Дойти до белого медведя

Северная сказка для родителей и детей

Действующие лица:
Юаю – бедная женщина из села Снежи Ино
Аюа – бедная женщина из деревни Льдо Вки
Вату – дочь Юаю
Туви – сын Аюа
Гурдой – муж Юаю
Дургой – муж Аюа
Моренга – старая мудрая колдунья
Белый медведь

Сцена 1.
Среди заснеженной тундры одинокая юрта. Вдали берег северного моря.
У входа в юрту стоит Моренга. Рядом с ней вме-сто сторожевой собаки белый медведь.
Медведь  и колдунья одновременно нюхают воздух справа, потом слева. Переглядываются.
Моренга. Опять… Опять пахнет недовольством. Ты тоже чувствуешь? (Медведь кивает.) Из Снежи Ино от дома Юаю. (Медведь кивает.) А из Льдо Вки от двора Аюа. (Медведь кивает.) Что за глупые женщины!
Медведь вздыхает и уходит в сторону моря.

Сцена 2.
Село Снежи Ино. Дом Юаю. Вату за книгой. Время от времени смотрится в зеркало, поправляет волосы. Юаю суетится по хозяйству.
Юаю. Хватит уже читать. Отец с минуту на минуту придёт, я с ужином не успеваю. Помогла бы.
Вату. Угу.
Юаю. Что «Угу». Только в книгу да в зеркало пя-литься и можешь. Дочь называется? Помощница… Да за что ж мне такое наказание! Бедная я женщина! Не жизнь, а сплошное мучение.
Вату. Угу.
Юаю. Да ты хоть слышишь, что я тебе говорю? Вот умру сейчас тут посреди комнаты, ты и не заметишь.
Вату. Угу…
Юаю. Вот уйду из дома, посмотрим, как вы без ме-ня…
Заходит Гурдой.
Гурдой. Улов нынче хорош. Давненько такого улова не было! Я заслужил вкусный ужин.
Юаю. Сейчас уж, скоро.
Гурдой. Что ж не могла к моему приходу расста-раться?
Гурдой раздевается с улицы, садится за стол.
Юаю. А не могла. У меня кроме ужина еще знаешь, сколько дел!
Гурдой. Пыльно у нас. Что пол-то сегодня не мыла? И на окне вон пятна мутные.
Юаю (накрывает перед ним стол). Так ужин тебе готовила.
Гурдой. Так дочь у нас уже взрослая, что ж не научишь ее?
Юаю. А что я могу сделать, если она только книжки читать хочет, да красоту наводить!?
Гурдой. Плохо ты дочь воспитала, жена.
Юаю. А ты где был, когда я воспитывала?
Гурдой. В море я был. Рыбу ловил.
Юаю. Так ты ту рыбу только ловил, а я её солила, вялила, варила, жарила. Тоже без дела не сидела.
Подает ему еду.
Гурдой. Пережарено! И пересолено!
Юаю. О-о-о! За что?! Я самая бедная женщина на свете!
Гурдой. Ничего себе бедная, вон украшение опять новое на шее.
Юаю. Дочь не помогает. Муж ко всему придирается. Хоть из дома беги!
Гурдой. Сядь поешь, потом беги. Далеко ли убе-жишь?
Юаю. Да хоть на край света.
Гурдой. На край света? Ну насмешила… Так наше Снеже Ино и так на краю, дальше бежать некуда. (Смеется.)
Юаю. Вот именно, что и бежать-то некуда. Вату! Оторвись ты от книжки, сядь уж поешь.
Вату подсаживается к столу вместе с книгой.

