься….
- Дарья перестань, это унизительно и в первую очередь для самой тебя. Я не люблю тебя, я это понял, может слишком поздно, но все-таки, да и ты не любишь меня, любовь – это светлое чувство, оно от Бога понимаешь, а ты несешь разрушение….
- Я заставлю тебя жениться…
- Что ты сказала?
- Ты женишься или пойдешь в тюрьму… за изнасилование. Да, я всем скажу, что ты взял меня силой, надругался…
- Нет, ты не сделаешь этого… Андрей был в шоке и не знал, как реагировать на слова своей вчерашней возлюбленной….
- Вот увидишь, так и будет, а теперь убирайся, я видеть тебя не могу.

Наручники для скрипача

Родители не могли понять, что происходит с их любимым сыном. Они, конечно, знали о его романе с женщиной постарше, видели, что это плохо влияет на Андрюшу, но ничего не могли с этим поделать. Сын был уже взрослым, а лезть в личную жизнь ближнего было в этой интеллигентной семье не принято.
Андрей, ничего толком не объяснив, собрал вещи и сказал, что ему срочно нужно выехать на учебу. Еще оставалась неделя каникул, и, отец намеревался сходить с сыном за грибами в лес, как в далеком детстве, но, видимо, этому уж не суждено было сбыться. В настроении Андрея никакими грибами и не пахло…
Поучиться долго не удалось. Не прошло и месяца, как в столичный вуз в общежитие №2, где проживал Андрей, за ним пришли местные сотрудники милиции. Надо сказать, что утро того дня сразу не предвещало Андрею ничего радостного, все валилось из рук, по прежнему не музицировалось, а за завтраком вообще на стол веером рассыпалась крупная соль.
Но о том, что произойдет позднее, он даже не догадывался. С Дарьей связь была прекращена, она не звонила, он тоже. Постепенно стал приходить в себя и забывать все случившееся, как страшный сон. Хоть «помириться» со скрипочкой до конца не удавалось, во время занятий она все еще капризно поскрипывала и фальшиво пела, но все-таки, судя по всему, был повод для оптимизма. Музыка и ее богиня Эвтерпа вновь благоволили молодому музыканту. Мелодии частенько звучали у него в голове, так, как в идеале они должны были быть им исполнены. Андрей снова чувствовал свои пальцы, видел ориентиры и понимал к чему надо стремиться. Но тут такое началось………
- «Согласно постановлению суда по исковому заявлению потерпевшей Дарьи Викторовны Скалацкой по факту изнасилования вам предъявляется обвинение в совершении данного тяжкого преступления, нам необходимо будет конвоировать вас на родину»,- голос следователя Макарова звучал, как серия коротких выстрелов, казалось, прямо в голове Андрея. «Вы можете собрать необходимые вам вещи и завтра собираться в путь»,- продолжал молодой лейтенант. Андрей, сломленный всем происходящим, слабо понимал, что происходит вокруг. Одна мысль неустанно бомбила  изнутри: «Она все-таки сделала это, она все-таки сделала… Зачем, как она могла...»? Эта заезженная пластинка крутилась всю его показавшуюся вечностью дорогу домой. Столь любимую и ожидаемую всегда  дорогу, которую на этот раз так испоганили все эти обстоятельства, наручники на руках и конвоиры в плацкарте вагона. Люди, ехавшие каждый по своим делам, испуганно и недоверчиво поглядывали на молодого арестанта, шушукались: « Да ты посмотри, совсем не похож на бандита, такой благообразный парень, а смотри ... туда же...». Рядом муж, поучал жену, дескать, что ты сумки свои пораскидала, не видишь, ворюга рядом и глазом не моргнешь, а чего-нибудь не досчитаешься. Слушать подобное Андрею было, мягко говоря, непривычно и поэтому невыносимо. Казалось, что кто-то по глупой шутке загнал его в чужую шкуру, и это всего лишь временное перевоплощение, игра, сон который должен скоро закончиться…..иначе… иначе не понятно как жить дальше…….

