Песня с того света
Хотелось материться, но внутренний голос уговаривал выражать эмоции как-нибудь иначе. Например пением песен. Например – Высоцкого. «Товарищи ученые, доценты с кандидатами…» - вертелось у меня в голове до самой ночи, пока мы эти растреклятые тензодатчики таки не вмостырили как и куда следует…
Уже в третьем часу ночи мы «усталые, но довольные» просто попадали там, где только что надрывались по-черному…
Это только кажется, что труд пусковика-наладчика разгонных систем разного рода ускорителей-синхротронов – курорт… Платили нам действительно – дай Бог каждому (эти трудовые накопления, разумно вложенные в свое время, меня по сей день выручают), но выматывались мы тогда тоже - нешуточно…
И вот, не успев толком врубиться в сладкое предутреннее сновидение, я вдруг отчетливо осознал: слышу чей-то голос… Мгновение-другое спустя усёк: это голос Высоцкого. Голос пел песню…
Этой песни я у Высоцкого не слышал. При том, что ОЧЕНЬ хорошо знал практически всё его песенное наследие…
И вот, лежу это я – не сплю и не бодрствую, где-то посередине дремотного процесса-состояния – и вдруг до меня доходит: я же его ОТТУДА слышу!.. Хватило у меня ума (и еще чего-то…) не вскакивать как оглашенному, а спокойно нашарить в кармане свой вечный автоматический карандаш и рабочий блокнот…
Голос, как будто видевший эти мои «манипуляции сомнамбулы», начал песню снова… Потом – еще раз…
Пение продолжалось до тех пор, пока текст песни не уложился полностью на замасленных страницах моего блокнота-трудяги…
Утром, примчавшись на первом автобусе в нашу общагу, схватил первое попавшееся, на чем можно было писать. Это оказалась прошлогодняя газета с коротким сообщением о...смерти актера В.Высоцкого. Вот на этой газете я текст услышанной песни и записал…
Уже перед самым приходом нашего «особиста-контролера» успел я стереть из рабочего блокнота «крамолу», за которую мог в те годы не только работы лишиться, но и кое-чего более существенного… Таковы были условия режима…
Приехав из командировки домой, я сразу же вспомнил о своей драгоценности. Переписал текст песенного послания на чистый лист и стал перелопачивать все доступные мне архивы-источники на предмет идентификации мистически обретенного произведения. Так и не нашел…
Уже через десять лет, включив телевизор на какой-то программе, показывавшей отрывки из документального фильма «Девять лет с экстрасенсами», я буквально остолбенел: в одном из сюжетов рассказывалось о некой женщине, понапринимавшей от Высоцкого целую книгу стихов. От «мёртвого» Высоцкого…
Ну, то, что смерти нет, я к тому времени уже знал из собственного опыта. Но вот то, что ОТТУДА могут передаваться послания, - это тогда для меня стало ОТКРОВЕНИЕМ. Холодок пополз у меня меж лопаток, когда я осознал суть своего собственного пережитого опыта «слышания»…
Через некоторое время, серьезно изучив тему «автоматического письма», «научного спиритуализма» (не путать с вульгарной и смертельно опасной его формой - спиритизмом!) и прочих разновидностей взаимодействия с иномирьем, я могу сказать, что явление это отнюдь не исключительно редкое. Во всяком случае, примеры общения с духами ушедших описаны еще в Ветхом Завете…
В моем конкретном случае ЭТО было только однажды. Больше голос поэта-песенника всея Руси ко мне не обращался… Вот эта песня.
*****************
Помню, помер я в очерёдный раз
от пронзения души парой чудных глаз.
Всё покрыла тьма, сонь дремучая,
будто вжалила гадюка гремучая.
И заснул я враз ошалелым сном:
вижу, вроде я уже и не мужик, а гном.
А вокруг стоит лес загадочный,
заколдованный, чудной, жутко сказочный.
В том лесу чудном страсти водятся,
лешачихи с упырями хороводятся.
На замшелых там на проплешинах
Пьют березовую брагу черти с лешими.
А над лесом тем автожирами
голы-девки на метелках барражируют.
А капеллою вурдалаковой
граф Дракула венским стулом дирижирует.
На поляне там на опушечьей,
под заливистые трели под кукушечьи,
пляшет пень – не пень, а и дом – не дом,
на куриных на ногах,
да так, что пыль столбом…
И сказал я пню: «Слушай, брось скакать,
повернися к лесу задом, дай мне речь сказать!..»
И послушал пень мой нескладный стих:
Чертыхнулся, трепыхнулся и, чихнув, затих.
Тут опять, гляжу, диво-дивное:
Отворился пень и вылезла противная,
С помелом в руке, вся худющая
Колченогая, кривая ведьма злющая.
«Ты пошто? - говорит, - Ты нашто? - говорит, -
Ты чаво сюды приперси и орешь? - говорит. –
Аль тебе, балде, жить не хочется?
Дык у меня про енто дело печка топится!»
Тут смекнул: ага! Предо мной – Яга!..
И послал же Бог такого на пути врага!
Стал-быть рок такой мне-сердешному –
У Яги пытать судьбу по делу грешному…
«Ой, бабуля, - говорю, - красотуля, - говорю, -
Я и так, без ентой печки, весь огнем горю.
У меня в нутре жар нешуточный
С похмелюги озверелой семисуточной.
Аль тебе-карге чё не ндравится?
Али думаешь, с тобой шиш кто справится?
Это даром, что одноглавый я,
Мне дыхнуть, так станешь ты – одно заглавие!»
Тут гляжу: ага, бабка сникнула,
Заскребла себе под мышкой, зубом цыкнула.
В плат застиранный рассморкалася,
Да понюхавши поганку, расчихалася.
А как с чихом тем бабка справилась,
Так в характере своем враз исправилась;
Подобрела вдруг шельма-бестия,
Будто пронял я ее хитрой лестию…
Отряхнув подол от скоромного,
Обернулася она девкой скромною.
Костяной ногою зашаркала,
Заскрипела по-павлиньему, закаркала:
«Уж ты гой еси, мой милёночек,
Разлюбезный мил-касатик, похмеленочек,
Виновата я, окаянная,
Не гневись, душа-голубчик (морда пьяная…).
За слова мои неприветные
ты прости меня, старуху несусветную.
А чтоб зло меж нас рассосалося,
Погадаю, скока жить тебе осталося…»
Тут взяла Яга лист осиновый
Да взмахнула им над лампой керосиновой.
Вмиг сгорел тот лист… Вдруг раздался свист,
Громыханье, чертыханье и матерый твист…
И очнулся я посредине дня:
ни старухи-поскребухи, ни чудного пня,
а сижу я весь скособоченный,
да похмельем сволочнейшим озабоченный.
А в углу орет-надрывается
одноглазый демон – SONY называется,
А в глазу его банда рокова
над людями в темном зале изгаляется.
А солист у них – морда рыжая,
Ну ни дать ни взять – упырь, глаза бесстыжие.
На чудном визжит на наречии,
да трясется весь, как шизик недолеченный.
Тут вдруг стало мне шибко муторно:
В голове – бардак, во рту – как в баке мусорном.
Чую – снова я в темень падаю,
Только тут уж в гробовую – быть мне падлою!
Стал-быть верно мне бабка «скинула» -
За последний за рубеж меня закинуло.
Прощевайте, значить, ребятушки!
Проиграл «костлявой» я в салки-прятушки…
Свидетельство о публикации №213031502030