Январь тринадцатого

                ЯНВАРЬ, ТРИНАДЦАТОГО






                В голове что-то булькало и переливалось, как будто из пустого в порожнее. Хотелось стать маленьким - маленьким и попасть в темный-темный уголок, где сидеть бы тихо-тихо.  Совсем тихо, пережидая это безнадежное  состояние.
               Но предстоящий рабочий день не оставлял никаких надежд на реализацию таких  утопических, хотя и великолепных идей.
                Ясно, до последних мелочей, вспомнился весь вчерашний день-воскресенье,  тринадцатого  января, старый Новый год. С утра он  был супругой своей направлен в ближайший универсам за солью. И пусть холодильник набит до отказа, как известно, без соли в хозяйстве не обойтись.
                «И все же соль», -
                Зашевелились неясные предчувствия. Конфуз не замедлил себя ждать.  Стоя в очереди в кассу, он  с ужасом убедился, что и гривенника нет на оплату покупки, а всего лишь семь копеек наличности.
                Все возможные варианты выхода из щекотливого положения пронеслись молниеносно. Но из всех был выбран почему-то самый некрасивый, хотя и компенсирующий несчастливую поездку в универсам.
                Перейдя из очереди в укромный уголок, он отсыпал некоторое количество продукта в бумажный кулек.    После чего, засунул его в карман куртки...
                И вот в кармане-то, конечно же, обнаружились недостающие медяки.
                В очередной раз похолодев, побледнев, а затем и густо покраснев, вновь направился к бакалейным лоткам за пакетиком.
                «Да, тринадцатое».
                Вот так начался этот злосчастный день. И дальше пошло-поехало.  Безо всяких видимых причин ссорился с женой вплоть до прихода гостей.
                А к вечеру принимались гости. Весь праздник был для хозяина дома подобен триумфальному восхождению на Олимп. И с Олимпа-то   на нынешнюю Голгофу. 
                Осуждающий, бескомпромиссный взгляд жены указывал, что  в этом направлении поддержки ждать не  придётся, а даже скорее совсем наоборот.
                Некоторую надежду правда вселяла банка с рассолом маринованных помидор. Но, испив из нее, он  понял, что и здесь просчитался.  Вместо желанного исцеления, в голову ударили вчерашние дрожжи. В ней  зазвенело колоколом и головокружение  многократно увеличилось.
                «Работа вестибулярного аппарата была нарушена окончательно.  Какой ужас! Какой кошмар».
                А ведь так чудесно всё начиналось. Такая дефицитная закуска! Такие пикантные анекдоты. Чего только стоит домашний квасок с хреном! И все коту под хвост.
                И все из-за проклятого яблочного. Нужно было соседу приносить канистру такого пойла!
               «Вот тебе и домашнее!»
                И было же на столе всего достаточно: и водочка лимонная из морозильника, и шампанское импортное, и еще что-то, что сейчас напоминало  о себе характерным брожением в желудке.          
                Однако, с  удивлением  отметил, где-то в глубине своего состояния искрой мелькнувшую мысль.
                - «А ведь стояли-то насмерть.  Ничего не оставили. Но сейчас  ведь  так гадко, так гнусно!»   
                Молчаливо-укоризненный  уход на работу жены подтверждал эти мысли, принявшие направления благие и горькие.
                Вспомнилось, сколько уже раз он давал себе слово держаться в узде, не переходить грань, когда семейное плавное застолье превращалось  в неуправляемую разнузданную стихию пьянки.
               Где эта железная воля, могущая все остановить.
                И как решился Суворов ступить на Чертов мост, а Наполеон войти в пустую Москву?!»
                Пока же ближайшая задача вырисовывалась предельно четко и ясно. Мысль о предстоящей дороге в «час пик», в вагонах московского метро отозвалась новым приступом колокольного звона в голове.
                «Одна надежда на локти, спины, да может быть и головы окружающих москвичей.  Не дадут упасть - пропасть земляку. Поддержат, подопрут, а где надо и вынесут из вагона, конечно, если будешь умело сопротивляться разнонаправленным людским течениям».
                «И все же, для чего это я так?»
 Ему было горько, досадно, неуютно.
               Героически подавляя подкатывающийся приступ икоты,  он снял с полки шапку, щелкнул замком и, тяжело вздохнув, вышел за дверь.
                На свое рабочее место, старший инженер НИИ, явился, как обычно, к 9-00. Несмотря на то, что пещерный зверь общественного транспорта, жевавший в течение часа и брезгливо сплюнувший его неподалеку от родного института, привнес в костюм существенные изменения. 
                Всё это стало лишь завершающим штрихом в облике   несчастного истребителя алкоголя.
                Аквариум входа, вахтеры, плакаты, доска почета, слились в одну расфокусированную фотографию.
                Не обращая внимания на приветствия встречных, виновато потупив взор, и этак бочком,  и несколько воровато, пробрался он к своему столу и затих.
                Но и на этом долгожданная точка поставлена не была.  Судьба подготовила еще один удар.
                Не успел он опомниться и осмотреться, как некое, появившееся в дверях лицо, изрекло в его сторону.
            «Александр Михайлович, зайди к шефу - тебя ждут».
              Лицо изрекло и исчезло, но  произнесенные слова уже сами по себе звучали суровым и окончательным приговором.
                «На этот раз – ВСЕ» –
      подумалось смелому экспериментатору.
                В голове сейчас же наступил полнейший хаос. Он никак не мог сосредоточиться, чтобы понять,  где  и зачем, собственно, находится?
                Как долго продолжался этот новый период, известно одному богу, да, возможно, и внимательным, недоумевающим сослуживцам.
                Внезапно зазвонивший на столе телефон вывел его из почти летаргического состояния. Вялыми, ватными пальцами взял трубку и приложил к уху. Непослушный язык издал звук неясный, но для звонившего определенно свидетельствовавший, что его слушают.
                Знакомым, до мельчайших нюансов голосом шефа телефонная трубка спокойно, уверенно и строго  изрекла вопрос.
                - А что, Александр Михайлович, ты в тринадцатой не нуждаешься? Еще в пятницу разобрали, а ты все у нас где-то в эмпиреях блуждаешь. Бухгалтерию подводишь. Понимаешь.  Нехорошо получается. –
                И трубка разразилась монотонными, все увеличивающимися по громкости сигналами, как будто посланцы одной из внеземных, цивилизаций целенаправленно пробивались к своему заблудшему по разуму собрату.