ФСБ в гостях у Злого радио

стенограмма прямого эфира "Злого радио" от 23 октября 2010)
    
     - Здравствуйте, в эфире Злое радио. Понятно, что это вечер, потому что в эфир мы выходим только вечером. И понятно, что он совсем не добрый. Это становится понятно в тот момент, когда хорошим вечером вам при встрече вместо "Добрый вечер" говорят "Здравствуйте".
     Ну, в общем, здравствуйте, но доброго вечера не обещает никто. Хотелось начать передачу с фразы "Злого вечера", но это несколько кажется натяжкой.
     После традиционной трёхминутки оскорбления слушателей, которая уже началась с самого начала передачи, которая в этих всех паузах, в каких-то пустых размышлениях прошла, издевательства над радиослушателями можно продолжить не на три, а буквально на одну минуту, а потом у нас в студии гость, значит, рекламой этой встречи будет следующая фраза: Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка чертёж чертили чёрными чернилами чрезвычайно чисто. Оказалось, что это про работников ФСБ. Соответственно, пришёл человек, который нам об этом рассказал, мы с ним с удовольствием поговорим после, соответственно, вот этой самой оставшейся части программы, которая называется "Оскорбления радиослушателей".
     Но, чтобы сильно не тратить время на столь пустое занятие, я просто вас отправлю... Уже на одной FM-волне выходит хорошее радио, называется "Радио оскорблений", то есть там музыка раздражающая и идут разные оскорбления, в том числе, предположим, выписанные из художественной литературы.
     Иногда очень интересно послушать, и пока они живут за счёт того, что у них буквально в двух местах скрытая реклама, и она настолько закамуфлирована под оскорбления, что... Ну, при этом вы должны понимать, что когда звучит оскорбление "эй, вы, любители бульонных кубиков", это не против какой-то конкретной марки или не за какую-то конкретную марку бульонных кубиков... Смешно бы было, если бы человек крикнул: "Эй, вы, любители бульонных кубиков, все, кроме любителей бульонных кубиков "Кнорр"", то есть сразу вот так человек вычленяет очень малую группу, унижая ей тем самым ещё сильнее. Понятно, что с утра если вы это услышите, у вас настроение немножко улучшится... Потому что в том, чтобы выходить из квартиры, даже не посмотревшись в зеркало, в этом есть определённый пафос для человека, и человек должен быть всегда в форме.
     А сейчас в гостях у нас уважаемый гость, в форме, чекист, но мы не говорим сейчас "чекист", мы говорим "работник ФСБ", даже "служащий ФСБ" нельзя сказать, но вот "работник", то есть это оперативный человек, который и является воплощением всего того, что говорят про ФСБ, все эти вот неприятные вещи, хотя они стараются, в общем-то, защищают порядок, каким-то образом вычленяют вот этих вот Мефистофелей, вот этих разлагающих человеческие души дьяволов. Сложно, конечно, но, в общем-то, им приходится иногда самим переодеваться в одеяние дьявола, чтобы предупредить...
     Вот у них хороший закон есть сейчас новый, что у них есть не то что право – обязанность предупредить гражданина, если они считают, что он совершает противоправные действия. Зачем как бы вот человека сразу хватать и сажать, это же глупо, это уже осталось в прошлом, это было в Советском Союзе, может быть, частично в 90-е годы, но сейчас-то это уже не нужно. Поэтому человека просто предупреждают. Форма предоставления предупреждения... Ну, кстати, сейчас вот передадим уже микрофон эксперту ...
     - Да, здравствуйте, уважаемые слушатели Злого радио, как мне сказали, или Злобного? Хотя, судя по той обстановке, где я нахожусь, это радио может называться как угодно, в том числе и радио повстанцев Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти. Соответственно, это никому не нужно. Надо как-то вам подобустроиться... Ну хорошо, без, так сказать, предупреждений обойдёмся.
