Азбука Розанова - от Лассаля до Лютера

«Счастливую и великую родину любить не велика вещь.
Мы ее должны любить именно когда она слаба, мала,
унижена, наконец глупа, наконец даже порочна. Именно,
именно когда наша "мать" пьяна, лжет и вся запуталась в грехе,
- мы и не должны отходить от нее... Но и это еще не последнее:
когда она наконец умрет и, обглоданная евреями, будет являть
одни кости - тот будет "русский", кто будет плакать около этого
остова, никому не нужного и всеми покинутого. Так да будет...»
                Розанов

* * *

ЛАССАЛЬ
ЛАФАРГ ПОЛЬ
ЛАФАРГ ЛАУРА
ЛЕВИТАН 
ЛЕЙБНИЦ
ЛЕЙКИН
ЛЕНИН
ЛЕОНТЬЕВ
ЛЕРМОНТОВ
ЛЕСГАФТ
ЛЕСКОВ
ЛОМОНОСОВ 
ЛЮБОШ
ЛЮТЕР

* * *

ЛАССАЛЬ ФЕРДИНАНД (1825 – 1864), социалист, публицист

«Цель только тогда может быть достигнута, когда уже заранее само
 средство насквозь проникнуто собственной природой цели».
                Лассаль

С тех пор, и все гуще и гуще, литература стала «петь» двух берлинских янкелей, Лассаля и Маркса. Литература русская от России совершенно отошла.
__________________________
ЗУБОДЕРЫ
- так хочется мне назвать социальных реформаторов. Этих Фохта и Лафаргов, Спенсера и Шпильгагена, Лассаля и Маркса.
Дайте ему старика или мальчика в руки, и он непременно начнет ему дергать зубы. Если у одного только корешки зубов, а у другого только молочные зубы – все равно он введет щипцы ему в рот и «выдерет» что возможно. Не заиграет же с мальчиком Спенсер, не расскажет же ему сказку Фохт. Суть дела в стальных щипцах, которые «реформатор социального строя» должен привести в движение. Никакого иного отношения к «человеку» он иметь не может, ибо это в сущности отношение не с «человеком», а с «предполагаемою и желаемою реформою», которая у него «мыслится».
Ему «мыслится», а человечество «страдай». Потому что не лежать же на столе стальным щипцам.
_________________________
“Соц.-дем.” окрасила весь горизонт Европы в свой цвет; это какая-то “неприличная история” в “хорошем дому Европы”: хозяйка связалась с прислугой, или еще хуже — “матрона дома полюбила осла”, как в “Золотом осле” Апулея. Вот такое “скотоложество Европы” представляет собою и “соц.-демокр.”.
______________________
- Сделал ли ты за всю жизнь хоть один гвоздь?
- Я читал Лассаля.

* * *

ЛАФАРГ ПОЛЬ (1842 – 1911), деятель международного рабочего движения и ЛАФАРГ ЛАУРА (1845 – 1911), дочь К.МАРКСА.

«Ад мог быть придуман только людьми для людей,
снедаемых ненавистью и жаждой мести».
                Поль Лафарг

Глуповатые, но талантливые… Это бывает. Хорошо умели спорить, блестяще вели беседу, писали хорошим французским языком, и с тем умеренным темпераментом, живым и несжигающим, который не заставил их продать виллу или поубавить в ней роскоши (писали о «роскоши»), чтобы, ну, хоть до завтра прожил «пролетарий Жак»…

Вот подумаешь: лучше бы уж они кого убили, кого-нибудь обыграли в карты «до смерти», изменили бы друг другу, обманул «дочь Маркса» с горничной: все-таки что-нибудь, тоска, отчаяние и желание «еще пожить», чтобы «что-нибудь исправить». Но -  ничего!! Черт знает что!! 50 лет верен «дочери Маркса»… Все лукавы: но это – какие-то «медные лбы» без лукавства, без измены… Хорошо писали, нажили хорошую виллу; и в ней умерли. Да это точно новенькая колода карт, невскрытая…

Черт знает что: я бы голову разбил, если бы был Лафаргом. Такое чистое существование? без тоски? без злобы? без тайного порка, который бы «замолить»…

Чистенькие и без греха. «Живем в своей вилле, потому что хорошо писали. У нас талант». Нет, это с ума сойдешь от таких «Лафаргов». Только ниточка одна отделяет мужиков, чернорабочих, людей «последних и отчаявшихся», от сознания, что впереди них идут и ведут их какие-то уравновешенные быки, которые… идут, идут, а потом покончат с собой от старости. И – ничего больше, и молчание. «Мы – колода карт… По правилам, раз сыгранную колоду – бросают… И мы, когда в нее сыграли. – бросаем себя сами… Прощайте… Merci и adieu».