Страшный путь домой
 
На перроне уже стояли отец и мать. Мама как не старалась, не могла сдержать слез и начала плакать еще до того, как сына с руками за спиной вывели из поезда. Отец держался молодцом, не выдал своей боли, чтобы не сделать сыну еще хуже. Всем своим видом показывал ему – держись сынок, все разрешиться… А дальше пошли многочисленные допросы, очные ставки и выбивания признательных показаний. Как говорится: от тюрьмы да от сумы не зарекайся, но не дай Бог кому испытать это на собственной шкуре. Счастье, если попадет опытный и человечный следователь, который не будет любыми способами ломать человека, волею судеб попавшего в прокрустово ложе правосудия в нашей стране, а если нет……. Труба дело, как сказали бы сами оперативники. Андрею не свезло....
Очная ставка с Дарьей проходила как в каком-то сюрреалистическом кино. Она зашла в кабинет сотрудника СИЗО совсем не похожая на себя. Андрей помнил ее другой, абсолютно другой. Даже последняя скандальная встреча не очернила ее образ в памяти. Он помнил, какой магической красотой влекла его эта женщина. Красотой не только внешней, но внутренней чарующей сильной энергетикой. А теперь она была похожа на снежную королеву, она была холодна, немногословна, цинична и беспощадна. Она понимала, как обжигала его своим ледяным присутствием и колючим снежным взглядом, она видела, как он повержен морально и слаб физически, но это не остановило женскую ненависть. Женская ненависть, о, … об этом можно сложить отдельный рассказ. Вы когда-нибудь  видели, как дерутся женщины, как они выясняют отношения из-за неподеленного мужчины, или по какому иному поводу? Вот уж зрелище не для слабонервных… шекспировские страсти просто блекнут в сравнении с этим шоу. Даже мужчины, эти дикие дети городских джунглей, в шоке наблюдают, как одна бабенка лупит другую, чем ни попадя, дерет за волосы, бросает на землю, бьет ногами. Женщины страшны в истинном гневе, они безудержны. Будучи экспрессивными созданиями, от своих эмоций они теряют контроль… они звереют и готовы убить противницу. Каждый раз они бьются не на жизнь, не до падения на землю или просьбы о пощаде, как настоящие мужчины, а на смерть, до упора. Часто их буквально оттаскивают друг от друга насильно. Женщина не прощает, когда ею пренебрегают, когда ей предпочитают кого-либо или что-либо другое. Все это читал Андрей в ненавидящих глазах своей вчерашней любви. И не мог он понять, как не  видел он этого раньше, как не уберег себя от этой пожирающей мужчину-самца самки.
Родители не раз обращались к этой женщине, чтобы она забрала свое страшное заявление из милиции, но тщетно. Видимо Дарья решила идти до конца, теперь ей не нужна была даже жадно лелеемая доселе женитьба. Мать, позабыв о гордости ради своего единственного сына, ходила даже предлагать ей деньги. Но та лишь рассмеялась ей в ответ.
До суда Андрея все время продержали в следственном изоляторе. Никакого разговора о временном выпуске под залог даже не шло речи. Когда он появился в зале суда, мать с трудом узнала собственного ребенка. Ее ухоженный мальчик, этот красивый молодой мужчина практически превратился в ходячий скелет. Вместо выразительных глаз чернели потухшие впадины. Зрелище было тяжелым не только для родителей, но и просто знакомых, пришедших в суд поглазеть.

Встать, суд идет

Судья, госпожа Сидригова, внимательно выслушав обвинение, адвокату Андрея развернуться так и не дала. Да и не сказать, что тот шибко старался. Знал, что у гособвинителя хорошо сколоченный материал и в наличии прямые показания потерпевшей. Понимал, что тягаться с ним почти бессмысленно. Казалось, что судья тоже давно приняла решение по этому делу и лишь для протокола снисходительно позволяла бодаться на судейской арене двум противоборствующим сторонам. Андрей сидел, низко опустив голову, смотреть на плачущую мать ему было невыносимо, а лицо отца, как он не старался, было настолько бескровно, что Андрей боялся своим отчаявшимся взглядом еще больше его растревожить. Вердикт был вынесен довольно быстро. Судья зачитала его нарочито бескомпромиссно: пятнадцать лет тюремного заключения. Мать дико вскрикнула, и как раненная львица, бросилась к  своему сыну, но сделав несколько шагов, едва не рухнула на пол. Успел поддержать за руки брат ее мужа. Андрей никогда не думал, что мышцы тела могут так не слушаться человека, его разума, воли. От всего происходящего его стало трясти как в лихорадке. Отец, сначала подскочив к матери, и, убедившись, что она уже приходит в себя, успел подбежать к сыну, которого конвой уже выводил из зала суда. Он схватил сына за руку и судорожно прижал ее к своему сердцу. «Мы любим тебя сынок, мы будем бороться, держись, мы вытащим тебя Андрюша...». Молодой конвоир отстранил отца от сына, а Андрей отвернулся, чтобы отец не заметил слезы, которые предательски полились из глаз.
Вскоре выяснилось, что через пару дней арестантов отправят по этапу в город Сегежа. Велели собирать все необходимое, путь предстоял не близкий. Не смотря на бесконечные просьбы родителей повидаться с сыном перед отправкой его по этапу, увидеться им так и не позволили. Ответ был беспощаден в своей простоте: «не положено». Единственно, с горем пополам, разрешили передать Андрею скрипку…Родители так надеялись, что она поможет спасти их кровинушку.

