Коэффициент человеческой тупости

     Коэффициент человеческой тупости составляет примерно 0,66. Почти как золотое сечение. То есть вероятность того, что человек не туп, всего 34%. Это показали самые простые подсчёты.
     Они состоялись в вестибюле станции метро "Боровицкая", где двое, притулившись у мраморного ограждения лестницы, смотрели вниз на тяжело поднимающихся людей. Никакого эскалатора. Поднимаются медленно и вертят головами - куда же они попали. Москва, центр. Сейчас выйдут из бетонной дыры на Моховую между Домом Пашкова и Манежем. Напротив, через сплошной поток машин, между обшарпанных домишек какого-то века, увидят невероятно попсовое синее и пластмассовое кафе "Ёлочка". На заднем плане - неизвестный ракурс низенького Кремля, тот, что виден здесь только ранней весной сквозь голые ветки. С точки зрения приезжего или туриста, самый бестолковый выход с центральных станций метро. Несолидный. Вот и вертят головами ещё в вестибюле, как будто предчувствуют.
     Она молчала. Более того, она несколько скучала. Более того, она собралась уходить. Навсегда. Нет, конечно, он всегда может её разыскать и т.д. Но она собралась уходить навсегда.
     - Ладно, пока, - повторяла периодически.
     Но пока не уходила. Она смотрела на него и слушала его. Останавливала предполагаемый поворот своих плеч из-за его криков. Всё искренне, без обмана, всё только для того, чтобы она просто поехала к нему, и они занялись бы любовью. Да бог с ними, с этими занятиями, если она не хочет. Просто поехала бы к нему. Никто не знает, что произойдёт. Может быть, это будет самый лучший день в их жизни? Или самый банальный.
     Просто ему не хотелось оставаться сегодня одному. Подожди, не уходи - со всеми причитающимися трагедийными ужимками. С жестами и мимикой, обозначающими нелёгкость бытия.
     Подождёт. Она на что-то надеется, как, впрочем, и он. На какую-то удивительную выходку, невероятные слова. Она ждёт такого, чего уже никогда больше не увидит, чего никогда не забудет. Она даёт ему шанс поразить её насмерть какой-нибудь стрелой, пронзить её существо насквозь.
     Уже давно он начал своё представление. Он качался на камне и лез на памятник Достоевскому. Рассказывал байки, показывал, как снимают кино: наезд, вращение, как в концовке фильма "Мужчина и женщина". Он вращался вокруг неё. Надувался, лопался, разлетался на куски и опять воплощался. Звал её в гости и придумывал названия видеофильмов и аудиокассет, имена знаменитых друзей и новые места работы, куда его приглашали.
     В метро весь запас его энергии ушёл на то, чтобы она немного промахнулась мимо лестницы и приостановилась у парапета.
     - Ладно, пока.
     С дальнего конца парапета постепенно выплывала женщина.
     - Ну ладно, пока, только тогда ты не увидишь явление человека миру: сначала голова, потом плечи, грудь, если можно так сказать, торс, пятнадцать частей человеческого тела на три буквы… имеется в виду бок, таз, зад… ноги! Ноги!
     - Откуда она там взялась?
     - Там же эскалатор есть! С той стороны сделали. Маленький эскалатор, только вверх. Его специально сделали ещё при Совдепии по заказу секретного института. Для вычисления коэффициента человеческой тупости. По заказу КГБ. Специальные эксперименты проводить. Изначально была лестница, а потом специально эскалатор поставили, потому что надо было вычислять…
     - Что ты мелешь, по какому заказу?!
     - Ну серьёзно, вот смотри, видишь, эти пешком поднимаются по центральной лестнице? Хотя есть эскалатор? Значит, тупые.
     - Почему тупые?
     - Ну как почему! Тупые, потому что можно на эскалаторе подниматься, а они по лестнице тащатся.
     - Мы бы сейчас тоже по лестнице пошли.
     - Это же вниз! Вниз! А не вверх. Эскалатор только вверх работает. А эти вверх по лестнице. Тупые.
     Какое-то несчастное семейство, тянущееся по лестнице вверх, как нарочно, слишком точно подходило ко всей этой теории. Папа, хотя и самый толстый, уже убитый третьим пролётом, был впереди всех, а его жена только выползала со второго, волоча детей. Того и гляди все скатятся вниз.