Я бы на месте народов или хоть социалистов, если они вообще на людей похожи, послал им «туда» телеграмму:
- Nous sommes tous tres frappes. (фр.- Мы все весьма потрясены)

* * *

ЛЕВИТАН  ИСААК  ИЛЬИЧ (1860 - 1900), русский  живописец-пейзажист.

«Природу копировать не надо, но надо почувствовать ее
Суть и освободить от случайностей».
                Левитан

Вот "Весенняя проталинка", ну - и завязло бы там колесо. Обыкновенное русское колесо обыкновенного русского мужика и в обыкновенной русской грязи. Почему нет? Самая обыкновенная русская история. "Прелестная проталинка" - и ругательски ругается среди неё мужик, что "тут-то и утоп". - "Ах ... в три погибели её согни". (…) Как же это передать, как не несколько обезобразив «Проталинку»? Картина будет «уже не та». Уже не «Левитан», а «Репин». Между тем Левитан, конечно есть Левитан, и репинских «невоздержанностей» он избежал. Потому

Эти бедные явленья,
Эта тусклая природа

Обходятся у него везде без человека, или если «человек» где и попадется, то миниатюрной фигуркой, меньше вершка, так что лица и костюма, а особенно лица – нельзя рассмотреть. Человек может быть, например, рябой, курносый, - испортит ланшафт. Посему «люди» сокращены или удалены вовсе у Левитана. Без них удобнее, легче, - и «тогда воздух так прозрачен».

* * *

ЛЕЙБНИЦ (1646 – 1716), немецкий философ

«Настоящее всегда чревато будущим».
                Лейбниц

Но вот пришел Лейбниц, протестант и немец, т.е. не централист, а федералист в вере, в политике и в быте, и он не менее ясно и убедительно, чем Декарт, доказал ту другую и противоположную истину, что, напротив, нет такого мельчайшего существа в мире, до последней пылинки, до последней былинки, которое не имело бы «своей души», и даже до того замкнутой, что на нее ничто внешнее не может действовать. И все былинки мира, его «монады», оттого только связываются в «систему мира», в «красоту и порядок», что над ними господствует  «мировая гармония»…

* * *

ЛЕЙКИН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1841 – 1906), писатель-юмрист. Одно время его путали с Чеховым.

«- Ну народ! – Восклицал купец. – Ни одного слова по-русски…
А еще, говорят, образованные немцы! Говорят, куда не плюнь,
везде университет или академии наук».
                Лейкин

Ну, где же знать четыре языка, читать Мильтона в подлиннике, поехать в Англию и пожать руку Дарвина или даже увидеть самого Гладстона и тоже может быть, поговорить с ним? Гладстон станет говорить с человеком, который читает Гомера, как я Михайловского и Лейкина. Но станет ли он разговаривать с читателем Лейкина? А я никогда ничего не буду читать, кроме Лейкина. Бог разума не дал.

* * *

ЛЕНИН ВЛАДИМИР ИЛИЬИЧ (1870 – 1924), политический деятель

«Русский умник почти всегда или еврей, или человек
с примесью еврейской крови».
                Ленин


С приездом Ленина начался явный переворот в революции. Прошли ее ясные дни…  Вдруг повеяло вонью…
_________________
Ленин был рассчитан на самые темные низы, на последнюю обывательскую безграмотность…  И он ее смутил и поднял…Ленин отрицает Россию…  И народа он не признает…  Народа он не видит и не хочет России… вот подлое учение Ленина… Слушавшие его не разобрали к чему этот хитрый провокатор ведет… Они не разобрали, что всем своим слушателям, он плюет в глаза, называя их не русскими  Ленин обращает Россию в дикое состояние…  Он отнимает всякую честь у России и всякое достоинство у русских людей, смешивая их с животными. 
_____________________
Ленин и социалисты оттого и мужественны, что знают, что их некому будет судить, что судьи будут отсутствовать, так как они будут съедены…

* * *

ЛЕОНТЬЕВ КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ (1831- 1891), философ, писатель

«Я полагаю, судя по разрушительному ходу современной
истории, что именно высший разум принужден будет выступить...
даже против злоупотребления машинами и против разных
прикладных изобретений, “балующихся”, так сказать,
весьма опасно со страшными и таинственными силами природы».
                К. Леонтьев