Сцена. 3.
Льдо Вки. Изба Аюа. Аюа готовит ужин. Туви вбегает с улицы с разбитым носом.
Туви. Мать, платок дай!
Аюа. Да где ж ты так?
Туви. Да с ребятами играл, ерунда. Вытереть чем, а я дальше играть пойду.
Аюа. Никуда ты больше не пойдешь. Ужин скоро.
Туви. Ну, мам!
Аюа. Не спорь с матерью!
Туви. Ладно, только ребятам скажу, что не выйду.
Выбегает в дверь. За дверью грохот.
Аюа. Что еще? Горе мое луковое?
Туви (из-за дверей). Да бочка тут опрокинулась.
Аюа. Да там же соленья!
Выбегает за сыном. Шум за дверью. Туви возвра-щается, потирая коленку.
Туви. Я же не нарочно... И вообще я стараюсь быть аккуратным, хорошим мальчиком. Вот ужин помогу приготовить.
Берет нож нарезать хлеба, задевает локтем ка-стрюлю, кастрюля падает на пол, из нее вывалива-ется каша. Вбегает Аюа.
Аюа. Да за что ж мне такое наказание! Бедная я женщина! Не жизнь, а сплошное мучение.
Туви. Давай помогу убрать.
Аюа. Не трогай уж, раз непутёвый такой. Сейчас отец придет, чем его кормить будем?
Заходит Дургой.
Дургой. Улов нынче это… хорош. (Думает.) Я за-служил это… (Думает.) …вкусный ужин.
Аюа накрывает на стол. Кладет хлеб и соленья. Туви стоит виноватый.
Аюа. Хороший улов – это кстати. А то от этого ша-лопая одни убытки. Чтоб ему!
Дургой садится за стол, ест.
Туви. Да я ж не нарочно.
Аюа. Еще б ты нарочно! Чтоб тебе… (Мужу.) Вот, что он утром натворил. (Показывает сломанную ско-вородку.) У всех дети, как дети…
Туви. Я просто хотел гвоздь забить, а молотка под рукой не было.
Дургой (ест, думает). Спасибо это… за ужин.
Аюа. Да ты сыну-то скажи, это ж не ребенок, а ходячая авария.
Дургой (думает.) Я бы это… спать пошел. Устал нынче.
Аюа. А кто не устал? Только поговорить-то надо… Пришел, поел и спать! Ну что за человек… Целый день, как белка в колесе, ну думаешь, сядем вечером, посидим, поговорим, а тут что… один – спать, другой – весь дом ломать.
Туви. Мам, я тоже поем немного. (Садится к столу на самый краешек лавки. Отец в это время встает, лавка перекашивается на один край, Туви падает, задевает ногой стоящее невдалеке ведро. Всё валится и грохочет.)
Аюа. О! За что?! Я самая бедная женщина на свете! Сын – недотепа. Муж – тугодум. Хоть из дома беги!
Дургой. Да спать уж пора, куда бежать-то?
Аюа. Да хоть на край света.
Дургой. Так наша Льдо Вка и так, это… на краю, дальше бежать некуда.
Аюа. Вот именно, что и бежать-то некуда. Да только так мне плохо, так плохо, что уж хуже быть не может!
Хватает одежду, выбегает за дверь.

Сцена 4.
Из дома Юаю слышен голос: «Хуже уже не будет!»
Юаю выбегает из дома. Обе женщины надевают лыжи и едут друг к другу жаловаться на судьбу свою горемычную. На берегу моря машет лапой белый медведь. Женщины едут, лыжи ритмично скользят по снегу.

Сцена 5.
Снежная поляна между селом Снежи Ино и дерев-ней Льдо Вки. Женщины приближаются друг к другу.
Аюа. Да ты ли это, соседушка моя, Юаю?
Юаю. Да тебя ли я вижу, подруженька моя, Аюа?
Аюа. А я ведь к тебе, бедами своими поделиться.
Юаю. А я к тебе! И у меня этих бед столько, что мочи нет терпеть.
Аюа. Да как бы тебе не было плохо, а уж мне-то хуже.
Юаю. Да если бы ты знала, как мне плохо, так бы не говорила!
Аюа. Хуже дел, чем у меня дома, и быть не может!
Юаю. А я тебе говорю, что у меня во сто крат хуже!
Аюа. Да нет, у меня хуже, соседушка.
Юаю. Нет, у меня, подруженька!
Аюа. Нет, у меня, соседушка!
Юаю. Муж, как через порог, сразу придираться, всё ему не так…
Аюа. Да пусть бы придирался, а то молчит, будто его и вовсе нет…
Юаю. И суп ему не вкусный, и пол ему не мытый.
Аюа. Поел, поспал и в море, будто не человек, а зверь какой.
Юаю. А дочь весь день сидит, от книжки не отрывается, разве что в зеркало поглядеть…
Аюа. Вот бы мой хоть чуть-чуть посидел! Весь дом уже разломал. Шило у него не в одном месте, а во всех сразу!
Юаю. Целый день крутишься, и никакой благодар-ности.
Дальше женщины говорят, не слушая друг друга, сначала перебивая, наступая на концы фраз, затем и вовсе одновременно.
Аюа. За день намаешься, а и поговорить не с кем.
Юаю. Что за жизнь, что ни сделай, одна не замечает, другой ругается.
Аюа. Что за жизнь, один, как разбойник в доме, от другого проку, как от козла молока.
Юаю. Рыба, говорит, подгорела, пол пыльный…
Аюа. «Дай есть», «Пошел спать», – а других слов и не знает.
Юаю. Я уж и выбрасывала, и сжигала эти книжки, другие где-то берёт.
Аюа. Давеча опять табуретку сломал, вертолет из нее строил…
Юаю. И дочь я плохо воспитала, а он не при чем.
Аюа. Сына вразумить надо, мне одной не справиться, да где там.
Обе женщины одновременно тяжело вздыхают. Пауза.
Аюа. Ну вот, поговорили.
Юаю. Вроде и полегчало.
Аюа. Да, хорошо, когда есть, кому тебя выслушать.
Юаю. Выслушать и понять.
Аюа. Спасибо тебе, соседушка.
Юаю. И тебе, спасибо, подруженька.
Аюа. Только всё же мне жить тяжелее.
Юаю. Да уж нет, выслушала я все твои беды. По сравнению с моими, они просто рай на земле.
Аюа. Ой, да пожила бы ты на моем месте, не так бы запела. А вот с твоими бедами – живи да радуйся.
Юаю. Да что ты говоришь, тебя бы на моё место, посмотрела бы я, как бы ты радовалась.
Аюа. И радовалась бы, да там и не беды вовсе, а так, пустяки.
Юаю. Пустяки? Это у тебя пустяки, а у меня не жизнь, а каторга. Хуже и представить нельзя.
Аюа. Это у меня – хуже нельзя, а у тебя…
Юаю. Ну что, что у меня?.. У меня ещё хуже!
Аюа. Подожди-ка… Есть идея… Ты говоришь, на моем месте хорошо?
Юаю. Так по сравнению с моим, всё лучше.
Аюа. Вот и давай поменяемся… на время.
Юаю. Да ты на первый же день прибежишь обратно меняться.
Аюа. Это ты прибежишь.
Юаю. А посмотрим!
Аюа. А давай!
Юаю. Только как мы сделаем, чтобы наши близкие не заметили подмены?
Женщины задумываются.
Аюа. Тут неподалеку, на берегу Моренга живет.
Юаю. Колдунья старая? Так это же миф.
Аюа. Для кого и миф, а я точно место знаю.
Юаю. Правда, что ли?
Аюа. Верно говорю. Я у нее была раз. Когда Дургой в шторм в море вышел. Она вокруг костра поплясала, в бубен постучала, травку попалила, и вернулся он, живой и невредимый.
Юаю. Так колдуны вроде только в сказках… А ша-маны – так, фольклор.
Аюа. Может, для кого и фольклор, а мне она помогла.
Юаю. Ну… тогда веди к ней, коли дорогу помнишь.
Аюа сворачивает с лыжни, прокладывает новую дорожку в ей одной ведомом направлении. За ней движется Юаю.

