Пустота метафоры
Сплошь и рядом у Пастернака навязчиво-приторное: «лес, как пряник», «прибой как вафли их печёт», «а море знай жуёт, как вафли, густую белковину волн». Можно продолжить.
Но лучшие стихи там, где нет метафор:
Цель творчества – самоотдача,
а не шумиха, не успех…
Позорно, ничего не знача,
быть притчей на устах у всех.
То же Вознесенский: метафоры... видеомы… всё на всё похоже.
Вместо каменных истуканов
стынет стакан синевы
без стакана.
Чайка – плавки Бога.
А лучшие его стихи без метафор:
Невыносимо прожить не думая,
Невыносимо углубиться…
Невыносимо бороться с дрянью,
невыносимо мириться с ними,
невыносимо, когда бездарен,
когда талантлив – невыносимей!..
Казалось бы – очевидные вещи. Нет. Нашлись люди, которые пошли дальше. Для многих метафористов новой волны это, на мой взгляд, ещё и неверно понятые слова Заболоцкого: «Любите живопись, поэты!» Формировавшийся также под влиянием живописи Константин Кедров, к которому я хорошо отношусь ещё с литинститутских времён, придумал метаметафору. В моём представлении – это пустота, помноженная на пустоту. Но, что характерно, в своих виртуозных литературоведческих статьях Кедров обходится как без метафоры, так и без метаметафоры.
Свидетельство о публикации №213031601237