Леонтьев – величайший мыслитель за XIX в. в России. Карамзин или Жуковский, да кажется и из славянофилов многие – дети против него. Герцен – дитя. Катков – извощик, Вл. Соловьев – какой-то недостойный ёрник.
Леонтьев стоит между ними как угрюмая вечная скала. «И бури веют вокруг головы моей – но голова не клонится».
___________________________
К.Н. Леонтьев очаровал меня с первого прикосновения, как я случайно открыл его, в памятный вечер… «Русский Вестник» со статьею его «Анализ, стиль и веяние», Я прочитал собственно 2-3 страницы, где меня хлеснула по мозгу и по усталому сердцу его фраза: «Вот он каков, наш русский «народ-богоносец», когда над ним не свистит государственный бич
______________________
…Слитность Леонтьева и Ницше до того поразительна, что это (как случается) - как комета, распавшаяся на две, и вот одна ее половина проходит по Германии, а другая - в России.
Леонтьев был больше Ницше, чем сам Ницше; у того его антиморализм, антихристианство все же были лишь краткой идейкой, некоторой литературной вещицей, только помазавшей по губам европейского человечества. Напротив, кто знает и чувствует Леонтьева, не может не согласиться, что в нем это, в сущности, “ницшеанство”, , было непосредственным, чудовищным аппетитом, и что дай-ка ему волю и власть (с которыми бы Ницше ничего не сделал), он залил бы Европу огнями и кровью в чудовищном повороте политики.
___________________
Это был Кромвель без меча, без тоги, без обстоятельств; в лачуге за городом, в лохмотьях нищего, но точный, в полном росте Кромвель.
_____________________
Успокаиваться и отходить от Леонтьева я начал только около 1897-го года… когда начал отходить от христианства, от церкви, от всего «скорбного, плачущего и стенающего»… в мир улыбок, смеха, зелени и молодости, в юный и утренний мир язычества.
______________________
Перечитал свою статью о Леонтьеве (сборник в память его). Не нравится. В ней есть тайная пошлость, заключающаяся в том, что, говоря о другом и притом любимом человеке, я должен был говорить о нем, не прибавляя "и себя". А я прибавлял. Это так молодо, мелочно, - и говорит о нелюбви моей к покойному, тогда как я его любил и люблю. Но - как вдова, которая "все-таки посмотрелась в зеркало".

С этой стороны, языческой и истинной, Леонтьев интересен как редчайший в истории факт рождения человека, с которым христианство ничего не могло поделать, и внутренне он не только "Апостола Павла не принимал во внимание", но и не слушался самого Христа. И не пугался.

Религиозно Л-в был совершенно спокойный человек, зовя битвы, мятежи и укрощения и несчастия на народы.
_______________________
Л-в родился вне всякого даже предчувствия христианства.
_________________________
"- А! а! а!!.. Смести всех этих пакостников с лица земли! - с их братством, равенством и свободой и прочими фразами. И призвана к такому сметанию Россия или, вернее, весь Восток, хоть с персами, монголами, с китайцами или кем-нибудь". Вот формула Л-ва и пафос всей его жизни.

* * *

ЛЕРМОНТОВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ (1814 – 1841), поэт.

«Легко народом править, если он
 Одною общей страстью увлечен».
                Лермонтов

О жизни, скудной фактами, в сущности — прозаической, похожей на жизнь множества офицеров его времени, были собраны и записаны мельчайшие штрихи. И как он «вошел в комнату», какую сказал остроту, как шалил, какие у него бывали глаза — о всем спрашивают, все ищут, все записывают, а читатели не устают об этом читать. Странное явление. Точно производят обыск в комнате, где что-то необыкновенное случилось. И отходят со словами: «Искали, все перерыли, но ничего не нашли».
______________________
Сомнамбулист сочетает в себе величайший реализм и несбыточное, он идет по карнизам, крышам домов, не оступаясь, с величайшей точностью, и в то же время он явно руководствуется такою мыслью своего сновидения, которая очевидно не связана с действительностью.
_____________________
То, что у всякого поэта показалось бы неестественным, преувеличенным или смешной претенциозностью, например, это братанье со звездами:

