Ангелы. часть 6

В шесть часов утра следующего дня все участники созданного оперативного штаба, входя в помещение самого штаба сразу же вытягивались по стойке смирно – там, у стола, с разложенными на нём оперативными картами их уже ожидал генерал в своём генеральском обмундировании,  при всех орденах и медалях. И как только можно в мирное, послевоенное время заработать столько, удивлялись все, кто хоть раз видел генерала при полном параде. Даже в военное время такой «иконостас» был довольно большой редкостью, а тут, в мирное время, поди ж ты -  удивлялись люди с уважением разглядывая генеральские регалии. Не толпитесь товарищи, подходите к столу, задумчиво, облокотившись на карты обеими локтями, проговорил генерал. Вот погляди Виталий Сергеевич, обратился он к полковнику Игнатьевскому. Судя по оперативным данным, которыми мы располагаем на данный момент, первая и главная база боевиков находится где – то, вот в этом районе, и он очертил круг на карте. Да, пригласи-ка ты сюда своего старлея. И когда тот вошёл, генерал пригласив его к карте, снова повторил сказанное. Все присутствующие встали вокруг стола и так же внимательно разглядывали рекогносцировку, дающую генералом. Но это - и он показал карандашом очерченный им же круг, обращаясь непосредственно к «Старлею», важное, но не главное задание, которое вам то же придётся исполнять. Все дороги, как финансовые, идеологические, так и оружейного снабжения, сходятся, приблизительно в этой местности. По данным, весьма приблизительным, за неимением возможности их проверки, где–то здесь, и он опять начертил круг на карте, показывая его «Старлею», располагается их пресловутая школа подготовки боевиков. Её руководитель и их идейный вдохновитель араб по кличке – «Аль - Саид». Через его руки проходит всё оружие, которым он снабжает боевиков, прошедших специальное обучение в его школе и сформированных в небольшие, но довольно боеспособные и мобильные группы. Но что самое главное – именно через него идёт весь финансовый поток с Востока и Запада. Значит именно у него все нити, идущие от  тех самых международных террористических групп, которые и «заказывают музыку» здесь у нас, на Кавказе. Сделай сынок всё возможное и даже невозможное, что найти эту школу. И если не будет ни какой возможности подобраться к ней и нейтрализовать, хотя бы нейтрализовать её, то постарайся дать нам её координаты, тогда мы попробуем с воздуха накрыть всю эту « шайку-лейку». Конечно, очень заманчиво было бы взять оттуда хорошего языка, тряхнуть его и выудить какие-нибудь сведения. Но чудес на свете не бывает – слишком эта школа глубоко сидит в зоне влияния боевиков, слишком хорошо охраняема для того, что бы взять кого-нибудь из её руководства в плен. И генерал в упор поглядел на «Старлея». Вам нужен сам «Аль-Саид»? прямо глядя в глаза, спросил его «Старлей»? Да уж, сынок, но я думаю – это предел мечтаний и генерал смущённо уткнулся в карту на столе. Мы доставим его вам, товарищ генерал живым или мёртвым, отчеканил «Старлей». Лучше живым, оживился генерал. Хорошо – живым, так же равнодушно ответил «Старлей». И по пути почистим немного Заповедные горы Кавказа, добавил он. Не рискуй сынок, отечески ласково проговорил генерал, я хочу видеть тебя живым, помни об этом. Поздно товарищ генерал, меня убили ещё в « Афгане» и добили здесь – дома. Генерал подскочил к нему, да так гаркнул своим громоподобным голосом, что у многих в ушах звон пошёл – неправда! Неправда! Ты слышишь меня, сынок! Мы русские люди, мы правосланый народ и Бог не допустит, что бы по Святой Российской земле разгуливали мертвецы. Душа в тебе смертельно ранена, это я согласен, но не мертва, ты слышишь меня солдат – НЕ МЕРТВА! Ты что же думаешь в Великую Отечественную людям было легче? Ответь себе честно – Что? Было легче? И что же - все себя так  же как ты умершвляли разве? Да они на зло всем врагам оставались жить. Выкарабкивались с того света – без рук, без ног, без расстрелянных фашистами семей, но жили, даже судьбе на зло – ЖИЛИ! А ты – умирать, покойник… Да что же мы Африка какая что ли? Это там зомби всякие по пустыням разгуливают. А здесь - Россия! Православная Русь! А не Африка первобытная. Так что, ты мне это брось – умер он, понимаешь ли. Слушай мой приказ тебе – особый приказ – что бы там, на Кавказе не произошло, должен по окончании операции явиться лично ко мне на доклад. Как понял приказ «Старлей», спросил его генерал. Приказ понял, разрешите выполнять? Идите, строго проговорил генерал, Есть ответил тот, и взяв под козырёк, лихо крутанувшись на месте, строевым шагом вышел из кабинета. Генерал устало опустился на стул, и склонив  голову себе на грудь, долго сидел с закрытыми глазами. Ни кто так и не решился его потревожить. Все тоже молчали, каждый думал о всём том, что услышал сейчас, и о чём-то своём, не менее серьёзном и тяжелом. У каждого из присутствующих была  не менее сложная, правда по своему сложная, порой горькая и тяжелая судьба. Почти все из них прошли через войны, грязь и кровь. Теряли боевых друзей, здоровье, а порой и себя, но всегда находился способ вернуться. Почти, всегда… Вам полковник, проговорил взявший себя в руки генерал, обращаясь к  Игнатьевскому. Вылет группы – назовём