Росток жизни в «колючках»

Поначалу в дороге Андрею, впервые за месяцы последних мытарств в СИЗО показалось, что он немного оживает. Неважно, что его водят со сцепленными за спиной руками даже в тамбур, неважно, что он видит жизнь за лишь окном вагона, главное, что его куда-то увозят из ставшего кошмаром  СИЗО. Главное, что сейчас нет этих угнетающих душу решеток и лязгающего звона железных засовов изолятора. Да, скоро это повториться снова, но этот глоток жизни, он знал, что не забудет никогда.
Сердце вновь стало биться и от того, что он увидел, беда, которая пришла к нему, действительно не столь избирательна. Кроме отпетых уголовников, с которыми сейчас лощеному мальчику, как говориться совсем не из той компании, теперь приходилось делить и хлеб и горе, были здесь и на удивление совсем не испоганенные жизнью люди. В общей конуре ехал один престарелый доцент факультета юриспруденции, очень глупо погоревший на взятках своих нерадивых студентов. Это, пожалуй, был единственный человек, с кем за последнее время Андрей обмолвился хоть парой слов. До этого ему самому казалось, что он онемел от свалившегося на него горя.
Но были и откровенные бандосы. Лысый, отвратной наружности мужик с вечно кривым ртом беспрестанно похабно облизывался и причмокивал, когда приближался к Андрею. Как потом понял Андрей, по лизоблюдству кучки шакалов перед этим типом, тот был здесь навроде пахана, из неприкасаемой касты воров - рецидивистов.
Избежать стычки с этим кентом так не удалось. В один из вечеров Череп, как звали его «коллеги», воспользовавшись перекуром у конвоиров, опять стал демонстративно заглядываться на Андрея, нагло лыбясь во весь рот. « Ну что, красавчик, или красавка, может, к папочке на коленки хочешь? Давай иди ко мне, а то мне уж мочи нет… так бабу хочется…вот ты и будешь за место грелки». По вагону раздался дикий гогот и улюлюканье арестантов.
 Андрей мгновенно вскочил с пола,  и с криком: «Заткнись сволочь» успел ногой оттолкнуть обидчика. Тут же прибежали конвоиры и разняли противников. Но Череп затаил обиду. Он уже навел справки и знал, что этот симпатичный чернявый паренек никакого отношения к криминалу не имеет, случаем попал под судейскую косу, что он из интеллигентов, а такого сломить, он по опыту знал, что плюнуть. «Ну, ничего паскуда, и не таких орлов петушили…. Будешь, сука, у меня кукарекать, когда я тебя хлобучить буду, да и ребяткам  своим дам с тобой потешиться… изголодались, небось…», - с удовольствием думал про себя Череп.