Когда бегущая комета
Улыбкой ласковой привета
Любила поменяться с ним —

у Лермонтова не имеет неестественности, и это составляет самую удивительную его особенность. Кто бы ни говорил так, мы отбросили бы его с презрением. «Бери звезды у начальства, но не трогай небесных». Между тем Лермонтов не только трогает небесные звезды, но имеет очевидное право это сделать, и мы у него, только у него одного, не осмеливаемся оспорить этого права. Тут уж начинается наша какая-то слабость перед ним, его очевидно особенная и исключительная, таинственная сила.
___________________
... С гимназических. лет, как что-то заученное (но это не заучено), мы повторяем: «Пушкин, Лермонтов, Гоголь»... Гоголь – третьим. Лермонтов сейчас за Пушкиным, Лермонтов – второй поэт, вторая сила...
 …«Пала звезда с неба, недогорев, недолетев». Метеор. Из космической материи, вовсе не земной, – но упал на землю, завалился в канаву, где-нибудь в Сибири: и ученые подходя – исследуют, не понимают и только в «Музее мертвых вещей» наклеили этикетку: «Метеоричное тело Весом 7 пуд. 10 ф. 34 золотника. Состав: железо, углерод, фосфор» etc.
Бедные ученые
Бедные мы.
Я всегда думал: доживи он хоть этот год до конца, 1832, кажется. А если бы этот год и еще один следующий (один год!! только 12 месяцев!!! – Боже, отчего же Ты не дотянул??? отчего языческие парки перерезали нить?) – он бы уже поднялся как Пушкин, до высоты его – и сделал бы невозможным «Гоголя в русской литературе», предугадав его, погасив его а priori.
То, что мы все чувствуем и в чем заключается самая суть, – это что Лермонтов был сильнее Пушкина и, так сказать, «урожденнее – выше». Более что-то аристократическое, более что-то возвышенное, более божественное. В пеленках «архиерей», с пеленок «уже помазанный». Чудный дар. Чудное явление. Пушкин был немнножко terre-а-terre , слишком уж «русский», без иностранного. Это мило нашему сердцу, и мы гордимся и радуемся: но в глубине-то вещей, «когда русский без иностранного» – и по сему качеству излишнего русизма он даже немножко не русский. Итак, terre-а-terre и мундир камер-юнкера, надетый на него какою-то насмешкой, выражет втайне очень глубоко и верно его terre-а-terr'ность. В Лермонтове это прямо невозможность. Он слишком «бог», – и ни к Аполлону, ни к Аиду чин камер-юнкера неприложим...
Но все умерло. Разбилось. «Метеор так мал. Всего 7 п. 10 ф. 24 золотника».
Материя Лермонтова была высшая, не наша, не земная. Зачатие его было какое-то другое, «не земное», и, пиша Тамару и Демона, он точно написал нам «грех своей матери». Вот в чем дело и суть.
Поразительно...
Чего мы лишились?
Не понимаем. Рыдаем. И рвем волосы...
– Горе. Горе. Горе.
Ну, а если «выключить Гоголя» (Лермонтов бы его выключил) – вся история России совершилась бы иначе, конституция бы удалась, на Герцена бы никто не обратил внимания, Катков был бы не нужен. И в пророческом сне я скажу, что мы потеряли «спасение России». Потеряли. И до сих пор не находим его. И найдем ли – неведомо.

* * *

ЛЕСГАФТ ПЕТР ФРАНЦЕВИЧ (1837 – 1909), врач

«Задача школы состоит в содействии выяснению значения
личности человека и в ограничении произвола его действий».
                Лесгафт

Ведя девочку или мальчика с каким-нибудь угрожающим искривлением позвоночника, с бледным бескровным лицом, с ранним ослаблением зрения, с необъяснимым бессилием, с нелепыми для возраста головными болями, - вы подымались по полутемной лестнице (ход со двора) в четвертый этаж, отворяли дверь и входили в небольшие, тоже не очень светлые, комнатки, где будто обитает заштатный священник или отец дьякон.

Множество книг на кое-каких полочках, - вовсе без шкафов; инструменты и аппараты непонятного вам значения. И вот выходит низенький, серенький старичок:
 - Петр Францевич Лесгафт.
 Это-то историческое имя, которое вы слышали еще мальчиком, слыхали в Москве, слыхали в городах по Волге! Да, он. "Он" приказывает ребенку раздеться, - конечно, догола и всей фигурой, - и внимательно, долго изучает все его тело. Каждая косточка пощупана, каждый орган исследован. Точно второй "бог", ревизующий создание первого, т.е. настоящего и, конечно, единственного, Бога. "Наденьте платье", - распоряжается он ребенку и начинает изложение вам.

 - Никаких лекарств!
 - Организм испорчен вами, родителями. Природа его должна исправить: воздух, питание, солнце, движения!

С 70-х годов прошлого века, когда о "физических методах воспитания" никто не думал, не заботился, предполагая, что все "само вырастет" и "само исправится", - он прекрасною немецкою душою, с немецким глубокомыслием, принялся за задачу: "поставить хорошо здоровье и рост русского ребенка".

