Возвращайся...

"Именно поэтому ты не оставишь меня, а если и оставишь в силу неизбежных причин, то обязательно вернешься однажды. Ты придешь на рассвете, когда сумерки еще сгущаются над морем. Я встречу тебя на пороге, и обниму, что бы ни случилось между нами. Пойми, скажу я тебе, пойми все заканчивается однажды, и неизбежно приходят новые времена. Ничто в этом мире не может продолжаться вечно, даже сумерки над бескрайним морем"

/дневники Анны/

* * *

…Ветер легко пошевелил ее волосы, словно напоминая о чем-то далеком, давно позабытом. С моря доносился тихий, мягкий шум волн. Где-то закричала чайка, далеко, почти на грани ее чувств. Тени скользили по песку – длинные, странные, словно живые. Анна стояла у самой кромки прибоя и долго, задумчиво наблюдала за игрой теней у ног. Это переплетение света и тени странным образом отзывалось в ее опустевших чувствах. Что-то беспокоило ее – совсем легко, незаметно, но порой ощутимо. Какой-то далекий голос пробивался в сознание, тихий, печальный голос, или, может быть, даже не голос, а шепот. Хотя… Возможно, это все просто ее фантазии. Это просто шум ветра и шелест песка. Это просто дыхание моря, теплого, загадочного южного моря, которое она еще до конца не понимала, но уже училась с ним разговаривать на одном языке.

Впрочем… как знать, что на самом деле скрывается за этими тенями и задумчивым шелестом волн. Слишком мягко, слишком нежно этот ветер касается сейчас ее волос, слишком ласковые песни поет он ей, обнимая ее, словно нежное живое существо, которое он любит больше жизни. Одна вещь беспокоила ее, очень странная вещь. Она давно заметила эту странность, но такие состояния редко навещали ее. Состояние, когда ты можешь быть одновременно в нескольких местах. Когда ты еще здесь – но тебя уже нет. Как описать его? Наверное, прикосновения ветра к коже несут какую-то свою магию. И шелест песка, и чуть слышный шепот волн, и далекие голоса, словно приходящие из ниоткуда. И еще солнце… какое оно странное здесь, словно на другой планете. Ослепительное, яркое, пронзительное.

А происходит это так – ты просто на какое-то мгновение теряешь нить реальности, исчезаешь из нее, начинаешь подсознательно скользить взглядом за тенями у твоих ног, следить за их переплетением, словно попадая в какой-то древний, никем еще не разгаданный лабиринт, из которого уже не можешь выйти самостоятельно. Тени перестают быть тенями, переплетаются в странные узоры, фигуры на песке, слагают какие-то рисунки, скользят в далекие пространства, словно тонкое и прекрасное кружево. Это кружево поглощает тебя, растворяет, уносит вдаль. Как и это пение, как и эти голоса. Голоса? Пение? Да, очень похоже. Не совсем голоса, а какие-то переливы чего-то неясного, отголоски, отзвуки.

И в этот миг тебе кажется – один только шаг – и тебя уже здесь не будет. Ты исчезнешь, перейдешь в другой мир  – а волны и ветер останутся. Но уже без тебя. На это место придут однажды другие люди, и коснутся этих камней своими ладонями, и будут говорить те же слова, что и ты сейчас, и чувствовать то же, что и ты сейчас – но тебя уже здесь не будет.

Она улыбнулась своим мыслям и легко покачала головой. Потом встала и медленно пошла вдоль прибоя, вглядываясь в кромку воды. И все-таки, что-то очень тревожило ее сейчас. Эти глаза. Печальные, глубокие. Этот шепот, голос. И эта грусть в сердце, словно теряешь что-то очень близкое, родное тебе, и теряешь навсегда. Эти слезы на глазах…

«Странно, - улыбнулась она, - странно, откуда вдруг эти слезы. Наверное, это очень больно – расставаться навсегда с мечтой. Но ведь это приходится делать постоянно. Выбирать одно, и отказываться от другого. Быть в этой жизни не тем, кем хочешь быть. Делать не то, что хочешь делать. И не всегда жизнь складывается так, как тебе нужно, и не всегда ты счастлива в той степени, в которой хочешь быть счастлива. Нет, не всегда.

Все вокруг теперь какое-то тусклое, ненастоящее. Знаешь, когда я была маленькой, мне казалось все совершенно другим – настоящим, глубоким, искренним, сильным. Я верила, что люди живут и умирают не просто так, что у каждого человека есть своя цель в жизни, предназначение, а сама его жизнь полна удивительных открытий, которые он постепенно постигает, становясь взрослее.

