Второе сердце

Быстрыми шагами он выбежал из палаты, в руке держа тяжёлую сумку с одеждой. Наконец-то, наконец наступил тот желанный день! Выписали! Прощай, больница; прощайте, сухие медсёстры с вечно недовольными лицами; прощайте скучные до тошноты белые стены; прощай, отвратительный больничный запах; прощайте!
Почти в припрыжку Джим вбежал в открытый лифт и сразу повернулся лицом к дверям, не заметив скромную девушку, почти слившуюся с потёртыми стенами. Не будь свет в лифте Столь тусклым, парень бы сразу заметил чрезмерную бледность её лица и с опаской отодвинулся подальше.
Внезапно раздался толчок, лифт остановился.
 — Застряли, —  голос у неё был довольно низкий и немного хриплый, как при простуде.
Для Джима же это оказалось настолько неожиданно, что он чуть не подпрыгнул и даже негромко вскрикнул.
 — Ч-что?.. Чёрт, ты меня напугала!
 — Прости, я не хотела, — девушка спустилась на пол лифта и поджала под себя ноги. Парень подошёл поближе к двери и начал нервно барабанить пальцами по стене.
 — Чёрт, они скоро там, вообще? — парень злобно пнул дверь ногой. — Столько ждал дня выписки, и тут этот долбанутый лифт... Нельзя было вчера сломаться? Или позавчера?!
 — Да он всё время здесь ломается. А, если честно, мне кажется, там какая-то серьёзная авария. Может, даже свет вырубили во всей больнице.
 — Да мне пофиг на больницу! Меня девушка ждёт дома.
 — Ммм, ясно, — незнакомка немного обиженно вздохнула. — А с чем лежал?
 — Ерунда, обычный аппендицит.
И так они сидели молча, почти не двигаясь. Минут пять или десять. А может и полчаса, кто знает. Но с каждой минутой Джим всё сильнее ощущал себя не в своей тарелке. Он узнал ту девушку, она раньше жила в его подъезде. Всегда была немного странной. Бросалась на всех подряд, как голодная собака. Один раз даже поранила собственного брата, запустив в него школьной линейкой. Говорят, у неё были психические проблемы, может быть, даже серьёзные. И потому все соседи обычно её сторонились, и сама она была не особо рада новым знакомствам.
Но девушка сидела тихо, уткнувшись в одну точку, и, как ему показалось, почти не дышала. Однако, его преследовало чувство, что в любой момент она поднимется, вытащит из своей потрёпанной сумки перочинный нож и воткнёт ему в висок.
 — Ты знал, что у человека есть два сердца? — так же внезапно, как и в прошлый раз, раздался её голос.
 — А? Ты что-то сказала? — парень вздрогнул и инстинктивно зашарил по карманам в поисках телефона, способного спасти его от неизбежного разговора с психопаткой.
 — Ничего страшного, если не знаешь... Люди обычно об этом не задумываются. Да и на рентгене его не видно. Второе сердце.
Джим выругался про себя, зашёл с телефона в твиттер и молча набрал: «Застрял в лифте с психопаткой. Килл ми плиз».
 — Одно сердце — это тот насос, который разгоняет всю кровь по телу. А второе... мы его имеем в виду, когда говорим: «Сердце кровью обливается» или «Она разорвала моё сердце на куски!» Ну и всё такое... мы же не имеем в виду насос, верно? И все это понимаем, но всё равно не задумываемся о различии этих понятий.
 — Угу, угу... — парень продолжал что-то активно набирать на телефоне.
 — Ты ведь не слушаешь, — девушка обижено опустила глаза.
 — А?.. Слушаю, слушаю, говори.
 — Просто... на днях я лежала и думала. Потом меня внезапно осенило, это как будто молния ударила в голову, понимаешь? И я поняла одну очень важную вещь. А потом мне в голову пришло, что ведь другие люди её, может быть, не понимают. И не поймут, если я им не скажу. А если ты поймёшь, то, может быть, сможешь объяснить другим... или даже написать книгу.