Сцена 6.
Юрта Моренги. Вдали шум моря. Моренга сидит у огня. Бросает в огонь то один порошок, то другой. Юрта изнутри освещается то одним цветом, то другим. Входят Аюа и Юаю.
Аюа. Мир твоей юрте, мудрая Моренга! Белого снега миру, чистого неба над землей, соли морям, воды лесам.
Юаю. Это ты чего такое говоришь?
Аюа. Тише ты, так надо.
Моренга. Какая нужда привела вас ко мне, женщины? Коли с пустяком пришли, прогоню, и в другой раз дорогу не найдете.
Юаю. Какие ж пустяки, когда у бедной женщины сил больше нет, так все у неё плохо?
Аюа (подруге). Да молчи ты. Не так надо. (Моренге) О, мудрая Моренга, нужна нам твоя помощь. Тяжелы наши доли женские, ой, как тяжелы. Подруженьке моей кажется, что моя доля легче.
Юаю. Это она, соседушка моя, с чего-то решила, что моя лучше.
Аюа. Поменяться мы хотим. На время.
Юаю. Пусть она убедиться, что моя жизнь тяжелее.
Аюа. Она первая попросит пощады, как только на моем месте окажется.
Юаю. Это кто еще первый будет. На моем-то месте, ох, как несладко.
Моренга. Не спорьте. С вашим делом вас прогнать бы надо, ну да ладно. Женщины вы не плохие, глупые, правда... Пусть будет так, как вы решили. Только… (Пауза.)
Аюа. Только что?
Юаю. Что только?
Моренга. Как бы вам не дойти до белого медведя…
Юаю. Это что значит?
Моренга. Может, лучше не рисковать?
Аюа (подруге). Не знаю, чудит что-то… (Моренге.) Так мы… по домам пойдём друг к другу, а к медведям мы не пойдем.
Юаю. Нет, к медведям не пойдем.
Моренга. Ну, так тому и быть.

Сцена 7.
Моренга сыплет в огонь порошок, стены юрты освещаются красным светом. Колдунья пляшет с бубном, читает заклинание на невнятном языке. Женщины то впадают в полусон, то начинают двигаться вместе с Моренгой. Когда ритуал заканчивается, на сцене актрисы преобразились (новые куклы), каждая из которых теперь больше похожа на свою подругу, чем на себя, но зрителю должно быть ясно, кто есть кто на самом деле.
Моренга. Ну вот, готово. Теперь для всех окружа-ющих ты Аюа – Юаю, а ты Юаю – Аюа. Идите с ми-ром.
Женщины с удивлением оглядывают друг друга.
Аюа. А ты говорила – фольклёр…
Юаю. Теперь что… ты – ко мне, а я – к тебе. (Ухо-дят.)
В юрту заглядывает голова белого медведя.

Сцена 8.
На следующий день.
Аюа в доме Юаю хлопочет по хозяйству.
Аюа. Вот уже и вечер близко, а она ничего не разбила, не сломала, не опрокинула. Чудеса просто! Ты не устала читать-то? Вату!
Вату. Не-а.
Аюа. Сколько же я всего успела, когда никто не мешает. И ужин готов. И белье постирано, и в доме чистота. У меня с моим Туви никогда такого не было! Только вот молчать целый день приходится. Уже сама с собой разговариваю. Там на этого сорванца накричишь, вроде, как и пообщались. Ну, ничего, сейчас Гурдой придет, поболтаем. У него-то с головой все в порядке, он за словом в карман не полезет. Вату? Может, погуляешь немного, воздухом подышишь?
Вату. Не-а.
Аюа. Чудно, однако.
Входит Гурдой.