     Закон, о котором Вы упомянули, он рабочий, он будет нам позволять, не вмешиваясь, то есть, в самоорганизацию, в саморазвитие нашего российского общества, в то же время как бы быть его частью, потому что нельзя отделять спецслужбы от народа. Мы вот говорим "Народ и армия едины", раньше говорили "Народ и партия едины". Говорить этого не надо, это банальность, потому что спецслужбы и так называемый "народ"... Понимаете, нам в Академии читают курс этнологии минимум, так вот, понятие "народ"-то людям с высшим образованием знакомо в большей степени, то есть они понимают, что народ, слово "народ", каждый понимает по-своему, и если мы проведём какой-то срез, то мы увидим, что в определённом срезе восприятие слова "народ" хотя бы на сто человек делится на определённые пропорции, минимум на четыре какие-то такие представления, такие концепты, и именно так учёные-социологи составляют вопросы для соцпросов, но в то же время соцопрос можно оставлять открытым, то есть спрашивать большую группу людей, выбранных случайно по всей стране, ну как обычно для соцопросов, это полторы-две тысячи человек, и задавать им вопросы таким образом, чтобы они сами формулировали, как в детской передаче. И над детишками-то мы смеёмся, как они формулируют, что это такое, над взрослыми пока ещё ума не хватает нам смеяться... Представляете, действительно, это будет смешно, если посадить на передачу, так сказать, разнообразное население, и каждого из них отдельно, в кабинке там где-нибудь, спрашивать, чтоб он давал словесные определения каких-то понятий. И начать его пытать, начать с какой-нибудь "дифференциальности" и закончить словом, предположим, "Церетели". Пусть объясняет, что там у него в голове.
     Потом если ответы эти привести в письменный вид, то получится, что существуют определенные ключевые слова или группы слов, так называемые прецедентные феномены, вообще какие-то фразы, которые имеют очень строгую научную окраску в лингвистике, и не только в лингвистике, а уже в этнолингвистике, которая уже давным-давно у нас изучается, в нашей Академии. Соответственно, мы увидим так называемую базовую часть фоновых знаний представителей русской культуры, нельзя говорить "русскоязычной", потому что сам по себе язык ещё не является конечным носителем культуры, хотя, ну, об этом можно говорить, дискутировать. Есть ещё какие-то вещи, которые определяют родство культур, то есть когда два человека понимают, что они из одной культуры произошли. Вычленив эти фразы с помощью обычного контент-анализа, мы получим совокупный портрет понятия "народ" в представлении среднестатистического российского гражданина. Так вот, мы из этого народа. Вот это надо понимать, когда вы, предположим, журналисты, пытаетесь отделить понятие "народ" и понятие... даже вот не только так называемых "чекистов", хотя мы сейчас "фээсбэшники" скорее, мы "работники ФСБ", а именно когда вы начинаете отделять от народа все спецслужбы, в том числе и достаточно растворённые в народе, такие, как милиция, предположим. Вы ещё скажите, что пожарные какие-то отдельные люди, которые не связаны с народом.
     Поэтому моя задача, раз я пришёл в эту студию, и, в общем, как мы договаривались, моя задача - просто побеседовать с этими нестандартными, так сказать, радиоведущими и показать им, что в ФСБ тоже служат достаточно нестандартные люди, нестандартные как по постановке мыслительного процесса, так и по деятельности, то есть по организации происходящих процессов. И то, что мы организуем происходящие процессы в рамках той тенденции, в фантазийном образе которую нам демонстрируют различные современные фильмы известных художников, это я имею в виду не только фильм Начало, который прогремел, но и более ранние, такие, как Вихрь Энтони Хопкинса или Экзистенция, где обыгрывается возможность построения новых реальностей в данное время конкретными людьми. В общем-то, этим занимается сейчас любая национальная наука, которая стремится к той самой модернизации, о которой мы все сейчас говорим. И уже прозвучала сентенция, что якобы именно, так сказать, фээсбэшники и возглавят модернизацию в России, то я могу сказать, что просто станем важной составной частью этого процесса, то есть мы тоже станем частью процесса модернизации, но это ни в коем случае не значит, что мы будем им руководить. Сам по себе процесс модернизации, он при более структурном, при более глубоком подходе к организации просто исчезает, и сама жизнь становится модернизацией, то есть не надо называть что-то жизнью, а что-то модернизацией. Каждодневное улучшение обстановки, окружающей среды, внутреннего душевного состояния человека - это и есть то, что на данном этапе в рамках сухих юридических документов и сухих партийных призывов мы называем модернизацией ... (запись оборвана)