Прощание с любовью

Рано утром Андрей, который практически не мог сомкнуть ночью глаз, попросил конвой развязать свой скудный вещмешок, в котором кроме обязательных бытовых принадлежностей арестованного хранилось  в узком кожаном футляре настоящее сокровище – переданная родителями скрипочка. Сначала ему дали ясно понять, что это не положено, но он попросил лишь под присмотром надзирателей удостовериться в порядке ли инструмент. В руки ее, конечно, ему не дали. Струны, колки, острая дека… и все такое. Но и такое мимолетное свидание с «любимой» было за счастье. В голове пронеслись слова самого первого педагога по классу скрипки, коренной одесситки Людмилы Леонидовны Мулик. «Запомни, Андрюша ты должен всегда служить музыке, любить скрипочку. Ты должен думать о ней насколько ты можешь. В голове твоей всегда должны быть звуки, которые должны потом быть переданы тобой в совершенстве». Как он мечтал прикоснуться к своей подруге, бережно погладить, поцеловать и попросить у нее прощенья. Извиниться перед своей настоящей любовью за ту демоническую страсть, наваждение, за свою невольную измену, за то, что посмел разменять свой талант на водоворот любовных коллизий. Не зря говорят, закопать свой талант - самый великий грех. За то видимо и расплата.
Стояла густая темная ночь. В общей зэковском загоне все спали, включая патруль.  Не спал лишь Череп, он еще с утра решил разобраться с заартачившимся юнцом. Ткнув в бок своего верного шакала Желоба, получившего свое прозвище или по блатному - «погоняло» - из-за  небольшой впадины в груди, появившейся после операции по удалению шальной пули. Получил он этот «горячий привет» во время очередных разборок между смотрящими двух районов в Питере уже лет пять назад. Мгновенно сообразив, зачем его разбудил «шеф», Вася Желоб решил заодно поднять на ноги еще двух своих проверенных братанов Зума и Качана. Все вчетвером по-тихому подвалили к спящему Андрею. Не выспавшийся за прошлую ночь парень, на этот раз был в полнейшей отключке. А зэкари тем временем начали стаскивать с него одеяло. Андрей сначала не понял в чем дело, трудно было выходить из сладкого сонного забытья, где только что мама угощала всех домашних за обедом своим неповторимым борщом. Но, когда увидел над собой, до тошноты навязчивую кривую улыбку Черепа, мгновенно очнулся. «Тебе чего?»- попытался подняться. «Да ты лежи, красуля, так нам даже сподручней будет, да братаны?» Липкий сдавленный смех полоснул Андрея как бритвой по нервам: «Да что надо тебе?».  «А ты че не понял чтоль»,- тут вступил уже Желоб. Че ты цацку из себя строишь, чай не девочка уж, знаем, за что здесь падла чалишься. С такими, как ты, знаешь че на зоне делают… Там мы, сука, тебя здесь уж оприходуем, чтоб там ребяткам сподручней тебя петушить было». «Да что ты с ним баешь», - нетерпеливо рявкнул Череп подельнику - «сдергивай робу его, а Качан пусть держит молодого петушка». «Да пошли вы козлы», - Андрей попытался вырваться. «Заткнись сука, видишь инструментик (в руках Желоба злобно блеснуло стальное лезвие невесть откуда взявшейся заточки). Андрей вскинул голову и понял, что дела его плохи. Кричать было бесполезно, конвоя не слышно, зэки спали как убитые, а те, кто не спал, делал вид, что спит… Помощи ждать было неоткуда. Но он попытался закричать: «Сволочи!!!!». Зума в секунду закрыл ему рот широкой качковской ладонью, а Качан стал стаскивать с него зэкашные штаны. Нетерпеливый Череп уже приспустил портки и готов был опустить парня, как вдруг Андрей, собрав всю силу в единый порыв, неистово дернулся к стоящему перед ним Желобу и выхватил из его кармана заточку. В мгновение ока он развернулся к Черепу и вонзил нож ему в пах. Череп взвыл, присел на корточки, и, выдернув заточку, кивнул Желобу в сторону Андрея. Тот мигом бросился исполнять приказ пахана. Он порешил Андрея одним точным ударом ножа прямо в сердце, когда его держали за руки шестерки. Андрей видел, как к нему из мрака летит нож и ему показалось, что в этот миг он услышал один единственный звук своей скрипки… Значит, она простила…Он ни издал ни звука и беззвучно осел на пол, но на лице его была легкая улыбка…..
Как оказалось впоследствии, Андрей действительно не ошибся. На скрипке и вправду лопнула струна … Так его любимая попрощалась с возлюбленным……………………
P.S. Виновных в убийстве так и не нашли. Мама Андрюши красавица и умница Ирина Георгиевна Чураш не смогла пережить уход сына из жизни, начала стареть и гаснуть прямо на глазах. Ее мозг не выдержал бесконечного внутреннего укора, она сошла сума и попала психлечебницу. Муж, Анатолий Сергеевич, потеряв все в своей жизни, лишившись разом счастливой благополучной семьи, самых близких людей: сына и жены, повесился через полгода после гибели Андрея. Скрипочку взяла себе двоюродная сестра Андрея Яна, мечтающая чтобы ее новорожденный сыночек Андрейка, когда-нибудь стал таким же замечательным музыкантом, как его дядя, и сохранил эту семейную реликвию, ставшую для всех родной частичкой близкого человека.