* * *

ЛЕСКОВ НИКОЛАЙ СЕМЕНОВИЧ (1831 – 1895), писатель

«Всякий в своей беде много сам виноват, а потворство к тому
людей еще более располагает».
                Лесков

 «На ножах» Лескова имеет худое заглавие, худые имена людей (чт; это за «Гордонов», напр. ?) и проч.; вообще – худую обстановку. Но сам роман хорош, интересен, и конечно верен, как «списанное с окружающего»... Это «Бесы» Лескова, как Достоевский мог бы своих «Бесов» назвать «на ножах».
... Роман Д-го так знаменит, а об «На ножах» я даже никогда не слыхал ни от одного человека, что есть такой роман в русской литературе, и вовсе не знал, что он существует: тогда как даже о романах Боборыкина, хоть их не читал (кроме первых глав «В путь-дорогу» и еще главы 11/2 о «богоискателях»), но слыхал, однако же, – и помню их заглавия – «Китай-город», «Жертва вечерняя», «В путь-дорогу»…
Между тем «На ножах» (немного растянут и неприятные лесковские «словечки») – интересен, волнующ, полон мысли и лесковской наблюдательности. Ну, не «включили бы в ход литературы», но читали бы как беллетристику. «Все-таки интересно». Но ни от одного из знакомых я никогда не слыхал, чтобы он читал «На ножах».
Содержание его – потрясающе.

Мальчикам и девочкам в правильных русских семьях следовало бы давать читать «На ножах». Это превосходная «прививка оспы». Натуральная оспа не вскочит и лицо не обезобразится, если прочтет роман в 16 – 17 лет, фазу возраста «как раз перед социализмом».
_______________________
«Словечки» Лескова все-таки противны. Противно все, что «нарочно». А у Лескова вообще есть много «нарочно». Это уменьшает его гений.
Гений-то у него есть.

* * *

ЛОМОНОСОВ  МИХАИЛ  (1711—1765), естествоиспытатель, поэт.

«Кто малого не может, тому и большее невозможно».
                Ломоносов

Как Аладин при блеске волшебной лампы изумленно оглядывал внезапно открывшиеся ему сокровища и еще ничего не думая об их употреблении, как оглядывал при свете ума своего, религиозно настроенного и не аналитического, основоположник науки нашей природу, благоговея, чудясь, догадываясь и не размышляя…
________________________
Почему Академия наук не была вверена Ломоносову, - что так естественно для нашего глаза, для нашей оценки, а всевластно распоряжался в ней какой-то Шумахер, без всякого имени и заслуг для науки и России? И это в пору Елизаветы, столь благоприятную для Ломоносова, и когда покровителем его был И.И. Шувалов, всесильный вельможа этого царствования? Почему?.. Что такое?..

* * *

ЛЮБОШ СЕМЕН БОРИСОВИЧ (1853 – 1926), журналист, критик.

Но утешает Россию Любош, -
«… пусть Розановы … влачат имя русское по самым смрадным низинам, - есть другая Россия, Россия великих страстотерпцев, славных художников и самоотверженных героев»…
Я знаю, что «Любошу» никогда никто не отвечал, но я отвечу. Однако сперва о «Любоше»: еврей, не очень старый и какой-то наружносальный, как все евреи. Лицо похоже на смазанное ваксой голенище сапога…

Что же, господа и милая публика! Евреи совсем разошлись. Разошлись они потому, что ни рука их, ни голос не встречают отражения, препятствия, сопротивления. «Ватное царство», это российское общество, грамотное ее население, - ватное, в котором железная рука еврея, еще вчера купавшаяся в вонючей грязи их «оседлости», сегодня уже размахивается в Петербурге и бьет по щекам старых заслуженных профессоров, членов Государственной Думы, писателей и пр… - смешивая все в «одну компанию» с ворами и сутенерами…
«Любош» чувствует себя совсем свободно.
«Этих мерзавцев-русских я могу колотить по морде сколько угодно и отомщу им за века унижения в черте оседлости, где века томились мои благородные предки»

С Любошем в «царствие небесное» никак не пролезешь

* * *

ЛЮТЕР, МАРТИН (1483 – 1546), деятель Реформации

«Ослу – пища, поклажа и кнут».
                Лютер

Лютер совершил «реформу» скорей даже бесхарактерностью своей, чем характером, скорей волевой распущенностью, нежели волевой сосредоточенностью: он весь в сердце, в порывах, в страстях, в огненном и глубоко правдивом темпераменте.