А сейчас… что сейчас? Как описать словами это состояние? Все есть, но все не то. Душа бьется, словно птица в запертой клетке, а никто не понимает ее, эту душу. И люди вроде бы близкие, хорошие, но не понимают моих чувств и желаний. Впрочем, мне иногда кажется, что я сама себя не понимаю. Хотя… веры мне теперь не хватает. Теплых чувств… просто прикосновения руки любимого человека, с которым я готова провести всю жизнь.  Ведь такой человек есть, я вижу иногда его глаза, слышу его голос. Такой человек есть – я понимаю это. Он тоже живет где-то, дышит, как и я, в его груди бьется такое же сердце. Сердце живого человека. Он так же грустит, задумчиво смотрит на другое море, быть может, расположенное на другом конце земли, и так же видит мои глаза по ночам… печальные глубокие глаза.

Да, сложно даже представить, как я хочу обнять его, прикоснуться рукой к его руке, губами к его губам. Как я хочу сказать ему: «Я здесь, рядом с тобой, милый, и никогда больше не оставлю тебя». И он нежно обнимет меня, и прижмет к самому сердцу, потому что я – самое дорогое, что есть в его жизни. Я – смысл его жизни, его душа. Не будет меня – и ему жить незачем. Я буду грустить– и он тоже будет грустить вместе со мной. Я буду счастлива – и он будет счастлив вместе со мной. А если со мной вдруг случится беда – он почувствует это в ту же минуту, даже находясь от меня за тысячу километров, он забудет обо всем на свете, все бросит, и придет ко мне».

Анна глубоко вздохнула, и ветер легко шевелил ее волосы. Она долго и задумчиво смотрела вдаль, на туманную линию горизонта, зовущую в неведомое. Да, она еще верила в мечту, она все еще оставалась человеком, несмотря ни на что. Длинное платье легко трепетало на ветру, она сдвинула шляпу, чтобы солнечный луч не скользил по ее щеке. Море было очень мелким, огромная бесконечная отмель нежно-лазурного цвета, вдали были видны коралловые рифы, и вода становится более темной.

Да, она очень любила море. Это был близкий, родной друг. Друг, знакомый с самых первых дней ее жизни. Общаться с ним – это непередаваемое чувство. Словно вспоминаешь прежние осколки счастья или былых обид, а иногда тебе даже беспокоит боль былых утрат, но беспокоит легко, мимолетно, не проникая глубоко в сердце.  И радуга над океаном всегда была ей небезразлична, а дарила бурю новых эмоций. Она такая нежная, эта далекая радуга, мягкая, тонкая, прозрачная, словно неразделима с небом. Волны легко перекатываются по отмели, а ты бежишь, легко касаясь сандалиями воды, словно ты часть этого бесконечно неба, часть солнца.

Ты бежишь в неизвестность, и ты счастлива. Тебе не нужно ничего в этой жизни, кроме этого песка, прозрачной воды, кроме этих волн и ветерка, играющего в твоих распущенных волосах. Ты свободна, как птица, как ветер. Ничто не беспокоит тебя, впереди – счастье, радость и свобода полета. А жизнь кажется волшебным цветком, и ты внимательно проникаешь в самое сердце этого цветка, распустившегося на восходе солнца. Твои мысли словно приходят в голову сами собой, сами собой слетают с твоего языка. Ты не думаешь ни о чем, а губы твои шепчут сами собой какие-то странные, взявшиеся непонятно откуда. «Что за слова? – спрашиваешь ты у ветра, у солнца, у моря. – Что это за голос? Чей это язык?»

Она вздрогнула, словно приходя в себя, возвращаясь в привычный мир после сна. Да и сны у нее в последнее время какие-то странные, необычные.

«И мне до тебя, где бы я ни была,  дотронуться сердцем нетрудно…» -  подумала она, вспоминая странные слова из своих снов. Откуда они сейчас взялись, она не знала, но они пришли ей в голову сами собой, словно кто-то подсказал их. Может быть, есть где-то в мире человек, который в эту минуту думает обо мне. Может, ему очень грустно, очень одиноко без меня. Может, он даже обнимает меня в своих мыслях и чувствах, обнимает искренне, с теплотой, глубоко и нежно, и на глазах его сейчас слезы.