«Критический заряд батареи!» Экран телефона потемнел. Парня как будто током шибануло. Всего несколько минут, и он уже не сможет скрыться от подозрительной соседки.
А девушка, тем временем, совсем осмелела, села на корточки и, активно жестикулируя, стараясь правильно подобрать слова, продолжила свой странный рассказ.
 — Вот это второе сердце находится внутри грудной клетки... так глубоко, что его никто-никто не может увидеть. Зато его все чувствуют.
 — Раз мы его не видим, то как мы можем знать, что оно есть? — Джим совсем понурился и откинул разряженный телефон в сторону.
 — Ну... ведь много вещей существуют, которых мы не видим, но которые есть. Магнитные волны, к примеру.
 — Существование магнитных волн доказано наукой, это всем известно.
 — Существование второго сердца тоже доказано, только... не совсем наукой, а ощущениями каждого человека в отдельности...
Парень фыркнул и слегка отвернулся. Девушка же наоборот, придвинулась поближе. Она вся как будто ожила, посветлела, и наконец начала дышать.
 — Нет, ну ты послушай... Оно выглядит, как такой стеклянный круглый сосуд. Колба.
 — Как может выглядеть то, чего мы не видим? Это противоречие.
 — Невидимые вещи тоже могут как-то выглядеть, — девушка нахмурилась. — Ну, то есть, может не совсем выглядеть, а ощущаться. Существовать в определённой форме.
Джим уже было открыл рот, чтобы возразить, но потом передумал. Кто знает, что у неё на уме? Может, она просто ему зубы заговаривает всякой чепухой? И у неё в любой момент может случиться резкая смена настроения. Вытащит из сумки нож и запустит его со всей силой... Так что лучше молчать и делать вид, что ты весь во внимании.
 — И на самом деле оно, так же как и первое сердце, тоже живое. Его стенки очень мягкие и эластичные, как кусок резины... и они очень легко растягиваются.
 — Ты же сказала, что этот сосуд стеклянный? — в этот раз Джим не вытерпел.
 — Нет... то есть, да... то есть... — на глазах у девушки вдруг выступили слёзы. Она лихорадочно теребила прядь секущихся каштановых волос, и грызла губы. Джим вдруг почувствовал всё то волнение, смятение, которое она испытывала, и ему даже стало её жаль.
 — Ну что ты так волнуешься? — парень собрался с силами и похлопал девушку по плечу. — Ничего ж страшного не происходит. Я не какой-нибудь экзаменатор, которому ты должна изложить всё по полочкам. Говори, как тебе нравится.
 — Я... мне очень тяжело подбирать слова... Я слишком глупая, чтобы описать всё это словами. — всхлипнула девушка.
 — Как же ты можешь быть глупой, если ты поняла то, что, как ты сама сказала, другим не понять?
Девушка пожала плечами и несколько минут сидела молча. Затем её потухшие глаза снова загорелись, и она опять ожила..
 — Ты видел когда-нибудь по телевизору, как выдувают ёлочные игрушки? Там просто берут кусок стекла, и под горелкой он становится таким пластичным, что из него можно сделать всё, что захочешь! И вот сердце всегда такое пластичное, но без всяких там горелок, а само по себе. А с каждым годом оно растёт вместе с телом человека. И ему нужно постоянно питаться, иначе оно засохнет, как растение без полива. А питается оно самой чистой и бескорыстной любовью.
 — Сентиментальный бред, — прошептал Джим, но девушка его, к счастью, не услышала.
 — И у него даже есть свой... как бы... режим питания что ли. Вот ты ведь не стал бы есть изо дня в день одну только картошку с ветчиной?
Джим любил картошку, а ветчину — и того больше, и был бы совсем не против... но всё равно промолчал.