Гурдой. Улов сегодня дрянь. Ужин я не заслужил. Но есть от злости еще больше хочется.
Аюа. А у меня уже все готово.
Быстро накрывает на стол. Накладывает еду.
Гурдой. Пыльно у нас.
Аюа. Где же пыльно, только что пол вымыла.
Гурдой. А на окне вон пятна мутные.
Аюа. Расскажи лучше, как сегодня в море.
Гурдой. Я же сказал, улов – дрянь. Издеваешься что ли, вопросы задавать… Ну-ка, дочь! Брось книгу, отец домой пришел.
Аюа. Иди, доченька, за стол.
Гурдой. Плохо ты дочь воспитала. Отца не уважает.
Аюа. Сейчас посидим, поговорим.
Подает на стол  еду.
Гурдой. Недожарено! И недосолено!
Аюа. Как обычно.
Гурдой. И пахнет что-то не очень.
Аюа. Нормально пахнет. Это улов сегодня дрянь, вот ты и расстроился.
Гурдой. Не тебе судить, женщина, каков нынче улов. Да при такой погоде это замечательный улов! Ты мужа что, ленивым хочешь выставить?
Аюа. Ничего я не хочу.
Гурдой. А кто ничего не хочет, тому жить три дня осталось, знаешь, такую примету.
Аюа. Невкусно – не ешь. Вату, садись к столу, тебе что, особое приглашение нужно.
Гурдой. Наелся уж, спать пойду.
Аюа. А поговорить?
Гурдой. Да что с тобой говорить, все равно ничего не понимаешь? (Уходит спать.)
Аюа. Ну вот, столько слов наговорил. А все не то. Вату, ну давай хоть с тобой поговорим…
Вату ест, не отрываясь от книги.

Сцена 9.
Юаю хозяйничает в доме Аюа.
Туви вбегает с улицы с шишкой на лбу.
Туви. Мать, холодного бы приложить!
Юаю. Подрался?
Туви. Да играл с ребятами, ерунда. Сейчас дальше играть пойду.
Юаю. И я такая же в детстве была. Озорная…
Туви хватает железную ложку. Прикладывает ко лбу. Выбегает с ней за дверь. За дверью грохот.
Юаю. Опять разбил что-то. Или сломал.
Туви (из-за дверей). Да бочка тут опрокинулась.
Юаю. А в бочке-то что?!
Выходит за Туви. Шум за дверью. Туви возвраща-ется, потирая коленку. За ним Юаю.
Туви. Я же не нарочно... И вообще я стараюсь быть аккуратным, хорошим мальчиком. Вот ужин помогу приготовить.
Юаю. Сам предлагает помочь… вот ведь дети кому-то достаются. 
Туви берет нож нарезать хлеба, задевает локтем кастрюлю, кастрюля падает на пол, из нее вываливается каша.
Юаю. А это зря, сейчас от отца влетит. Кормить-то его чем будем?
Туви. Давай помогу убрать.
Юаю. Осторожнее только.
Заходит Дургой.
Дургой. Улов нынче это… дрянь. (Думает.) Я ужин это… не заслужил.
Юаю кладет хлеб и соленья. Туви стоит винова-тый.
Юаю. А ужина и нету, вот только.
Дургой садится за стол, ест.
Туви. Да я ж не нарочно.
Юаю (Туви). Тише, а то он сейчас сковородку сло-манную заметит.
Туви. Я просто хотел гвоздь забить, а молотка не нашел.
Дургой (ест, думает). Спасибо это… за ужин.
Юаю. Так ты что, доволен, что ли?..
Дургой (думает.) Ну да. Я бы это… спать пошел.
Юаю. У меня украшение новое на шее. Для тебя старалась. А ты не заметил.
Дургой (честно). Не заметил.
Туви. Мам, я тоже поем немного. (Садится к столу на самый краешек лавки. Отец в это время встает, лавка перекашивается на один край, Туви падает, задевает ногой, стоящее невдалеке ведро. Всё валится и грохочет.)
Юаю. Ой! Ну вот, опять уборкой заниматься. На ночь глядя... Что-то всё не так…
Дургой. Да уж, это… спать пора, завтра.
Юаю. Ну да, завтра…
Дургой уходит спать. Туви бысто-быстро ест и тоже убегает, по дороге спотыкается, при падении задевает за угол и рвет штанину.