Может быть, я давно уже забыла о нем, а, может быть, и не знала никогда, но он обо мне помнит, верит в меня, беспокоится обо мне, легко касаясь своей рукой моей руки на восходе солнца. А еще он мог бы гулять со мной на закате, рассказывая о том, как он живет на своей хрустальной планете, если бы я пришла к нему. Нежный звон ледяных цветов всегда сопровождает его, тени дрожат у его ног, и голос его странный, словно это и не голос вовсе. Хотя, наверное, это не голос. Это просто шелест морских волн, а, быть может, это песни первых звезд на темном вечернем небе.

Она оглянулась вокруг, но рядом никого не было, лишь волны шумели у ее ног. Да, она понимала, как это бывает. Ты еще не знаешь человека, ничего не знаешь о том, кто он, как его зовут, ничего не знаешь о его прошлом, его привычках и увлечениях, но тебе и не нужно это знать. Ты просто понимаешь – это близкий, родной человек. Ты просто можешь подать ему руку, и он поймет тебя с полуслова. Ты можешь просто прийти к нему, попросить о чем-то – и он  никогда не откажет. Он всегда поддержит тебя, никогда не сделает тебе ничего плохого, обнимет в трудную минуту, вытрет твои слезы, успокоит. Он может даже ничего не объяснять, тут не нужны никакие слова. Он просто обнимет тебя, и ты поймешь все сама.

И ты поверишь ему в это миг – однажды и навсегда. Ты поверишь ему и никогда не бросишь, не предашь его больше, потому он очень переживает без тебя, потому что искренность и открытость – это самое ценное, что человек может тебе подарить. Свои чувства. Свое сердце. Свою печаль, свою радость. Свою тоску по дому. Свою нежность и тепло. Ваши чувства переплетаются, они уже не существуют раздельно, сами по себе. Ваши чувства теперь – часть одной картины, одного потока. Сверкающий, прозрачный поток, словно слезы на восходе солнца. Твои и его слезы. Твое и его дыхание, мягкое, теплое, твоя и его рука, мимолетные прикосновения, подобные шелесту травы за окнами.

Дыхание, тепло губ, счастье первого поцелуя. Твои и его глаза. Ты мягкая с ним, нежная, ты сама удивляешься себе, своим движениям, своему голосу, ты меняешься с каждой минутой, проведенной с ним вместе. Даже самые простые, привычные вещи становятся другими, когда он рядом. Они словно оживают, приобретают совершенно иной смысл, которого не было прежде. Мир становится совершенно другим, перестает быть тусклым и унылым, пустым и мертвым, приобретает новую силу и глубину.

Она снова задумалась. А что же сейчас, что осталось в ее сердце от тех прежних надежд? Прежний, родной и теплый мир постепенно исчезает, оставляет ее. Уже ни солнце, ни море, ни ветер не радуют ее, как прежде. Нет в ее сердце той легкости, тех чистых, естественных, открытых чувств, что переполняли его прежде. Это море… ты не понимаешь его до конца, оно все-таки какое-то чужое, неродное. И эти люди вокруг – они неплохие, но они другие, неродные.

Весь мир меняется, ты должна меняться вместе с ним. И зачем, спрашивает тебя свежий морской ветер, зачем тебе все эти новые наряды, дорогие туфли, серьги и брошки? Разве они добавили тебе счастья? Разве твое счастье в этих мертвых, но красивых вещах, а не в том, чтобы оставаться собой, смеяться и плакать, когда тебе хочется, быть частью неба, моря, далеких звезд?

И зачем вообще тебе все эти сигареты и вино, красивые, но бесполезные наряды, бассейны с искусственной водой, которые никогда не заменят живого прикосновения любимого тобой океана? Разве это то, о чем ты мечтала всю жизнь? Это все вещи, красивые вещи, но они ничего не добавляют к тебе, как к живому человеку. От того, что ты наденешь новое платье, ты не станешь другой, твое сердце не изменится от этого. Они ничего не добавляют к тебе, но отнимают у тебя самое главное – твои чувства, твои мечты, твою веру в прекрасное.

Заменить душу на тряпки, разменять ее на красивые наряды… а стоит ли это делать? Живые чувства – вот что главное. Новые открытия. Нет, не коктейли, не красиво сложенная еда, не бассейны, не дорогие интерьеры, не вазы, не мебель. Это все пустое. Все эти вещи, вместе взятые, не стоят ни твоей совести, ни искренности, ни свободы.

Да, я знаю много таких мест, как это. Именно в таких местах люди разменивают свои души на пустые вещи, начинают жить этими вещами, потому что больше в их жизни нет смысла, начинают любить эти коктейли, эти сигареты, это красиво сложенные закуски. А потом однажды понимают, что их уже не радует заря над морем, им неинтересен шум волн, что они разучились любить по-настоящему, смеяться по-настоящему, а за деньги этого уже не купишь.