     - Вот, и решили посчитать просто, сколько человек поднимется по эскалатору, сколько по лестнице.
     - Да ладно, просто многие по лестнице ради спорта, движения. Поднимаются по лестнице, и всё, выбирают лестницу. Разумно.
     Ему везло. По лестнице поднималась тётка с огромной сумищей.
     - Вот эта особенно выбрала разумно. Тут-то она и оставит свой разум.
     - Но мы же эскалаторных не считали, значит, не все тупые. Сейчас умных будет полно.
     И они принялись считать. И они вдруг завелись. Она аж прыгала от нетерпения - ну когда же кто-нибудь покажется со стороны эскалатора. Она болела за человечество, хотела, чтобы коэффициент тупости был ниже. Она хлопала от радости в ладоши и даже обнимала его. Он чуть не в лицо тыкал поднимавшихся по лестнице и кричал о тупости. Но был вечер выходного дня, народу было мало, и за краткий период их экстаза они насчитали одиннадцать поднявшихся по эскалатору против семнадцати лестничных. И вдруг они кончили.
     - Слушай, стоп. Всё, пока. Голову мне замутил своим коэффициентом. Просто сделали эскалатор, какой-нибудь партийной шишки мама или дочь здесь поднимались, устали, папе пожаловались...  Или деньги разворовали на нормальный эскалатор…
     - Нормальный. Какой ещё нормальный?
     - Ладно, пока.
     - Ты уже сто раз сказала "пока".
     - Теперь пока.
     И она ушла вниз по лестнице. Только её пакет, который он нёс, остался у него в руках. По привычке он решил немного подождать - бывает, женщины возвращаются. Тем более за своими вещами.
     Она не вернулась. В пакете был журнал, который отправлял её на лестницу, а не на эскалатор. Через неделю он выбросил этот журнал.
     Она не вернулась, хотя хотела вернуться. Она остановилась, но потом двинулась дальше в глубины метро.
     Она не вернулась. На следующий день ему позвонила её подруга и договорилась о встрече. Там же, на Боровицкой. Появилась с лестницы и забрала пакет.
     Она вернулась. Она вспомнила о пакете уже внизу и снова поднялась наверх. Специально дошла до эскалатора. Он стоял у парапета - куда он денется.
     - Ни слова! - сразу сказала она. Взяла пакет. - Коэффициент повышается за счёт меня. Ладно, пока, в сто первый раз. - И ушла.
     Она вернулась. Она вспомнила о пакете уже внизу и сразу поднялась наверх. Автоматически пошла по лестнице. "Подумает сейчас, наверное, что я тоже тупая, раз по лестнице поднялась".
     - Наверно, подумала, что я сейчас подумаю, что ты тоже тупая. Я подумал.
     - Да, тупая. Давай сюда пакет. Пока. - И она ушла.
     Она вернулась. Она вспомнила о пакете с глупым журналом, но он ей был не нужен. Она решила вернуться, потому что ей не хотелось оставаться сегодня одной. Можно было пройти до эскалатора, но она специально поднялась по лестнице. "Чтобы подумал, что я тупая."
     - Наверно, подумала, что я сейчас подумаю, что ты тоже тупая. Я подумал.
     - Нет, я подумала, что ты обязательно скажешь про мою тупость. Но я всё равно решила поехать к тебе.
     Она вернулась. Она не вернулась. Жаль, что она не вернулась. Жаль, что она вернулась. Всё равно, вернулась она или нет. На фоне исчисления коэффициента её роль стала второстепенной. Не важно, кто стоял и считал бы вместе с ними или вместо них. Сегодня уже ничего не могло быть важнее этих подсчётов. У них уже ничего не могло быть более интересного. За короткие минуты они - раз! - и пережили всё самое интересное, что могло бы случиться с ними. Он уже больше ничего не стал бы придумывать. Он бы уже ничем её не завёл. Это трудно. Это бывает нечасто - это бывает один раз. Главное уже произошло - она остановилась у лестницы на пятнадцать минут. Она почувствовала, что в воздухе веет чем-то несвершившимся. Они встретились не для того, чтобы любить друг друга или спать друг с другом. Для них этот вопрос пока ещё актуален, но миру уже не интересно, есть ли у них будущее. Они встретились только для того, чтобы посчитать коэффициент человеческой тупости. Они поймут это только через несколько лет.