Сцена 10.
У входа в юрту Моренги. С разных сторон на лы-жах подходят Аюа и Юаю. Смущаются тем, что видят друг друга.
Аюа. Ну что, соседушка! Пришла пощады просить? Тяжко в моей шкуре-то?
Юаю. Это ты, подруженька, поди, прибежала, чтоб назад вс вернуть.
Аюа. Вот и нет… Хотя… Да мы ведь менялись на время. Так что, если ты настаиваешь, то я, так уж и быть, вернусь к своим.
Юаю. Это я согласна. А ты настаиваешь. Я сразу говорила, что ты первая прибежишь. Потому что моя жизнь хуже.
Аюа. Это кто тут первая? У кого ещё хуже?
Юаю. Да ты же, ты, а не я.
Из юрты выглядывает Моренга. Женщины стихают.
Моренга. Какая нужда привела вас ко мне, женщины?
Аюа. Мир твоей юрте, мудрая Моренга! Белого снега миру, чистого неба над землей, соли морям, воды лесам. (Пауза.)
Юаю (подруге тихо). Ну, говори, зачем пришла.
Аюа. А я приветствие длинное сказала. Устала. Те-перь ты говори.
Юаю. А что я… я так… А вот подруженька моя, Аюа пришла к тебе, Моренга, с просьбой…
Аюа. …Травки от кашля! Кашель замучил… Шла за травкой. А тут соседушка моя Юаю, вот она хочет…
Юаю. Уголька ароматного от бессонницы.
Моренга. Значит, травки и уголька? Ну, что ж… Дам я вам, чего просите. Только чует мое сердце, дойти вам до белого медведя.

Сцена 11.
День следующий. Пластическая сцена, под музыку в ускоренном темпе повторяющая события сцен 8 и 9. Только бедные женщины всё больше и больше тоскуют по своим домам. Юаю хлопочет в доме Аюа, то и дело выходит за порог, смотрит в сторону своей деревни. Аюа в доме Юаю. Среди дел то сядет, вздохнет, то в оконце засмотрится, то и вовсе плакать начнет. Наконец, обе не выдерживают. Юаю на пороге дома Аюа. Аюа в это время выходит из дома Юаю.
Постояв в нерешительности, женщины быстро надевают лыжи и бегут к юрте Моренги.

Сцена 12.
У входа в юрту. Аюа и Юаю приходят с разных сторон. Пауза.
Аюа. Я…
Юаю. Да нет, я…
Вздыхают.
Аюа. Ой, тяжело, соседушка!
Юаю. И не говори, подруженька!
Аюа. Я-то думала, хуже быть не может.
Юаю. Вот и я думала…
Аюа (озаряясь придумкой). Мне не то, чтобы у тебя очень плохо, а просто по своим скучаю.
Юаю. Вот и я тоже.
Аюа. Так идем к Моренге.
Юаю. Идем!
Заходят в юрту, почти сразу выходят. Оглядываются по сторонам. Начинается снегопад. Сначала отдельные снежинки, потом всё сильнее.
Аюа. Куда ж она деться-то могла?
Юаю. Угли в костре ещё теплые. Совсем недавно здесь была.
Аюа. Что делать будем?
Юаю. Может, подождать? Скоро вернется.
Аюа. Давай поищем, далеко она уйти не могла.
Женщины ходят вокруг юрты, всматриваются в белоснежную даль. Кричат, зовут Моренгу.
Юаю. Моренга! Где ты?
Аюа. Мир твоей юрте!
Юаю. Эге-гей! Отзовись!
Аюа. Белого снега миру!
Юаю. Мо-рен-га!
Аюа. Чистого неба над землей!
Снегопад все сильнее, вот юрты уже и не видно.
Юаю. Э-гей! Нам нужна помощь!
Аюа. Соли морям!
Юаю. Мо-рен-га-а-а!
Аюа. Воды лесам!
Снегопад становится такой, что женщины уже и друг друга с трудом видят.
Юаю. Подруженька! Где ты?
Аюа. Здесь я, соседушка!
Юаю. Мерзкая колдунья! Что же она наделала!
Аюа. Да, без колдовства здесь не обошлось.
Юаю. Так посмеяться над бедными женщинами!
Аюа. Холодно.
Юаю. И темно совсем стало.
Аюа. Вот уж плохо, так плохо.
Юаю. Никогда так плохо не было.
Аюа. Держись, Моренга, отомстят тебе за нас доб-рые духи.
Юаю. Злющая колдунья, что натворила!
Аюа. Хоть бы снегопад прекратился!
Юаю. Хоть бы в юрту зайти погреться!
Снегопад стихает. Но вместо юрты женщины видят развалюху-сараюшку, скорее навес на двух стенках.
Снег прекращается совсем, и оказывается, что вокруг океан, а женщины и сараюшка посреди большой льдины.
Пауза.