Анна снова вздохнула, отгоняя прочь грустные мысли. А помнишь, почему-то подумала она, помнишь, что говорил этот человек, пришедший из океана, своей любимой, когда принес ей жемчуг из морских глубин, который так нежно и бережно собирал только для нее одной, когда она одним лишь легким движением руки выбросила его подарок в бушующее море?

«Ты не хочешь принять от меня такую малость, значит, ты меня не любишь»

Нет, улыбнулась Анна, вспоминая эту историю, нет, любит она тебя. Любит, поверь. Иначе не выбросила бы жемчуг в море. Ведь он стоит больших денег, а ей не нужны от тебя никакие деньги. Ей вообще от тебя ничего не нужно, кроме твоих чувств и мыслей, кроме твоей руки и твоего тепла.

Да, это теплое чувство, пришедшее сейчас, было ей знакомо. Знакомо, понятно, вызывало симпатию и согласие. Жемчуг – какая в нем вообще может быть ценность, кроме той ценности, которую вложил в него любящий человек? Ценность только в его чувствах, и ни в чем больше. А сам по себе жемчуг – бесполезная, мертвая вещь, если она не согрета живыми чувствами любящего человека.

Да, только мы, люди, пришедшие из океана, понимаем эти вещи. Это характерно только для нас – увлечения, жизнь, игра, погоня на иллюзорным, когда всю жизнь можно отдать лишь за один взгляд и прикосновение руки. В этом есть смысл… а больше в жизни нет смысла, если убрать из нее чувства людей, а оставить только вещи, имеющие цену, выраженную в деньгах.

«Знаешь, милая… – сказал ей ветер, – Знаешь, иногда люди не могут общаться друг с другом в силу разных причин. Но если они небезразличны друг другу, они всегда найдут возможность для общения. Видишь, я тоже твой друг, и ты сейчас понимаешь меня. Быть может, я просто передаю тебе свои чувства, и для этого не нужны никакие слова. И мне не обязательно идти с тобой рядом и держать тебя за руку, чтобы ты поняла меня. Я просто нарисую тебе ряд картин, скажу тем языком, на котором говорит море, солнце, тени, передам, что я думаю и что чувствую – и ты поймешь меня значительно лучше, чем если бы я был рядом с тобой…»

Анна еще долго стояла, внимая этим словам, задумчиво глядя на линию горизонта.

«Но что это за человек? – снова подумала она, глядя на вечернее море и заходящее солнце, – Что за музыка, откуда эти песни, чей язык?  Откуда эти чувства, природы которых я не понимаю? И где сейчас этот человек, который думает обо мне, руку которого я всегда чувствую своей руке, даже когда нет никого рядом?»

Ей показалось в тот момент, что где-то вдалеке звучит какая-то музыка, то приближаясь, то отдаляясь, и даже шум волн незаметно стих, и ее отголоски незаметно превратились в слова, которые зазвучали в ее сознании, и ее губы сами собой повторяли их, словно знали всегда.

«И даже в краю наползающей тьмы, за гранью смертельного круга, я знаю, с тобой не расстанемся мы…»

Она вздрогнула, словно от прикосновения ледяного ветра, но откуда взяться ледяному ветру в жаркий летний вечер? Кажется, впервые в жизни она по-настоящему ощутила эту безысходность, эту бездну, темную, холодную бездну, которая навсегда разделяет людей, за которой у нее уже не будет ничего и никогда. И все, что ей так дорого, ее сердце, душа, ее порывы, ее слезы и надежды – все это исчезнет навсегда, словно всего этого никогда и не было.

А еще впервые почувствовала это – легкое прикосновение теплой ладони любящего человека, бросающего вызов этой смерти и пустоте, протягивающего ей свою руку, почувствовала через многие километры, расстояния, ледяной холод вечности. Она поняла, что он всегда будет с ней, и никогда уже не оставит ее, что бы ни случилось между ними. И еще она с удивлением поняла, что сердце переполняет странное, мягкое тепло, которое сложно передать обычными словами. Тепло, смешанное с грустью и сожалением.

Она еще раз улыбнулась своим мыслям, словно обнимая кого-то близкого, родного, пока поднималась по ступенькам к человеку в соломенной шляпе и черных очках, ожидающему ее за небольшим столиком. Ее длинное  белое платье развевалось на ветру, словно крылья причудливой птицы, волны провожали ее, и на сердце ее впервые за долгие годы было тихо и тепло.


/Август 2012/