 — У маленького ребёнка в груди совсем маленький сосуд — и он почти полностью заполнен любовью к родителям  и близким. Но потом ребёнок растёт, его второе сердце тоже растёт, и в нём освобождается место. Туда поступают всё новые люди, а сердце всё растягивается и растягивается... вообще-то, оно может растягиваться до бесконечности, туда может поместиться даже целая вселенная, и оно не лопнет. Иногда туда попадают слишком много ненужных вещей — деньги, к примеру, или другие материальные вещи. И нематериальные. И если всё сердце заполнено одним единственным человеком — то это тоже неправильно. В таких случаях оно постепенно слабеет и сгнивает, его клетки начинают отмирать. И в конце концов оно становится таким маленьким-малюсеньким, что его почти незаметно!
 — Что же плохого в том, что ты любишь одного человека гораздо сильнее других? — возмутился Джим.
 — По-сути, ничего. Но если с этим человеком что-то случается, если он, к примеру, внезапно умирает, то что становится с сердцем? Оно иногда просто не выдерживает и разрывается на куски. Тогда вместе с ним умирает и первое сердце. Я сама точно не знаю, есть ли на свете наполовину мёртвые люди, второе сердце которых умерло, а первое — нет. Такого человека всё равно нельзя назвать живым, он уже не способен никого полюбить. И потому я не уверена, есть ли такие люди. Другие же люди, которые выдерживают это испытание, тоже постепенно слабеют. Их второе сердце уменьшается до микроскопических размеров, так, что они сами его перестают чувствовать. Часто таких людей называют бессердечными, хотя оба сердца у них есть. И на самом деле таких людей можно оживить, но это очень-очень сложно, и случается это редко. Такие случаи обычно называют чудом.
Когда человек растёт и уже перестаёт быть ребёнком, в его сердце, на самом дне, появляется пустое место, которое необходимо заполнить. В этот момент очень важно заполнить его не какой-нибудь ерундой, а чем-то действительно... важным. И появляется ещё такое щемящее чувство внутри, беспокойство, желание найти ответ на вопрос, суть которого ты сам точно не можешь сформулировать... Ты такого не ощущал никогда?
Джим поднапряг память, но , так и не вспомнив ничего подходящего, покачал головой.
 — И чем же его надо заполнить?
 — Тем, что нельзя увидеть, но что существует, — девушка улыбнулась, а в глубине её зрачков как будто сверкнуло два маленьких жёлтых огонька.
 — Скажи, а ты... мы ведь раньше встречались? Ты жила какое-то время в нашем подъезде, но я не часто тебя видел. Зато часто слышал.
 — Да, это я была, — девушка смущённо опустила голову. — Мне просто... тогда было очень тяжело, и я не могла справляться. Но когда я поняла эту важную вещь, мне как будто пришили крылья.
Началась такая тряска, что Джим на момент даже подумал, что это землетрясение. Дверь лифта с треском раздвинулась, и в кабинку хлынул ослепительный дневной свет. Мужчина в грязной рабочей одежде помог им выбраться. Причём, девушка забралась на приступок с необыкновенной лёгкостью. Она как будто увеличилась в росте, в ней исчезла вся неуверенность и скованность.
Джим, сам не зная, почему, проводил её до дверей больничного кабинета. Напоследок девушка ещё раз улыбнулась, и парень опять усомнился, что перед ней стоит тот же самый человек, который несколько месяцев назад в бешенстве кричал на весь подъезд и выбрасывал из окна посуду.
 — Странная девушка... — вслух сказал Джим, уставившись на табличку над дверью с надписью «химиотерапия», за которой скрылась девушка.
Кто она? Вряд ли он увидит её снова. А ведь он даже не спросил имени, даже не узнал, чем у неё было заполнено второе сердце... Наверное, тем, что нельзя увидеть, но что существует.
Спускаясь по больничной лестницы, Джим, неожиданно для самого себя, ощутил в груди странное, щемящее, беспокойное чувство, как будто ты забыл что-то, но не можешь вспомнить, что, и как будто тебе срочно нужно сделать что-то важное.