Сцена 13.
Аюа. Ой…
Юаю. Мамочка…
Аюа. Погибель наша пришла…
Юаю. Вот теперь точно уж так плохо, что хуже быть не может.
Аюа. Да. Теперь уж точно, хуже быть не может.
Женщины заходят под навес.
Юаю. Всё, вроде под крышей.
Аюа. Здесь будто потеплее чуть-чуть.
Неожиданно сараюшко-развалюшка рушится. Они еле успевают выбежать из-под него.
Юаю. Ай!
Аюа. Мамочка!
Вдалеке появляется Белый медведь.
Юаю. Бедные мы, бедные!
Аюа. Бедные мы, несчастные!
Юаю (замечает медведя). Смотри! Медведь…
Аюа. Какой медведь?
Юаю. Настоящий!
Аюа. Ой…
Юаю. А… А… А мы, дуры, думали, что хуже быть не может…
Аюа. Да уж, вот как съест нас сейчас это чудовище… Бедные мы, бедные!
Белый медведь приближается.
Юаю (вспоминает). Как бы вам… не дойти до белого медведя…
Аюа. Что?
Юаю. Моренга говорила, помнишь…
Аюа. А ведь точно.
Юаю. Вот мы и дошли…
Аюа. Дошли. Что же делать-то?
Юаю. Надо что-то делать?
Аюа. Как же всё плохо! Ой, как плохо! Хуже и быть не может.
Юаю. Подожди! Мы всё время говорим, что хуже быть не может, а становится всё хуже и хуже…
Аюа. Ну, теперь-то уж точно.
Юаю. Нет! Мы должны найти хоть что-то хорошее…
Аюа. Как это…
Юаю. Хоть что-нибудь!!!
Медведь залезает на льдину. Отряхивается. Разевает громадную пасть.
Аюа. Что же тут может быть хорошего, когда в двух шагах голодная зверюга с такими вот зубищами…
Юаю. Хорошо, что в двух шагах, а не в одном!
Аюа. Ну да, лишние полминуты пожить успеем.
Юаю. Ищи! Хорошее, а не плохое, ищи!
Медведь стоит, разглядывает женщин.
Аюа. Ну… он пока не приближается к нам, может, он и не очень голодный…
Юаю. Отлично. Еще!
Аюа. Нет больше ничего хорошего. (В отчаянии мотает головой, натыкается на развалины сараюшки.) У нас вот доски есть от сарайчика. Мы, значит, не совсем безоружные…
Юаю. Доски! Точно… Драться с ним лучше не про-бовать, а вот пошуметь, испугать можно…
Женщины начинают стучать по доскам, и доска-ми о другие доски.
Медведь заинтересованно наблюдает за их манипуляциями. Со стороны кажется, что он усмехается.
Аюа. Пока не нападает. Это – хорошо.
Юаю. Это – очень хорошо…
Аюа. Нашла!
Юаю. Что нашла?
Аюа. Вот, в кармане спички!!! Звери боятся огня.
Чиркает спичкой, загорается маленький огонек, как луч надежды.
Юаю. Давай подожжем доску, сделаем факел.
Женщины пытаются зажечь одну из досок. Мед-ведь незаметно для них спускается в море и уплыва-ет.
Аюа. Ой! А где он?
Юаю. Нету…
Аюа. Медведь, ты где?
Юаю. Сейчас он тебе так и ответит «Ау», дескать, туточки я…
Аюа. Расшутилась…
Юаю. Так ведь ушел Медведь-то.
Аюа. А может, его и вовсе не было.
Юаю. Как это не было? Мы же его видели.
Аюа. Ну и что, что видели? Мы сны вот тоже видим, а они что, есть что ли?
Юаю. Ну, я не знаю.
Аюа. Может, он приснился нам, медведь твой.
Юаю. А почему сразу мой?
Аюа. Это ты его первая увидела.
Юаю. Нет, ты.
Аюа. Так, стой. Надо продолжать хорошее искать. Раз мы до белого медведя дошли, то дальше идти некуда, только обратно.
Юаю. Точно. Давай искать.
Аюа. Можно маленький костер развести и согреть-ся. Это хорошо.
Юаю. А еще можно… Снимай свой пояс, ленты, шнуровки, резинки – все, чем вязать можно. Не хватит, юбки рвать будем.
Аюа. Зачем?
Юаю. У нас доски есть?
Аюа. Есть.
Юаю. Веревок из одежды наделаем, плот сплетем.
Аюа. Точно. Только ведь мы не знаем, в какую сто-рону плыть. Куда – к берегу, а куда – в океан.
Юаю. Да-а… Это плохо.
Аюа. Слово «плохо» запрещается! Будем искать хорошее.
Юаю. Да чтоб мои губы навек онемели, если я еще раз это слово скажу.
Аюа. Хорошо… Хорошо… Что ещё хорошо? Хорошо, что сейчас шторма нет!
Юаю. И что лето не скоро, льдина не растает.
Аюа. И тумана нет, далеко видно, если где лодка или остров на горизонте появятся, мы сразу увидим.
Юаю. Горизонт во все стороны… Вижу! Вижу!
Аюа. Что? Где?
Юаю. Вон, точка на горизонте.
Аюа. Давай быстрее плот вязать.