её - «ЮГ», через час с военного аэродрома дивизии, борт номер 5000. Группу экипировать всем необходимым и полнейшая автономия. Ни каких контактов, ни с воинскими подразделениями, ни с гражданским населением. Соблюдать строжайшую секретность. Вот это - и он протянул полковнику нечто похожее на телефонную трубку, самое современное оборудование спутникового телефона. Командир группы должен ежесуточно выходить на связь и докладывать обстановку на месте. Группа выбрасывается вот в этой точке, и он указал её на карте. Вам всё понятно, спросил он. Так точно товарищ генерал, разрешите исполнять? Разрешаю, ответил генерал. Как проводите борт, жду вас здесь же, для получения  дальнейших указаний, теперь уже вашей группе и спецназу. Есть – козырнул полковник, и дверь за ним закрылась. Товарищи, объявляю перерыв, но через час прошу сюда же, для продолжения совещания и дальнейшего инструктажа.  Все стали расходиться и в зале остались только Алексей, Михалыч и генерал.  Длинную паузу прервал сам генерал. Всё! Вот закончим эту - операцию подаю в отставку. Пора видимо, что-то я стал уставать от таких джигитовок. Не по Сеньке видимо шапка или уж остарел совсем этот « Сенька». Но это ты уже наговариваешь не себя Игнатич, откликнулся Михалыч. Не выдумывай ерунду всякую. Вон, давеча, жаловался капитан Крылов на тебя, да что же я ему такого сделал, удивлённо проговорил генерал. Как что? Руку так ему пожал во время вашего с Лёшкой  «променада», что тот, говорит, целый час палец от пальца отодрать ни как не мог. А то – остарел он. Хорош прибедняться – сам здоров как бык, скулишь только как старик, а так-  пахать на тебе ещё, да пахать. Ты скажешь, Михалыч, довольный комплементом заулыбался генерал. Нет, конечно, физически я чувствую себя пока вполне сносно, а вот душа у меня, Вань, устала. Как хочешь, а устала. И ни чего уж тут не поделать видимо. Да брось ты тёзка нагонять на себя хандру. Ты и морально здоров! Да так, что завидки берут. Это тебе уже не комплемент – правда чистейшая. Вон как паренька то отделал: покойник, Русь, долг. Ей Богу, какой ты  молодец. Так сказал, что самого за душу взяло. Самому хотелось встать и вместе с этими ребятами парашют на плечи – и айда! А ты устал, устал. А кто, скажи, по твоему, работу эту делать будет? Нет, брат, тут кость крепкая нужна, рука твёрдая и голова светлая. Авторитет такой как у тебя нужен и что главное – опыт, опыт вот что тут главное. Не знаю, ты ведь ни когда не рассказывал, но чую – опыта этого у тебя выше крыши будет. Вон сколько богатства-то на груди, а за красивые глазки, вряд ли их цеплять всем подряд будут. Вот и выходит, что на тебе всё наше  «предприятие» и держится, тебе, как говориться и карты в руки. Нет Вань, не только на мне. Одному такую махину не осилить. За мной стоят те, кому слово – Родина, не пустой звук или звон монет. К великому счастью – нас ещё много и всех нас всякой шушаре не одолеть ни за что на свете. Так что не расстраивайся ты, Ваня, мы ещё и погуляем на свадьбе у Лёшки младшего и Алевтины – младшей. А? Как тебе такой план на будущее? Ну, я обеими руками – за! И они обняли друг друга за плечи. Вот что – отцы, взял слово молчавший до этого Алексей, а не поехать ли нам всем, втроём ко мне. Аля и мать уже обождались. Целую гору пирогов разных настряпали и ждут только нас. Ну, как? Да я бы с превеликим удовольствием, хлопнув себя по ногам, сказал генерал. Но нельзя, поймите вы, мне сейчас показываться где бы то ни было. Да разве я когда-нибудь бы отказался от ваших знатных пирогов? Да и по крестникам своим соскучился. Но не время мне, операция только начинается, исход её в тумане, а для всех, кому совсем не обязательно о ней знать – я болен и нахожусь на излечении на каких-то водах ли, озёрах ли каких-то. Пусть пока так и думают. А вот пироги свои, Лёшка давай-ка сгоняй до дома, всем передай привет и мои искренние извинения, но пироги тащи сюда. Ей Богу слюнки просто бегут об одном упоминании. А мы тут посидим, два старика, да посудачим про дела наши стариковские. Ты как, Вань, спросил он у Михалыча. Как, да так же точно как и ты. Давай Леш, лети, а мы тебя здесь подождём. И  «старики» улыбками проводили Алексея в командировку за пирогами. А сами… Генерал подлетел к дверям и стоявшему там солдату приказал – меня до прихода губернатора ни для кого, я повторяю – ни для кого нет. Вам ясно солдат? Так точно, товарищ  генерал, костьми лягу,  даже мышь не прошмыгнёт. Молодец воин, похвалил того генерал и закрыл двери на ключ, торчащий  в дверях. А тем временем другой «старик-разбойник» вытащив  спрятанную заранее бутылку водки, откупоривал её. Тут же было порезанное сало, пара солёных огурчиков и кусок хлеба с луковицей. Ну, Вань, ты просто гений и как только догадался, что вот сейчас нам с тобой именно этого самого «эликсира жизни» и не хватает. Вот недавно младшему внуку читал сказку – «Маугли» называется, так вот - там есть замечательные слова, погоди, как это, и Михалыч наморщил лоб, вспоминая понравившуюся ему фразу.  А вот, вспомнил : «Мы с тобой одной крови, ты и я». А? Каково? Здорово, прямо про нас с тобой! Ответил генерал! Ну, будем!- Сказал один. Будем! Сказал другой, и они чокнувшись, залпом осушив свои стаканы.