Сцена 14.
Пока они усиленно работают, точка на горизонте приближается, и скоро становится ясно, что это лодка. Когда плот готов, у края льдины стоит хорошая лодка.
Аюа. Ой, что это?
Юаю. Где?
Аюа. Да вот… Лодка!
Юаю. Лодка? Откуда она здесь?
Аюа. Чудо…
Юаю. А может, опять сон…
Аюа. Летучий голландец.
Юаю. Голландец – то корабль, а это – лодка.
Аюа. Так может, они разные, голландцы эти. В Голландии большие, корабли, а у нас тут, маленькие, лодочки. Они у нас от холода съеживаются.
Юаю. Чего гадать, давай проверим.
Аюа. Давай. Ты первая.
Юаю. А чего я сразу?
Аюа. Стоп. Будем искать хорошее!
Юаю. А чего искать-то? Вот она лодка – чего уж лучше.
Аюа. Тогда давай в нее залезать.
Юаю. Давай. Доски надо прихватить, они вместо весел будут.
Осторожно залезают в лодку.
Аюа. Ой, да здесь и весла есть!
Юаю. Здорово!
Аюа. Повезло!!!
Пока женщины залезают в лодку. Начинается снегопад.
Юаю. Куда же плыть, когда ничего не видно. Плохо то…
Аюа. Запретное слово!
Юаю. Ой! (Бьет себя по губам.) Не буду, не буду, не буду больше.
Аюа. Хорошо!
Юаю. Что хорошо?
Аюа. Хорошо, что мы с тобой вдвоем! Представля-ешь, как бы нам было страшно, если бы мы были по-одиночке?
Юаю. Ой! Даже представить страшно…
Аюа. Вот и не представляй.
Юаю. Так ты же сказала «представь»…
Аюа. Смотри!
Юаю. Что? Где?
Сквозь снегопад что-то темнеет. Чем больше женщины вглядываются, тем ярче проявляется темное пятно, и скоро становится понятно, что это юрта. Снегопад прекращается так же внезапно, как начался. Лодка стоит у самого берега. Женщины вылезают из нее и с криком «Ура!!!» бегут к юрте.

Сцена 15.
Юрта Моренги среди снежного поля. Колдунья стоит у входа в юрту. Женщины подбегают к ней.
Аюа. Моренга, дорогая Моренга!
Юаю. Какое счастье! Мы спасены!!!
Аюа. Мир твоей юрте, мудрая Моренга!
Юаю. Мир твоей юрте…
Аюа. Белого снега миру, чистого неба над землей,
Юаю. Снега над землей…
Аюа. Соли морям, воды лесам.
Юаю. Соли лесам…
Аюа. О, мудрая Моренга, верни нас в наше родное обличье. Пусть всё будет так, как было изначально.
Юаю. Мы дошли до белого медведя.
Аюа. Но мы вернулись! У нас все хорошо!
Моренга улыбается и уходит в юрту. Женщины не понимают, что бы это значило, заходят за ней, почти сразу выходят.
Аюа. Исчезла…
Юаю. Ну вот… Опять…
Аюа. Что же нам теперь до скончания дней в чужих домах жить, ой, как пло…
Юаю (перебивает). Хорошо!
Аюа. Да что же хорошего?
Юаю. Да ведь наши дома совсем недалеко друг от друга, будем ходить друг к другу в гости.
Аюа. И вправду, ведь могли бы на разных концах света оказаться.
Юаю. Ну так бежим по домам!
Аюа. Там уж, поди, волнуются.
Юаю. Ну до встречи, соседушка.
Аюа. До встречи, подруженька.

Женщины находят у юрты свои лыжи и разбега-ются в разные стороны.
Начинается снегопад. На какой-то момент ста-новится почти ничего не видно, кроме падающего снега.
Голос Юаю. Ничего, ничего, хорошо, что дорога здесь уже знакомая.
Голос Аюа. Лыжня накатана, в сторону не свернет, к дому приведет.
Снегопад стихает, женщины – те же куклы, как в начале спектакля, похожие на себя самих.

Сцена 16
Действие идет одновременно в двух местах.
Юаю приходит в дом Аюа. За столом Туви.
Туви. Тётушка Юаю, а где мама?
Аюа приходит в дом Юаю. За столом Вату.
Вату. Здравствуйте, тётя Аюа.
В доме Аюа.
Юаю. Тётушка?
В доме Юаю.
Аюа. Тётушка?
В доме Аюа.
Туви. Заходи в гости, только вот мама куда-то подевалась.
В доме Юаю.
Вату. Папа в море, а мама куда-то ушла.
В доме Аюа.
Юаю. Найдется. Скоро уж найдется.
В доме Юаю.
Аюа. Скоро будет мама. Скоро! Все у нее хорошо

Женщины выходят из домов, надевают лыжи и бегут обратно. Встретившись посреди пути, на миг замедляют ход.
Юаю. Хорошо!
Аюа. Ой, хорошо!
Бегут дальше, теперь уже в свои дома.

Из моря к юрте Моренги идет Белый медведь. Звучит шаманский бубен. Медведь приплясывает, уходит в юрту.

Сцена 17.
Село Снежи Ино. Дом Юаю. Вату за книгой. Время от времени смотрится в зеркало, поправляет волосы. Вбегает Юаю.
Юаю. Читаешь, доченька? Умница моя, красавица. Про что книжка?
Вату (с недоумением поднимая глаза на мать). Про белого медведя.
Юаю. Потом расскажешь мне, ладно. Отец с минуту на минуту придёт, я с ужином не успеваю. (Суетится по хозяйству.) А после ужина ты нам и расскажешь, что там про медведя пишут.
Вату. Ладно.
Юаю. Какая у меня дочь умная. Книжки читает. Счастливая я женщина! Вот только с ужином поспеть бы, а то папа голодный с моря придет.
Вату. Ну, давай помогу что ли…
Женщина и девочка готовят ужин вместе.
Заходит Гурдой.
Гурдой. Улов нынче хорош. Я заслужил вкусный ужин.
Юаю. Сейчас уж, скоро.
Гурдой. Что, не могла к моему приходу расстараться?
Гурдой раздевается с улицы, садится за стол.
Юаю. Да прости уж, к Белому медведю ходила, за-держалась.
Гурдой. Чего-чего? К кому ты ходила?
Вату. Это в книжке у меня про медведя.
Гурдой. А-а… Пыльно у нас. Что пол-то сегодня не мыла?
Юаю (накрывает перед ним стол). А после ужина и помою.
Гурдой. Так дочь у нас уже взрослая, что ж не научишь ее.
Юаю. Научится в свое время, а пока ей про медведя узнать всё надо.
Гурдой. Да зачем ей про медведя?
Юаю. А ну как на льдине придется встретиться, всё надо знать.
Подаёт ему еду.
Гурдой. Пережарено!
Юаю. Побыстрее старались, вот на большой огонь и поставили.
Гурдой. Что-то ты сегодня странная какая-то…
Юаю. Да чего ж странная?..
Гурдой. Улыбаешься, будто праздник какой, а раньше все хмурилась, бежать куда-то собиралась…
Юаю. Так наше Снежи Ино и так на краю, дальше бежать некуда. (Смеется.) Разве что до Белого медведя.
Гурдой. Дался тебя этот белый медведь… Садитесь уже все. Вместе ужинать будем.
Вату и Юаю подсаживаются к столу.

Сцена 18
Льдо Вки. Изба Аюа. Туви трет платком разби-тый нос. Вбегает Аюа.
Аюа. Да где ж ты так?
Туви. Да с ребятами играл, ерунда. Сейчас вытру, дальше играть пойду.
Аюа. Ужин скоро. Побудь со мной. Мне веселее го-товить будет.
Туви. Ну, мам!
Аюа. А я тебе сказку про белого медведя расскажу.
Туви. Ладно, только ребятам скажу, что не выйду.
Выбегает в дверь. За дверью грохот.
Аюа. Что ещё? Счастье ты моё, егозливое!
Туви (из-за дверей). Да бочка тут опрокинулась.
Аюа. Соленья! Но сам-то в порядке?
Выбегает за сыном. Шум за дверью. Туви возвра-щается, потирая коленку.
Туви. Я же не нарочно… Вот ужин помогу пригото-вить. 
Вбегает Аюа.
Аюа. Ты пока не умеешь. Просто посиди рядом. Счастливая я женщина! Такой помощник у меня под-растает.
Туви. Да пока от меня больше неприятностей.
Аюа. Так это пока. Это пройдет. Слушай сказку...
Заходит Дургой.
Дургой. Улов нынче это… хорош. (Думает.) Я за-служил это… вкусный ужин.
Аюа накрывает на стол. Кладет хлеб и соленья.
Туви. Сказку! Сказку! Мама будет рассказывать сказку!
Аюа. Хороший улов – это кстати. А сказку после ужина, ладно?
Дургой садится за стол, ест.
Туви. Да не хочу я есть. Я сказку хочу.
Аюа. (мужу.) Сынок у нас какой находчивый! (По-казывает сломанную сковородку.) Хотел гвоздь за-бить, а молотка под рукой не было.
Дургой. Мастер вырастет. Это… изобретатель. (Ест, думает). Спасибо это… за ужин.
Аюа. Чем его не накорми, за все спасибо. Ну что за муж, просто золото, а не муж.
Дургой (думает.) Я бы это… спать пошел. Но с вами так хорошо. Давай сказку.
Аюа. Ну, слушайте, мои дорогие, сказку. Жили-были две женщины. И всё-то им было плохо, всё они уйти куда-то собирались, хоть на край света.
Дургой. Так наша Льдо Вка и так, это… на краю, дальше идти некуда. (Смеется.)
Аюа. Вот именно: и некуда, и незачем!
Туви. Мам, ты же про медведя обещала, а не про женщин.
Аюа. Ну да. Не торопи. Будет в свое время и мед-ведь.

Эпилог.

В доме Юаю вся семья ужинает, Вату временами кивает на книжку.
В доме Аюа отец и сын внимательно слушают сказку, которую рассказывает мать.
Моренга с медведем выходят из юрты. Нюхают воздух со стороны Снежи Ино, со стороны Льдо Вки. Удовлетворенно улыбаются. Моренга ударяет в бу-бен. Юрта светится разными цветами. Медведь и колдунья танцуют. К финалу Белый медведь растворяется в воздухе и превращается в северное сияние.

Занавес